История конфессии Казахстана в конце xyiii-начале XX вв.: распространение, организационное развитие и миссионерство

Также для раскрытия существенных черт явлений и процессов по рассматриваемой теме использовался метод системного изучения, представляющий собой системно-структурный анализ и позволяющий выявлять и оценивать внутренние связи объекта, а также рассматривать его как целостное образование. Вместе с тем, для раскрытия содержания и сущности процессов и явлений по данной проблеме, охватывающих значительный период времени, был использован и диалектический подход, который рассматривает любой объект как саморазвивающееся, взаимосвязанное целое в совокупности разнообразных сил и тенденций, с непременным разделением единого на противоположные стороны и познанием их. Будучи универсальной методологией, диалектика не отрицает, а наоборот, предполагает наличие иных подходов. В частности, в данном случае это единство историко-ретроспективного и историко-ситуационного подходов.

- определяется и решается проблема комплексного исследования истории конфессионального развития основных религий Казахстана (распространения, организационного развития и миссионерства) в один из сложных и переходных этапов его истории (конец XVIII-начало XX вв.);

- исследуется и описывается история распространения и организационного развития ислама в Казахстане как конфессии в период его присоединения к Российской империи и нахождения в ее составе, закономерности и особенности этих процессов;

- рассматриваются и выявляются особенности исламского миссионерства на территории нашей страны в это время, его отличия от предыдущих периодов, определяются характер, основные пути осуществления, результаты и следствия данного процесса;

- впервые изучается и описывается история распространения русской православной церкви на всей территории Казахстана, предпосылки, ход, периоды и особенности этого явления;

- рассматривается организационное развитие официальной русской церкви в Казахстане в исследуемое время, включение территории нашей страны в систему епархиального управления и организация форм его деятельности на местах;

- отдельно и комплексно изучается миссионерская деятельность официальной православной церкви на всей территории Казахстана в данный период, выявляются ее особенности, в том числе региональные, методы и формы, итоги и следствия;

- впервые исследуется и описывается история распространения и развития старообрядчества на территории нашей республики, его характер, региональные особенности, основные течения;

- изучаются попытки со стороны российских официальных светских и духовных властей по внедрению среди старообрядцев в Казахстане в изучаемое время единоверческой церкви, раскрывается ее суть, а также причины, ход и результаты отмеченных попыток;

- рассматриваются формы организационного развития старообрядцев на территории Казахстана в оговариваемый период, в особенности у староверов в среде уральского казачества;

- наряду со старообрядчеством рассматривается проникновение и распространение в отдельных регионах страны некоторых старых русских сект, их характер, особенности, формы самоорганизации и причины появления здесь;

- по исследуемой проблеме в научный оборот вводятся новые, неиспользованные ранее источники, в особенности по истории русской православной церкви, старообрядчеству и старому русскому сектантству.

1. Период конца XYIII-начала XX веков был временем активного развития и организационного оформления на территории Казахстана основных конфессии ислама и православия. Если до этого о религиозном развитии здесь можно было говорить в основном как об определенных системах мировосприятия людей, в повседневной жизни проявлявшихся в основном на бытовом и обрядовом уровне, то в рассматриваемый период истории развития религий на территории нашей страны важное место начинают занимать конфессиональные формы их организаций и развития.

2. Конец XYIII-начало XX веков было качественно новым периодом в истории религии на территории Казахстана в силу того, что для этого времени было характерно активное развитие здесь многих конфессиональных институтов, получивших тут на то время распространение религий. И к началу XX века сложились и оформились основные (традиционные) конфессии нашей страны, с характерными для них основными религиозными институтами.

3. Исследуемое время было периодом качественно нового этапа в распространении ислама в Казахстане, когда здесь постепенно начал распространяться в основном канонический ислам, который уже оказывал влияние на общественное сознание и на общественную жизнь уже как учение и как система идей. Важной отличительной чертой развития ислама здесь в этот период было его организационное развитие через новые конфессиональные формы и институты («указное» и «неуказное» духовенство, мечети и мектебы, подчинение Оренбургскому мусульманскому духовному собранию или же попытки создания собственных форм духовного управления, миссионерская деятельность, меры по введению метрических записей и др.).

4. Распространение и развитие ислама в Казахстане в конце XYIII-начале XX веков, по сравнению с предыдущими периодами, имело свои отличия и особенности во многом определявшиеся внешнеполитическими и внутриполитическими событиями и процессами, прежде всего, вхождением территории нашей страны в состав Российской империи. Так, в конце XYIII-начале XIX веков само царское правительство немало способствовало распространению канонического ислама в нашей стране, посылая в Степь грамотных и образованных служителей данной религии, помогая строить там мечети, открывать мектебы и распространяя мусульманскую религиозную литературу.

5. В оговариваемый период можно говорить об исламском миссионерстве на территории нашей страны как о важном факторе дальнейшего распространения и развития здесь мусульманства. На его характер и особенности влияло все более активное осуществление пропаганды идей и канонов ислама среди казахов в изучаемое время не только со стороны Средней Азии, но и с Поволжья и Сибири, а также распространение мусульманскими миссионерами данного времени в основном «книжного» ислама. В укреплении исламской веры на территории Казахстана в рассматриваемое время продолжали играть немаловажную роль также суфии и ходжи.

6. Активное распространение православия по всей территории нашей республики и дальнейшее его развитие здесь в виде различных конфессий приходится на период ее присоединения и нахождения в составе Российской империи, и во многом были предопределены указанными процессами. В предыдущие периоды истории нашей страны мы говорим только о проникновении в некоторые районы Казахстана и локальном развитии в этих районах отдельных течений христианства, а обширное проникновение и распространение здесь православия мы относим только к исследуемому времени.

7. Миссонерская деятельность русской православной церкви в Казахстане в рассматриваемый период имела место во всех его регионах и была тесно связана, а во многом обусловлена, с политикой российского правительства на окраинах империи в отношении включенных в нее народов. В то же время в разных регионах нашей страны она имела свои особенности во времени, методах и формах реализации. Неудачи православного миссионерства среди казахов имели, прежде всего, объективные, а не субъективные причины.

8. В истории религии Казахстана в изучаемый период, в частности православия, имеет свое место и история старообрядчества. Причем старообрядчество проникло на территорию нашей страны и получило здесь развитие раньше официальной православной церкви. Первоначально основным регионом распространения и развития православного староверия в Казахстане было Приуралье, территория Уральского казачьего войска. Старообрядчество уральского казачества в основном было поповского направления, со своими, характерными для него, формами самоорганизации. В данное время старообрядчество проникло и получило распространение и в других регионах Казахстана, что было во многом связано, опять таки, с присоединением территории нашей республики к Российской империи, и ее дальнейшим продвижением на Восток. При этом в северо-восточные районы страны проникало также старообрядчество беспоповского направления.

9. В исследуемое время в отдельных регионах нашей республики со стороны российских официальных светских и духовных властей были предприняты попытки по внедрению среди старообрядцев единоверческой церкви, призванной, по их замыслам, стать промежуточным звеном между староверием и русской православной церковью. Однако данные своеобразные церковные реформы на практике были малоэффективными, а их результаты во многом формальными, которые использовались старообрядцами для ухода от притеснений официальных органов.

10. В этот период на территории нашей страны получили распространение и некоторые старые русские секты. Это было связано с проводившейся в отношении них в XIX веке российским правительством политикой преследования и усиливающимся к концу данного столетия переселенческим движением. Политика колониальной администрации в отношении представителей старых русских сект на окраинах империи, в том числе и в Казахстане, была двойственной. С одной стороны, она стремилась проводить колонизацию новых, присоединенных к Российской империи территорий по возможности славянским населением, среди которых были старообрядцы и сектанты, с другой стороны, ей же предписывалось бороться с расколом внутри этих же переселенцев.

11. К концу данного периода казахстанское общество становится многоконфессиональным, а в его религиозной сфере происходят качественные организационно-структурные изменения.

12. В рассматриваемое время, по сравнению с предыдущими периодами истории страны, религия начинает играть значимую роль во многих сферах общественной жизни, а в конце XIX-начале XX веков начинает занимать существенное место и в общественно-политической жизни.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть интересны и полезны не только исследователям, изучающим историю религии, но и религиоведам, культурологам, социологам, а также всем интересующимся духовной историей народов Казахстана. Они могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории отдельных конфессии страны и разработке общих и специальных курсов по ним. Данные и выводы работы также могут быть использованы соответствующими институтами в сфере регулирования межконфессиональных отношений и выработке оптимальной политики по отношению к таким явлениям, как религиозное миссионерство.

Апробация диссертации. Основные положения и результаты исследования изложены в 37-и научных публикациях и выступлениях на республиканских и международных научно-практических конференциях.

Структура диссертации состоит из введения, пяти разделов, заключения и списка использованных источников.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Во введении обосновываются актуальность и новизна избранной темы, определяются объект и предмет, цель и задачи, хронологические рамки и методологические основы исследования, раскрываются источниковая база и историография проблемы, практическая значимость и апробация работы, указывается ее структура.

В первом разделе – «Методологические основы, историография и источниковая база исследования» - обосновываются новые подходы к методологии и к используемому терминологическому аппарату в исследовании данной проблемы, ее периодизация, характеризуются источниковая база и историография работы.

В параграфе 1.1 отмечается, что в эпоху интеграционных процессов, идет переосмысления исторического прошлого человечества, а вместе с тем отношения и подходов к его изучению. История религии сегодня начинает рассматриваться с позиции новых гуманистических парадигм.

Альтернативой строго однонаправленной марксистско-ленинской методологии и вытекающих из него соответствующих подходов к исследованию исторических проблем в данное время выступает концепция многовариативности развития исторических процессов, хотя полностью и однозначно вышеотмеченную методологию отвергать также нельзя, так как отдельные ее методы могут быть использованы и сегодня.

При изучении проблем истории религии оправдывает себя цивилизационный подход. Он при рассмотрении прошлого позволяет важное внимание уделять таким культурообразующим аспектам общества, как религия, язык, искусство, моральные нормы, давая возможность раскрыть основополагающие стороны в процессе развития духовной культуры социумов.

При рассмотрении вопросов религиозной истории кочевого общества, формирования и трансформации основ культуры народов, осваивавших Евразийские просторы, приемлимо обращение и к некоторым положениям евразийских идей Л.Н. Гумилева. Идей евразийства позволяют рассматривать и изучать историю евразийских народов, как историю составных частей большого культурного пространства, в котором на протяжении веков и тысячелетии происходили разнообразные процессы взаимовлияния.

Лучше понять особенности и своеобразие процессов, происходивших в духовной сфере казахов того времени, можно на основе подхода к ним с позиций собственно казахской религиозной философии, взглядов на них таких мыслителей, как Абай и Шакарим. Само их творчество, жизнь и деятельность показывают, как взаимопроникновение и взаимовлияние ислама и традиционной казахской духовной культуры стали приводить к образованию и развитию своеобразной «степной» исламской культуры и особенного духовного учения по познанию человеком мира и себя.

Особенности концептуального подхода к изучаемым проблемам, как правило, также определяются исследовательскими позициями по отношению к наиболее важным их положениям.

В данной работе это, в частности, вопрос о степени исламизированности казахов к началу присоединения территории Казахстана к Российской империи. Автор исходит из того, что, несмотря на слабое соблюдение внешней обрядовой стороны мусульманства основной частью населения Степи в начале рассматриваемого периода, ими к этому времени в значительной мере уже была воспринята духовно-ценностная сторона ислама и в их мировосприятии далеко не последнее место занимали ценности этой религиии.

Следующее положение связано с вопросом о проникновении христианства на территорию Казахстана до начала его присоединения к России. В этом отношении надо иметь в виду, во-первых, локальность этого процесса (староверие уральских казаков), во-вторых, отсутствие какого-либо серьезного влияния со стороны христианских течений, имевших отношение к отдельным периодам истории Казахстана до начала его присоединения к Российской империи, на духовную сферу традиционного казахского общества.

Относительно миссионерской деятельности РПЦ в Казахстане в изучаемый период также необходимо уточнение некоторых акцентов при характеристике этого процесса. Хотя православное миссионерство здесь в это время отмечается как миссионерство РПЦ, однако за этим стояли не только ее конфессиональные задачи, но и государственные интересы российского самодержавия. В этом отношении данное миссионерство на территории нашей страны, по сути, становилось одной из форм и путей предпринятой властями в этот период политики по русификации на окраинах империи.

Следующее положение это вопрос относительно ранней истории и истоков старообрядчества уральских казаков в контексте ее соотношения с началом и особенностями общего раскола в русском православии. Хотя исследователями признается значительное влияние старообрядчества на Уральское войско, но при этом они по-разному отмечают его роль в плане влияния на казаков как религиозного раскола. Нет единства во мнениях на раннюю историю старообрядчества в данном регионе. В этом плане уральских казаков более обоснованно, на наш взгляд, называть староверами, чем раскольниками.

В соответствии с методологическими подходами использовались и методы исследования, в частности, такие как: методы системного и комплексного изучения, междисциплинарных связей, периодизации, сравнительный метод, принципы объективности, историзма и ряд др. .

При всем стремлении исследователя к объективности при изучении исторических проблем, нельзя исключать влияния на это субъективных факторов. Поэтому здесь важны, прежде всего, честность и профессионализм исследователя, а также его отход от коньюктурности. Об этом верно подмечает профессор Т.З. Рысбеков: «История признает лишь язык правды… Особенно историческая правда нужна молодому поколению нашего суверенного государства…» [27, С.7]. Действительно, только честное изучение своего прошлого дает возможность правильно понять и осознать свое настоящее и реально планировать свое будущее.

При многовариативном подходе нужно учитывать некоторую условность применяемых периодизаций, так как сам поиск закономерностей во всех исторических процессах, если мы отходим от строго диалектического материализма и формационного подхода, условен.

Специфика рассматриваемых вопросов из истории конфессии страны (распространение, организационное развитие, миссионерство) при нахождении ее тогда в составе нескольких генерал-губернаторств, и наличия региональных особенностей изучаемых процессов, в силу большой территориальной протяженности Казахстана, обусловило освещение этих вопросов по регионам.

Также понимание сути вопросов рассматриваемой проблемы предполагает уточнение содержания ряда понятий и терминов, использованных в работе. В этой связи, в параграфе даны пояснения ряда ключевых терминов, использованных для раскрытия содержания темы в соответствии с ее контекстом (мусульманское духовенство, «российский ислам», «канонический ислам», «Степной ислам», «старое русское сектантство», «инородцы» и др.).

В параграфе 1.2 проведен анализ историографии проблемы. Выявлены ее периоды, а также определены характер и особенности историографии историй отдельных конфессии нашей страны в эти периоды. Отмечены условия и факторы, влиявшие на ее развитие, показаны сложность и неоднозначность процесса рассмотрения данных вопросов в разное время, а также характер его результатов. Дана оценка современному состоянию и уровню исторического исследования прошлого религии Казахстана, тенденциям ее развития.

В параграфе 1.3 охарактеризована источниковая база работы. Проведена характеристика групп источников по изучаемой проблеме с выявлением их характерных черт и особенностей. Основу источниковой базы исследования составили документы семи крупных архивов Казахстана, России и Узбекистана. Также для всесторонней обоснованности результатов и выводов диссертации важное место имело использование в дополнение к архивным материалам данных и других видов источников (периодическая печать, дневники и записи воспоминаний участников описываемых событий, разные виды отчетов, в том числе статистических, сборники материалов, официальная переписка и др.).

Во втором разделе - «Распространение, организационное развитие и миссионерство ислама в Казахстане» - рассматриваются ход, особенности и следствия распространения, организационного развития и миссионерства ислама в Казахстане в конце XVIII-начале XX веков. Описывается развитие ислама на территории нашей страны при влиянии на это новых конфессиональных институтов и форм.

В указанное время ислам в Казахстане получает широкое распространение и укрепление своих позиций. Причем, в конце XYIII-начале XIX веков этому немало способствовало само царское правительство, что было связано с задачами оптимальной колонизации казахских земель. Данная политика властей, воздействие «российского» мусульманства, распространение в это время среди казахов в основном «книжного» ислама, способствовали организационному развитию здешнего мусульманства, формированию новых конфессиональных институтов. И на основе организационного развития в данный период ислам в Казахстане к концу XIX века приобрел иные конфессиональные черты, чем ранее.

В повседневной жизни степняков все большее значение стали приобретать «внешние» конфессиональные атрибуты мусульманства (пятикратный намаз, посещение мечети , наличие «указных» мулл, хадж, зякет и др.). Определенное место в этом принадлежало ОМДС и татарскому духовенству, способствовавших введению организационных начал в отправление мусульманского культа в Казахстане. Среднеазиатские купцы также при возможности строили здесь мечети (в торговых центрах, в местах ярмарок), создавая при этом религиозные объединения при них и организовывая их.

Но в данный период организационное развитие ислама в нашей стране не получило завершенности по тем формам, какие были характерны для других мусульманских регионов империи. Создание здесь отдельных мусульманских организационных институтов не закончилось образованием собственного духовного правления, хотя требования к этому были [28, С.290-313].

Значительное развитие ислама в Казахстане в это время нельзя рассматривать только как следствие политики царского правительства в начале этого периода. К середине XIX столетия царизм не только отходит от политики поддержки распространения ислама в Казахстане, но и принимает меры к его ограничению. Несмотря на это исламизация казахов только усиливалась.

В распространении и укреплении ислама на территории нашей страны в данное время важную роль играло мусульманское миссионерство, которое в этот период осуществлялось не только со стороны Средней Азии, Поволжья и Сибири, но и, по источникам, миссионерами из Турции. При этом, в данный период он способствовал распространению среди казахов в основном уже канонического ислама. Это способствовало дальнейшему конфессиональному развитию здесь мусульманства (расширение деятельности мечетей, образованного духовенства, усиление паломничества к святыням ислама и связей с его центрами, распространение религиозной литературы и т.д.) .

В укреплении ислама в Казахстане в рассматриваемое время немалую роль продолжали играть также суфии и ходжи. Их деятельность среди кочевников на протяжении длительного времени способствовала постепенному и безболезненному проникновению и распространению мусульманства в их среде, ишаны становились «пирами» (духовными наставниками) не только казахских ханов и султанов, но и целых родов. Во многом это было связано с особенностями суфизма, нашедших созвучие с традиционной духовной культурой степняков, к примеру, в поклонении святым. Немалую роль имела и сама личность суфиев, в основном бывших духовно совершенными людьми.

«Попутную» духовную миссию продолжало выполнять и купечество. Именно они часто выступали инициаторами строительства мечетей в разных частях Казахстана, а также завозили сюда мусульманскую религиозную литературу. К тому же они могли проникать в глубь Степи.

Деятельность формирующейся национальной интеллигенции в конце XIX-начале XX веков также способствовала укреплению позиций и роли мусульманства в среде казахов. Так, к примеру, А. Букейханов участвовал в работах мусульманских съездов, где отстаивались интересы мусульман [29, С.278]. М. Тынышпаев в своем обращении к правительству подвергал критике законоположения империи, касающиеся мусульманства и его институтов в Казахстане [30, С.16]. Они выступали за создание для казахов отдельного духовного правления со своим муфтием, отмену запретов и квот на строительство мечетей, цензуры на духовные книги, передачу метрических книг в ведение мусульманского духовенства и ряд других мер.

Управление духовными делами на местах было предоставлено муллам, «избираемым из среды инородцев», причем их утверждение, а также снятие с этих должностей было прерогативой местных губернаторов. Число этих «указных» мулл ограничивалось одним на волость. При этом не считалось обязательным избрание официальных мулл в каждой волости. А на практике не исключалась возможность отправления религиозных обрядов и потребностей официально непризнанными духовными лицами.

Обязанности как таковые у мулл в Степи не были определены, и им не был придан статус представителей органов управления, имевшая целью по возможности не придавать им общественный статус и вес. Поэтому на мулл в Казахстане в этот период не возлагалось и ведение метрических записей. Муллы не допускались к рассмотрению брачных и семейных дел с целью, чтобы дела эти не стали получать разрешения по шариату.

В Туркестане, куда входили тогда южные районы нашей страны, специального органа по управлению мусульманами в этот период также не было. В этом отношении здесь свою политику колониальные власти строили на началах невмешательства. Но данное невмешательство было не столько следствием политики веротерпимости, сколько своего рода «пассивной» формой борьбы по ослаблению позиции ислама в крае. К тому же, мусульмане Туркестанского края также не были подчинены ОМДС якобы из-за того, что названный край был присоединен к Российской империи позже учреждения ОМДС и не было закона о подчинении мусульман этого края указанному Собранию, хотя попытки к этому со стороны ОМДС предпринимались.

К концу XIX-началу XX веков на территории Казахстана сложились свои особенности и по вопросу строительства и содержания мечетей. Их возведение допускалось с разрешения колониальных властей и, «в видах противодействий развитию магометанства среди киргизов», на одну волость разрешалось строить не более одной мечети. В официальном строительном уставе отмечалось, что в Акмолинской, Семиреченской и Семипалатинской областях возведение мечетей разрешается соответствующими генерал-губернаторами, а в Уральской и Тургайской областях министром внутренних дел [31,С.242]. В Туркестанском крае и в данном вопросе превалировал все тот же внешний контроль.

В начале XX века царизм пытается внести ряд изменений в свою религиозную политику. Особенно обнадежил российских мусульман царский указ от 18 февраля 1905 года, который впервые провозглашал важные права в области вероисповедания, согласно которому население впервые получало официальное право подавать в высшие инстанции петиции. Такие петиции и ходатайства поступали в этот период в официальные органы и от мусульман Казахстана. Одним из основных в них был вопрос о создании отдельного управления духовными делами для мусульман Казахстана [28, С.290-313].

Но, несмотря на принятие в империи в 1904-1905 годах манифестов и указов, где оговаривались защита прав в вопросах веры всех ее поданных, процесс реализации их на практике задерживался. Объявленные, во многом под давлением обстоятельств, права и свободы на практике расходились с принципами имперской политики. Властями признавалось опасной организационное развитие ислама в империи, особенно на ее окраинах, что ими считалось основой для политического объединения всего мусульманского населения России под руководством своих духовных лидеров.

Намеченные в это время со стороны российских властей преобразования в сфере дальнейшего развития (в том числе организационного) «инославных» конфессий империи остались в основном на уровне декларации. А стремления и действия в этом направлении самих верующих этих конфессии, в частности, мусульман, также не привело к существенным результатам, если не считать их идейной консолидации и укрепления политических форм самоорганизации.

В третьем разделе – «Распространение и организационное развитие официального русского православия в Казахстане» - анализируется и излагается процесс распространения и организационного развития РПЦ на территории нашей страны в оговариваемый период. В связи с тем, что основным звеном его организационной структуры были епархии, которые в тот период, как правило, совпадали с губернскими административными границами, то и организационное развитие РПЦ в Казахстане рассматривается на основе трех генерал-губернаторств, в состав которых в основном входили в то время казахские земли (Оренбургское, Западно-Сибирское и Туркестанское).

Организационное развитие официальной православной церкви в Оренбургском крае, куда входил и Западный Казахстан, в конце XYIII-XIX веках во многом было связано с территориальным продвижением России на Восток, с расширением ее колониальной политики в этом направлении. Отмеченные процессы приводили к увеличению потока переселенцев в присоединяемые к империи территории, большинство которых составляли христиане православного толка. Западный Казахстан становится одним из плацдармов распространения православия в нашей стране.

Приходы РПЦ данного региона Казахстана в это время организационно были включены в состав Оренбургской епархии. В состав данной епархии первоначально были включены территории Уральской и Тургайской областей [32, С.134]. Со временем в ее состав на территории Казахстана, помимо вышеотмеченных областей, вошли и церкви на Сырдарьинской линии. Увеличение и распространение в этот период христианских общин и храмов в степных районах шло за счет тех из них, которые обслуживали воинские посты и гарнизоны. На Востоке империи в рассматриваемый период активное участие и влияние на епархиальные дела РПЦ оказывала военно-гражданская власть.

Оренбургская епархия сыграла важную роль в организационном развитии православия на всей территории нашей страны. Сферы влияния РПЦ в Оренбургском крае и в Западной Сибири делились в это время по географическому признаку. Наиболее многочисленное православное население ко второй половине XIX века здесь приходилось на Уральскую, Тургайскую, Акмолинскую и Семипалатинскую области [33, С.14].

На территории Среднего жуза поселения с православным населением стали появляться начиная с конца XYII века. Эти поселенцы в большинстве своем были староверы. Увеличение славянского населения этого региона, опять же в основном за счет раскольников, происходит в 60-ые годы XYIII века, когда Екатерина II позволила им вернуться из-за рубежа. Одним из условий их возвращения на родину было заселение юго-восточных окраин империи. И хотя этот регион территориально относился к ведению Тобольской епархии, организационного развития здесь православной церкви тогда еще не было. Помимо причин территориальной отдаленности, преграду представлял старообрядческий характер веры населения этих немногих поселений.

Ситуация в этом отношений стала меняться в XIX веке. Это было связано с новыми территориальными устремлениями России далее на юго-восток. Данный процесс и начало активного хозяйственно-экономического освоения присоединенных земель, вели к быстрому увеличению здесь христианского населения, в основе последователей официального православия.

События и процессы данного характера привели к образованию в западно-сибирском регионе в это время Томской епархии (1838 г.), а позже и Омской епархии (1895), которые стали непосредственно основной организационной структурой в развитии РПЦ на территории бывшего Среднего и частично Старшего жузов. В своем дальнейшем организационном развитии официальная православная церковь данного региона Казахстана вошла в состав и структурно оформилась в основном в рамках Омской епархии.

Важное значение в распространении и укреплении православия в это время в данном регионе, отводилось Семипалатинскому духовному правлению. В Семипалатинске уже в начале XIX века функционировали православные церкви, священнослужители которых были призваны участвовать в отправлении религиозных потребностей имевшегося на то время славянского населения во всей прилегающей округе.

Намерение властей об открытии отдельной епархии для Степных областей было одной из основных причин создания Омской епархии, которая открылась в марте 1895 года с центром в городе Омске [34, С.192].

Причинами открытия данного церковно-территориального образования стали: обширность земель Тобольской и Томской епархий, к которым тогда в организационном плане относилось православное население Степного края; возникновение вопросов создания здесь приходов и обеспечения их необходимым числом священнослужителей; смещение административного центра Западной Сибири с севера на юг ; активизация переселения в эти края новой волны колонистов из центральных районов России.

После образования Омской епархии важное место в ней отводилось строительству православных культовых зданий, а также открытию новых и организационному развитию имеющихся приходов. Последующее развитие епархии было отмечено и внутренними структурными изменениями, которые коснулись и территории Казахстана. Так, в 1911 году было учреждено Семипалатинское викариатство, а в 1913 году – Акмолинское, которое через год было переведено в Петропавловск

Дореволюционный период организационного развития РПЦ в Юго-Восточном Казахстане приходится, в основном, на вторую половину XIX-начало XX веков. Оно во многом было связано с историей возникновения и развития Туркестанской епархии, хотя первоначально к этому процессу имели отношение Оренбургская и Томская епархии.

В крае православные приходы открывались почти одновременно с развитием русской колонизации. Быстрое территориальное расширение в 60-х годах XIX века России на юг, увеличение численности славянского населения в Туркестане и, соответственно, количества православных церквей и приходов, ставило на повестку дня вопросы об их церковно-территориальном подчинении и организационном развитии. До образования в крае самостоятельной епархии, все находящиеся здесь церкви и священнослужители, включая военное духовенство, подчинялись: в Туркестанской области (в последующем Сырдарьинской) – епископу Оренбургскому и Уральскому, в Семипалатинской (в последующем Семиреченской)–епископу Томскому и Семипалатинскому

Об учреждении в крае отдельной православной епархии его глава К.П. Кауфман стал ходатайствовать с мая 1869 года. Местопребыванием Туркестанского епископа он, предвидя возможные политические осложнения, предложил не Ташкент, а город Верный. Власти в крае опасались, что сосредоточение в одном месте гражданской администрации и православной духовной власти, будет воспринято местным мусульманским населением, как начало наступления на их веру. В марте 1870 года царь утверждает местом пребывания епископа город Верный и 4 мая 1871 года дает одобрение на учреждение в Туркестанском крае отдельной епархии РПЦ [35, ЛЛ.5-5об.].

По причине отдаленности края военное духовенство Туркестана, до начала XX века было в ведении местной гражданской епархиальной власти. И в последующем одной из причин, оттянувших перевод руководства епархии из Верного в Ташкент, была передача части духовенства и церквей Туркестанской епархии в ведение военного протопресвитера в 1900 года.

Решение затянувшегося на долгие годы вопроса о переводе главы Туркестанской епархии вместе с кафедрой в Ташкент было принято только в период деятельности последнего из его дореволюционных епископов – Иннокентия. Синод 18 ноября 1916 года поддержал предложение о разделении Туркестанской епархии на две самостоятельные. Перевод Туркестанской архиерейской кафедры в новую епархиальную столицу, в Ташкент, был осуществлен в феврале 1917 года.

Четвертый раздел – «Старообрядчество и старое русское сектантство в Казахстане» - посвящен изучению практически не рассматривавшегося в рамках научных исследовании истории распространения и развития старообрядчества и СРС на территории нашей республики. Рассмотрение этого процесса также по регионам способствовало последовательному и более полному раскрытию его содержания, хотя при этом надо иметь в виду, что центром православного староверия в Казахстане в этот период было Приуралье.

Именно Западный Казахстан занимает важное место в дореволюционной истории старообрядчества на территории нашей страны, где практически все Уральское казачество относилось к староверам и долгое время ревностно придерживалось своих самобытных верований. Здешние казаки долго сохраняли за собой право отправления их духовенством религиозных обрядов по старопечатным книгам. Подчиняясь в духовном плане своему протопопу, они при этом также принимали участие в решении церковных вопросов.

В 1754 году властями была предпринята попытка учредить особое (Яицкое) духовное правление, которое должно было подчиняться Казанскому епископу. Однако все это закончилось безрезультатно [36, С.71].

С усилением колониальной политики России на Востоке империи все более ограничивалась и вольница уральских казаков. Официальная церковь и власти, учитывая опыт прошлого, в борьбе со старообрядчеством уральских казаков решили выбрать тактику компромисса. Данная тактика нашла применение в форме единоверия, ставшей некой формой компромиссного сосуществования РПЦ и старообрядчества. Это было стремлением преодолеть раскол по линии организационной, то есть учрежденческой.

В Приуралье единоверие получило большее распространение, чем в других казачьих войсках и имело длительный опыт развития (с 1795 года). В связи с этим, со временем единоверие в данном регионе стало приобретать даже некоторые черты традиционности, и уральские казаки стали считать свою веру не осколком, а разновидностью «законного» православия.

При Николае I ужесточается официальная политика в отношении старообрядчества. Она коснулась и староверов уральского казачества. Так, в середине XIX века здесь закрывались скиты, разрушались молельни и часовни староверов, преследовались беглые священники. В результате большинство беглопоповских общин стали переходить в беспоповство.

В развитии старообрядчества в Приуралье во второй половине XIX-начале XX веков немалое место, особенно в плане организационного развития, занимала церковь Белокриницкой иерархии. На протяжении второй половины XIX века этот регион был одним из основных центров данного согласия («австрийского») в Оренбургском крае. Местопребыванием руководителя Уральской старообрядческой епархии являлся город Уральск.

Из других течений старообрядчества в середине XIX века в Уральском казачьем войске, наряду с «австрийским согласием», получил распространение никудышнический толк. Они не принимали ни беглых священников, ни Белокриницкой иерархии. Их религиозные надежды были связаны с легендой о Беловодье, которое несколько раз пытались найти уральские казаки. Богослужения они проводили в своих моленных, обычно тайных.

До конца XIX века в Приуралье сектантство, как таковое, не было распространено, только в 1899 году из Оренбургского войска в Мухрановский поселок была занесена хлыстовщина, принятая его малой частью [37, С.129].

Деятельность «раскольников» данного региона получила новый импульс после 1905 года. Изменившиеся общественно-политические условия порождали у старообрядцев новые цели и ожидания. Особенно агрессивно в этот период были настроены представители “австрийского согласия”.

Несмотря на то, что в истории православного раскола в Казахстане основное место отводится Приуралью, достаточно рано оно упоминается в источниках и в северо-восточном регионе республики. Распространение и развитие старообрядчества и СРС в этой части нашей страны имело свои особенности.

Регулярное проникновение в данный регион Казахстана раскольников наблюдается в XIX веке. Проникновение это шло в основном с соседних регионов Западной Сибири и было связано с расселением староверов в Тобольском и Томском крае. Отсюда их компактные группы проникали в отдельные районы Северо-Восточного Казахстана.

В первой половине XIX века старообрядцы описываемого региона в основном проживали в ее северо-восточных окраинах, которые относились как к поповскому направлению, так и к беспоповскому (к поморцам). Относительно СРС в небольших числах к этому времени в данном регионе были упоминания о скопцах. Если исходить из сегодняшних границ нашей республики, то материалы по упоминаемым староверам имеют пограничный характер и речь идет о начале компактного проникновения раскольников в приграничные районы Северо-Восточного Казахстана.

Учитывая политику властей в отношении культовых зданий староверов (репрессивную с 20-х годов XIX столетия), в этих районах, начавших заселяться староверами относительно недавно, официально зафиксированных раскольничьих церквей, часовен и скитов практически не было. Но это не означало, что старообрядческих молелен здесь не было вообще. Они, как правило, существовали подпольно.

Что касается районов Центрального Казахстана, то распространение здесь старообрядчества отмечается к середине XIX века, в основном через Сибирское казачество. На проникавшее в область «сибирских киргизов» староверие было, возможно, влияние старообрядчества уральских казаков. Во второй половине XYIII века, в начале формирования Сибирского казачьего войска, сюда, в пограничные линии, на 2-х годичную службу направлялись по 1000 человек из уральского и донского войск. С учетом состояния старообрядчества среди них на то время, можно предположить об их религиозном влиянии на состав формирующегося Сибирского войска [38, С.8].

Увеличение численности раскольников и, соответственно, укрепление их позиций в центральной части Казахстана стало наблюдаться к концу XIX века, в период массовой земледельческой колонизации территории нашей страны.

В Западной Сибири, включавшей в рассматриваемое время отчасти и территорию бывшего Среднего жуза, властями также предпринимались попытки по внедрению единоверия, не имевших особых результатов. Не было преодолено и фактическое разделение «единоверцев» и «православных», проявлявшееся в том, что единоверческие священники не имели права исполнения «всех треб» по отношению к прихожанам православных церквей. Неудачи единоверия были связаны и с началом распространения в регионе в начале 1860-х годов старообрядческого согласия Белокриницкой иерархии.

Если массовое переселенческое движение в конце XIX–начале XX веков привело к количественному росту и распространению раскола на территории Центрального и Северо-Восточного Казахстана, то указ от 17 апреля 1905 года способствовал их организационному укреплению. Это были организаций, помимо указанных выше старообрядцев, таких сектантских направлений, как молокане, баптисты, меннониты и адвентисты. Местные власти не оказались готовы к такому повороту событий, а руководство «степных» областей не справлялось с активным распространением этих религиозных течений.

Старообрядчество в исследуемое время было характерно и для Юго-Восточного Казахстана. Но здесь оно имело место во второй половине XIX–начале XX веков. В религиозной жизни данного региона страны в этот период также имело место наличие различных сект. Староверие здесь было явлением более поздним по сравнению с другими ее регионами. Проникновение сюда староверов и СРС во многом было связано, опять же, с присоединением края к Российской империи, и ее колониальным освоением.

В целом, старообрядчество в Казахстане в рассматриваемое время занимало немалое место в истории религии на территории нашей страны и сыграло не последнюю роль в распространении и развитии здесь православия.

Наряду со старообрядчеством в это время на территории Казахстана получили распространение и некоторые старые русские секты, которые также имели отношение к распространению и развитию здесь православной религиозной культуры. В основном это были последователи так называемых «духовных христиан», к примеру, молокане, духоборцы, скопцы и ряд других. Их появление и развитие в регионах нашей республики в тот период также в основном связано с колонизационной (переселенческой) политикой царизма.

Пятый раздел – «Миссионерская деятельность русской православной церкви в Казахстане в XIX-нач.XX вв.» - освещает предпосылки и условия, ход и содержание, методы и формы, результаты и следствия миссионерства РПЦ на территории Казахстана в изучаемый период.

Формами работы православных миссионеров в Казахстане были поездки в кочевья казахов для проповеди, создание и развитие различных миссионерских учреждений и организаций (станов, школ, братств, приютов). Также они обустраивали быт новокрещенных и распространяли православную религиозную литературу среди коренного населения, переведенную на их язык.

Значительные надежды РПЦ при проповеднической работе в среде казахов возлагала на миссионерские школы. Они в Казахстане начали работать в период, когда в Российской империи в области православного миссионерства получили распространение и применение идеи и методы Н.И.Ильминского.

Православная церковь пыталась противодействовать усиливающемуся влиянию мусульманского духовенства в Степи. В 1910 году, по ходатайству Оренбургского епископа Иоакина, в данном крае Синодом была открыта должность «противомусульманского» епархиального миссионера «для объединения пастырей» в противодействии влиянию ислама [39, ЛЛ.2-2об.].

При общих причинах и предпосылках миссионерская деятельность РПЦ в отдельных регионах Казахстана имела свои особенности в формах и методах, отразившиеся на характере данной его деятельности в этих районах. Так, в Западном Казахстане миссионерство РПЦ среди местного населения было более активным и меры в этом отношении начали предприниматься еще в первой половине XIX века. В Центральном и Северо-Восточном Казахстане раньше по времени была создана специальная миссия для крещения казахов. Также здесь было больше по численности миссионерских станов, но по активности своей работы они уступали «оренбургским». В источниках практически не встречаются данные о поездках православных миссионеров «Киргизской миссии» в отдаленные аулы «сибирских» казахов. Здешняя администрация, в отличие от оренбургской, проявляла большую осторожность в данном вопросе. Деятельность «Киргизской миссии» на первых порах находилась под значительным влиянием Алтайской духовной миссии.

Вопрос о православном миссионерстве в Южном и Юго-Восточном Казахстане стал подниматься РПЦ во второй половине XIX века. В 60-х годах XIX века возможность данного миссионерства в этом регионе затрагивался в связи с нахождением его северной степной части в составе Семипалатинской области и в ведении Томской епархии. Казахов этого региона представители администрации и официального православия относили к «нефанатичным» мусульманам и допускали возможность проповеди среди них христианства.

Но открытого православного миссионерства на Юго-Востоке Казахстана, бывшего тогда частью Туркестанского края, в тот период не могло быть. Основная причина была в прочности позиции ислама в Туркестане и важность для властей сохранения здесь политической стабильности. Однако, некоторые представители официальной церкви и наиболее нетерпеливые сторонники русификации из администрации, ссылаясь на заключения известной «Степной Комиссии», пытались и здесь проводить миссионерские меры.

При существующих в крае условиях этому призваны были содействовать косвенные пути. К примеру, переселенческое движение, которое через количественный рост переселенцев-православных должно было способствовать укреплению здесь христианских начал. Также предварительными путями миссионерства в крае рассматривались открытия монастырей и братств. Но наиболее оптимальным путем в условиях Туркестана считался путь идейного влияния на духовную сферу через систему образования.

После 1905 года православному миссионерству в Казахстане, как и в других частях империи, пришлось уже заботиться не об умножении числа «просвещенных», а об удержании в их рядах крещенных прежде.

Результаты работы православных миссионеров на территории нашей страны в рассматриваемое время были минимальными и не соответствовали прилагаемым усилиям. Так, в частности, к 1912 году у специальной «Киргизской миссии» показатели тоже были незначительными. К 1912 году среди ее «паствы» количество новокрещенных не доходило и до полутысячи [39, с.11-14]. А со временем крещений на территории нашей страны становилось все меньше: в 10-ые годы XX века число «новообращенных» по сравнению с 90-ми годами XIX века сократилось в 10-15 раз [41, С.119].

Говоря о неэффективной работе миссии РПЦ среди казахов в XIX-начале XX веков, к ее причинам обычно относят: территориальную протяженность Казахстана, кочевой быт казахов, активное миссионерство здесь в этот период татарских мулл и представителей средне-азиатского мусульманства, традиционно сильное влияние на степняков суфиев, учитывание внешнеполитической и внутриполитической ситуаций правительством и др. .

Но не было и объективных предпосылок для проведения православного миссионерства в Казахстане в рассматриваемое время. Были имперские задачи по политической и культурно-этнической ассимиляции присоединенных к России территорий. Крещение среди казахов не приобрело, и не могло приобрести, массового характера. А те немногие их них, которые принимали православие, как правило, относились к его обедневшей части, оторванной от традиционной среды, и испытывавшие значительные материальные трудности.

Но даже и при материальном стимулировании, реализация отмеченных задач затруднялась рядом других причин. К примеру, новокрещенным трудно было вживаться в другую этническую и ментальную среду, в которой, зачастую, испытывали к себе пренебрежительное отношение.

Вот что писал по этому вопросу в своих записках генерал Мерхелевич: «..Религиозного фанатизма в киргизах нет. Для поддержания в них такого спокойного состояния считаю лучшею мерою–не заводить в степи миссионеров для распространения христианства… Для возвышения и укрепления преданности и уважения киргизов к Правительству в настоящее время самое верное и едва ли не единственное средство состоит в строгом наблюдении, чтобы надлежащие власти обращались с ними человеколюбиво и систематически-справедливо…» [42, Л.9об.].

Но, безусловно, основным фактором малой эффективности православного миссионерства среди казахов в этот период являлось то, что казахи к этому времени были мусульманами не только «этнически», но и по содержанию.

Вместе с тем, нужно признать, что в исследуемый период решительного и кардинального вмешательства Российского государства в дела религии в Казахстане, особенно в южной его части, по сравнению с Поволжьем и Сибирью, не было. В самом российском обществе в это время не было однозначного подхода к религиозной политике России на окраинах империи.