Джек Лондон Морской Волк Глава первая



Pdf көрінісі
бет37/43
Дата29.01.2022
өлшемі0,93 Mb.
#115748
1   ...   33   34   35   36   37   38   39   40   ...   43
Байланысты:
Dzhek London - Morskoy volk

Глава тридцать пятая
На   другой   день,   расчистив   степсы   и   подготовив   все   необходимое,   мы   принялись 
втаскивать  на борт обе стеньги,  из которых я намеревался  соорудить  временную  стрелу. 
Грот-стеньга имела в длину более тридцати футов, фор-стеньга была немного короче. Задача 
предстояла  нелегкая.  Взяв ходовой конец  тяжелых  талей  на брашпиль,  а другим  концом 
прикрепив их к основанию грот-стеньги, я начал вращать рукоятку брашпиля. Мод следила 
за тем, чтобы трос ровно ложился на барабан, а сходящий конец укладывала в бухту.
Нас   поразило,   с   какой   легкостью   пошла   вверх   стеньга.   Брашпиль   был 
усовершенствованной   системы   и   давал   огромный   выигрыш   в   силе.   Но,   разумеется, 
выигрывая в силе, мы теряли в расстоянии. Во сколько раз брашпиль увеличивал мои силы, 
во   столько   же   раз   увеличивалась   и   длина   троса,   который   я   должен   был   выбрать.   Тали 
медленно   ползли   через   борт,   и   чем   выше   поднималась   из   воды   стеньга,   тем   труднее 
становилось вертеть рукоятку.
Но когда шпор стеньги поравнялся с планширом, дело застопорилось.
– Как   я   об   этом   не   подумал! –   вырвалось   у   меня. –   Теперь   придется   начинать   все 
сызнова.
– А почему не прикрепить тали поближе к середине стеньги? – спросила Мод.
– С этого мне и следовало начать! – сказал я, крайне недовольный собой.
Потравив   тали,   я   спустил   стеньгу   обратно.   Потом   прикрепил   тали   примерно   на 
расстоянии трети ее длины от шпора. Проработав час, с небольшими перерывами на отдых, я 
снова поднял стеньгу, но она опять застряла на полдороге. Шпор стеньги на восемь футов 
торчал над планширом, но вытащить ее всю на борт по-прежнему было невозможно. Я сел и 


стал размышлять над этой задачей.  Впрочем, довольно скоро я с торжествующим  видом 
вскочил на ноги.
– Знаю   теперь,   что   делать! –   воскликнул   я. –   Надо   было   прикрепить   тали   у   центра 
тяжести.   Ну  ничего!   Это   послужит   нам   наукой,   когда   мы   будем   поднимать   на   борт   все 
остальное.
Снова   пришлось   спустить   стеньгу   в   воду   и   начать   все   сначала.   Но   на   этот   раз   я 
неправильно рассчитал положение центра тяжести, и когда стал тянуть наверх, вместо шпора 
стеньги пошла ее верхушка. Мод была в отчаянии, но я засмеялся и сказал, что сойдет и так.
Показав ей, как держать рукоятку и как по команде потравить тали, я ухватился обеими 
руками  за стеньгу и попытался перевалить ее через  борт. Мне показалось,  что цель уже 
достигнута, и я велел Мод травить, но тут стеньга вдруг перевесилась и – как ни старался я 
ее   удержать   –   свалилась   за   борт.   Тогда   я   снова   взялся   за   рукоятку   и   вернул   стеньгу   в 
прежнее положение. У меня появилась новая мысль. Я вспомнил о хват-талях – небольшом 
подъемном приспособлении с двушкивным и одношкивным блоками.
В ту минуту,  когда я уже  наладил хват-тали, на полубе  у противоположного борта 
появился Волк Ларсен. Мы поздоровались и больше не обменялись ни словом. Он не мог 
видеть, что мы делаем, но, усевшись в стороне, на слух следил за ходом работы.
Еще раз напомнив Мод, чтобы она потравила трос брашпилем,  как только я подам 
команду, я взялся за хват-тали и принялся тянуть. Стеньга начала медленно наклоняться и 
скоро легла, покачиваясь, поперек планшира. И тут, к своему удивлению, я обнаружил, что 
травить   незачем,   в   сущности,   требовалось   совершенно   обратное.   Закрепив   хват-тали,   я 
перешел   к   брашпилю   и   начал   вытягивать   стеньгу   дюйм   за   дюймом,   пока   она   вся   не 
перевалилась через планшир и не упала на палубу.
Я посмотрел на часы. Был уже полдень.
У меня ломило спину, и я чувствовал себя смертельно усталым и голодным. И за целое 
утро нам удалось поднять на палубу одну только стеньгу.
Только тут я по-настоящему понял, как огромна предстоявшая нам работа. Зато я уже 
кое-чему научился. После обеда дело будет лучше спориться, решил я. И не ошибся.
В час дня, отдохнув и основательно подкрепившись, мы вернулись на шхуну. Меньше 
чем через час гротстеньга уже лежала на палубе, и я взялся за сооружение стрелы. Связав 
верхушки обеих стеньг так, что более длинная выступала несколько дальше, я прикрепил в 
месте соединения двушкивный блок гафель-гарделя. В сочетании с одношкивным блоком и 
самим гафель-гарделем это дало мне подъемные тали. Чтобы шпоры стрелы не разъехались в 
стороны, я прибил к палубе толстые планки. Когда все было готово, я привязал к верхушке 
стрелы   трос   и   взял   его   на   брашпиль.   Я   все   больше   и   больше   проникался   верой   в   этот 
брашпиль – ведь благодаря ему мои силы неизмеримо возрастали. Как уже повелось. Мод 
следила за тросом, а я вертел рукоятку. Стрела поднялась.
Но тут я обнаружил, что забыл закрепить стрелу оттяжками. Пришлось взбираться на 
верхушку стрелы, что я и проделал дважды. Наконец оттяжки были прикреплены и стрела 
расчалена к носу, к корме и к бортам. Начинало смеркаться. Волк Ларсен, который все время 
сидел в отдалении и в полном молчании прислушивался к нашей работе, ушел в камбуз и 
занялся приготовлением ужина. У меня так разломило поясницу, что я не мог ни согнуться, 
ни разогнуться, но зато с гордостью смотрел на дело своих рук. Результаты были налицо. 
Как ребенок, получивший новую игрушку, я сгорал от нетерпения – мне до смерти хотелось 
поднять что-нибудь своей стрелой.
– Жаль,   что   темнеет, –   сказал   я. –   Уж   очень   хочется   поглядеть,   как   она   будет 
действовать.
– Не будьте таким ненасытным, Хэмфри! – пожурила меня Мод. – Не забудьте, завтра 
опять предстоит работа. А ведь вы еле стоите на ногах.
– А вы? – с участием поспешил спросить я. – Вы, должно быть, страшно устали. Мод! 
Как вы работали! Это же поистине геройство. Я горжусь вами.
– А я вами и подавно. И с большим основанием, – отозвалась она и посмотрела мне 


прямо в глаза.
Сердце у меня сладко защемило – ее глаза так ласково лучились, и я уловил в них 
какое-то новое выражение. Я не понял его, но необъяснимый восторг охватил меня. Мод 
опустила глаза. А когда она снова подняла их – они смеялись.
– Если б только наши знакомые могли видеть нас сейчас! – сказала она. – Посмотрите, 
на что мы стали похожи! Вы когда-нибудь задумывались над этим?
– О да, и не раз, я же вижу вас перед собой, – отвечал я, думая о том, что мог означать 
этот огонек в ее глазах и почему она так внезапно перевела разговор на другую тему.
– Помилуйте! – воскликнула она. – На что ж я похожа?
– Боюсь,   что   на   огородное   пугало, –   сказал   я. –   Посмотрите   только   на   свою   юбку: 
подол в грязи, повсюду дыры! А блузка-то вся в пятнах! Не нужно быть Шерлоком Холмсом, 
чтобы   сказать,   что   вы   готовили   пищу   над   костром   и   вытапливали   котиковый   жир.   А 
головной убор один чего стоит! И это та самая женщина, которая написала «Вынужденный 
поцелуй»!
Она сделала мне глубокий, церемонный реверанс и начала, в свою очередь:
– Что касается вас, сэр...
Минут пять мы поддразнивали друг друга, но под этими шутками чувствовалось что-то 
другое,   серьезное,   и   я   невольно   связывал   это   с   новым   выражением,   промелькнувшим   в 
глазах Мод. Что это было? Неужели наши глаза говорили помимо воли? Я знал, что мои 
глаза уже  выдавали меня не раз, хотя я и приказывал им молчать. Неужели Мод все же 
прочла   в  них   призыв?   И  неужели   ее   глаза   отозвались   на   него?   Что   значил   этот   теплый 
мерцающий  огонек и то неуловимое,  что я почувствовал  в них и что нельзя определить 
словами? Но нет, это было невозможно! этого не могло быть! Я ведь не был искушен в 
толковании   красноречивых   взглядов,   я   –   Хэмфри   Ван-Вейден,   книгочей   и   затворник, 
влюбившийся нежданно-негаданно. И для меня любить и ждать, стараться заслужить любовь 
было уже блаженством.
Мы сошли на берег, продолжая подшучивать друг над другом, а я все думал свою думу, 
пока очередные дела не отвлекли меня.
– Какая, право, досада! Работаешь целый день не покладая рук, а потом нельзя даже 
спокойно поспать ночью! – посетовал я после ужина.
– Но ведь он же слеп. Какая опасность может нам грозить?
– Я боюсь его и не верю ему. А теперь, когда он ослеп, – и подавно. Беспомощность 
только   сильнее   озлобляет   его.   Впрочем,   я   знаю,   что   надо   делать,   завтра   с   утра   завезу 
небольшой   якорь   и   стяну   шхуну   с   берега.   Вечером   мы   будем   возвращаться   на   шлюпке 
домой, а мистера Ларсена оставлять пленником на шхуне. Сегодня уж отдежурим еще одну 
ночь – в последний раз всегда как-то легче.
Наутро мы поднялись спозаранок, и, когда рассвело, наш завтрак уж подходил к концу.
– Ой, Хэмфри! – с отчаянием воскликнула вдруг Мод.
Я взглянул на нее. Она смотрела на «Призрак». Поглядев туда же, я не заметил ничего 
необычного. Мод перевела глаза на меня, и я ответил ей недоумевающим взглядом.
– Стрела!.. – дрожащим голосом проговорила Мод.
О стреле-то я и позабыл! Я взглянул снова – и не увидел ее на прежнем месте.
– Если только он... – свирепо пробормотал я.
Она успокаивающе коснулась моей руки.
– Вам придется начать сызнова.
– О, не беспокойтесь, я, конечно, бешусь  понапрасну!  Я ведь и мухи не обижу, – с 
горечью улыбнулся я. – И хуже всего то, что он это знает. Вы правы, если он уничтожил 
стрелу, я ничего ему не сделаю и начну все сызнова.
– Но теперь уж я буду дежурить на шхуне, – вырвалось у меня минуту спустя, – и если 
только он еще раз попытается что-нибудь сделать...
– Но   я   боюсь   остаться   одна   ночью   на   берегу! –   очнувшись   от   своих   безрадостных 
мыслей, услышал я голос Мод. – Если б можно было уговорить его помочь нам... Мы могли 


бы тогда тоже жить на шхуне – ведь это куда удобнее.
– Так оно и будет, – довольно свирепо заявил я, вне себя от того, что моя драгоценная 
стрела уничтожена. – Я хочу сказать, что мы с вами будем жить на шхуне, а понравится это 
Ларсену или нет, мне все равно.
Успокоившись, я рассмеялся:
– Ведь это же сущее ребячество с его стороны. И глупо, конечно, что я злюсь.
Но,   когда   мы   взобрались   на   борт   шхуны   и   увидели   учиненный   Волком   Ларсеном 
разгром, сердце у меня заныло. Стрела исчезла бесследно. Правая и левая оттяжки были 
перерублены, гафель-гардели разрезаны на куски. Ларсен знал, что я не умею сплеснивать 
концы. Недоброе предчувствие охватило меня. Я бросился к брашпилю. Да, он был выведен 
из   строя.   Волк   Ларсен   сломал   его.   Мы   с   Мод   обменялись   унылым   взглядом.   Потом   я 
подбежал к борту. Освобожденные мною от обрывков снастей мачты, гики и гафели исчезли. 
Ларсен нащупал удерживавшие их тросы и отвязал их, чтобы течение унесло весь рангоут в 
море.
Слезы стояли на глазах у Мод, и я понял, что она плачет от огорчения за меня. Я и сам 
готов был заплакать. Прощай мечта об оснащении «Призрака»! Волк Ларсен потрудился на 
славу! Я сел на комингс люка и, подперев голову руками, предался черной меланхолии.
– Он заслуживает смерти! – воскликнул я. – Но, да простит мне бог, у меня не хватит 
мужества стать его палачом!
Мод подошла ко мне и, погладив меня по голове, словно ребенка, сказала:
– Успокойтесь, успокойтесь! Все будет хорошо. Мы взялись за правое дело и своего 
добьемся.
Я вспомнил Мишле и прижался к Мод головой. И в самом деле, через минуту силы 
вернулись ко мне. Эта женщина была для меня неиссякаемым источником силы. В конце 
концов   стоит   ли   придавать   значение   тому,   что   произошло?   Простая   задержка,   отсрочка. 
Отлив не мог унести мачты далеко, а ветра не было. Придется только еще повозиться, чтобы 
найти их и отбуксировать обратно. Но это было для нас уроком. Теперь я знал, чего ожидать 
от Волка Ларсена. А ведь он мог нанести нам еще больший урон, уничтожив нашу работу, 
когда она была бы ближе к концу.
– Вон он идет! – шепнула мне Мод.
Я поднял голову. Волк Ларсен медленно шел по юту вдоль левого борта.
– Не обращайте на него внимания! – шепнул я. – Он вышел посмотреть, как все это на 
нас   подействовало.   Делайте   вид,   будто   ничего   не   произошло.   Откажем   ему  хоть   в   этом 
удовольствии! Снимите туфли и возьмите их в руки.
И вот у нас началась игра в жмурки со слепым. Когда он пошел к нам вдоль левого 
борта, мы проскользнули у правого и стали наблюдать за ним с юта: он повернул и пошел 
следом за нами на корму.
Но он все же обнаружил наше присутствие, потому что уверенно произнес: «Доброе 
утро!» – и стал ждать ответа. Затем он направился на корму, а мы перебрались на нос.
– Да ведь я же знаю, что вы на борту! – крикнул он, и я видел, как он напряженно 
прислушивается.
Он   напоминал   мне   огромного   филина,   который,   испустив   свой   зловещий   крик, 
слушает, не зашевелится ли вспугнутая добыча. Но мы не шевелились и двигались только 
тогда, когда двигался он. Так мы и бегали по палубе, взявшись за руки, – словно двое детей, 
за   которыми   гонится   великан-людоед, –   пока   Волк   Ларсен,   явно   раздосадованный,   не 
скрылся   у   себя   в   каюте.   Мы   давились   со   смеху   и   весело   переглядывались,   обуваясь   и 
перелезая через борт в шлюпку. И, глядя в ясные карие глаза Мод, я забыл все причиненное 
нам зло и знал одно: что я люблю ее и что с нею найду в себе силы пробиться обратно в мир.


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   33   34   35   36   37   38   39   40   ...   43




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет