Художественный перевод и автоперевод

Художественный перевод и автоперевод

Для характеристики художественного перевода следует определить перевод как таковой, выявить специфику автоперевода как самой сложной формы перевода.

По словам Л.С. Бархударова, процесс перевода представляет собой эквивалентное преобразование текста с одного языка на другой [Бархударов, 1975, с. 6]. Данное определение наиболее полно отражает суть перевода, а эквивалентность (наряду с полноценностью и адекватностью), как один из базовых критериев трансляции текста оригинала на другой язык, мы учитывали при сопоставлении текстов во второй главе данного исследования. Анализ литературы по изучаемому явлению показал, что, несмотря на главную задачу переводчика беспристрастно передать смыслы текста на другой язык, способ трансляции может отличаться – от вольного (при котором переводчик может сильно искажать исходный текст, видоизменяя его) до дословного (точно передается значение лексем, а также синтаксис). Нас интересует собственно перевод (симбиоз двух предыдущих, при котором соблюдается близость к оригиналу с необходимой адаптацией) [Латышев, 2003, с. 14–17]. Мы полагаем, что собственно перевод наиболее адекватно

имеет своей целью передать и замысел автора и языковую наполненность.

Прежде чем перейти к рассмотрению указанного явления, следует упомянуть некоторые постулаты грамотно выполненного перевода:

• 
  точная передача смысла с одного языка на другой,
  
• 
  полное стирание личности переводчика в переведенном тексте,
  
• 
  соблюдение стиля повествования оригинала.
  

Проблемы перевода являются базовыми в межкультурных отношениях. Теория непереводимости долгое время считалась аксиоматичной. До сих пор есть мнение, что имеются явления, непередаваемые полностью на другой язык [Федоров, 2002, с. 15]. Однако многочисленные примеры практики перевода доказывают противоположное.

Перевод представляет собой сложный ментальный процесс передачи смысла с одного языка на другой. Ряд переводоведов (Л.К. Латышев, А. Нойберт и др.) полагают, что перевод является процессом производства текста на другом языке, эквивалентном тексту-оригиналу с максимально приближенным содержательным и стилистическим выражением.

Задача перевода – сохранить характер воздействия (прагматические отношения), для чего могут потребоваться изменения в самом сообщении [Комиссаров, 2000, с. 69]. Мы полагаем, что роль переводчика как некоего медиума, безучастно транслирующего содержание художественного текста с одного языка на другой, является основополагающей, так как от данного человека зависит все понимание и восприятие произведения. По выражению Ж. Бло, «искусство перевода требует смирения, подчинения оригиналу» [Бло, 2000, с.72]. Обратим особое внимание на данный факт, так как далее по ходу исследования, говоря об авторском переводе, данная характеристика будет иной.

Перевод представляет собой проблему многомерного характера в силу различных аспектов.

Проблема эквивалентности является центральной в переводоведении, но в связи с неоднозначностью трактовок данный вопрос представляется дискуссионным. Отметим наиболее типичные интерпретации эквивалентности. При рассмотрении любого художественного текста можно выделить два основных аспекта – структурный уровень (организация

предложений) и экспрессивный уровень (намерение автора определенным образом воздействовать на читателя).

М.А.К. Хэллидей полагает, что эквивалентность можно распознать только контекстуально (сравнивать отдельно взятые слова бессмысленно), но четкого определения понятие не имеет [Комиссаров, 2000, с. 14–16]. В данной работе мы рассматриваем явление с точки зрения лингвистики текста, потому данное понимание нам импонирует; к тому же словарные статьи отдельно взятых лексем разнятся, не имея полных эквивалентов.

Общеизвестен тот факт, что эквивалентным называется перевод, при котором прагматика, т.е. воздействие на читателя, сохранена в первую очередь. Немецкий лингвист А. Нойберт внес большой вклад в теорию перевода посредством обозначения прагматики в качестве одного из важнейших компонентов теории перевода. Адекватным он считал тот перевод, в котором сохранена прагматика оригинального произведения. По мнению ученого, прагматика включает в себя изначально вербально выраженную интенцию автора, а также влияние на читателя; она включает стилистику, а выражена через грамматику. Потому, основной акцент сделан на адекватном влиянии переводного текста на иноязычного читателя, несмотря на необходимые изменения в производном тексте. Главный вопрос, которым задается автор, все ли прагматичные ситуации передаваемы на другом языке. Что касается художественной литературы, здесь степень переводимости варьируется, так как есть ситуации, типичные как для носителей лингвокультуры оригинала, так и общечеловеческие [Комиссаров, 1999, с. 69, 70]. В этой связи Т.Б. Новикова определяет цель переводчика как

«создание текста с адекватным исходному воздействием на получателя, причем адекватным должно быть не только содержательное, но и эмоционально-эстетическое воздействие» [Новикова, 2008, с. 64]. Мы придерживаемся того же понимания переводного текста, при котором авторский посыл первостепенно важен для передачи иноязычному читателю посредством трансляции национальных особенностей, лакунарных явлений и

других элементов, создающих неповторимость каждого отдельно взятого произведения.

Отметим, что эквивалентность текстов достигается в разных аспектах – прагматическом или структурном, но полное соответствие этой комбинации, по нашему мнению, невозможно в силу различных языковых систем и культурных особенностей.

Л.К. Латышев приводит три главных требования для эквивалентного перевода: оригинальный и переводной тексты должны иметь равные коммуникативно-функциональные свойства; должны быть максимально аналогичны друг другу в семантико-структурном отношении; не должны возникать семантико-структурные расхождения, не допустимые в переводе. Неэквивалентным будет считаться перевод, при котором потенциальное воздействие на адресата аналогично тому, которое свойственно оригиналу, но имеются ничем не мотивированные семантико-структурные отклонения. Наоборот, эквивалентным можно считать такой переводной текст, в котором воздействие не столь аналогично оригиналу, если есть непреодолимые причины непереводимости специфичных для текста оригинала явлений [Латышев, 2003, с 40, 41]. В общем, нужно адаптировать создаваемый текст под иное лингвоэтническое восприятие.

При чтении перевода у читателя должна быть иллюзия оригинального текста (а потому при конфликте формы и содержания предпочтение должно отдаваться в ту или иную сторону), ни при каких обстоятельствах не должна угадываться личность автора. Автор полагает, что «основной акцент должен делаться на передачу смысла, а не на сохранение формы высказывания» [Липатова, 2006, с. 85].

Наиболее полно вопрос эквивалентности разработан российским ученым В.Н. Комиссаровым, который выделяет пять типов эквивалентных отношений: от эквивалентности по цели высказывания, значению синтаксических структур до уровня значения слов. Таким образом,

эквивалентность достигается в зависимости от цели, ради которой был осуществлен перевод [Комиссаров, 1990, с. 52–93].

Общеизвестным является тот факт, что уникальность того или иного народа отражается в сознании нации, объективируясь в языке. Для перевода текста с одного языка на другой необходима не только трансляция смыслов оригинала, но и учет культурных особенностей того языка, на который осуществляется перевод. Наряду с различиями между народами, имеются и сходные моменты, которые нельзя не учитывать.

Есть ряд явлений (лакуны, аллюзии, прецедентные тексты), понятных только носителям определенной лингвокультуры. Потому их перевод – процесс, требующий особой лингвистической эрудиции в поиске эквивалентных по основной идее, но различных по структурной и лексической наполненности соответствий.

Говоря о переводе, необходимо отметить, что это процесс, связанный с передачей понятийного, образного и ценностного содержания концептосфер разных лингвокультур [Карасик, Слышкин, 2001, с. 47].

Наличие в языке двух синонимов наглядно демонстрирует тот факт, что двух абсолютно одинаковых лексем не существует, их наличие связано с разным происхождением, коллокациями и другими особенностями использования. В связи с этим делаем вывод о том, что точная передача всех аспектов и тонкостей исходного сообщения с одного языка на другой невозможна, отличия прослеживаются на одном из уровней: лексическом, синтаксическом, идейно-смысловом. Речь здесь идет об эквивалентности как основном критерии качества перевода.

Перевод – вид языкового посредничества. В.В. Набоков написал около ста лекций по различным аспектам русской литературы. Обратимся к одной из них под названием «Искусство перевода» [Набоков, 2012, с. 432]. Автор говорит о «трех видах грехов» в переводческой деятельности: «первым злом» он называет «очевидные ошибки, допущенные по незнанию или непониманию». Эту категорию он подразделяет на тех, кто, недостаточно

зная язык, берется переводить; и тех, кого внезапно поразил «приступ лингвистического дальтонизма», когда переводчик использует неожиданное значение слова, вместо очевидного. Более тяжкой провинностью В.В. Набоков считал ту, при которой переводчик сознательно пропускает слова и абзацы, которые могут быть непонятны воображаемому читателю или вникать в которые переводчик не пожелал. В данном случае писатель акцентирует внимание на том, что переводчик не должен подстраиваться под каноны общества и общепринятости и бояться «озадачить тупицу или покоробить святошу». Самый же большой грех совершает тот мастер слова, который по своему мнению «принимается полировать и приглаживать шедевр, гнусно приукрашивая его, подлаживаясь к вкусам и предрассудкам читателей». Последнее считалось В.В. Набоковым вопиющим варварством, равносильным убийству.

Отметим, что исследуемый писатель полагал, что настоящий переводчик текста должен быть «столь же талантлив, что и выбранный им автор, либо таланты их должны быть одной природы»; «прекрасно знать оба народа, оба языка, все детали авторского стиля и метода, происхождение слов и словообразование»; «обладать способностью к мимикрии, действовать так, словно он и есть истинный автор, воспроизводя его манеру речи и поведения, нравы и мышление с максимальным правдоподобием», передавать синтагматические связи между словами и «в общем ритме строки» при переводе [Набоков, 2012, с. 438]. Данное определение считаем наиболее емким, затрагивающим различные стороны переводческого дела художественной литературы; сравнение с мимикрией представляется нам наиболее показательным, так как это подражательное сходство определяет всю суть перевода, начиная от идей автора до идиостиля.

В.В. Липатова говорит о двух основных типах эквивалентности: формальном и динамическом (функциональном). Используя первый тип, переводчик делает акцент на «самом сообщении, как на его форме, так и на содержании» [Липатова, 2006, с. 84], он стремится как можно более точно

передать все нюансы оригинала. К подобной формальной эквивалентности автор относит перевод-глосса (glosstranslation), который характеризуется буквализмом и обилием примечаний для расшифровки всех смыслов. Данный тип перевода хорош с точки зрения погружения в исходный культурный контекст.

Вектор динамической эквивалентности направлен на связь между переводным сообщением и получателем, эквивалентный эффект достигается изображением действительности (реалий, способов поведения), привычной для адресата.

Между этими двумя типами есть разнообразие промежуточных типов, но в настоящее время предпочтение отдается динамической эквивалентности [Липатова, 2006, с. 85, 86].

Любое художественное произведение не только принадлежит определенному автору, но и является отражением конкретной эпохи. В связи с этим перед переводчиком стоит сложная задача учета этих нюансов. Речь идет об адекватной передаче лексики в соответствии с эпохой, а также вокабуляра, не совпадающего по регистру. В рамках индивидуального стиля ситуация еще более усложняется, так как передача нюансов авторской задумки, оттенков смыслов, стилистическое оформление являются наисложнейшей задачей, требующей кропотливой проработки оригинала с последующей передачей на другой язык. Художественный текст соткан из слов, обладающих своей семантикой и имеющих определенную фонетическую форму, поэтому выбор слов неслучаен и передает тонкие детали авторской мысли.

Существует ряд сложностей, касающихся переводного текста. Неадекватность является типичной проблемой, когда содержание оригинального произведения передается не сообразно основным законам перевода, а приближенно; при этом теряются коннотативные нюансы, которые автор намеренно использовал однажды. Таким образом, переводной текст теряет свой изначальный художественный замысел, а значит, и цель

перевода оказывается бессмысленной. Приведем пример перевода романа Марка Твена «Приключения Тома Сойера»: русский перевод разных переводчиков (К. Чуковский, Н. Дарузес) многое потерял. Проблема заключалась в передаче просторечия и диалектов, а следовательно, и нарушений грамматики в речи Гека и Джима. М. Чертанов отметил:

«Национальный колорит – то, за что ценят книгу сами американцы, – убит полностью» [Чертанов, 2012, с. 153]. Сам К. Чуковский, комментируя сложность передачи семи жаргонов в «Гекльберри Финне», говорил: «Будьте вы хоть талантом, хоть гением, вам никогда не удастся воспроизвести в переводе ни единого из этих колоритных жаргонов, так как русский язык не имеет ни малейших лексических средств для выполнения подобных задач» [Чертанов, 2012, с. 153]. Как альтернативу автор предлагает использовать правильный, нейтральный язык.

Рассмотрим понятие «художественный перевод», его специфику. Художественный перевод относится к письменной речи и является переводом художественных произведений.

Художественный перевод – искусство, так как необходимо использование разных изобразительных средств для достижения нужного художественного эффекта. В данном типе перевода слово выступает как

«первоэлемент» литературы в своей эстетической функции. В.В. Набоков мастерски передает идею, помня про национальный колорит и естественность в передаче языкового кода. «Без связи с жизнью нельзя создать полноценное оригинальное произведение, равным образом без связи с жизнью и перевод получится худосочный» [Любимов, 1987, с. 142]. Задача художественного перевода в том, чтобы создать эквивалентный оригинальному произведению текст для иноязычного читателя. Не должно наступать коммуникативного сбоя. Переводчик, в силу разных обстоятельств (недостаточное владение иностранным языком, отсутствие литературного дара и т.д.), может ошибаться при переводе. Автоперевод заведомо лишен этого, так как транслятором выступает сам писатель, четко представляющий

все нюансы исходного текста и оценивающий восприятие иноязычного читателя. Скажем, что полной эквивалентности при автопереводе добиться не получается по разным причинам (отличия разных языков, отсутствие полных эквивалентных синонимов, разные лингвокультуры). В связи с вышеперечисленным, отметим, что отношение к указанному явлению неоднозначное и переводной текст рассматривается либо как вариант исходного, либо как тот же текст на другом языке.

Специфичность явления автоперевода в том, что текст, созданный в пределах одного сознания, приобретает две формы при наличии двух языков, двух кодовых систем.

В.Н. Комиссаров под художественным переводом понимает «перевод произведений художественной литературы». Так как доминантная функция любого произведения художественно-эстетическая, при переводе первостепенная задача – передать адекватное воздействие текста на иноязычного читателя. «Анализ переводов литературных произведений показывает, что в связи с указанной задачей для них типичны отклонения от максимально возможной смысловой точности с целью обеспечить художественность перевода». Автор различает информативный и художественный перевод; в первом случае основная цель заключается не в эстетическом воздействии, а в сообщении определенной информации (материалы научного, делового и прочего характера, а также детективные рассказы, описания путешествий). Также в художественном переводе могут быть части, выполняющие исключительно информационные функции, и, напротив, в переводе информативного текста могут быть элементы художественного перевода [Комиссаров, 1990, с. 121].

Г.Г. Слышкин называет пять основных видов реминисценций (другими словами, отсылок): упоминание («прямое воспроизведение языковой единицы, являющейся именем соответствующего текстового концепта (например, «Война и мир»), либо имя автора текста»); прямая цитация («дословное воспроизведение языковой личностью части текста или всего

текста»); квазицитация («воспроизведение всего текста или его части в умышленно искаженном виде»), аллюзия («наиболее трудноопределимый и емкий вид текстовой реминисценции, состоящий в соотнесении предмета общения с ситуацией или событием, описанным в определенном тексте, без упоминания этого текста и без воспроизведения значительной его части, т.е. на содержательном уровне») и продолжение («основа – художественные тексты, прерогатива профессиональных писателей (например, в пьесе Т. Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» развивается действие шекспировского «Гамлета»)») [Карасик, 2002, c. 49].

Наш анализ связан с последовательным рассмотрением двух текстов на разных языках, что дает возможность сопоставить оригинал и преобразованный переведенный текст. Такое сопоставление может рассматриваться в разных аспектах: стилистическом, структурном, смысловом и т.д.

Несмотря на длительную историю существования перевода и проработку многих его аспектов, остается ряд недостаточно освещенных вопросов, одним из которых является авторский перевод. Под автопереводом мы понимаем такой вид перевода, при котором транслятором передачи смыслов и эмоционального настроения является сам писатель. Перед ним стоит непростая задача – подобрать близкий способ выражения тому, какой был найден для оригинала, чтобы произвести на разноязычных читателей примерно одинаковый эффект. Автоперевод считается одним из наиболее сложных видов перевода, и в мировой литературе количество таких мастеров невелико (в научной среде их число гораздо выше): Дж. Джойс, Дж. Грин, С. Беккет, И.А. Бродский, В.В. Набоков. Однако ценность такого перевода сложно переоценить в связи с тем, что сам автор стремится донести идею однажды созданного произведения на другом языке со всеми авторскими нюансами.

Дихотомия «автор – читатель» при переводе превращается в тройной союз «автор – переводчик – читатель», а при автопереводе – «автор – автор-

переводчик – читатель». В последнем случае мы намеренно используем выражение «автор-переводчик», так как, выступая в роли транслятора, автор неизбежно вновь пропускает через свою личность созданное произведение, переосмысливает его и получает несколько или сильно измененный текст, в связи с чем можно говорить об относительной самостоятельности переведенного продукта.

Приведем примеры ситуации автоперевода, имеющие место у разных авторов. Ирландский писатель Д. Джойс занимался автопереводом своих романов (например «Поминки по Финнегану») на итальянский язык, и европейская публика всегда отдавала предпочтение итальянскому варианту. Еще один ирландец С. Беккет выполнил автоперевод романа «Мерфи» с английского языка на французский.

Определим причины возникновения такого явления, как автоперевод:

• 
  неудовлетворенность имеющимися переводами произведений писателя;
  
• 
  попытка проконтролировать адекватность перевода;
  
• 
  эмиграция;
  
• 
  расширение границ читательской аудитории;
  
• 
  социокультурные обстоятельства;
  
• 
  недостаточное внимание акустической стороне текста;
  
• 
  переосмысливание произведения, желание внести коррективы в уже имеющееся;
  
• 
  проверка языковой способности писателя.
  

развертыванием мысли, заданным самим синтаксисом языка, – в этом отношении двойное испытание» [Нестеров, 2001].

К числу известных практиков автоперевода в России относится Владимир В.В. Необходимо отметить, что русско-американский писатель блестяще выражал мысли и творческую задумку по-русски, безукоризненно владея языком во всех регистрах, в связи с чем многие критики сходились на том, что «чтение доставляет удовольствие», а также что «читаешь с наслаждением, близким к гурманству» [Набоков, 1990, с. 405].

Будучи перфекционистом и критически оценивая окружающую его действительность, писатель был крайне недоволен существующими переводами некоторых своих произведений. В 1953 г. вышел в печать роман

«Лолита», принесший автору всемирную популярность, а в 1967 г. Владимир Набоков сам переводит эту книгу на русский язык. Автор очень точно объясняет необходимость в автопереводе: «издавая ―Лолиту‖ по-русски, я преследовал очень простую цель: хочу, чтобы моя лучшая английская книга

• 
  или, скажем скромнее, одна из лучших моих английских книг – была правильно переведена на мой родной язык» [Набоков. Постскриптум]. Писательская деятельность В.В. Набокова шла параллельно переводческой. Опубликованный роман «Лолита» вызвал огромный резонанс американской публики, будучи созданным на английском языке во время проживания В. В. Набокова в США. Автор пожелал самостоятельно взяться за его перевод. Данное творчество особенно ценно в рамках изучения двух лингвокультур: русской и американской, так как в процессе автоперевода идет некоторое переосмысление произведения. «Художественное произведение, созданное для одного народа, переносится в иную читательскую среду, меняется адресат, при этом в той или иной степени происходит нарушение (отход, углубление, полный отказ и т.д.) жанровой, стилевой специфики, идут поиски путей приближения произведения к эстетическому восприятию читателя, воспитанного в традициях одной культуры, отличной от культуры переводимого языка» [Плотникова, 2004, с. 99]. При перекодировании
  

Исследуемый нами автор наиболее точно выразил ценность автоперевода в интервью Олвину Тоффлеру, сказав, что «в переводах

―Лолиты‖ на языки, которых он совсем не знает (вроде японского, финского или арабского), список неизбежных промахов в этих пятнадцати-двадцати изданиях может составить, если собрать их воедино, более толстую книгу, чем сама ―Лолита‖» [Галинская].

Кодовое переключение с одной лингвокультуры на другую особенно значимо в плане соотношения эксплицитного и имплицитного содержания высказывания. Предполагается, что читатель включен в контекст своей лингвокультуры. «Мы говорим только необходимыми намеками», – замечает Е.Д. Поливанов [Набоков,1965, с. 296]. Основу имплицитности образуют фоновые знания. В ситуативном плане значимым оказывается интуитивно воспринимаемое содержание сообщения. В случае межкультурного диалога особенно существенны примеры несовпадения подразумеваемых смыслов, не менее значимые, чем несовпадения реалий.

Читателям обеих лингвокультур дана возможность проникнуть в мастерски сотканный мир фантазии признанного классика посредством детальной передачи тонких смысловых оттенков русского и английского языков. Наличие имплицитного в обоих текстах свидетельствует о модификации смыслов, сориентированных на определенную лингвокультуру,

аллюзии же более присущи русскому варианту. Обилие стилистических приемов уравнивает тексты, отличающиеся все же некоторыми культурными особенностями и степенью экспрессивности.

В.И. Карасик говорит о том, что на протяжении жизни любой писатель аккумулирует впечатления, эмоции, а затем, перебирая лексические варианты, находит наиболее точные лексемы для передачи задуманного. Ритмическая организация здесь играет не последнюю роль. «Установка на эстетическую сторону речи заставляет говорящего или пишущего придерживаться канонов художественного текста, свойственных той или иной языковой культуре» [Карасик, 2002, c. 60].

Придя к тому, что звуковая организация художественной речи способствует созданию более выразительного художественного образа, а так- же позволяет расставить акценты для читателя, В.В. Набоков активно использует прием аллитерации и так называемую метризованную прозу – прием, близкий по свойствам к стихотворению, имеющий целью упорядочить текст, сделав его более мелодичным.

Научная полемика затрагивает вопрос о присвоении переведенному тексту статуса равнозначного текста, иначе его можно считать лишь вариантом исходного произведения.

В случае автоперевода автору вдвойне сложно переводить и облекать в новую форму то, к чему однажды была подобрана «оболочка». В результате чаще всего литературный мир получает практически два разных произведения. Результатом автоперевода зачастую является новое произведение, с рядом отличительных особенностей как в синтаксическом плане, так и в культурном отображении действительности.

Отношение к автопереводу неоднозначное – от восприятия его как явления уникального до отрицания его значимости. С одной стороны, данное явление рассматривается как пагубное; ряд ученых полагает, что при автопереводе писатель пишет заново и создать эквивалентный текст невозможно (Т.У. Бесаев). Чаще всего такая ситуация характерна для

отсроченного вида автоперевода, когда автор осуществляет перевод своего произведения позднее даты его написания. Произведение при этом переосмысливается, автор намеренно или вынужденно изменяет текст оригинала. С другой стороны, высказана положительная оценка перестроения исходного текста автором, вплоть до смещения сюжетных линий и изменения количества глав (Е.Б. Дзапарова), так как переводной текст «легко читается и воспринимается», а значит, задачи донесения смыслов и эмоционального посыла решены [Дзапарова, 2012, с. 67].

Синхронный же вид автоперевода подразумевает создание автором двух текстов параллельно на двух языках. Интересной в этом отношении является позиция писателя Ч. Гусейнова, разделяющего автоперевод на адекватный и вольный. «Адекватный перевод, по идее, точный, и неважно, автор взял на себя эту работу или другой переводчик. Вольный же перевод – это не перевод вовсе, а, в конечном счете, фантазия на тему собственного произведения, и появляется в итоге новое произведение. В этом случае перевод трансформируется в пересоздание» [Мазанаев, 2011].

Мы усматриваем в изучаемом явлении большую ценность в связи с тем, что, во-первых, количество писателей-билингвов, способных свободно мыслить и творить на двух языках, очень немногочисленно, а во-вторых, лингвокультура, на язык которой сам автор перекладывает канву оригинального произведения, получает художественное произведение со всеми нюансами авторского видения и идиолекта писателя. Под последним понимается особый вариант языка (специфичные обороты, подбор выражений), свойственный определенному человеку, в данном случае, яркому образному слогу писателя. Е.Б. Дзапарова характеризует автоперевод как «колоссальный труд, требующий ответственного подхода, эрудиции, языкового чутья, знания быта и культуры обоих народов» и полагает, что лишь совокупность всех элементов дает адекватный перевод [Дзапарова, 2012, с. 66].

Для той или иной языковой общности (отдельной языковой личности) имеют место ценности, по В.И. Карасику, – наиболее фундаментальные характеристики культуры, высшие ориентиры поведения. Автор выделяет разные типы ценностей, от индивидуальных до общечеловеческих [Карасик, 2002, с. 166]. «В данной связи речь идет об этнических знаковых реалиях. Никаких отсылок к России. <...> И хотя ―Лолита‖ переведена на русский самим Набоковым, это единственный его роман, который радикально чужд русскому языку» [Бло, 2000,с.186]. Суммируя вышесказанное, отметим, что оценка продукта автоперевода неоднозначна у разных исследователей. Т.У. Бесаев категорично отрицательно относится к данному явлению. «Когда автор переводит, он неизбежно пишет заново, заново переживает ситуацию и судьбы героев, заново входит в то творческое настроение, в ту, если угодно, психологическую ситуацию, как и при создании оригинального произведения. Но можно ли точно воспроизвести эту ситуацию? Можно ли дважды войти в одну и ту же реку? Не уверен» [Дзапарова, 2012, с. 65].

Существуют некоторые аспекты перевода, требующие особого внимания в силу неоднозначности трактовок. Установлено, что к типичным случаям намеренной стилистической, а зачастую, и лексической замены относятся лакунарные явления русской лингвокультуры, не находящие частично или полностью эквивалентных реалий англоязычной действительности.

В любом языке есть своя специфика, самобытность которой эквивалентно трудно переводима. Лингвосоциокультурная составляющая любого художественного произведения доступна лишь носителям языка или тем, кто в совершенстве владеет данным языком. При переводе с русского языка на английский неизбежны потери изначально отрисованных оттенков того или иного явления. В связи с этим, С.И. Титкова говорит о том, что

«лингвокультурные компоненты – свидетельство специфичности национальной картины мира, отраженной в изучаемом языке» [Титкова, 2007, с. 39].

Лакуны, национально-специфический элемент менталитета нации, отражены в языковом строе языка. Данные элементы либо полностью, либо не в полной мере не понятны для представителей другой лингвокультуры.

Данное исследование выполнено на основе стравнительно- сопоставительного анализа оригинальных рассказов В.В. Набокова на русском языке и их автопереводов на английский язык. Мы воспользовались классификацией языковых лакун С.И. Титковой, которая подразделяет их на однокомпонентные, двухкомпонентные и многокомпонентные. Автор имеет в виду «структуру несоответствия между единицами двух языков» [Титкова, 2007, с. 41]. Используя сопоставительный анализ текстов на русском и английском языках, были найдены определенные несоответствия, рассмотренные во второй главе.

Изучение этнокультурной специфики реалий в переводном тексте на материале рассказов В. В. Набокова также представляет интерес.

Реалия и внеязыковая действительность имеют прямую взаимосвязь, так как лексема, отражающая реальную ситуацию, а не только сам объект, нуждается в комментировании для правильного и полноценного понимания. Здесь важен целый спектр составляющих: от учета фоновых знаний адресата, профессиональных способностей переводчика при передаче смыслов, до знаний страноведения, культурологии переводчиком в целом.

Продолжая идею непереводимости некоторых аспектов лингвокультурной действительности, скажем, что реалии невозможно полностью передать с соблюдением лексической и стилистической наполненности.

С.И. Влахов полагает, что реалии выступают непереводимыми элементами текста [Влахов, 2006, с. 5]. Мы частично разделяем данную точку зрения и на примере проанализированного материала показываем способы перевода реалий. Оговоримся, что степень переводимости различна, и, по нашему убеждению, стопроцентной перцепции реалии с точки зрения

когниции и эмоционального посыла у иностранца не получится. Колорит реалии является главной сложностью при передаче на другом языке.

Проблема реалий освещена в работах таких известных переводоведов, как С. Влахов, С. Флорин, В.Н. Комиссаров и др. Болгарские исследователи С. Влахов и С. Флорин в своей работе «Непереводимое в переводе» подробно описали данное явление.

Реалия, по их мнению, является маркером диады «свой –чужой», то есть ее наличие в исходном тексте коннотативно объединяет людей по национальному, социальному признаку, неразрывно связана с культурой определенного народа, а потому специфична и культурно обусловлена. Для

«своих» реалия общеизвестна и общеупотребительна, для «чужих», то есть той лингвокультуры, в которой отсутствует данное явление, переводчик должен передать суть, не имея подходящих лексем.

Другая группа исследователей (М.М. Бахтин, Ш.А. Мазанаев, В.В. Липатова, А.В. Федоров, Дж. К. Катфорд, ) видит полную эквивалентность не возможной в силу строя обоих языков, «отличий социокультурной среды, а также индивидуальности самого переводчика, то есть специфики его художественного восприятия, степени одаренности и своеобразия выбираемых им языковых средств» [Мазанаев, 2011].

«Всякая система знаков (то есть всякий язык), на какой узкий коллектив ни опиралась бы ее условность, принципиально всегда может быть расшифрована, то есть переведена на другие знаковые системы (другие языки); следовательно, есть общая логика знаковых систем, потенциальный единый язык языков (который, конечно, никогда не может стать конкретным единичным языком, одним из языков). Но текст (в отличие от языка как системы средств) никогда не может быть переведен до конца, ибо нет потенциального единого текста текстов» [Бахтин, 1979].

Дж. К. Катфорд более общо говорит о процессе перевода, называя его просто «заменой». Несмотря на это, автор выделяет две категории перевода, а именно полный и частичный, исходя из объема текста-оригинала,

подвергаемого переводу. В первом случае переводятся все компоненты. При частичном же переводе какая-либо часть текста остается непереведенной и просто переносится без особых изменений.

Автор поясняет, что второй тип характерен для художественного перевода, при котором эти непереведенные элементы служат для создания

«местного колорита» [Катфорд, 2004, с. 45]. Мы, в свою очередь, полагаем, что опускание непереводимых явлений и реалий недопустимо для профессионального переводчика.

Базируясь на «принципе взаимной переводимости как главного свойства, присущей всякой паре языков» [Гарбовский, 2004, с. 184], мы полагаем, что реалия переводима. По сути, проблема состоит не в сложности передачи отдельных отрезков текста, но в «передаче национального своеобразия подлинника, его особой окраски, связанной с национальной средой, где он создан» [Федоров, 2002, с. 352].

Но в ряде случаев для той или иной реалии в языке есть единичные соответствия («House of Commons» – «Палата общин»). «Единичное соответствие означает, что в большинстве случаев данная единица исходного языка переводится одной и той же единицей языка перевода» [Комиссаров, 2009, с. 175].

Реалии – объекты, специфичные для определенной культуры (еда, одежда, праздники, традиции и т.д.) и чуждые для другой. Словом «реалия» обозначается как объект действительности (референт), так и сама лексема, его обозначающая (слово или словосочетание). С.И. Влахов приводит соответствующие термины: реалия-предмет, реалия-слово.

Ряд ученых называет реалии «безэквивалентной лексикой» (А.В. Федоров, Г.В. Чернов) или «экзотической лексикой» (А.Е. Супрун). Реалия всегда специфична, принадлежит определенной лингвокультуре, потому названия культурно обусловлены, что отражено непосредственно в реалии-слове. Оно общеизвестно для носителей данной лингвокультуры и непонятно для носителей языка, на который осуществлен перевод.

Разница между реалией и термином зыбкая, надежнее всего отличать реалии по исторически сложившейся, местной окраске, характеру литературы (в художественной литературе реалии выступают в качестве передачи местного колорита, в научной же сфере те же реалии рассматриваются в качестве терминов), а также по контексту.

С.И. Влахов называет разные виды реалий: локальные (лексика областных говоров), национальные (диалектизмы) [Влахов, 2006, с. 15].

В общем, данное явление очень неоднородно и толкуется разными исследователями с разных сторон.

Реалия и внеязыковая действительность имеют прямую взаимосвязь, так как лексема, отражающая реальную ситуацию, а не только сам объект, нуждается в комментировании для правильного и полноценного понимания. Здесь важен целый спектр составляющих: от учета фоновых знаний адресата, профессиональных способностей переводчика при передаче смыслов, до знаний переводчиком страноведения, культурологии в целом.

Отдельно отметим, что переводчик иногда вправе «опустить» / «снять» ту или иную реалию, то есть не перевести каким-либо вышеуказанным методом. А.Д. Швейцер приводит следующие причины такого приема, который называют «нулевым переводом»: а) незначительный смысловой элемент в тексте; б) упоминается эпизодически; в) выполняет не денотативную, а экспрессивную функцию (не вызывает образных ассоциаций у читателя) [Фененко, 2009, с. 123].

Открытым остается вопрос о размере реалий. Мы полагаем, что к данному явлению можно отнести как отдельные слова, так и сокращения, словосочетания и предложения.

Существуют несколько классификаций реалий по различным критериям. Реалии как единицы перевода делятся на: сокращения (колхоз, гороно); слова (борщ); словосочетания (Дом культуры); предложения (Не все коту масленица) (Приводится по: [Влахов, 1980, с. 18]).

Отметим следующие типы реалий:

• 
  cокращения: женолюб  ladies' man;
  
• 
  cлова: в английском языке нет эквивалента для слова «затылок» 
  

• 
  словосочетания: «выть от нежности»  «felt like howling with tenderness».
  

• 
  Абсолютный эквивалент (при наличии интернациональной реалии:
  

• 
  Эквивалент с максимально близким планом содержания (замена реалии одного языка реалией из другого) «Идти в Тулу со своим самоваром». – «To carry coal to Newcastle».
  
• 
  Нейтральное по колориту слово или словосочетание. «when Queen Anne was alive» (дословно «когда была жива королева Анна») – нейтральной русской фразой «в незапамятные времена».
  
• 
  Пословный перевод с пояснением в сноске (для сохранения колорита фразеологизма-реалии и одновременно для передачи плана содержания). Использование полукальки с заменой национального компонента (создание на основе имеющегося в исходном языке материала новой для языка перевода фразеологической единицы). Таким способом в русский язык была внесена пословица «Москва не сразу строилась» (англ. «Rome was not built in a day») [Феденко, 2003].
  

«русский», даже в тех эпизодах, где русскоязычному читателю и так очевидна принадлежность определенных явлений из контекста.

Перед переводчиком стоит сложная задача относительно выбора способа перевода той или иной реалии: упор может быть сделан либо на передачу колорита лексемы с вероятным недопониманием всей палитры смыслов, либо на передачу значения реалии, неизбежно снижающей ее эстетическую функцию.

Проанализированный материал показал, что основные характеристики автоперевода следующие: право автора вносить изменения в исходный текст (относительная эквивалентность), проявление личности автора-переводчика, отсутствие необходимости подстраиваться под другую языковую личность, свобода выбора того или иного способа выражения, переосмысление исходного текста, сохранение прагматики оригинала, художественное произведение как цель.

Подводя итоги, скажем, что, несмотря на тщательную проработку вопросов перевода, остаются спорными некоторые из них. Явление перевода многоаспектно, главным критерием является эквивалентность. Данное понятие дискуссионное, так как его понимание варьируется у разных исследователей. К основным проблемам относятся художественный перевод и автоперевод, интерпретируемые по-разному. Неоднозначным для понимания остается художественный перевод в связи с необходимостью считать его вариантом исходного текста или равнозначным текстом. Автоперевод в первую очередь свойственен художественному тексту. Также установлено, что имеется ряд явлений, которые частично или полностью невозможно передать другим языком. К ним относятся лакуны, реалии и др.