Книга миллионов людей во всём мире. В юности люди не боятся мечтать, всё кажется им возможным

ни до будущего; оно довольствовалось тем, что разглядывало пустыню
да вместе с юношей пило из источника Души Мира. Они с ним стали
настоящими друзьями, и теперь ни один не смог бы предать другого.
Когда  же  сердце  говорило,  то  для  того  лишь,  чтобы  вдохнуть
уверенность и новые силы в Сантьяго, на которого иногда угнетающе
действовало  безмолвие.  Сердце  впервые  рассказало  ему  о  его
замечательных  качествах:  об  отваге,  с  которой  он  решился  бросить
своих овец, и о рвении, с которым трудился в лавке.
Рассказало оно ещё и о том, чего Сантьяго никогда не замечал: об
опасностях,  столько  раз  подстерегавших  его.  Сердце  рассказало,  как
куда-то девался пистолет, который он утащил у отца, — он вполне мог
поранить  или  даже  застрелить  себя.  Напомнило,  как  однажды  в
чистом  поле  ему  стало  дурно,  началась  рвота,  а  потом  он  упал  и
заснул.  В  это  самое  время  двое  бродяг  подкарауливали  его,  чтобы
убить, а овец угнать. Но поскольку он так и не появился, они решили,
что он повёл стадо другой дорогой, и ушли.
— Сердце всегда помогает человеку? — спросил он.
— Не всякому. Только тем, кто идёт Своей Стезёй. И ещё детям,
пьяным и старикам.
— Это значит, что они вне опасности?
—  Это  значит  всего  лишь,  что  их  сердца  напрягают  все  свои
силы.
Однажды  они  проезжали  мимо  того  места,  где  стали  лагерем
воины  одного  из  враждующих  племён.  Повсюду  виднелись
вооружённые люди в нарядных белых бурнусах. Они курили наргиле и
беседовали  о  битвах.  На  Сантьяго  и  Алхимика  никто  не  обратил  ни
малейшего внимания.
—  Мы  вне  опасности,  —  сказал  юноша,  когда  они  миновали
бивак.
Алхимик вдруг рассвирепел.
— Доверяй голосу сердца, — вскричал он, — но не забывай, что
ты в пустыне! Когда идёт война, Душа Мира тоже внемлет ей. Никто
и ничто не остаётся в стороне от того, что происходит под солнцем.
«Всё — одно целое», — подумал Сантьяго.
И тотчас, словно бы в доказательство правоты старого Алхимика,
в  пустыне  появились  два  всадника,  пустившихся  вдогонку  за
путешественниками.

—  Дальше  вам  ехать  нельзя,  —  сказал  один  из  воинов,
поравнявшись с ними. — Тут идут военные действия.
— Нам — недалеко, — отвечал Алхимик, пристально глядя ему в
глаза.
Воины  на  мгновение  замерли,  а  потом  пропустили  путников.
Сантьяго был поражён.
— Ты усмирил их взглядом!
— Взгляд показывает силу души, — отвечал Алхимик.
«Это  так»,  —  подумал  юноша,  вспомнив,  что,  когда  они
проезжали  мимо  бивака,  кто-то  из  воинов  долго  смотрел  на  них.  Он
находился так далеко, что даже лица его нельзя было разглядеть, и всё-
таки Сантьяго чувствовал на себе его взгляд.
И  вот,  когда  они  начали  подъём  в  гору,  закрывавшую  весь
горизонт. Алхимик сказал, что до пирамид осталось два дня пути.
— Но если нам скоро предстоит расстаться, научи меня алхимии.
—  Тебе  уже  нечему  учиться.  Ты  знаешь,  что  наука  эта  в  том,
чтобы  проникнуть  в  Душу  Мира  и  найти  там  сокровища,
предназначенные тебе.
—  Я  говорю  о  другом.  Я  хочу  знать,  как  превращать  свинец  в
золото.
Алхимик  не  стал  нарушать  безмолвия  пустыни  и  ответил,  лишь
когда они остановились на привал.
— Всё во Вселенной развивается, перетекает из одного в другое.
Мудрецы  открыли,  что  из  всех  металлов  больше  всего  подвержено
этому золото. Не спрашивай почему, — я не знаю. А знаю только, что
так  повелось  в  мире.  Но  люди  неправильно  истолковали  слова
мудрецов.  И  золото,  вместо  того  чтобы  быть  символом  развития,
сделалось знаком войны.
— Мир говорит на многих языках, порою крик верблюда — это
всего  лишь  крик.  А  порою  —  это  сигнал  тревоги.  Я  сам  наблюдал
это, — сказал Сантьяго, но тут же замолчал, сообразив, что Алхимику
и без него всё это известно.
—  Я  знавал  настоящих  алхимиков,  —  продолжал  тот.  —  Одни
затворялись в своих лабораториях и пытались развиваться наподобие
золота — так был открыт Философский Камень. Ибо они поняли, что
если  развивается  что-то  одно,  то  изменяется  и  всё,  что  находится
вокруг.

Другие  нашли  Камень  случайно.  Они  были  наделены  даром,  и
души их были более чутки, чем у прочих людей. Но такие случаи не в
счёт, они слишком редки.
А  третьи  искали  только  золото.  Им  так  и  не  удалось  открыть
тайну. Они забыли, что у свинца, меди, железа тоже есть Своя Стезя.
А  тот,  кто  вмешивается  в  чужую  Стезю,  никогда  не  пройдёт  свою
собственную.
Эти  слова  Алхимика  прозвучали  как  проклятие.  Потом  он
наклонился и поднял с земли раковину.
— Когда-то здесь было море, — сказал он.
—  Да,  я  догадался,  —  ответил  юноша.  Алхимик  попросил  его
приложить  раковину  к  уху.  Сантьяго  в  детстве  часто  делал  так  и
сейчас вновь услышал шум моря.
—  Море  по-прежнему  в  этой  раковине,  ибо  оно  следует  Своей
Стезёй.  И  оно  не  покинет  её,  пока  в  пустыне  вновь  не  заплещутся
волны.
Они сели на коней и двинулись в сторону египетских пирамид.

жүктеу/скачать 0,56 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: