Глоссарий Анракайское сражение- декабрь 1729- январь 1730гг сражение в серии казахско- джунгарских войн Аульная община
жүктеу/скачать 1,76 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Народное драматическое творчество.
- Письменная литература
- Захридцин Мухаммед Бабур
Шаманы-баксы применяли самые разные виды сравнения, определения и ассоциации для характеристики своих духов и их противников, подробно описывали каждого духа, подчеркивая его особые свойства и перечисляя его предыдущие заслуги. Они призывали духов к активным действиям, требовали, чтобы они быстро и безжалостно расправлялись с болезнью, с ее злыми духами. При этом шаманы, наряду с традиционными, нередко использовали собственные поэтические находки. Каждый баксы, который профессионально занимался камланием (баксы ойыны), имел свою песню, поэтому в их творчестве обнаруживается индивидуальное начало. В духовной жизни общества XVI—XVIII вв. немаловажное значение имели сказки и легенды. Древние повествования, основанные на первобытных религиозных верованиях, оформились в классические волшебные сказки и сказки о животных, которые рассказывались в народе в воспитательно-развлекательных целях. Популярными стали сказки богатырского содержания, что соответствовало духу неспокойного времени, в эти сказки проникали мотивы борьбы казахов с джунгарскими завоевателями. Хождение в народе имели новеллистические сказки, восходящие в большинстве своем к древним индо-иранским и арабским сборникам и средневековым произведениям. Заметное развитие получили сатирические сказки, часть, которых была связана с повествовательным фольклором родового строя и подверглась обновлению. Сказки не только сохранили и переосмыслили древние сюжеты и религиозные верования (анимизм, магия, тотемизм и др.). Они в своеобразной форме отражали феодальную действительность эпохи Казахского ханства и выражали думы и чаяния простого люда. Особенно показательны в этом отношении сказки о Жиренше, «Аяз-би», «Балтеке-би», «Ер-Тостик», «Кенде- бай», «Жалайдар хан и Сагат», «Мархума» и другие. По сравнению со сказками более оперативно откликались на события тех времен легенды, в которых причудливо сочетались историческое и эпическое, реальность и вымысел. В этот период появились социально-утопические легенды о давно прошедшем золотом веке, когда «жаворонки вили гнезда на спинах овец» («Кой устіне бозторгай жумырткалаган»), о поисках счастливой земли под названием Жеруюк и Жидели-Байсын. Для появления таких легенд были свои причины. Ведь известно, что «социально-утопические идеи, настроения, движения возникают особенно активно и играют наиболее значительную роль в периоды кризисов общественных систем, на сломе исторических формаций»35, во время крупных социально-экономических потрясений и политической борьбы в обществе. Жизнь Казахского ханства была полна драматизма, и фольклор по-своему отобразил ее и выразил мечту народа об улучшении социальной жизни. Кроме социально-утопических легенд, бытовали также историко-топонимические и религиозно-книжные легенды. Легенды историко-топонимического характера обычно повествовали о выдающемся историческом лице, жившем в отдаленную эпоху, или истории какой-либо (нередко вымышленной) местности, населенного пункта, озера, реки и т. п. («Легенда об Иссык- куле», «Легенда о Коркуте», «Окжетпес», «Атасу», «Дети Токпана» и др.). Религиозно-книжные легенды были в основном заимствованными и рассказывали о жизни и деятельности исламских пророков либо местных святых. В них прославлялась исламская религия, для чего широко использовалась вместе с мусульманской древняя исконно казахская (шаманская) мифология, а также умело употреблялись фольклорные художественно-стилистические приемы изображения персонажей и описания событий. В период возвышения Казахского ханства сформировался еще один новый фольклорный жанр — романический эпос, включающий произведения о трагической судьбе полюбивших друг друга двух молодых людей, разлученных либо злой волей безжалостных родителей, либо коварным, предательским убийством жениха, либо родоплеменной распрей, либо неравенством социального положения влюбленных. Естественно, новый жанр возник не сразу. Отдельные мотигы, сюжеты или повествования любовно-лирического содержания зарождались и раньше, в эпоху родового строя, но они подвергались сюжетной и другим формам фольклорной циклизации и стали цельным эпическим произведением только в этот период. Как показывает история фольклора многих народов, 1акой романический эпос активно возникает и расцветает в эпоху феодального общества, когда в нем все большую активность начинают приобретать социально-личностные вопросы. Именно такими были первые классические любовно-лирические произведения казахского фольклора «Козы Корпеш - Баян Сулу» и «Кыз-Жи- бек», время окончательного сложения которых в эпос романического характера исследователи относят к ХVII-ХVIIIвекам. Эпос «Козы Корпеш — Баян Сулу», возникший на основе общетюркского сказания повествует о том, как у молодых людей зарождалась любовь, как она крепла и превращалась в сильное чувство и как за нее боролись влюбленные. В эпосе точно изображены кочевой быт казахов и сложные взаимоотношения между родами, между людьми, в роду и семье, а также цельно очерчены образы, правдиво и убедительно показано зарождение любви у героев. Эпос «Кыз-Жибек», время окончательного сложения которого относится в XVII веку38, состоит из двух частей, разрабатывающих два сюжета. Содержание первой части составляет история любви между Толегеном и Жибек и гибель Толегена от руки коварного соперника Бекежана. Вторая часть рассказывает о дальнейшей судьбе красавицы Жибек, которая после гибели Толегена выходит замуж за деверя, Сансызбая - младшего брата Толегена. Первая часть эпоса, как считают исследователи, создана раньше второй и бытовала как самостоятельное произведение сугубо романического характера на тему несчастной любви, тему любовного треугольника: она- он-соперник. Вторая же часть является эпилогом, где героем выступает младший брат погибшего богатыря. Введение в повествование такого эпилога - следствие генеалогической циклизации, присущий эпосу, и оно продиктовано реальностью казахско-джунгарских столкновений в ХVII-ХVIII веках. Народное драматическое творчество. Духовная культура Казахского ханства не была однообразно поэтической. В ее составе богато были представлены различные виды театрально-зрелищных представлений, игры и увеселительные мероприятия. Одни из них были непосредственно связаны с бытом и хозяйством, другие представляли собой специальные развлекательные действа, забавы и затеи40. К первой группе относятся различные действия и устно-поэтические произведения сопровождающие всевозможные бытовые и хозяйственные обряды, свадебные и похоронные ритуалы. Это - календарно-трудовые и обрядовые формы народного драматического творчества. Они приурочены к определенным периодам народного календаря. Большинство народных праздников и игр проводилось в весенне-летний период, когда суровая зима была уже позади, окот прошел, а аулы перебрались на летние стоянки-жайляу. Существовали игры и ритуалы, приходившиеся на зиму и раннюю весну. Некоторые увеселения устраивались осенью. Особенно большое значение придавалось празднованию Нового года, называвшегося в древности «Ұлыстың ұлы куні» («Главный день общества»), а позже - Наурыз. В первый день Нового года люди устраивали праздничные игры и веселье. В играх «Калтырауык камыр кемпір» («Тестовая старуха-мерзлячка» и «Ак боран» («Белый буран») имитировалась борьба зимы и лета Зима символически изображалась старушкой из теста, которая должна была передать движениями состояния уходящей (умирающей) зимы. Группа обрядов и игр была связана с трудовой деятельностью казаха- скотовода. Летом, на жайляу, когда начиналось первое доение кобылиц, устраивалось ритуальное угощение «Кымыз мурындык» («Первый кумыс»). Оно сопровождалось весельем «Сейіл» («Развлечение»), во время которого пелись песни в честь покровителя лошади «Жылкышы ата». Такие же увеселения и ритуальные угощения устраивались и в конце лета и ранней осенью, когда прекращали доить кобылиц. Своеобразной игрой, связанной с хозяйственной жизнью и имевшей обрядово-магический характер, был «Бәдік» («Бәдік»). Бадик представлялся злым духом, насылающим на скот различные болезни. Игра проводилась летом. Молодежь собиралась в одну юрту и в песенной форме высмеивала мнимого духа болезни - бадика и требовала, чтобы он покинул аул, угрожая расправиться с ним, если он ослушается. При этом исполнялись различные комические номера, связанные с процессом изгнания злого духа. В сценах изгнания духов главную роль играл баксы (шаман), выступавший в качестве жреца. Участники игры поддерживали действия баксы криками, подпеванием и телодвижениями. В игре имело место разделение на корифея и хор, с одной стороны, и мнимого духа - с другой, между которыми и происходила борьба. Сочетанием обрядовых и театральных элементов отличалась игра баксы (баксы ойыны), т. е. камлание шамана. Именно здесь проявлялось жреческое назначение баксы, которого считали способным вступать в контакт с иным миром и знающим способы борьбы (или дружбы) с его представителями. Игра баксы проводилась в юрте больного в присутствии публики, и она представляла собой моноспектакль, состоявший из нескольких частей и соединявший в себе пение, танец, игру на музыкальном инструменте, акробатические трюки и иллюзионистские номера. Имея театрализованную форму, такая игра баксы оказывала сильное эмоциональное воздействие на присутствующих и на самих больных. Из всех обрядовых форм народного драматического творчества наиболее близка была к театральному искусству свадебная традиция. В средневековье казахская свадьба включала в себя три части (или этапа): сватовство, промежуточный (предсвадебный) период и свадебный пир. Каждая из этих частей состояла из ряда эпизодов. Сватовство включало приезд сватов-родных и друзей жениха в аул будущей невесты, договор о сватовстве и размере калыма, о времени проведения свадебного пира и отъезд сватов. Промежуточный (предсвадебный) период охватывал время, за которое полностью или наполовину уплачивался калым, и жених имел право встречаться с невестой. В это время встреча молодых происходила часто, и она называлась «калынлык ойнау» («игра в женитьбу») или «урын келу» («тайное посещение»). Сам свадебный пир состоял из двух этапов: а) пир в ауле невесты и проводы ее, б) приезд свадебного поезда в аул жениха и свадьба. Каждая из трех частей свадебной традиции сопровождалась соответствующими обрядами, играми и весельем. Весьма зрелищным было само сватовство с его подчеркнуто важным этикетом, строго регламентировавшим поведение сватающих сторон, особенно приехавших: у них строго распределены роли и обязанности каждого человека. Это было условным диалогом—состязанием двух групп людей. Большим количеством игр (ритуалов) отличался второй (предсвадебный) промежуточный период, во время которого жених приезжал в аул невесты. Каждый его приезд отмечался различными обрядами и играми, некогда имевшими, вероятно, сакральное значение. Жених обязан был пройти к невесте через такие игровые препятствия, как «есік ашар» («вход в юрту»), «қол ұстатар» («рукопожатие»), «шаш сипатар»» («поглаживание по волосам») и т. п. Чрезвычайно зрелищным и театрализованным был третий этап свадьбы, начинавшийся в ауле невесты и завершавшийся в ауле жениха. На свадебном пире в ауле невесты пелись глубоко эмоциональные песни «Жар-жар» («Друг-супруг») и «Сыңсу» («Плач невесты»), которые не только имели ритуально-бытовое значение, но и доставляли людям также эстетическое наслаждение. Песня «Жар-жар» имела установленную музыкальную форму и текст, и она исполнялась двумя хорами парней и девушек по отдельности. Эти песенно-хоровые партии различались по содержанию и тону. Мужской хор в шуточно-развлекательном тоне утешал невесту, а женский хор был грустный и пел об утрате девичьей вольности, о предстоящей разлуке с родными и отъездом на чужую сторону. Не менее зрелищной и трогательной была "Сцена прощания невесты с родным домом, с родственниками и родной землей. В сопровождении подружек и других женщин она обходила весь аул, песней прощалась со всеми. Ее песня «сыңсу» была полна грусти и тревоги, в ней она с сожалением говорила о быстротечности счастливой девичьей поры, прощалась с нею, обращалась к родителям, сородичам и природе с просьбой помнить ее и не забывать. На свадебном пиру в ауле жениха наибольшей театральностью отличалась сцена представления невесты родственникам жениха и всей собравшейся публике. Для этой цели исполнялась песня «Беташар» («Открывание лица»), которая имела обрядовое и эстетическое значение и носила одновременно и торжественно-серьезный, и шутливый характер. Во время этого обряда невеста стояла в отведенном месте с закрытым лицом и поддерживалась с двух сторон молодыми женами братьев или родственников жениха. Песня «Беташар» состояла из двух частей: первая часть включала: а) восхваление невесты и б) перечисление ее обязанностей; вторая часть содержала: а) характеристику родителей и родственников жениха и б) требование подарков невесте (квр1мдж). Каждому из охарактеризованных родных жениха невеста делала поклон. К концу второй части исполнитель песни или почетный сородич открывал лицо невесты. При исполнении песни «Беташар», чтобы не наскучить людям, певец, знакомя родственников жениха, воссоздавал их образы жестами и позами, вставлял шутки и прибаутки, мимикой подражал тем, о ком говорил, и вызывал всеобщий смех и веселье. В народно-драматическом творчестве казахов большую группу составляли развлекательно-игровые формы, которые имели установку на развлечение как самих исполнителей, так и собравшейся публики. Это - различные игры, состязания и турниры, устраивавшиеся во время народных праздников, особенно на свадебных тоях и годовых поминках по умершим (ас). По своему характеру, назначению и составу участников они являлись подлинно народными представлениями с участием большого количества людей, поскольку преследовали цель развлечь собравшихся и устраивались для зрителя. Такими многолюдными представлениями, в которых участвовали десятки (и даже сотни) людей, были увеселения, исполнявшиеся на больших тоях-пирах и тризнах-асах и носившие спортивно- игровой характер («бэйге» — «скачки коней«, «жаяу жарыс» — «состязание в беге», «жамбы ату» — «сбивание слитка золота или серебра», «қыз қуу» _ «погоня за девушкой», «көкбар» - «козлодрание». «курес» - «борьба» и другие). Наряду с ними существовала еще одна группа народных увеселений, которые устраивались не только в торжественно-праздничные, но и в обычные дни и преследовали иную, чем предыдущие игры, цель: развлечение самих исполнителей. Это - молодежные игры, и они устраивались не для зрителей. От многолюдных представлений для публики они отличались также и тем, что в них играли не только днем, но и по вечерам, как в поле, так и в помещении. К ним относились игры: «ак суйек» («белая кость»), «алтыбакан» («качели»), «хан» («хан»), «көрші» («сосед»), «орамал тастау» («прятание платочка»), игро-хороводные танцы: «айгөлек» («лунный круг»), «кара кулан» («черный кулан»). Некоторые из них представляли собою своеобразный спектакль, поставленный в виде молодежной игры («Хан», «Хан жаксы ма?» - «Хорош ли хан?», «Кыз ойнак» - «Девичье веселье»), В них показана действительность эпохи Казахского ханства: участники игры избирали хана, ханшу, его везирей. Хан повелевал, разбирал жалобы, казнил либо миловал. Подданные - другие участники игры - во всем повиновались хану, беспрекословно выполняли его волю. Такие игры были и на любовно-бытовую тему. Письменная литература. Казахское ханство в это время имело постоянные контакты с соседними государствами, со странами Среднего и Ближнего Востока, в нем все глубже шло распространение арабо-мусульманской культуры и науки, создавались мектебы и медресе, в которых обучение велось на арабо-персидском и тюркском языках, давались знания по различным отраслям науки (богословия, математики, логики, философии), знакомили с классическими творениями великих поэтов Востока. Придворная знать, крупные феодалы, беки и другие состоятельные люди отправляли своих детей на обучение в Бухару, Самарканд, Багдад и другие культурные центры мусульманского мира. Все это оказывало благотворное влияние на общее развитие ментальное ханства, на духовную жизнь и культуру всего общества. В эту эпоху духовная культура казахского народа характеризовалась не только устно-поэтической традицией. В ней развивалась также письменная литература, которая творилась главным образом в придворной среде и преимущественно в форме исторических сочинений. Следует отметить, что в средние века литературные жанры не дифференцировались, и художественная проза не была самостоятельным жанром. Под литературой понимали в основном поэзию, а прозой писали исторические и иные сочинения, которые в то время рассматривались не только как исторические труды, но и как источники художественного наслаждения для читателей. Поэтому в таких произведениях обильно встречаются различные литературные приемы, невероятные гиперболы, яркие описания событий, поэтические строки с сочными сравнениями, с невообразимыми эпитетами и другими признаками художественной литературы. История сохранила немало таких сочинений, которые имеют значение не только как летописные или нарративные источники, но и как памятники художественной литературы тюркских народов Средней Азии и Казах стана позднего средневековья. Среди них особо можно выделить «Бабур- наме» Захриддина Бабура, «Шайбани-наме» Камаледдина Бинаи. «Тарих-и Рашиди» Мухамеда Хайдара Дуглата, «Тарих-и Кыпчаки» Ходжамкули-бека Балхи, «Жами-ат-тауарих» Кадыргали-бека и другие. Эти авторы не только описывали события и излагали историю генеалогии правителей. Они свои описания сопровождали художественными образами и тропами, порою давали литературные картины боев или других событий, украшали свой слог всевозможными фигуральными тропами, вставляли в повествования стихотворные строки, свидетельствующие об их незаурядном поэтическом таланте и широкой эрудиции. В первую очередь это относится к Бабуру.
Бабур был человеком разностороннего дарования: выдающийся полководец и государственный деятель, талантливый ученый и великий поэт. Им созданы ценные труды по истории музыки, по этике и военному делу. Но до нас дошли лишь его замечательная книга «Бабур-наме», небольшое количество блестящих газелей и рубай, а также великолепный теоретический труд «Трактат об арузе»4 Широко известна его книга «Бабур-наме», написанная в жанре мемуарной литературы и во многом имеющая автобиографический характер. Книга охватывает все основные события, происходившие в Средней Азии и Казахстане в конце XV - начале XVI вв., когда Бабур был на родине, а также историю его пребывания на чужбине. В соответствии с этим она условно может быть разделена на две части: изложение фактов и событий, имевших место в промежутке между 1494-1508 годами. В это время он вел ожесточенную, но безуспешную войну с Шайбанидами с целью возрождения империи Тимура. Вторая половина книги посвящена истории завоевания им Индии и создания своего государства. В этой книге Бабур предстает как талантливый полководец и выдающийся государственный деятель с энциклопедическими знаниями в области истории и политики, государственного и военного строительства. Здесь он и блистательный аналитик, умеющий из сонма фактов выделять самое главное и делать точные выводы. Язык «Бабур-наме» лаконичен, стиль изложения легкий, отдельные описания довольно красочны и детальны, и все это делает книгу замечательным памятником письменной литературы. Захридцин Бабур был также высоко одаренным поэтом и теоретиком поэзии. Его газели и рубай, хотя и написаны в традициях витиеватой средневековой восточной поэзии, несут на себе печать индивидуальности. Он тоже, как и автор «Мухаббат-наме», восторженно говорит о своей возлюбленной, с которой находится в разлуке, и обращается к ней с жалобой на свою незавидную участь. В то же время поэт Бабур четко выражает свое «я», исходящее из его жизненного опыта и психологии человека, оказавшегося на чужбине. Его судьба наложила отпечаток на его лирику: Каких страданий не терпел и тяжких бед Бабур? Каких не знал измен, обид, каких клевет Бабур? Но кто прочтет «Бабур-наме» — увидит, сколько мук И сколько горя перенес царь и поэт Бабур! Бабур был не только поэтом. Он занимался также теорией стиха и оставил великолепный «Трактат об арузе». В нем излагается теория арабо-персидского аруза. В то же время Бабур разрабатывает вопросы тюркского аруза, когда он свои тезисы об арузе подтверждает примерами из тюркской поэзии. При этом он специально останавливается на тюркских поэтических формах, которые не входили в канонический аруз (олен, тархани, тюрки, кошук, туют). Примечательно, что имеется описание формы «өлең», которая является одной из главных в казахской поэзии и по сей день. жүктеу/скачать 1,76 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|