Когда я выходил из ее квартиры, меня трясло как в лихорадке. На улице я постоял немного,
не зная, куда идти. Идти было некуда.
В конце концов я добрел до станции подземки и доехал до Сорок девятой улицы. Народу
вокруг было мало, но
я заметил блондинку, чем-то напомнившую мне Фэй. По пути к
автобусной остановке я завернул в магазин и купил бутылку джина. В ожидания автобуса я
откупорил бутылку прямо в пакете, вспомнив, что так делают пьяницы, и отхлебнул солидный
глоток. Алкоголь обжег желудок, но на вкус был ничего. Когда подошел автобус, я уже купался
в золотистом сиянии. Но ни капли больше. Я совсем не хотел напиваться.
Я поднялся по вестнице и постучал в дверь квартиру Фэй. Молчание. Я открыл дверь и
заглянул внутрь. Она еще не пришла, но все лампы горели. Ей плевать на все. Почему бы и мне
не стать таким же?
Вернувшись к себе, я разделся,
принял душ, надел халат и стал ждать, моля о том, чтобы
она никого не привела с собой.
Примерно в половине третьего ночи я услышал ее шаги. Захватив бутылку, я выбрался
наружу и очутился возле ее окна как раз в тот момент, когда она открыла входную дверь. Я не
собирался подглядывать за ней и хотел уже постучать, даже поднял руку, чтобы заявить о своем
присутствии, но
тут она сбросила туфли, довольно улыбнулась и начала раздеваться. Я
отхлебнул из бутылки. Нельзя, чтобы она думала, будто я подсматриваю за ней.
Я вернулся к себе и, не зажигая света, прошел через квартиру. Сначала я хотел пригласить
ее к себе, но у меня все было слишком чисто и слишком много прямых линий подлежало
искривлению. Здесь ничего не получится. Я вышел на площадку и постучал к ней – сперва тихо,
потом громче.
– Открыто! – крикнула Фэй.
Она лежала на полу, раскинув руки и положив ноги на кушетку. Наклонив голову, она
посмотрела на меня снизу вверх.
– Чарли, дорогой! Зачем ты стоишь на голове?
– Не обращай внимания, – сказал я, доставая бутылку из пакета. – Линии сегодня какие-то
особенно прямые, и
мне подумалось, что ты поможешь мне привести некоторые из них в
надлежащее состояние.
– Джин – что может быть лучше этого? Если сосредоточиться на возникающем в желудке
тепле, линии тут же начинают выгибаться.
– Вот именно!
– Чудесно! – Фэй вскочила на ноги. – Сегодня я танцевала с людьми, похожими на ящики.
Пусть они тоже расплавятся.
Она протянула мне стакан, и я наполнил его. Пока она пила, я
обнял ее и погладил по
обнаженной спине.
– Эй, паренек! Это что еще такое?
– Я ждал, когда ты вернешься.
Она отступила на шаг.
– Минутку, Чарли. Однажды мы уже прошли через это, и ничего не получилось. Ты
нравишься мне, и если бы я знала, что есть хоть какая-то надежда, затащила бы тебя в постель,
не раздумывая ни секунды. Но… мне противно стараться впустую. Это нечестно, Чарли.
– Сегодня все будет по-другому. Клянусь. Я отплачу тебе за все прошлое. Ты не пожалеешь.
– Чарли, я никогда еще не слышала от тебя таких речей. И не гляди на меня так, словно
хочешь проглотить целиком. – Она схватила блузку с одного из кресел и попыталась
прикрыться ею. – Ты заставляешь меня чувствовать себя голой!
– Я хочу тебя. Сегодня я смогу все, я знаю… Не отталкивай меня, Фэй!
Я начал целовать ее шею и плечи. Мое волнение передавалось ей, она задышала чаще.
– Чарли, если ты обманешь меня снова, я не знаю, что сделаю. Я ведь тоже человек!
Я взял ее за руку и усадил на кушетку, на кучу одежды и белья.
– Не здесь, – сказала она, пытаясь встать, – Пойдем в спальню.
– Нет, здесь! – настаивал я, вырывая из ее рук блузку.
Фэй посмотрела на меня, встала и сняла последнее, что еще оставалось на ней.
– Я погашу свет.
– Не надо, я хочу видеть тебя.
Она поцеловала меня и крепко обняла.
– Только не обмани меня еще раз, Чарли. Лучше не надо.
Я был уверен, что на этот раз никто не помешает нам. Я знал, что делать и как. На какой-то
миг я
все же почувствовал, что он смотрит – из темноты за окном, где я сам был несколько
минут назад. Мгновенное переключение восприятия, и вот я уже там, вместо него, и смотрю на
мужчину и женщину в объятиях друг друга.
Отчаянное усилие воли, и
я снова с Фэй, а за окном – жадные глаза. Что ж, несчастный
ублюдок, подумал я про себя, гляди. Плевать.
Он смотрел, и глаза его стали совсем круглыми.