95
данные громким голосом, чаще всего лишь после нескольких повто-
рений.
Нередко при оценке степени глубины
нарушения сознания про-
водят такую градацию: оглушение — сопор — кома. По нашему мне-
нию, подобное разграничение не оправданно, так как оглушение, по
определению, является лишь психопатологическим феноменом, в то
время как сопор и кома представляют собой более общие патологи-
ческие состояния. Они включают признаки поражения жизненно
важных функций и неврологические расстройства, в их структуру
входит и нарушение сознания. Поэтому более логично не разграни-
чивать оглушение с сопорозным и коматозным состояниями, а от-
носить его к их составляющим, имея при этом в виду, что тяжелое
оглушение входит в структуру сопорозного состояния, а тяжелей-
шее — коматозного.
Оглушение может развиваться при самых разных экзогенных воз-
действиях и соматических заболеваниях, отражая собой тяжесть бо-
лезненного процесса. С этим синдромом встречаются врачи самых
разных специальностей при ургентных состояниях. Прежде, когда в
психиатрии широко применяли методы коматозной терапии (инсу-
лино-шоковая, атропинотерапия), в психиатрических отделениях
находилось большое число больных, у которых выраженное оглуше-
ние вызывали с лечебной целью.
М.А. Гольденберг называл оглушение универсальным синдромом,
подчеркивая тем самым возможность развития этого состояния у
любого человека при достаточно интенсивном
воздействии различ-
ных патогенных факторов на головной мозг.
Нередко оглушение, даже самой легкой степени, может сигнали-
зировать о развитии тяжелого соматического заболевания. Напри-
мер, с подобными случаями встречаются нейрохирурги: у больных
формируется опухоль головного мозга, а болезненных признаков,
кроме оглушения, еще не выявляется. Мы также наблюдали несколь-
ких больных, у которых легкое оглушение предшествовало, как по-
казывали потом нейрохирургические исследования, другим симпто-
мам развивающейся опухоли головного мозга.
Достарыңызбен бөлісу: