Б. У. Джолдасбекова, Н. К. Сарсекеева
жүктеу/скачать 1,2 Mb. Pdf көрінісі
|
treatise15377
| Я их…- начал я, да так и не окончил.
Ведь и в самом деле получается, что дразню. Я-то стараюсь пройти тихо- тихо, незаметно-незаметно, не рассердить, а выходит, что задеваю всех …» «Хранитель древностей» завершался картиной мнимо умиротворяющей ночи : «тихо и мирно спали наши женщины, веря в нас, в нашу мужскую силу, доброту, ум, мужество и в то, что мы сумеем не допустить в мир ничего плохого, хотя в эти же самые часы бессонных пишущих машинок, шурша, выползли и выползали бумаги, смертельно жалившие ни в чем не невинных людей». « Я еще не знал, какое это время наступает, - размышляет герой, - и зачем ему надо наступать именно на меня …», но эпоха властно «наступила» и 68 сформировала особенный, ни на кого не похожий художественный дискурс прозы Ю.Домбровского. Об активности гражданской позиции молодого Домбровского свидетельствует резонанс, который был вызван его репортажем 1938 года под псевдонимом С.Кар в газете «Социалистическая Алма-Ата» (1938 г., 24 января) о судьбе редких книг в иностранном отделе Пушкинской библиотеки «Культурные сокровища Казахстана». Впоследствии статья была перепечатана в 1988-ом году журналом «Юность» под названием «Книжные богатства Казахстана» [12]. Профессор А.Л. Жовтис вспоминал, что «…Мухтару Ауэзову он (Домбровский) посвятил великолепную статью, опубликованную в «Дружбе народов» еще в 1958-ом году. Статья была одной из первых его работ, выполненных после возвращения из Сибири. «Мне вспоминается одна подробность нашего разговора после того, как я прочитал ее. Я сказал: «Как бы Ауэзов не обиделся на ваши критические пассажи…». Он ответил: «Может быть… - подумав, добавил: Да нет! Масштаб у Мухтара не тот, чтобы обижаться…». Встретив позднее Домбровского, Мухтар Омарханович заметил: «А знаете, Юра, ведь обо мне никто так не писал». Главное в статье Ауэзов оценил», - делает вывод А.Жовтис [13, с.527]. Домбровский в качестве критика делает сжатый и в то же время тщательный анализ художественных достоинств и недостатков эпопеи, прочитанной им на русском языке, а главное внимание уделяет личности поэта, воссозданной Ауэзовым. Труд писателя он и называет «творческим подвигом». Возможно, он проецирует это и на свою самую разнообразную деятельность в период пребывания в Казахстане. В последние годы наблюдается усиление исследовательского интереса к личности и творчеству Ю.Домбровского в академическом литературоведении Казахстана. Так, в последней коллективной монографии «Литература народов Казахстана», вышедшей в 2004 году, наблюдается попытка более подробно рассмотреть место писателя в нашей литературе. Так, например, в данном солидном труде отмечается, что Ю.Домбровский сыграл большую роль в освещении темы интернационализма, который «… складывался в противоречивых обстоятельствах «энтузиазма и штурмовщины на стройках, репрессий и лагерей, эвакуации военного времени, насильственного переселения народностей Кавказа и немцев Поволжья, освоения целинных земель… Огромные человеческие массы перемешивались по территории республики, смешивались и обогащались культуры народов. Не вычеркнуть из нашей общей интернациональной памяти Карагандинский, Джамбулский, Североказахстанский лагеря. Эту трагическую страницу в истории Казахстана открыл Ю. Домбровский («Хранитель древностей», «Факультет ненужных вещей»). Произведения Ю. Домбровского являются своеобразной художественной летописью общественно-исторических событий ХХ века, советской действительности, драмы личности» [14, c.54]. 69 Далее в монографии выделены основные темы творчества писателя, определены герои его романов («Казахская интеллигенция – один из героев его произведений»), хотя не приведены примеры, доказывающие это утверждение, определен широкий круг его казахстанских друзей и т.п. Но в силу специфики данного исследования, цель которого – обзор литературного процесса республики в ретроспективном ракурсе, роли Ю.О. Домбровского в развитии казахстанской прозы не было уделено должного внимания. А.Л. Жовтис поднял одну из сложных и нерешенных до сих пор проблем, заключающуюся в умении писателя быть свободным даже в самых нечеловеческих условиях: о самом деятельном творческом периоде жизни Домбровского в Алма-Ате, о многочисленных арестах писателя, о дружбе его с известными людьми того времени, считавшимися, как и он, «неблагонадежными», о «сексотах» и предателях и об отношении к ним Домбровского. «…Поскольку имя Ю.О. Домбровского причислено сейчас к именам самых замечательных русских писателей второй половины ХХ века, небезынтересно знать всем, как гнали, травили, терзали его в годы сталинской диктатуры – и не только сотрудники МГБ или работники партийно- бюрократического аппарата, а братья - писатели, поднявшие на своем знамени старинный лозунг «Чего изволите?» и верно служившие «культу»,- писал известный отечественный литературовед [13, с.618]. Далее А.Л. Жовтис в этой же статье, озаглавленной «Противостояние», приводит письмо Домбровского, написанное после освобождения в 1956-ом году в ответ на поздравительную телеграмму Жовтиса. Среди прочих интересных сведений из своей насыщенной жизни Домбровский сообщает, что «…за последние годы много работал, здорово подогнал Шекспира (в частности, вплотную познакомился с Донном, его современником, и, кажется, это действительно один из величайших философских лириков мира). Три года вплотную занимался Римом с тремя европейскими профессорами. Овладел латынью и читаю Тацита…» [13, с.625]. Эта интеллигентность, глубокий интерес к «древностям», зародившийся еще в гимназии и поддерживавшийся всю жизнь, не исключая и лагерные годы, во многом определил и мировоззрение Ю.О. Домбровского. Неслучайно в разговорах с друзьями он сравнивал себя с киплинговской «кошкой, гулявшей сама по себе». Человек, превыше всего ценивший духовное наследие, оставленное нам мудрецами всех времен и народов, нередко терпевший нужду, не написал ничего, что противоречило бы его убеждениям. «Совесть,- повторял он,- орудие производства писателя… Нет у него этого орудия – и ничего у него нет». Именно поэтому он избирает героями своих произведений личностей, сумевших сохранить верность выбранному однажды пути и сохранивших внутреннюю свободу в условиях несвободы. Ю.Домбровский поднимает одну из актуальных проблем во все времена – проблему ответственности пишущего за свое слово («Как слово наше отзовется») в лице «местного златоуста» - Даниила Ротатора. «Так я и не знаю, 70 фамилия это или прозвище»,- размышляет автор [8, с.31]. Писатель сатирически изображает столь знакомый ему мир собратьев по перу. Так, за многословностью, цветистостью журналиста, подписавшегося «Д.Никитич» под трагикомической заметкой о сбежавшем удаве и дальнейших последствиях этого события, обнаруживается откровенная ложь, преувеличенная, приукрашенная, и благодаря слухам, моментально разросшаяся до мифа-символа. Читателю предоставляется возможность вспомнить былинные сюжеты о русских богатырях и Добрыню-Никитича- змееборца. Всем своим поведением и образом мыслей, нравственными устоями хранитель доказывает, что проявление профессионализма, принципиальности, профессиональной этики – есть необходимые атрибуты ученого и исследователя. Он борется за чистоту науки с лже-учеными, инициативными невеждами в лице журналиста Ротатора, кладоискателя, местного краеведа Родионова и подобных им энтузиастов, которые « жүктеу/скачать 1,2 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|