Компас сердца

длившаяся  несколько  дней,  а  то  и  недель.  Это  было  то  же  ощущение,
какое  возникало,  когда  я  практиковал  очищение  разума.  Приемы  Рут
стали неотъемлемой частью моей повседневной жизни. Я никому о них
не  рассказывал,  однако  каждое  утро  и  каждый  вечер  неизменно
расслаблял тело, успокаивал разум и представлял, чего хочу от жизни и
кем  стану,  когда  вырасту.  Я  не  раскрывал  сердце.  Это  упражнение
казалось  мне  слишком  сложным.  Было  сложно  любить  себя,  ведь  я
считал, будто сам виноват в том, что у меня такая жизнь. Кроме того, я
не умел дарить беззаветную любовь и сострадание себе и окружающим.
Особенно  тем,  кто,  как  я  думал,  пренебрегал  мной  или  плохо  ко  мне
относился.
Увидев патрульного, который приближался к нашей входной двери
с  большой  плетеной  корзиной  в  руках,  я  спрятался  за  шторой  и
подождал, пока мама откроет дверь. Меня охватил ужас. Так и знал, что
в  этом  году  мы  попали  в  список  нуждающихся!  Мне  не  хотелось
относиться к их числу. Я смотрел, как мама распаковывает одну из тех
самых  корзин,  которые  я  помогал  собирать.  Корзина  служила
напоминанием о нашей нищете. Я не хотел быть тем, кому приходится
полагаться  на  других.  Но  если  подумать…  без  корзины  у  нас  на
Рождество  не  было  бы  ужина  с  индейкой.  Никто  из  моих  родных  не
знал, что я помог собрать ее. И мне было приятно. Не только из-за того,
что  я  участвовал  в  подготовке  подарка,  –  радость  папы  и  мамы
напомнила  мне  о  том,  как  много  эти  корзины  значили  для  стольких
людей! Редко выпадает возможность побывать по обе стороны доброго
дела. В тот праздник я усвоил, как приятно что-то дарить и как приятно
получать  подарки.  Это  чрезвычайно  важный  урок,  но  тогда  я  и  не
догадывался, как он повлияет на мою будущую жизнь.
* * *
Я  участвовал  в  программе  на  протяжении  всех  старших  классов:
с  четырнадцати  до  семнадцати  лет.  Благодаря  ей  моя  жизнь  обрела
некий  смысл,  а  я  нашел  место,  где  чувствовал  себя  своим,  и  это  –  в
сочетании  с  ежедневными  занятиями  магией  –  удивительным  образом
преобразило  меня.  Я  понял,  что  страх,  тревога  и  беспокойство  не  те
эмоции,  на  которые  стоит  тратить  время.  Мне  становилось  все  проще

созерцать свои мысли и чувства словно со стороны и не реагировать на
них  эмоционально.  Я  не  знал,  в  кого  превращаюсь,  но  в  одном  был
убежден:  я  уже  не  тот  ребенок,  что  раньше.  Семья  стала  для  меня
просто  семьей,  перестав  быть  раной,  которая  ежедневно  причиняла
боль. Я отчетливо осознал, что не являюсь ни своим отцом, ни матерью,
ни  братом,  ни  сестрой.  Я  –  это  я.  Их  поступки  –  не  мои  поступки.  У
брата  и  сестры  были  собственные  трудности  и  свой  жизненный  путь.
Моя сводная сестра, старше меня на девять лет, бросила школу, вышла
замуж  очень  юной,  переехала  от  нас  и  с  трудом  сводила  концы  с
концами.  Она  умерла  в  2011  году  из-за  осложнений,  вызванных
хроническим  иммунным  расстройством  и  ожирением.  Брату,
подававшему  большие  надежды,  не  повезло  быть  геем  в  эпоху,  когда
любовь  к  человеку  своего  пола  считалась  неприемлемой.  Ему  часто
доставалось от сверстников за то, что он не такой, как все, пусть никто и
не говорил вслух, чем именно он отличается от окружающих. Он уехал
из Ланкастера, когда я учился в старших классах, и на протяжении двух
последних  лет,  проведенных  в  школе,  я  чувствовал  себя  еще  более
одиноким, чем обычно. К счастью, Ланкастер стал городом, который я
собирался однажды покинуть, а не местом, в котором я застрял навеки.
Мое  будущее  не  было  серым  и  безрадостным:  каждый  вечер  я
проигрывал  его  во  всех  красках  в  своем  воображении.  Я  на  сто
процентов верил в то, чему меня научила Рут, и не сомневался, что моя
судьба спешит на встречу со мной.
Семья  стала  для  меня  просто  семьей,  перестав  быть
раной, причинявшей боль.
В  начале  выпускного  класса  я  понял,  что  пора  бы  подумать  о
поступлении в колледж, однако не представлял, как подступиться к этой
задаче. Родители поддерживали меня, но считали, что раз я решил пойти
в  колледж,  то  это  случится  само  собой.  Школьный  психолог  во  время
консультации даже не стал рассматривать такой вариант. Беседовал он
со мной недолго и под конец сообщил, что может дать информацию о
технических училищах, если я заинтересуюсь. Я и не догадывался, что в
школе  есть  психолог,  пока  не  получил  извещение  о  том,  что  мне
назначена  встреча  с  ним.  С  некоторыми  предметами  я  справлялся
неплохо,  но  в  целом  мои  отметки  были  посредственными:  в  хороших

оценках я не видел особого смысла. Школу я воспринимал просто как
место,  куда  нужно  регулярно  ходить,  и  хотя  от  природы  стремился
преуспеть  в  учебе,  никто  не  подсказал,  как  этого  добиться.  Дома  мне
никогда не помогали с домашними заданиями и не напоминали, чтобы я
их делал. Мама, конечно, говорила, что я должен стараться, но что под
этим подразумевалось? Я не знал ни одного человека, который окончил
бы  колледж.  И  уж  точно  у  меня  не  было  денег,  чтобы  заплатить  за
учебу. Да я даже не знал, как подать документы для поступления. Тем
не менее я был абсолютно уверен – как бы наивно это ни звучало, – что
на следующий год непременно уеду в колледж.
Вскоре после консультации у психолога я задумался над тем, кого
бы  расспросить  о  подаче  документов  в  колледж.  На  перемене  перед
уроком естествознания, на котором нам должны были поведать о трех
законах  термодинамики,  я  заметил  симпатичную  одноклассницу,
заполнявшую кучу бланков.
– Что делаешь? – спросил я. – Что это за бумаги?
Я  забеспокоился,  что  это  школьный  тест,  о  котором  я  почему-то
забыл.
Она оторвалась от бумаг и посмотрела на меня.
– Заполняю документы для поступления в колледж.
Я кивнул, словно знал, о чем она говорит.
–  Куда  поступаешь?  –  Я  наклонил  голову  вбок,  но  не  увидел
названия колледжа на бланках.
– Университетский колледж в Ирвайне.
– Правда?
Я не помнил, где именно находится Ирвайн, но знал, что где-то к
югу от Лос-Анджелеса.
Она усмехнулась.
–  Ну,  во  всяком  случае,  я  надеюсь,  что  поступлю.  Крайний  срок
подачи  документов  –  следующая  пятница.  Мне  ни  за  что  не  успеть.  –
Она обвела руками бумаги.
Я ничего не ответил, в голове забегали тревожные мысли. Крайний
срок? Я даже не подозревал, что есть крайний срок подачи документов.
Я  не  знал,  как  все  устроено,  и  на  секунду  почувствовал,  как  в  душу
закрадывается сомнение. Успею ли я подать документы вовремя?
– А ты куда поступаешь? – поинтересовалась она.
Я на секунду задумался.

– Тоже в университетский колледж Ирвайна.
Сам не понимаю, почему так сказал, но ничего другого в голову не
пришло.  Я  практически  ничего  не  знал  о  колледже  в  Ирвайне,  но  о
других колледжах мне было известно и того меньше. Все, что я знал, –
надо  пойти  в  колледж,  чтобы  стать  врачом.  Как  я  мог  догадаться  о
кипах бланков и крайних сроках?
Она взглянула на меня:
– А ты уже все документы заполнил?
И я соврал:
– Ну, не совсем… Я не получил бланки. Думал, что они придут в
следующем месяце, и ждал их по почте.
Мгновенно, словно фокусник, она достала еще одну пачку бланков
и сказала:
–  Тогда  считай,  что  тебе  повезло:  у  меня  есть  лишние.  Тебе  они
нужны?
– Конечно. Спасибо.
Мое  будущее  несколько  раз  переправляли  по  почте,  оно
переезжало от одной жалкой квартирки к другой, но все-таки
наконец-то нашло меня.
Я  взял  бумаги  и  вечером  начал  заполнять  их.  Оказалось,  к  этой
пачке  нужно  приложить  табель  успеваемости,  рекомендательные
письма и копию налоговой декларации родителей. Следующие три дня я
как угорелый собирал необходимые бумажки. Я заполнил формуляр на
получение финансовой помощи, надеясь, что ее хватит, чтобы заплатить
за обучение. Только тогда я сравнил свои отметки со средними, а также
с результатами тех, кого приняли. У меня не было ни единого шанса. И
о чем я думал? Я осознал, что на этот раз магия не сможет мне помочь.
Кроме того, у меня не хватало денег, чтобы оплатить пошлину за подачу
заявления.  Тем  не  менее  я  все  же  отправил  документы  по  почте.
Вернувшись  домой,  я  уселся  на  кровать  и  подумал  о  Рут.  Обо  всем,
чему  она  меня  научила.  Неужели  ее  волшебство  и  сейчас  сработает?
Тем  вечером  и  каждый  следующий  день  я  в  деталях  представлял,  как
получаю  письмо  с  уведомлением  о  зачислении.  Университетский
колледж Ирвайна был единственным местом, куда я подал документы, и
в течение нескольких месяцев оттуда не было весточки. За это время мы

успели дважды переехать – когда толстое письмо из колледжа наконец
пришло,  на  конверте  имелось  несколько  пометок  о  переадресации.  Я
отнес письмо в свою комнату и опустился на кровать. Я начал медленно
вдыхать и выдыхать воздух, снова и снова. Я знал, что Рут была права.
Я  годами  выполнял  упражнения  –  и  вот  подал  документы  в
колледж.  Я  смотрел  на  большой  белый  конверт  и  видел  себя  в  белом
халате.  Вселенная  сделала  следующий  ход  в  хитроумной  игре,  цель
которой  сделать  меня  врачом.  Вскрывая  конверт,  я  ни  на  миг  не
усомнился в том, что там будет написано.
«Поздравляем вас с зачислением в Калифорнийский университет в
Ирвайне…»
Мое будущее лежало передо мной. Его несколько раз переправляли
по почте, оно переезжало от одной жалкой квартирки к другой, но все-
таки выследило меня. Оно меня наконец-то нашло.
– Спасибо, Рут, – пробормотал я. – И прощай, Ланкастер.
Меня  приняли.  Удивительным  образом  к  окончанию  школы  я
значительно улучшил успеваемость и получил небольшую стипендию, а
также  финансовую  помощь,  которой  оказалось  достаточно,  чтобы
оплатить обучение, проживание и даже питание. Колледж ждал меня.
Теперь я был свободен.

жүктеу/скачать 1,04 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: