Экзистенциализм (Existentialism)

Хайдеггер (Heidegger)

Родом из крестьянской (католической) семьи, Хайдеггер в 1909— 1911 гг. изучал теологию в иезуитском колледже во Фрайбурге, за­тем философию во Фрайбургском университете у неокантианца Рик­керта¹. В 1913 г. защитил докторскую диссертацию и с 1915 г. там же начал преподавать философию. В 1916 г. во Фрайбургский уни­верситет был приглашен работать Гуссерль, Хайдеггер стал его асси­стентом на философском семинаре. В 1923—1928 гг. работал в Мар­бурге, но в 1928 г. вернулся во Фрайбург— к своему учителю Гус­серлю, который собирался сделать Хайдеггера своим преемником на кафедре. В 1933 г. (когда к власти в Германии пришел фашизм) Хай-

деггер вступил в фашистскую партию и в течение года был ректором университета. Судя по высказываниям Хайдеггера на этом посту, он искренне сочувствовал многим идеям фашизма. Поэтому не удиви­тельно, что после поражения гитлеровской Германии ему было запре­щено преподавать вплоть до 1951 г. Позднее он объяснял, что в 1933 г. он искренне надеялся на духовное обновление немецкого народа при фашистском режиме¹. В 1951 г. он официально ушел на пенсию и по­селился высоко в горах, где продолжал вести исследовательскую ра­боту.

В 1975 г. началось издание собрания сочинений Хайдеггера, и это принципиально изменило отношение к нему. Теперь он по праву счи­тается одним из крупнейших философов XX в.

Основные труды. «Бытие и время» (1927), «Что такое метафизи­ка?» (1929), «Кант и проблема метафизики» (1929), «Учение Платона об истине» (1942), «Письмо о гуманизме» (1943), «Неторные тропы» (1950), «Введение в метафизику» (1953), «Что такое философия?» (1956), «Путь к языку» (1959), «Ницше» (1961), «Техника и поворот» (1962), «Путевые вехи» (1967).

Философские воззрения. Основные периоды. В творчестве Хай­деггера различают два периода: ранний (до 1930 г.) и поздний, переход к которому был связан (по словам самого Хайдеггера) с «поворотом в сознании». Ранний период можно охарактеризовать как переход от фе­номенологии к экзистенциализму, поздний — как «герменевтический».

Центральной темой всей философии Хайдеггера была «онтология, адекватно определяющая смысл бытия». Но в эти два периода стави­лась и решалась она по-разному. В первый период Хайдеггер занимал­ся исследованием субъекта познания — того, кто пытается решить проблему смысла бытия. Во второй период центральным становится вопрос о самораскрытии бытия.

В этот период Хайдеггер испытывал сильное влияние феноме­нологических идей. Поэтому он трактовал человеческое сознание в духе феноменологии как некую совокупность феноменов (поток пере-

живаний). Но под влиянием Дильтея он пришел к выводу, что нельзя ограничиться изучением только феноменологически очищенного со­знания (чем занимался Гуссерль): человека необходимо рассматри­вать как цельное существо, взятое в полноте его жизни или существо­вания (экзистенции).

Хайдеггер рассуждает следующим образом. Прежде всего, человек существует, обладает бытием, и его бытие есть фактическая жизнь, т.е. поток фактов сознания, «первичное переживание жизни». Однако это не какое-то абстрактное или абсолютное бытие — фактическая жизнь всегда есть «здесь-бытие» или «бытие-в-мире», т.е. суще­ствование, привязанное ко времени и различным условиям жизни. Все объекты, с которыми человек имеет дело (т.е. факты сознания), всегда выступают как «предданные ему», как «присутствующие» в его бытии¹. И уже поэтому человек не есть просто объект среди прочих объектов.

В любой момент своей жизни человек всегда находится в опреде­ленной жизненной ситуации, он «заброшен» в нее и взаимодействует с ней. Фактическая жизнь протекает во времени, она конкретна, случай­на, уникальна и неповторима. Именно она является универсальной ре­альностью и представляет собой подлинное бытие человека. Это «здесь-бытие» включает в себя и осознание факта своего существова­ния, и то или иное понимание сути и смысла этого существования.

Но это понимание не обязательно является правильным, в него мо­гут вкрадываться и ошибки. Поэтому-то и необходим его феноменоло­гический или герменевтический анализ, при котором мы должны осво­бодиться от традиционных навыков мышления.

Хайдеггер резко выступил против рассмотрения субъекта как чего-то самостоятельного, изолированного от мира, и всего лишь вступаю­щего в процессе своего опыта в определенное отношение к объектам (вещам) этого мира и другим субъектам. Все встречи с «другими», по Хайдеггеру, всегда находятся в контексте «совместного бытия», изна­чально содержащего возможность таких встреч. Важнейшая особен­ность «здесь-бытия» — это сама его возможность быть, существовать, реализовываться в настоящем. Но с другой стороны, это всегда воз­можность становления чего-то другого, чего не было ранее. В частно­сти, человек может изменять предданные ему объекты, воздействовать на других субъектов, менять мир и самого себя; важнейшая черта чело­веческого существования состоит в постоянном построении проектов по изменению своей жизни.

Однако эта «возможность бытия» выступает для человека не про­сто как «открытая», но и пугающая в своей открытости и неопределен­ности; осознание ее ведет нас к пониманию «временности» нашего «здесь-бытия», т.е. мимолетности каждого мгновения жизни и суще­ствования предела всем этим мгновениям — Смерти. Ведь Смерть пе­рекрывает любые другие возможности бытия для субъекта. Страх и отчаяние, которые возникают в человеке при осознании этого, являют­ся результатом неверной, несобственной ориентации. Перед каждым человеком стоит выбор: «быть или не быть», найти себя или потерять­ся. Свобода в первую очередь и заключается в таком выборе. «Выбор себя» осуществляется перед лицом собственной смерти и подразуме­вает принятие ответственности за себя, за свою жизнь.

Для этого прежде всего необходимо понять, что смерть может на­ступить в любое мгновение. В таком состоянии человек переживает ужас и тоску, его существование представляется ему бессмысленным и бесцельным. Но именно здесь перед нами и открывается выбор. Мы можем трусливо бежать от этой проблемы, отрицать ее реальность, ста­раться забыть о ней. В таком случае мы выбираем не подлинное суще­ствование, наше «я» становится банальным, затерявшимся в мире без­личного «человека толпы». Подлинное же существование (выбор сво­ей собственной экзистенции, своего истинного «я») состоит в жизни лицом к Смерти («бытие-к-смерти»), лицом к Ничто. Именно это и позволяет человеку переносить временность бытия, и именно в этом раскрывается для человека смысл бытия.

Соответственно, и наша забота о ближних может быть подлинной и неподлинной (табл. 114).

крывают суть времени для человека как темпоральность, бытующую вне человека.

Хайдеггер утверждает, что философы-досократики понимали исти­ну как самораскрытие Бытия. Платон же свел метафизику к физике: поскольку первоосновой Бытия у него стало мышление (Мировой ум) и идеи как его содержание, то они, по сути дела, превратились в «физи­ческие», «природные» объекты. И истина стала пониматься как соот­ветствие содержания мышления идеям. Таким образом, Бытие было ограничено («оконечено»), соотнесено с человеческим мышлением и языком, посредством которого осуществляется мышление.

Человеческое мышление невозможно без языка, но язык наклады­вает на мышление множество ограничений: «наследие слов» и различ­ных правил, задающих то, что мы можем сказать и что не можем. В ре­зультате посредством языка мы говорим не о Бытии, а всего лишь о су­щем. Но Бытие не раскрывает себя в сущем, оно раскрывает себя только по собственной инициативе. И происходит это раскрытие в языке, но только не научном, не философском, а в поэтическом: «Язык — дом Бытия. И в нем обитает человек. Мыслители и поэты — хранители этого обиталища»¹.

Именно поэтам раскрывает Бытие свою тайну, оно само говорит о себе через поэтов. Только отдавшись во власть Бытия человек стано­вится свободным для восприятия истины.

учение о языке в аналитической философии; кроме того, Хайдеггер и его ученик Гадамер являются основоположниками философской гер­меневтики.

Сартр (Sartre) Биографические сведения. Жан-Поль Сартр (1905— 1980)— французский писатель и философ, один из крупнейших представителей экзистенциализма. В 1924—1928 гг. учился в Париже в Высшей Нормальной школе (Эколь Нормаль)¹, где изучал философию. Затем преподавал в Гавре и Лионе (1931 —1933). В 1933—1934 гг., получив специальную стипендию, стажировался в Берлине, где не только изучал труды Гуссерля, Хайдеггера, Ясперса, но и лично общался с ними. С 1936 по 1939 г. преподавал в Париже. В на­чале Второй мировой войны (1939) был призван а армию, в 1940 г. попал к немцам в плен, где провел несколько месяцев. Затем был от­пущен из плена и вернулся в Париж к преподавательской работе; па­раллельно участвовал в движении Сопротивления, создав вместе с Мерло-Понти группу «Социализм и свобода»; в это же время испытал довольно серьезное влияние марксизма².

В 1943 г. Сартр опубликовал свою основную философскую работу «Бытие и Ничто».

В 1950-е гг. Сартр попытался создать левое политическое движе­ние, основав журнал «Новые времена»; в 1960—1970-е гг. стал идеоло­гом лево-радикального бунтарского движения³ (в основном молодеж­ного), увлекаясь идеями маоизма⁴ и китайской «культурной револю­ции». В эти же годы он встречался с Фиделем Кастро и Че Геварой на Кубе, с Хрущевым — в Москве.

¹ В этой же школе ранее учился Бергсон.

² В целом отношение к марксизму и марксистской философии на протяжении его жизни неоднократно менялось: от провозглашения марксистской философии устарев­шей до объявления ее «философией нашего времени» и сближения с французской ком­мунистической партией (1950-е гг.). Несколько раз Сартр бывал в СССР, но отношение к советской власти тоже было неоднозначным. Сам Сартр был индивидуалистом, и в центре его философских воззрений стояла проблема личности, а не общества (как в марксизме). С другой стороны, именно коммунисты и Советский Союз оказались реша­ющей силой в борьбе с фашизмом, и Сартр не мог этого не видеть.

³  Роль Сартра как вдохновителя различных политических волнений, демонстраций, бунтов и т.д. была хорошо известна полиции. Однажды министр полиции обратился к президенту Франции генералу де Голлю за разрешением арестовать Сартра. На что де Голль ответил чеканной исторической фразой: «Франция Вольтеров не арестовыва­ет!». Правда, самого Вольтера Франция в свое время все-таки арестовала (см. с. 352).

⁴ То есть идеями «Великого кормчего» — Мао Дзедуна (1893—1976) — политиче­ского и государственного лидера коммунистического Китая.

543

Сартр был женат на Симоне де Бовуар — известной писательнице, близкой по своим воззрениям к экзистенциализму.

Феноменологическая онтология Сартра — это онтология челове­ческого существования (экзистенции). Но проблема существова­ния на протяжении всей истории философии была тесно связана с проблемой сущности². У Сартра, развивающего атеистический экзис­тенциализм, вся традиционная проблематика соотношения сущности и существования, связанная с Богом или Абсолютом, сразу отсекается, и речь идет только о человеческом существовании. Его важнейший те-

зис состоит в том, что для человека существование предшествует

Учение Сартра довольно сложно для понимания, не всегда последо­вательно и содержит ряд противоречий. Центром феноменологиче­ской онтологии Сартра (как и у Хайдеггера) является активный вопро­шающий субъект, а точнее — некое активное вопрошающее сознание. Это сознание всегда направлено на что-то, т.е. оно интенционально², и в каждом интенциональном акте сознания происходит трансцендиро­вание, т.е. выход сознания за его собственные пределы (схема 182).

Первое открытие, которое совершает философствующее вопроша­ющее сознание, состоит в обнаружении факта существования различ­ного рода феноменов, образующих предметный мир.

Схема 180. Трансцендирование сознания

Но с точки зрения феноменологии это означает, что на самом деле в трансцендировании мы не выходим за пределы сознания, а просто раз­личаем в рамках единого сознания две части: некое активное вопроша­ющее сознание и пассивное отвечающее сознание — «предметный мир», представляющий собой ответы на заданные вопросы (схема 181).

На следующем шаге Сартр выделяет внутри сознания два основных модуса: восприятие и воображение. Теперь «предметный мир» де­лится на две части, исходя из онтологического статуса (или типа суще­ствования) феноменов, его составляющих, т.е. в зависимости от того, к какому из этих двух модусов он принадлежит (схема 182).

Сартр неоднократно подчеркивает, что результаты действия вообра­жения не выводятся из деятельности восприятия. Он указывает, что в процессе работы воображения сознание создает образы вещей, причем действует при этом так, как будто никакого восприятия вообще нет. Феномены, возникающие в воображении, представляют собой ответы на вопросы, задаваемые активным субъектом. Так происходит построе­ние, создание, конституирование «мира-в-себе» (схема 183).

И так как этот конституированный предметный мир («бытие-в-себе») есть порождение человеческого сознания (воображения), то его можно определить как инобытие человека. Но поскольку сознание направле­но на мир, а мир определяется воображением, то получается, что в интен­циональных актах сознание занимается самоотрицанием. Оно постоянно перекраивает, изменяет этот мир, а тем самым изменяет и самое себя.

Но начинает он свой анализ с исследования двух вспомогательных, но в определенном смысле фундаментальных понятий: феномены бытия и бытие феноменов. Так, мы можем воспринимать стоящее перед нами кресло и иметь тем самым феномен бытия кресла в нашем сознании. Но наше сознание может быть направлено и на бытие фено­мена — когда мы видим, что кресла нет на привычном месте; при этом интенциональный акт сознания направлен на отсутствие кресла. Тем самым отсутствующие феномены обладают в нашем сознании (в данном случае — в восприятии) бытием наряду с присутствующими, причем бытием не менее реальным, чем последние.

Поскольку это бытие совершенно пусто, то внутри него нет ника­ких частей, никаких различий. Следовательно, здесь нет и никакого от­ношения бытия к самому себе, и единственное свойство, которым оно обладает, это только «быть» («существовать»). Именно поэтому оно выступает как «бытие-в-себе». И так как оно совершенно пусто, то не обладает и никакой активностью.

Различая внутри себя «я» и «не-я», т.е. Иное, сознание, как бы сле­дуя тому же образцу или пути различения, отличает себя от «пустого бытия», на которое оно может быть направлено.

На следующем шаге исходное, изначальное «пустое бытие», которое сначала было тождественно Ничто, начинает отличаться от него: вмес­то единого «просто-бытия» мы теперь имеем позитивное и негативное бытие (т.е. бытие-присутствие и бытие-отсутствие).

548

Сознание оказывается при этом как конструирующей, так и декон­струирующей силой, которая создает и аннулирует бытие (как присут­ствие, так и отсутствие). И поскольку сознание есть сила, аннулиру­ющая бытие, то его можно охарактеризовать как «ничто бытия». При этом позитивное бытие (бытие-присутствие) есть лишь маленький островок, окруженный негативным бытием (бытием-отсутствием).

Сознание (экзистенция человека) оказывается при таком подходе чистой возможностью, незаполненностью бытием. Именно поэтому со­знание есть Ничто — чистая потенция и чистая свобода.

Учение о свободе. Свобода есть условие, благодаря чему сущность человека вообще возможна. Человек «заброшен» в этот абсурдный мир¹ и «обречен на свободу». Утрачивая свою свободу, человек вообще перестает быть человеком, обращается в Ничто. Именно в силу своей свободы человек ответствен за свою жизнь. Не только успехи, но и провалы на этом пути всегда есть результат его собственного выбора. Бесполезно искать кого-нибудь другого, виноватого в том, что с вами случилось. Что бы ни случилось — вы это заслужили своими поступ­ками и несете за них ответственность. В любой момент вы можете изменить свой жизненный «проект», выбрать другой путь. Но всегда — это ваш выбор.

«Бытие-для-другого». Важнейшей новацией в феноменологиче­ской онтологии Сартра стало введение им понятия «бытие-для-друго­го». Другой обнаруживается моим сознанием, когда он внедряется в мою субъективность. Теперь «бытие-для-себя» становится «бытием-для-другого». При этом мое «я» с удивлением обнаруживает, что явля­ется не центром как для самого себя, а только неким элементом жиз­ненного проекта этого Другого. Другой — это не тот, кого вижу я, это, скорее, тот, кто видит меня. При этом «я» ощущает свое низведение до уровня вещей.

Это парализует меня, под взглядом Другого «я» испытывает стыд, смущение, робость. Как говорит один из персонажей пьесы Сартра: «Ад — это другие». Присутствие Другого отнимает у меня мою свобо­ду. Люди стремятся отнять у других свободу, чтобы сохранить свою собственную. Теперь «я» постигает, что наша свобода зависит от сво­боды других, а их свобода — от нашей. Следовательно, стремясь к соб­ственной свободе, я должен желать и свободы других.

20.5. Герменевтика (Hermeneutics)

Термин «герменевтика» произошел от греческого слова, означающего «разъясняю, истолковываю». В основе этого термина лежит имя древне­греческого бога Гермеса — бога красноречия и вестника богов, передаю­щего людям сообщения богов и истолковывающего их¹.

Центральная проблема герменевтики — это проблема понима­ния.

Развитие герменевтических идей шло на протяжении длительного времени — начиная с эпохи Древнего мира ( см. табл. 116 и схему 184). Это привело к появлению в XX в., с одной стороны, общей гер­меневтики как особой гуманитарной дисциплины, а с другой — фи­лософской герменевтики как особого направления в философии.

На становление как общей, так и философской герменевтики реша­ющее влияние оказали исследования Ф. Шлейермахера (1768— 1834) и В. Дильтея (1833—1911).

Философская герменевтика сформировалась во второй половине XX в., и ее основы были заложены в работах немецких философов М. Хайдеггера и Х.-Г. Гадамера.

Основные этапы развития герменевтики

Уже в цивилизациях Древнего мира возникла экзегети­ка — традиция истолкования и разъяснения священ­ных текстов, полученных людьми от богов. Это могли быть изречения оракулов, тексты «священных безум­цев» — поэтов, изложения божественных видений и от­кровений, полученных пифиями, пророками и т.д. Такие тексты тща­тельно хранились и максимально точно передавались от поколения к поколению². Порой с самого начала смысл таких текстов был доста­точно темным и нуждался в истолковании, а со временем становился и вообще непонятным. В частности, это происходило из-за развития раз­говорного языка, в результате чего язык священных текстов превра­щался в мертвый язык (например, это произошло с санскритом, ла­тынью, древнееврейским и древнегреческим языками). Но поскольку священные тексты говорили людям о богах, являлись средством обще-

¹ От имени Гермес произошло также слово «герметический», т.е. закрытый, тайный, и название такого направления в философии, как «герметизм». Кроме того, Гермес был покровителем путешественников, торговцев и воров, но эти его функции в данном слу­чае не существенны.

² В бесписьменных культурах такие тексты заучивались жрецами наизусть. Так обстояло дело с ведами в Древней Индии, Авестой в Древнем Иране, с текстами Ветхого Завета в древнееврейском государстве и т.д.).

551

ния с богами¹, обосновывали человеческую мораль, право, социальное устройство общества и т.п., то правильное понимание их считалось необходимым для нормальной жизнедеятельности людей. Поэтому в рамках каждой древней культуры возникали свои приемы и методы интерпретации священных текстов. Слова оракулов, например, обычно истолковывали жрецы храма, в котором действовал оракул.

При истолковании одного и того же текста (как в рамках различ­ных культурных традиций, так и единой) порой возникало несколь­ко соперничающих школ экзегезы (истолкования). Так, значительно отличаются друг от друга христианская и иудейская традиции ис­толкования текстов Ветхого Завета, или, например, уже в период раннего христианства в рамках христианской традиции возникло две основные школы по истолкованию библейских текстов: Анти­охийская, где акцент делался на буквально-историческом понима­нии текстов, и Александрийская, представители которой за букваль­ным смыслом усматривали еще какой-то (или какие-то) более глу­бокий, скажем, аллегорический. А в эпоху Средневековья (в зрелой схоластике) признается возможность пяти типов истолкования этих же текстов².

Особое место в христианской теологии и философии проблемы герменевтики заняли еще и потому, что любой текст состоит из слов (знаков), а Иисус Христос считался воплощенным изначальным Сло­вом (Логосом).³

О зарождении светской герменевтики (истолкования светских, т.е. профанных, текстов) в европейской культуре можно говорить уже в классический период древнегреческой цивилизации, когда актуальной стала проблема правильного понимания поэм Гомера⁴, на изучении ко­торых в значительной степени строилась система образования и кото­рые играли громадную роль в греческой культуре в целом. В период поздней античности и в эпоху Средневековья актуальной становится проблема правильного понимания и истолкования смысла философ­ских текстов, и прежде всего Платона и Аристотеля (часто искажен­ных переписчиками и переводчиками).

¹ Правильное произнесение канонических текстов молитв, гимнов и песнопений в древности часто считалось необходимым условием для того, чтобы боги откликнулись на просьбы людей.

² Буквально-исторический, аллегорический, символический, тропологический и ана­логический.

³ Напомним, что Евангелие от Иоанна начинается словами: «В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог».

552

Таблица 116. Основные этапы развития герменевтики в Западной Европе

Эпоха	Тип истолкования	Авторы	Типы текстов
Античность: ранняя; классическая; поздняя;	религиозная экзегетика; светская экзегетика; еврейская экзегетика; христианская экзегетика; светская экзегетика	жрецы; философы: Филон Ориген, Тертуллиан, Татиан, Августин Плотин, Прокл, Ямвлих и т.д.	священные тексты, видения и откровения; поэмы Гомера; тексты Ветхого Завета; библейские и философские тексты; тексты предыдущих философов (Платона, Аристотеля и т.д.)
Средневековье	христианская экзегетика (католическая)	Боэций, Исидор Се­вильский, Ансельм, Абеляр, Фома Аквин­ский, Дунс Скот...	Священное Писание (Библия); Священное Предание; тексты античных философов
Возрождение	католическая экзегетика; протестантская экзегетика; светская экзегетика	католические теологи Лютер, Кальвин де ла Мирандола, Лоренцо Валло	Библия; Священное Предание; Священное Писание (Библия); любые античные тексты
Просвещение	протестантская экзеге­тика	протестантские теологи	Священное Писание (Библия); тексты протестантских теологов
XIX в.	общая герменевтика	Шлейермахер, Дильтей	любые тексты
XX в.	философская герменевтика	Хайдеггер, Гадамер	любые тексты; герменевтический опыт человека

553

Схема 184. Этапы становления философской герменевтики

В эпоху Возрождения герменевтика развивалась особенно бурно, решая при этом две основные задачи. Во-первых, необходимо было найти приемы и методы правильного прочтения античных текстов, т.е. текстов, существовавших в рамках иного исторического периода и

554

иной (языческой) культуры. Во-вторых, в связи с развитием протестан­тизма, отвергавшего «Священное Предание»¹, возникла задача нового прочтения и интерпретации библейских текстов. Решение первой за­дачи способствовало становлению светской, а второй — теологиче­ской протестантской герменевтики. Эти исследования оказали боль­шое влияние на формирование современной лингвистики (языкозна­ния).

В XIX в. началось становление общей герменевтики как самостоя­тельной научной дисциплины, занимающейся исследованием любых текстов (и религиозных, и светских). Особая заслуга в этом принадле­жит Шлейермахеру и Дильтею.

Шлейермахер (Schleier­macher)

Биографические сведения. Фридрих Эрнст Даниель Шлейермахер (1768—1834) — немецкий философ и протестантский теолог — был близок кружку йенских романтиков. В 1794—1802 гг.— проповедник, 1804— 1807 гг. — профессор философии и теологии в университете в Галле, после закрытия университета вернулся в Берлин, где в 1810 г. в от­крывшемся Берлинском университете занял должность профессора теологии. В 1811 г. стал членом Академии наук, а в 1814 г. — секрета­рем.

Основные труды. «Речи о религии к образованным людям, ее пре­зирающим» (1799), «Монологи» (1800), «Доктрина веры» (1822), публи­кации переводов платоновских диалогов с предисловиями, коммента­риями и замечаниями и лекций по диалектике, этике, эстетике и герме­невтике (1804—1828).

Говоря о вкладе Шлейермахера в развитие философии, необходимо выделить три следующих момента. Он предложил, во-первых, романти­ческую интерпретацию религии; во-вторых, новое прочтение Платона; в-третьих, разработал основы общей герменевтики.

Наиболее значительны достижения Шлейермахера именно в облас­ти герменевтики.

Герменевтика. Шлейермахер считал, что герменевтика — это уче­ние о «взаимосвязи правил понимания», а ее цель состоит в создании методологии по выявлению правильного понимания любого письмен­ного текста. Текст для него — это двуединая сущность: с одной

¹ В рамках христианства принято различать «Священное Писание», т.е. саму Биб­лию, и «Священное Предание», т.е. постановления Вселенских соборов, папские буллы, писания отцов церкви и т.д.

555

стороны, он есть часть языка, а с другой — продукт творчества индиви­да. Отсюда — двойственная задача, стоящая перед герменевтикой: с одной стороны, лингвистическое («грамматическое»), а с другой сторо­ны, психологическое («техническое») исследование текста.

В лингвистическом анализе текст изучается и истолковывается как часть языковой системы, как носитель объективно существую­щих языковых структур и закономерностей; такой анализ требует сопоставления текста с другими текстами, написанными в ту же ис­торическую эпоху и на том же языке. В психологическом же — ос­новной акцент делается на субъективной составляющей, т.е. на инди­видуальных стилистических особенностях текста, идущих от автора, на тех комбинациях выражений, которые не задаются жестко прави­лами языка.

Постижение субъективной составляющей текста должно идти ме­тодом «вживания» исследователя в текст, а значит, в замысел, цель, состояние автора. Правильное понимание текста представляет собой искусство, это интуитивное «схватывание» общего смысла произведе­ния (схема 185). Возможность искусства понимания обосновывается у Шлейермахера следующим образом: существует некий сверхиндиви­дуальный «дух», и деятельность как автора (при создании текста), так и исследователя (при истолковании этого текста) есть проявление жиз­недеятельности этого духа.

Схема 185. Искусство понимания

Цель исследователя состоит (с точки зрения Шлейермахера) в том, чтобы понять автора лучше, чем он сам себя понимал.

Важным достижением Шлейермахера можно считать введение им понятия «герменевтического круга». Он заметил, что для понима­ния целого текста существенно понимание частей, но в то же время для понимания части, как правило, необходимым оказывается понима­ние целого.

556

Так, например, пусть мы имеем предложение А, построенное из слов а, b, с. Чтобы правильно понять смысл всего предложения А, мы должны понимать смысл каждого слова в его составе¹, т.е.

Смысл А = смысл а + смысл b + смысл с.

Но в то же время правильное понимание какого-то слова в предло­жении может прийти только через понимание общего смысла предло­жения. Так возникает герменевтический круг.

Схема 186. Герменевтический круг

В качестве наиболее простого и прозрачного примера такого рода можно рассмотреть использование омонимов (многозначных слов). Так, в русском языке слово «лук» имеет два различных значения: ору­жия определенного типа и овоща. И только вхождение этого слова в определенное предложение (или словосочетание) позволяет нам по­нять, в каком именно значении оно использовано. (Сравни: «Лук дале­ко стреляет» и «Лук очень едкий» или «салатный лук» и «охотничий лук».)

Теперь пусть объектом рассмотрения становится целый абзац, со­стоящий из нескольких предложений. Для понимания общего смысла абзаца требуется правильное понимание смысла каждого предложе­ния в этом абзаце, но в то же время, чтобы правильно понять смысл каждого предложения, мы должны уже «схватить» общий смысл абза­ца. Теперь в качестве объекта рассмотрения возьмем статью или кни­гу данного автора, и опять возникает тот же самый герменевтический круг: для понимания смысла целого необходимо понимание смысла составляющих, а смысл каких-то составляющих может зависеть от смысла целого. При этом необходимо помнить, что любой текст, напи­санный данным автором, есть часть творческого наследия этого чело­века в целом. Поэтому для правильного понимания смысла какой-то его статьи или книги важно знать все его работы. Так, например, в ка­кой-то своей работе автор может придать некоторому термину свой собственный смысл (или оттенок смысла), не являющийся общеупот-

¹ Строго говоря, для понимания смысла предложения необходимо не только понима­ние смысла каждого его составляющего, но и порядка слов в предложении, сочетаемости слов и т.д. Но эти идеи были осознаны и развиты в лингвистике, логике и герменевтике только в XX в.

557

ребительным, тогда и при анализе всех его дальнейших работ необхо­димо учитывать, что этот термин используется в особом «авторском» смысле.

Развитие герменевтики Дильтеем

Идеи Шлейермахера в области герменевтики получили дальнейшее развитие в творчестве немецкого филосо­фа В. Дильтея¹, который был одним из попечителей ар­хива Шлейермахера и написал монографию «Жизнь Шлейермахера».

Дильтей исходил из своей идеи о том, что сознание является исто­рически обусловленным. Поэтому, анализируя «герменевтический круг», он особый акцент сделал на следующем. Поскольку текст есть проявление «творческого духа» индивида, то его правильное понима­ние возможно только при правильном понимании духа эпохи, в кото­рую жил и творил автор. А это ведет к необходимости подробного ис­следования и постижения духа соответствующих культурно-истори­ческих эпох. Тогда как понимание духа эпохи возможно только при понимании духа произведений, созданных в соответствующую эпоху.

По Дильтею, понимание оказывается единственным адекватным способом постижения Жизни в ее целостности, это единственный спо­соб, позволяющий нам приблизиться к ее смыслу и придающий смысл ей самой. Жизнь, живое может быть познано лишь живым. А под Жиз­нью Дильтей понимает духовно-историческое бытие. Говоря о спосо­бах понимания, он в различных своих работах то делает акцент на ин­туитивном и иррациональном, то подчеркивает их связь с понятийным, рациональным мышлением.

Дильтей первый сформулировал идею о том, что проблема понима­ния не является просто одной из проблем теории познания, а есть ос­нова гуманитарного знания вообще. Может быть, именно поэтому Га­дамер назвал Дильтея основоположником философской герменевтики.

Судьба учения. В дальнейшем развитие общей герменевтики шло вне рамок философии: она продолжала развиваться как учение о пра­вилах и методах интерпретации различных текстов. Особое значение герменевтика имела для литературоведения. В конце XX в. произошло сближение герменевтики с семиотикой — общей наукой о знаках. Здесь герменевтические методы и принципы получили применение при анализе не только языковых текстов, но и текстов в широком смысле слова, т.е. картин, кинофильмов, музыки и т.д.

¹ Философия Дильтея в целом принадлежит к школе философии жизни, поэтому изложение его биографии и философского учения.

558

Таблица 117. Общая и философская герменевтика

	Общая герменевтика	Философская герменевтика
Статус как науки	методологический (методология гуманитарного знания)	онтологический (учение о сути бытия)
Место среди наук	вспомогательная дисциплина	герменевтика = = философия
Суть герменевтики	способ познания	способ бытия
Объект исследования	любые тексты	любые тексты; язык как таковой; способ человеческого существования
Предмет исследования	жизнь в ее целостности и истории, дух различных эпох и его проявление в текстах	опыт человека как герменевтический
Цель исследования	реконструкция подлинного смысла текстов	анализ человеческого отношения к миру

Философская герменевтика

Философская герменевтика как особое направление в философии XX в. возникла на базе работы Хайдеггера «Бытие и время» и некоторых его работ позднего пе­риода. Но свое концептуальное оформление она получила прежде всего в работе ученика Хайдеггера — Х.-Г. Гадамера «Истина и ме­тод».

Хайдеггер¹ исходит из того, что человеческое бытие с самого нача­ла является «бытием понимающим». В ранний период своего творчества он занимался герменевтикой фактичности: исследовал проблему того, как человек — субъект познания — пытается постичь смысл бытия, понимание которого заложено в нем изначально. В позд­ний период центральной проблемой его философии стало саморас­крытие бытия в его истории, происходящее спонтанно и прежде всего через поэтический язык. В понимании Хайдеггера герменевтика и есть философия.

¹ Биография и основные философские идеи Хайдеггера изложены на с. 529—534.

559

Гадамер (Gadamer)

Биографические сведения. Ханс-Георг Гадамер (родился в 1900 г.) — выдающийся немецкий философ; его считают одним из основоположников философской герменевтики. Учился сначала в Бреслау, затем в Марбурге (у П. На­торпа и Н. Гартмана). В 1929 г. защитил докторскую диссертацию. В 1920-е гг. посещал лекции и семинары Хайдеггера. В 1929—1938 гг. преподавал в университетах Марбурга и Киля, а в 1939—1947 гг. — в университете Лейпцига, в 1947—1948 гг. — Франкфурта, а с 1949 г. — Гейдельберга (заменив на кафедре К. Ясперса). После публикации книги «Истина и метод» в 1960 г. к Гадамеру пришла широкая извест­ность. После 1968 г. он еще двадцать лет преподавал за рубежом (дольше всего в США).

Основные труды. «Истина и метод» (1960), остальные работы представляют собой практическое приложение герменевтического ме­тода к различного рода философским и литературным (поэтическим) текстам.

Философские воззрения. Учение о «методе» и об «истине». Га­дамер (вслед за Дильтеем, Хайдеггером и др.) продолжил деятельность по принципиальному разграничению естественных и гуманитарных наук, подчеркивая различие в их природе и отношении к миру. Термин «метод», вынесенный в заглавие книги, он использовал для обозначе­ния естественных наук и их методологии. Он неоднократно подчерки­вал, что посредством «метода» можно понять далеко не все. Более того, «метод» не позволяет нам даже приблизиться к пониманию самых важных сфер человеческого бытия (таких, как искусство, история и язык); из-за использования «метода» в их понимании произошли роко­вые изменения. Единственный путь к их подлинному постижению ле­жит через герменевтический анализ, который направлен на обнаруже­ние «истины».

Для Гадамера философская герменевтика — это прежде всего по­нимание, истолкование, интерпретация текстов. Понимание лежит в основе человеческого отношения к миру, это «форма первичной данно­сти мира человеку». Поэтому истолкование любых текстов есть, преж­де всего, путь к пониманию самого человека, его сущности.

Цель герменевтики состоит в том, чтобы из любого текста извлечь все то, что этот текст сообщает. И это «все» не сводится к тому, что хотел сообщить автор, или к тому, что оказался способен извлечь из него тот или иной читатель (в соответствие со своими потребностя­ми). Это «все» выступает в качестве некоторой «предметности», су-

560

ществующей объективно. Это и есть то проявление бытия, которое нам доступно. Ведь, как говорил Гадамер: «Бытие, которое может быть понято, есть язык».

Язык как особая реальность. Важнейшая сфера человеческого бытия — это язык. Он есть особая реальность, внутри которой человек себя «застает». В языке человеком осуществляется как самопонима­ние, так и понимание мира.

Безусловный факт, лежащий в основе данной идеи Гадамера, состо­ит в том, что любой человек, осваивая язык¹, воспринимает его и как объективно существующий вне индивида, и как готовый, данный инди­виду². При этом язык, которым мы пользуемся, на котором думаем и говорим, и сами языковые структуры влияют на человеческое мышле­ние и создаваемую им картину мира³. Уже Хайдеггер говорил о «пред-истолкованности» мира, которая задается языком. Развивая эту идею, Гадамер говорит о «пред-понимании» бытия, имеющем место у челове­ка. Он различает «рассудочное» (рефлексивное) понимание и «пред­рассудочное» (предшествующее рассудочному).

Герменевтический круг. Новую интерпретацию получает у Гада­мера и понятие «герменевтический круг». Приступая к любому тексту, интерпретатор заранее имеет некоторое его пред-понимание. Оно оп­ределяется, во-первых, языком; а во-вторых, уже имеющимися интер­претациями этого текста, основанными на культурной традиции.

В свое время Фрэнсис Бэкон, обнаружив в человеческом разуме «идолов», требовал изгнать их, очистить от них наш разум. Призна­вая полезность такой деятельности, Гадамер идет несколько иным путем: он требует постоянного пересмотра наших идей («идолов»),

¹  Особенно осваивая в детстве свой родной язык.

² Факт изменчивости языка, его непрерывного развития не является для индивида заметным при его жизни: ведь существенные изменения в языке происходят на протя­жении столетий. Они обнаруживаются только при изучении текстов, созданных в прош­лые эпохи. Интересно отметить, что на протяжении длительного времени изменения в естественных (национальных) языках чаще всего трактовались как «порча» первона­чального языка, данного людям богом. И только языкознание XIX—XX вв. доказало, что изменения в языке (языках) есть естественный процесс развития живого языка.

³ В 1930-е гг. два американских лингвиста выдвинули теорию лингвистической от­носительности, получившую по их именам название «теория Сепир — Уорфа». Соглас­но ей именно структура языка определяет тип культуры, структуру мышления, способ познания внешнего мира. Особое внимание к себе эта теория привлекла в 1950-е гг. Близость между ней и соответствующими идеями Хайдеггера и Гадамера очевидна, хотя доказательства прямого влияния не известны.

561

отказа от отживших истин и замены их на новые, которые представ­ляются нам лучшими на сегодняшний день. Невозможно полностью избавиться от предрассудков — можно только заменить их на дру­гие.

При чтении текста мы встречаемся с некоторыми неправильностя­ми, ошибками в нашем лред-понимании, вызванными «сопротивлени­ем» текста. Обнаруживая их, интерпретатор создает второй проект пред-понимания текста в целом, затем третий и так до бесконечности. Но каждое изменение в сфере пред-понимания требует от нас нового прочтения всего текста, а при каждом прочтении текст «вопиет» про­тив данного способа его истолкования, оказывает нам новое сопротив­ление. Тем самым возникает цепочка интерпретаций, направленная к получению все более точных версий.

При таком подходе автор, создавший текст, оказывается почти слу­чайной фигурой: он породил текст, который затем живет своей само­стоятельной жизнью. Текст множеством нитей связан с эпохой, в кото­рую был создан. И интерпретатор отыскивает в тексте те слои смысла, которые связывают его с этой эпохой. Однако текст, став культурным и историческим фактом, оказывает влияние и на все последующие эпо­хи. Поэтому возникает парадоксальная ситуация: чем дальше во вре­мени мы находимся от момента создания текста, тем более точную его интерпретацию можем получить.

Но это же означает, что наши сегодняшние интерпретации текста далеко «не последнее слово», на смену им придут все более и более правильные. Само это представление о «разматывающемся клубке ин­терпретаций», появившееся уже у Хайдеггера и получившее последо­вательное развитие у Гадамера, безусловно, можно оценить как явный отпечаток «духа XX века», в культуре которого утвердилась идея отно­сительности наших знаний и недоступности абсолютной истины¹, по­исками которой упорно занимались философы на протяжении почти всей истории философии.

Отсюда же следует, что правильное истолкование современных нам текстов — дело, практически невозможное.

Судьба учения. Публикация книги Гадамера «Истина и метод» вызвала во всем мире «герменевтический бум». Проблема «понима­ния» стала центральным предметом обсуждения во многих книгах и статьях, на многочисленных философских конференциях и конгрессах.

¹ Впервые эта идея была сформулирована О. Контом, но утвердилась только в XX в.

562

Таблица 118. Трактовка герменевтического круга

Философ	Герменевтический круг
Шлейермахер	Смысл целого текста (предложения, статьи, книги и т.д.) зависит от смыслов составляющих (слов, предложений и т.д.), а смысл составляющих — от смысла целого.
Дильтей	Текст есть проявление творческого духа индивида, и правильное понимание текста возможно только при понимании духа эпохи, в которую жил и творил этот индивид; а понимание духа эпохи, в свою очередь, возможно только при понимании текстов, созданных в эту эпоху.
Хайдеггер	Интерпретация текста есть некий разматываемый клубок все новых и новых интерпретаций, где каждый виток есть получение и осмысление нового опыта на базе предыдущего.
Гадамер	Каждая интерпретация текста определена пред­шествующими интерпретациями (традицией интерпретаций), но каждый акт интерпретации включен в традицию, образуя ее звено.

жүктеу/скачать 3,57 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: