Понять и помочь
О т кандидатской диссертации до формирования совершенно нового направления отечественной науки - диаспорологии. Такой путь прошла, сделав изучение судеб казахов, живущих за рубежом, темой своих научных исследований, доктор исторических наук, заведующая отделом научной информации Института истории и этнологии им. Ч. Валиханова МОН РК, автор монографии "Исторические судьбы казахской диаспоры. Происхождение и развитие" Гульнара МЕНДИКУЛОВА.
Наталья ТОДОРОВА
- Гульнара Малбагаровна, изучением казахской диаспоры вы занялись в то время, когда мало кто брал эту тему для своей научной работы. Почему?
- Меня всегда интересовали эти проблемы, так что с моей стороны это не дань моде, это мой выбор. Когда я впервые взялась за эту тему, меня все отговаривали. Только благодаря поддержке академика НАН РК Манаша Кабашевича Козыбаева мои научные чаяния претворились в жизнь. На координационном совете в 1993 году, помню, меня спросили: "Как вы собираетесь выезжать, откуда у вас деньги?" Я ответила: "Собираюсь участвовать в международных конкурсах!" В советский период у ученых не было возможности выезжать за пределы своей страны, изучать наших соотечественников, проживающих за рубежом. И только начиная с 1991 года, когда упал "железный занавес", у нас появилась такая возможность. Тема эта очень интересная, у меня и кандидатская диссертация была по ней, я изучала историю оренбургских казахов. Чувствовала, что это нужно всем, да и мне самой интересно было заниматься этой темой. Тогда нам очень помогли иностранные фонды. Я участвовала в конкурсах, выигрывала гранты, за счет этого выезжала в США, Великобританию и другие страны собирать материал. Когда контакты были налажены, меня начали приглашать на международные конференции в Турцию, Канаду, Англию. Так появилась возможность не только поработать в мировых архивах, но и непосредственно встретиться с казахами, которые проживают за границей, проинтервьюировать их.
Все эти материалы легли в основу моей монографии "Исторические судьбы казахской диаспоры. Происхождение и развитие". Она вышла в год, объявленный Президентом Казахстана Годом истории, и Нурсултан Абишевич в докладе к Дню независимости, 16 декабря 1998 года, отметил выход в свет этой монографии.
- А вы помните свои первые встречи с зарубежными казахами: чем интересовались люди, покинувшие свою страну, как вас встречали?
- Безусловно, помню. Но, хочу сразу подчеркнуть, первая информация на эту тему пошла не от ученых, а от ваших коллег, и они очень хорошо поработали. Например, Нургали Имангалиулы в 1995 году, проехав по странам Западной Европы, сделал серию великолепнейших репортажей о проживающих там казахах для "Хабара". Так что пальму первенства сбора информации в этом вопросе надо отдать журналистам. Что касается научных разработок, то в том же 1995 году профессор Т. Какишев выезжал в Иран, подготовил видеоматериалы о жизни иранских казахов и показал несколько передач по Казахскому телевидению. В 1994 году я выиграла конкурс по программе ACTR/ACCELS (США) и поехала в Америку собирать материал к своей докторской диссертации. Там, в Нью-Йорке, я встречалась с нашими соотечественниками, это были казахи из Китая и наши невозвращенцы, которые попали в плен во время Великой Отечественной войны. Это были изумительные, незабываемые встречи. До этого я встречалась с представителями казахской диаспоры здесь, в Казахстане, но там - это совсем другое дело. Некоторые из них к тому времени уже побывали в Казахстане, с ними проводили интервью, но, как говорится, "по верхам": когда переехали, зачем, почему. А вот так, не спеша, когда мы сидели часами, разговаривали, они показывали свои документы, фотографии - такое внимание к ним проявили впервые. Но больше всего на них произвело впечатление, конечно же, появление этой книги, где они увидели информацию и о себе, и о тысячах таких же, как они, соотечественниках...
- У нас есть на сегодня точная статистика о том, сколько казахов проживает за границей вообще и в каких государствах конкретно?
- Эту информацию, хочу это подчеркнуть, также помогли собрать журналисты. "Егемен Казахстан" делал запросы в посольства и консульства разных стран, собрал и опубликовал эти цифры. Для своей монографии я откорректировала их, с учетом моих данных картина выглядит так:
- Как живет казахская диаспора за рубежом?
- В каждой стране складывается специфическое развитие казахской диаспоры или общины. Допустим, в странах Востока они предпочитают жить скученно. Если взять Иран, Турцию, там казахи живут в одном районе и поддерживают друг друга. К сожалению, такую практику мы не наблюдаем в странах Западной Европы, потому что там другая политика по отношению к казахской диаспоре.
В Турции казахи в 1972 году обратились с просьбой к турецкому правительству, и им в этом же году предоставили земли для выкупа и застройки в Стамбуле. Наши соотечественники назвали этот район "Казахкент", сейчас он называется "Гюнешли", в переводе с турецкого это "Солнечный". В Стамбуле казахи живут и в других районах (например, Зейтинбурну, Кучук Чекмеджи, Сафра-кой, Орнектепе), но они все же стараются держаться вместе.
Когда этническая группа или диаспора попадает в нетрадиционную среду обитания, тогда она или адаптируется к ней, сохраняя свои культурные традиции, язык и т. д., или ассимилируется с местным населением. Существует и третий путь - репатриация на историческую Родину. Что касается казахской диаспоры, то у них отмечены только два пути: адаптация с сохранением своих культурных традиций, языка и т. д. или репатриация. Так вот, среди некоторых казахов, например, турецких казахов, до появления на карте мира Республики Казахстан, то есть до 1991 года, имел место процесс отуречивания. Это были шестидесятые-семидесятые годы. Будучи в те годы, по определению шведского ученого Ингвара Сванберга, "замкнутой группой людей", которой необходимо было разорвать этот круг, проживая в непосредственном общении с родственным им народом, казахи брали в жены турецких девушек. Казахстан был закрыт для них, а канон закона - не вступать в брак с родственниками до седьмого колена - соблюдался ими строго. Но самое главное - менялся менталитет, забывался язык, потому что они практически переставали общаться на казахском языке. И тогда аксакалы забили тревогу: к чему мы пришли? Зачем мы бежали от режима Шэн Шицая в 1940 году, от китайских коммунистов в 1951 году? Для чего приехали сюда? Чтобы лишиться своих исторических корней! Вот тогда появилась идея обратиться к турецкому правительству, чтобы им выделили землю.
- Кроме этого, какие еще со стороны государства предпринимались шаги: школы ли с преподаванием на казахском языке, культурные центры и т. д., чтобы проживающая в Турции казахская диаспора не лишилась своих корней?
- Делалось практически все, что вы перечислили. Вплоть до того, что выходил журнал, но это делалось казахской ассоциацией. Они образовали свое общество "Вакиф". У них очень хорошие связи с местными органами и с правительством. В 1997 году, когда открывалось новое здание казахского общества, на это торжество пришла бывший премьер-министр, в то время министр иностранных дел Т урции, Тансу Чиллер. Я видела видеопленку, она там с пламенной речью выступала и говорила так: "Когда у меня спрашивают, сколько казахов проживает в Турции, я отвечаю: 50 миллионов!" То есть имеется в виду весь турецкий народ, потому что у нас единые исторические корни.
- Как приживаются на новом месте люди, оставившие по тем или иным причинам, в то или иное время свою родину?
- Есть два варианта развития событий. Первый - они остаются в стране-реципиенте, но стараются сохранить свою этническую идентичность в иноэтнической среде; второй - репатриируются в Казахстан. Как у первых, так и у вторых есть свои резоны выбора. Например, если мы берем афганских беженцев, для них оставался только второй путь. Сейчас, после свержения в Афганистане режима талибов, - иное дело, они могут жить и там. Кроме того, существуют и другие причины, почему уехавшие в другие страны казахи возвращаются в Казахстан: хотят дать детям прекрасное образование, воссоединиться с родственниками, в конце концов, просто жить на земле своих предков. Другая часть людей остается на Западе, это их выбор, они вправе это сделать. Но и у них велика потребность общения, и не только внутри страны. И они ее реализуют различными путями, допустим, проводят совместные футбольные матчи, куда съезжаются казахи из многих стран Европы.
- Что удалось сохранить живущим за рубежом казахам из обрядов, из традиций своего народа?
- Если это касается старшего поколения, то они сохранили практически все. Женщины ходят в национальной казахской одежде. Но если говорить о среднем и молодом поколении, то этого уже нет. Язык пытаются сохранить. В Великобритании организовали воскресную школу по изучению казахского языка, они собираются по воскресным дням - у Камала или у Талгата дома, приводят туда детей, общаются, показывают видеофильмы, которые привозят из поездок по Казахстану. Бешир Жаналтай рассказывал мне, что у них была идея пригласить преподавателя казахского языка из Казахстана, но она, насколько я знаю, так и не была осуществлена. Потребность есть, и высокая, но возможности? Ритм жизни там совершенно иной, чем у нас, крупные мегаполисы очень сильно давят на людей.
- Как же удается казахам сохранить свой менталитет?
- Думаю, в основном, это происходит потому, что когда люди живут в нетрадиционной среде обитания, у них обостряются чувства этнической принадлежности, самоидентификации. И еще один важный момент: когда у нас возникло самостоятельное государство - Республика Казахстан, это был такой мощный взрыв самосознания среди казахов в мире! Мы и они с гордостью говорим: "Я - казах" или "Я - казашка".
В современной исторической науке Казахстана есть такая веха - до возникновения Республики Казахстан и после. До 1991 года чрезвычайно сложно приходилось казахской диаспоре, они не могли сюда приехать, и нам туда тоже нелегко было попасть. Сейчас другое время, идет постоянный поток - студенты, преподаватели, журналисты. На высоком государственном и правительственном уровне идет интенсивный обмен. Нас знают в мире.
- Докторская давно защищена, но тема, чувствуется, продолжает волновать?
- Докторскую диссертацию я защитила в 1999 году, но жизнь не стоит на месте, каждый год приносит что-то новое. В монографию не вошли материалы, которые я нашла в британских архивах, дело в том, что я написала монографию, отдала в печать и уехала в Оксфорд. Когда я была в США, выиграв грант "Фулбрайт" госдепартамента США, у меня появилась возможность работать в архивах ООН. Эти материалы тоже не вошли в книгу. Затем кое-какие материалы, которые я собрала в Канаде. Сейчас я хочу опубликовать еще одну монографию. В этом году мы выиграли конкурс фундаментальных исследований Фонда науки РК, и теперь коллектив ученых непосредственно приступил к изучению проблемы "Теоретические и практические аспекты процесса адаптации репатриантов в Республике Казахстан". То есть одно дело - изучать казахов за границей, и другое - сделать что-нибудь, чтобы им было легче адаптироваться в нашу среду. Кроме того, в прошлом году заведующий кафедрой истории Казахстана нового и новейшего времени на историческом факультете КазНУ им. Аль-Фараби, доктор исторических наук, профессор М. К. Койгелдиев пригласил меня читать лекции, спецкурсы и проводить семинарские занятия по истории казахской диаспоры и ирреденты, истории и современных проблемах репатриации в Казахстане. На кафедре этнографии и этнологии проводятся занятия по этнографии казахов, проживающих за рубежом.
- А до этого вы работали по отечественным грантам?
- Нет, только по международным - американские фонды ACTR/ACCELS, Оксфордский центр исламских исследований, фонд Сороса, грант "Фулбрайт" госдепартамента США и т. д. В 1995 году я выиграла конкурс молодых ученых РК. Теперь, когда мы выиграли конкурс фундаментальных исследований Фонда науки РК, мы сможем, во-первых, познакомиться с процессом адаптации репатриантов, изучить, как эта проблема решается в других странах. К сожалению, у нас нет возможности поехать в Израиль из-за скудного финансирования, там великолепные адаптационные центры созданы, ведь адаптация бывает не только климатическая, но и психологическая, языковая, существует много видов ее. Просто так, с наскока, и мы этого не сделаем. У нас есть опыт репатриации в течение 10 лет, есть свои плюсы и свои минусы. И вот чтобы минусов стало меньше, мы и подали эту заявку и выиграли грант.
- И судя по тому, что вы выиграли конкурс, эта тема востребована обществом?
- Безусловно, причем идет правительственная поддержка. Государственная политика в отношении оралманов уже выработана, но не надо забывать, что люди разные, сколько людей, столько и отношений к жизни. Одни приезжают и думают, как помочь Казахстану, а другие приезжают только чтобы что-то получить от республики. И все это нужно учитывать. Для того чтобы люди легче пережили адаптационный период, они должны знать историю Казахстана, знать, что мы пережили за эти годы, почему мы здесь говорим не только на казахском, но и на русском, почему мы являемся полиэтническим государством. И знать состояние экономики, все проблемы страны. Тогда меньше будет проблем во взаимопонимании.
- Этой темой, насколько я знаю, вы начинали заниматься в одиночестве. А сейчас у ваших коллег появился научный интерес к диаспоре за рубежом?
- Моя докторская была первой в Казахстане по этой теме. Сегодня у нас немало ученых, которые изучают историю казахов в Китае. Прежде всего, это доктор политических наук К. Л. Сыроежкин. Среди ученых, кстати, есть и оралманы, знающие китайский язык, китайские источники, монографии, научные статьи, например, Набижан Мухаметхан-улы. В университете над этой темой работают докторанты, так, Калшабаева Бибизия пишет работу о казахах в Узбекистане, Даурен Ескекбаев - по этнографии казахов в России.
Сегодня мы уже можем говорить о новом направлении отечественной науки - диаспорологии. Институт философии и политологии три года разрабатывал тему "Казахская диаспора: проблемы и перспективы", исследования велись под руководством академика НАН РК А. Кошанова и члена-корреспондента НАН РК, директора института А. Н. Нысанбаева. Они выходили на философский уровень осмысления этой темы, привлекая к работе и ученых-историков, таких как: Зардыхан Кинаят-улы, доктор исторических наук, профессор, сотрудник нашего института, Набижан Мухаметхан-улы и ваш покорный слуга. Зардыхан-ага - казах из Монголии, оралман, выдающаяся личность, изумительный человек с широким кругозором. Он стал доктором наук еще в советское время. Еще один ученый из монгольских казахов - доктор исторических наук, профессор Минис Абильтай-улы, но он больше занимается проблемами средневековья в Казахстане. Кроме того, в современной общественной науке все больше молодых ученых, аспирантов и стажеров обращают свой взгляд на изучение проблем казахской диаспоры и ирреденты, что очень радует.
- Какие перспективы у новой науки?
- Она очень востребована, а чтобы перспективы были хорошими, я предлагаю (с 1995 года пишу об этом в научных изданиях) создать центр - специализированный НИИ, где будут сосредоточены все лучшие научные силы страны, работающие в этом направлении, что-то типа КИСИ, но с более узкой специализацией. Центр будет непосредственно работать с Агентством по миграции и демографической политике, потому что им нужны не только практики, но и ученые. Думается, все сегодня понимают, что без науки ничего не достигнешь. В Казахстане есть Всемирная ассоциация казахов, с которой мы работаем очень тесно. Она поддерживает ученых, которые пытаются что-то сделать в данном вопросе. Затем - у нас есть Ассамблея народов Казахстана, являющаяся сердцем культурных центров и обществ 129 диаспор, проживающих в нашей стране. Когда мы объединим усилия практиков и ученых в один мощный кулак, тогда у нас будет мощный прорыв, как на научном, так и на практическом уровне. Многие государства имеют такие центры.
* Таблица составлена по данным посольств и представительств РК в разных странах мира, собственной информации автора, а также скорректирована по данным из газеты "Егемен Казахстан" (2000 год, № 26).
** Приведенные цифры следует уточнить.
|
