Кристина Старк Стигмалион Долорес
жүктеу/скачать 461,43 Kb.
|
| 22
Узники одного демона Куртка Вильяма осталась у меня. Он забыл о ней, когда мы распрощались на парковке. Я решила отдать ее Бекки в университете, но Вильям позвонил на следующий день перед первой лекцией и сказал, что заберет сам. Я ждала его на университетской парковке, сидя в машине, доедая завтрак и перелистывая конспект лекций по инфекционным болезням кошек. Токсоплазмоз – что может быть интереснее с утра в понедельник? Через пять минут после звонка явился Вильям, и я вылезла к нему навстречу, кутаясь в кардиган. – Спасибо, что не дал замерзнуть, – сказала я. – Спасибо, что подвезла, – ответил он. – Не за что, – ответила я и сунулась было обратно в салон дочитывать конспект, но Вильям коснулся моего рукава и спросил: – Лори, что ты решила с переездом? – Я съезжаю, Вильям. Не могу остаться… Он ничего не ответил. Просто прикрыл глаза и молча покачал головой, словно слышал полнейшую чушь. – Ладно. По крайней мере я попытался. Но Бекс расстроится. Ты же понимаешь? Я молча кивнула, опуская глаза. «Главное, что не расстроишься ты». – Ну тогда… Прощай? Спасибо за все, что ты сделала. Я про тот день, когда я слег с ожогами. И про перевязку… – Все что угодно, лишь бы мама была спокойна, – вернула я его фразу. – Именно. – Если что, обращайся. Я соглашусь быстрее, чем любой серийный маньяк, – грустно улыбнулась я. Вильям замер и всмотрелся в мое лицо. – Теперь ясно, в чем причина этого побега. Ты слышала наш с Бекки разговор. – Да, прости, – вздохнула я. – Но у меня больше нет ни обиды, ни гнева. Только желание поскорее избавить вас всех от моего присутствия. – Лори… – Все так, как и должно быть! Я была безумным ребенком и конкретно облажалась. Ты пострадал и не можешь простить. Я все понимаю. Незачем больше мозолить друг другу глаза… – Я простил. – Что? – заморгала я. – Я простил. Давно. Ты изменилась, и мне не сразу, но все же хватило ума осознать это. Теперь ты можешь просто оставить все как есть? Не съезжай. Бекки без ума от тебя… – Ты в самом деле простил? Вильям, правда? – выдохнула я, не в силах поверить в то, что произошло. На огромное, грязное, черное пятно, что все эти годы было на моей совести, только что вылили самый лучший отбеливатель. – Спасибо, – охрипла от волнения я. – Спасибо! – Я неловко его обняла, и Вильям потрепал меня по волосам. – Теперь ты останешься? – спросил он. – Если есть кто-то, кто этого хочет, то да. Моя щека лежала на его груди, руки обвили его плечи, и я чувствовала его теплую ладонь на своей спине – на том самом месте, в котором у ангелов прорастают крылья. Наверное, они вырастут и у меня… Нет, уже выросли. * * * Попрощавшись с друзьями после лекций, я направилась к парковке. Ярко светило солнце, хотелось петь и кружиться. Я сняла с рук перчатки, стянула с шеи шарф и подставила лицо ветру. Свобода – вот какой у нее запах: свежего воздуха и мокрой листвы. Сейчас я заброшу рюкзак и куртку в багажник, включу веселую, беззаботную песню, опущу стекла и поеду домой, наслаждаясь этим волшебным днем – днем, когда мне простили самый ужасный поступок! Машина была окружена старшекурсницами: человек пять-шесть. Некоторых я видела на той самой вечеринке, на которой впервые встретила Вильяма. Они обступили мою машину, курили и смеялись. А на капоте бессовестно расселась сама Айви, болтая ногами и постукивая каблуками по решетке радиатора. – Что вам нужно? – спросила я. – О, а вот и наша девочка-целочка. Хотя подождите… За эту машину крошке Долорес точно пришлось расплачиваться, так что, боюсь, мы поторопились с выводами, дамы, и наша девочка на самом деле… вообще… не целочка. Упс! – Что вам нужно? – повторила я, стараясь не терять присутствия духа. – Да так… поболтать о парнях. Интересно, тот громила – в самом деле твой бойфренд? Я схватилась за ручку двери, но одна из девушек – та самая Дженни, что была на вечеринке, – захлопнула дверь перед моим носом. Внезапный страх парализовал меня. Одно дело ругаться с Айви посреди кафе в сопровождении друзей, и совсем другое – в одиночку, на улице, с численным перевесом не в мою пользу. – А если у тебя уже есть парень, то какого черта ты вешаешься на моего, Макбрайд? – Что за чушь? – На том самом месте, где ты сегодня утром тискала Вильяма, до сих пор огромное пятно на полу. – Что? – пробормотала я, не понимая ни слова. – Что-что… Пятно! И знаешь, от чего, подруга? – От чего? – повторила я машинально, как робот. – Ну как от чего, – закатила глаза Айви. – От твоих слюней, конечно же. Их там целая лужа натекла. «Зачем я сняла перчатки, зачем сняла перчатки?! – вопила я мысленно. – Ведь теперь не смогу себя защитить…» Не слушая их хохот, но все сильнее поддаваясь панике, я вынула из кармана телефон, чтобы набрать Бекки. Она сможет спасти меня от этой тошнотворной компании, если поторопится… – Не торопись. – Дженни выхватила из моих пальцев телефон и бросила его Айви, который та ловко поймала. – Разве тебе не нравится наша компания? Я схватила ее за рукав и попыталась оттащить от двери своей машины, чтобы забиться внутрь. В тот момент было плевать даже на телефон, который останется у Айви. Но Дженни выдернула руку и оттолкнула меня, улыбаясь во все тридцать два. Я ударилась спиной о стоящую рядом машину, и та разразилась панической сиреной. – Какая же ты неуклюжая, Макбрайд, – зацокала языком Дженни. Все, мне больше было не жалко рук. Я припечатала к лицу Дженни такую пощечину, что она охнула и потеряла равновесие. Айви соскочила с капота, налетела на меня и ударила по лицу. Я схватилась за щеку и тут же получила второй удар по другой. Кто-то вцепился в мои волосы и резко дернул… Я вырвалась и бросилась бежать – и чуть не угодила под машину. Мне засигналили, я резко поменяла траекторию движения, как перепуганный насмерть олень, и пустилась к дверям университета. Там я смогу укрыться у администратора и позвонить. Если он еще не ушел. Боже, только бы административная стойка не пустовала, иначе не знаю, как буду вызывать скорую… И в эту секунду я увидела Вильяма, который стоял на ступеньках университетского крыльца с Ричи, Адамом и парой других парней. Вряд ли это было хорошей идеей – искать защиты у человека, за прикосновение к которому мне только что врезали. Но ничего лучше я не придумала. Вытерев слезы, я бросилась к нему, содрогаясь от окриков и смеха за своей спиной. – Вильям. – Я тронула его за плечо, и он обернулся. – Мне нужно позвонить. Могу я взять твой телефон? Я старалась говорить как можно спокойнее, не хватало еще разреветься перед ним и его друзьями, которые разглядывали меня с веселым любопытством. Вильям вытащил айфон и протянул мне, и в этот момент я услышала позади топот каблучков Айви. – Долорес, кажется, мы друг друга не так поняли. Она подошла к Вильяму и положила голову ему на плечо, довольно улыбаясь. – Что происходит? – спросил он, переводя взгляд с меня на нее и обратно. – Да так… Ерунда. Я решила напомнить Лори, что это не слишком красиво – западать на чужих парней, а она расстроилась и убежала… Кто-то хохотнул. Мои щеки запылали от обиды и гнева. Хотелось наброситься на нее с кулаками, но вдруг накатила такая апатия и такое отчаяние. Мне придется пропустить две недели в университете из-за собственной глупости. Не нужно было прикасаться к нему вообще! Какая же я дура… Я отошла в сторону и трясущимися пальцами набрала номер скорой. Меня лихорадило так, что стучали зубы. – Нужна скорая в Тринити-колледж, – тихо заговорила я, водя ладонью по вспотевшему лбу. – Я на крыльце, и у меня через десять минут начнется сильный аллергический приступ, вплоть до отторжения кожи на лице. Пожалуйста, у меня есть всего десять минут, а потом я могу потерять сознание. Я ношу браслет с подробной информацией о моей болезни. На мне белый кардиган, голубые джинсы… Я посмотрела на стоящую рядом компанию и стерла навернувшиеся на слезы. Никто не услышал меня: подоспевшие подруги Айви смешались с друзьями Вильяма, пересказывали друг другу что-то очень смешное и косо поглядывая на меня. Сама Айви висла на плече Вильяма, наслаждаясь своим триумфом. Но Вильям… Он услышал. Он развернулся ко мне всем корпусом, и на его лице застыло какое-то новое для меня выражение: странное, безумное, паническое. Его глаза были широко распахнуты, челюсти сжались, на шее пульсировала жилка. «Теперь ты знаешь, – подумала я, встречаясь с ним взглядом. – Теперь ты знаешь, что мы узники одного и того же демона». – Я услышал то, что услышал? – двинулся ко мне он, выпуская из объятий Айви. – Что именно произошло?! – Да, ты услышал, что услышал. Меня ударили по лицу, вот что, – сглотнула я и протянула ему телефон. Он не взял его, а схватил меня за плечи и легко встряхнул. – Сколько времени прошло?! – Что? – моргнула я. – Сколько времени прошло с момента удара?! – Он почти перешел на крик, привлекая внимание всех людей на крыльце. Подруги Айви изумленно замолкли, парни тоже. Те, кто проходил мимо, начали оглядываться. – Несколько минут, – всхлипнула я. – Три или четыре, я не уверена! А дальше случилось что-то невероятное. Вильям схватил меня за руку и быстро повел за собой – чуть ли не потащил! – К парковке. – Вильям?! – бросила ему в спину Айви. – ВИЛЬЯМ?! Он даже не обернулся. Втащил меня в свою «Теслу», сел за руль и ударил по газам. Наша машина пронеслась мимо компании на крыльце, которая провожала нас во-о-от такими глазами. Все, как один, были в шоке: ведь Вильям попросту стряхнул с плеча свою девушку, взял за руку другую и уехал с ней. На глазах у всего универа… Пока я прокручивала все это в своей голове, содрогаясь от ужаса, Вильям несся, как сумасшедший, прочь из университета. – Что ты делаешь, Вильям?! Что ты делаешь?! – Почему ты не сказала раньше?! – Айви с ума сойдет… – У тебя через пять минут сгорит кожа на лице, а ты переживаешь за Айви?! – Я не хочу, чтобы у вас были проблемы… – Господи, лучше помолчи! По какой щеке ударили? И кто? Айви? – По обеим… Я не помню, кто… Вильям влетел на парковку, вывел меня из машины и, ничего не объясняя, потащил в свою квартиру. Я бежала за ним, спотыкаясь и задыхаясь. Он распахнул дверь и втолкнул меня в ванную комнату. Сорвал с меня кардиган, выдергивая из рукавов мои руки. Снял с руки болеметр. Вырвал из пальцев телефон, который я все это время судорожно сжимала. – В душевую, Лори! Он сжал в руке насадку для душа и включил воду. Струи с визгом ударили в пол. – Это не поможет! Родители пытались смывать прикосновения, когда я была ребенком, но это никогда не помогало! – Какой температуры была вода? – Да не знаю… Теплая. Иногда холодная… – А сейчас будет почти кипяток. Но ты должна терпеть. Закрой глаза! Я зажмурилась, и мое лицо обожгли нестерпимо горячие струи. – Вильям! – завизжала я, вырываясь. Он прижал меня к стене всем своим весом, пока я кричала от боли, задыхалась и плакала. Вода, по ощущениям близкая к температуре кипения, хлестала кожу на моем лице, на моей шее. – Лори, прошу тебя, терпи… Я больше не могла терпеть. Я судорожно вцепилась в Вильяма, чувствуя, как плохо держат ноги. – Я не могу больше! Вильям, мне больно, МНЕ БОЛЬНО! Но он держал меня и не выпускал. А потом вода резко выключилась, и мой плач в обрушившейся на нас тишине зазвучал оглушительно громко. Вильям обнял меня, и мы осели на пол душевой кабинки. Облепленные промокшей насквозь одеждой, лица раскраснелись от пара, с волос капала вода. – Все в порядке, Лори. Думаю, мы успели, – бормотал он, касаясь моего подбородка и внимательно разглядывая мое лицо. У меня перехватило дыхание от этого «мы». Я смотрела на него, не зная, что больше похоже на сон: Вильям Веланд, сидящий рядом со мной в душевой кабинке его квартиры, или мое лицо, которое все еще было целым. Я коснулась ладонями щек – на коже не было ни крови, ни волдырей. И чем больше я понимала, что уцелела, тем сильнее меня трясло. И волна изумления и благодарности поднималась во мне все выше и выше, пока наконец не затопила полностью. – Как? Как это возможно?! – Горячая вода разрушает чужеродные вещества, которые срывают аллергическую реакцию. Причем быстрее и эффективней, чем любые другие средства. Но вода должна быть очень горячей. На грани того, что можно вынести. И желательно под большим напором, чтобы наверняка смыть все до последней молекулы. Вильям вылез из душевой, позвонил и отменил вызов скорой. Потом протянул полотенце, оглядел мою вымокшую насквозь одежду и со словами «я принесу тебе что-нибудь сухое» вышел из душевой. Я поднялась, пошатываясь, и стерла с зеркала конденсат. Мое лицо сильно покраснело и распухло от воды. По щекам струились подтеки туши, губы жгло. Но в целом ничего такого, из-за чего стоило бы нестись в госпиталь. Ну, почти… Я попробовала снять намокшую рубашку и обнаружила розовые следы, которые оставляли на ткани мои ладони. Они покраснели и отекли. Кое-где лопнули сосуды и наружу проступили капли крови. Мои руки – я совсем про них забыла… Вильям постучал, вошел и протянул сухую одежду и полотенце. Я не взяла их. – Вильям, боюсь, я испорчу вещи… Смотри. – Я показала окровавленные ладони, которые все сильнее и сильнее покрывались волдырями. – Черт, – выругался он. – Еще и руки… – Я ударила Дженни… И оттолкнула Айви, когда… Все случилось. Прости, я совсем забыла об этом… Мои зубы стучали от холода. Мокрая одежда уже перестала быть теплым коконом – скорее, стала ледяным саваном. Вильям дал два бумажных полотенца, и я зажала их в ладонях, пока он раздевал меня. Его пальцы расстегивали пуговицы и помогали мне выпутаться из мокрой одежды. Сам он уже переоделся в сухое: белая футболка и серые хлопковые штаны. – Дальше сможешь сама? – спросил он, когда на мне осталась только тонкая вымокшая майка и трусики. – Попробую, – неуверенно кивнула я и уставилась на алые капли на кафеле: кровь пропитала салфетки в кулаках и теперь начала капать на пол. Вильям заметил это тоже. – Ох, ладно… Повернись спиной, я не буду смотреть. – Он помог мне снять майку и надеть ту одежду, что он принес. Это оказались его футболка и пижамные штаны. – Идем, нужно остановить кровь. – Переживу, главное, что не лицо… Вильям завернул в салфетки лед, и я сжала их в ладонях. – Тебе нужно прилечь, ты совсем белая… Сейчас поищу обезболивающее. Иди в кровать. – Я залью там все кровью. – Не самое страшное, что может случиться. – Нет… – Аллергические реакции бьют не только по коже, но и по сосудам и легким. Замечала проблемы с дыханием после каждого приступа? – Да… – Вот именно. Кислородной маски у меня нет. Так что если не хочешь потерять сознание от удушья, то, пожалуйста, ляг в кровать. Твои легкие сейчас страдают не меньше, чем ладони. Не дожидаясь согласия, Вильям поднял меня на руки и отнес в кровать. Потом дал новые салфетки и уложил мои ладони на валик из полотенца. Мне и в самом деле стоило прилечь. Но что-то очень-очень неправильное было в том, чтобы лежать в его постели. – Ты же представляешь, что будет, если Айви увидит меня здесь? – пробормотала я. – Да еще и после того, как ты бросил ее на парковке и уехал со мной… Армагеддон… Вильям, мне стоит уйти… Я перевернулась на спину и увидела его, стоящего у окна и перебирающего лекарства в пластиковом боксе. Смотрите, как оно бывает: не так давно я лечила его. – Айви не придет сюда, пока я сам не найду ее и не объясню все. Она жутко гордая. Так что оставайся. Он протянул таблетку обезболивающего и поднес к моим губам стакан воды. Кровь капала из сжатых кулаков на полотенце и тут же впитывалась. От боли кружилась голова. – Ты уверен? – Абсолютно. Я прикрыла глаза и, сама того не заметив, провалилась в сон. * * * Меня разбудили тихие голоса Бекки и Вильяма. И я разбирала, о чем они говорят. Бекки спрашивала, что произошло. Вильям пересказывал историю моего появления, опуская кое-какие подробности, например, как он раздел меня до трусов… – Айви там с ума сходит, – сказала Бекки. – Боюсь, тебе придется очень много всего объяснить ей. – Расскажу как есть. – Вильям, если она узнает секрет Лори, то его узнают все. Айви не станет держать язык за зубами. – Я не стану врать ей, – возразил он. – А придется! Секрет Лори остается ее секретом. И прежде, чем делиться им с кем-то, ты должен спросить Лори, хочет ли она, чтобы об этом знал кто-то еще… – Хорошо! Я не скажу Айви! Что-нибудь придумаю… – раздраженно сказал Вильям и, резко меняя тему, добавил: – Я говорил сегодня с родителями… и они наконец-то соизволили объяснить мне кое-что. Они привозили меня к Макбрайдам восемь лет назад, чтобы познакомить с Долорес. У нас с ней не просто одна и та же болезнь – мы еще и совместимы… – Я надеюсь, это наталкивает тебя на… кое-какие мысли? – многозначительно спросила Бекки. Теперь я окончательно проснулась, приподнялась на локтях и перестала дышать в ожидании ответа. Этот ответ решит все. – Я знаю, на что ты намекаешь, – сказал Вильям. – Но на самом деле я думаю только о том, что Айви с ума сойдет, если узнает, что я и Долорес не оставляем ожогов друг на друге… – Ничего, переживет, – холодно сказала Бекки. – И, уверена, тут же найдет замену. – Бекки, я не собираюсь вышвыривать свою девушку только потому, что нашел более… удобный вариант! С Айви, конечно, сложно, но мне нравятся эти сложности. Она непредсказуема, она бесстрашна, ее не оттолкнуло ни одно из моих требований вроде отказа от поцелуев в губы или обливания кипятком после каждого секса. Я люблю ее. А Долорес… Ей нужно просто помочь немного адаптироваться. Я могу научить ее жить… почти нормально. Она сможет не носить перчатки, сможет заниматься любовью с кем захочет, сможет перестать бояться и шарахаться от других людей… Я помогу ей. Я закрыла глаза и попыталась успокоить дыхание. В этом доме слишком тонкие стены. Зато у моего сердца слишком толстые стенки. Ты раз за разом разбиваешь его, Вильям Веланд, а оно выдерживает это снова и снова… * * * Я уткнулась лицом в подушку Вильяма, вдохнула едва уловимый аромат его одеколона. Должно быть, это удивительное чувство – принадлежать кому-то. Спать в его постели. Делить с этим человеком свое тело и мысли… Потом я выползла из кровати и вышла в гостиную. Бекки сидела на диване, укрывшись пледом. Вильям устроился в кресле с ноутом. – Э-эй, – проворковала Бекки. – Как ты? – Более-менее, – кивнула я. – Но очень болят ладони… – Я найду тебе обезболивающее. – Вильям встал и отправился на кухню. – И перевязать не мешало бы. Я села рядом с Бекки, избегая смотреть ей в глаза. Мне казалось, что она сможет прочитать мои мысли. Все мои мятежные, страшные мысли. – Это, кажется, твое. – Она протянула мой телефон. – Ой, прости, ты же не сможешь его взять… Я положу вот здесь, и ты заберешь его, когда Вильям перевяжет тебе руки. – Спасибо, – кивнула я, боясь даже спрашивать о том, как именно Бекки забрала у Айви и ее своры мой телефон. И что они ей сказали… Наверняка кучу гадостей обо мне… – Как поспала? – Прекрасно. Я еще никогда не спала в постели парня, так что… Впечатлений выше крыши, – хмуро пошутила я. – Теперь ты знаешь, да? – Что у тебя такая же болезнь, как и у Вильяма? Да, знаю, и, поверь, это никак не повлияет на мое отношение к тебе. Я восхищаюсь тобой, как восхищаюсь Вильямом. Вы не покорились болезни, вы перешагиваете через препятствия и боретесь за свое место под солнцем… В комнату вернулся Вильям, принес таблетки, мази и бинты. Я протянула ему ладони и, пока он бинтовал их, разглядывала его сосредоточенное лицо, длинные ресницы (почему у парней всегда такие роскошные ресницы?), волосы, шрамы на предплечьях, искалеченную руку. Ох, как же хотелось поцеловать его. Эта мысль не давала мне покоя с того самого момента, как я поняла, что мы совместимы, но сейчас стала просто невыносимо навязчивой… «Интересно, как все сложилось бы, если бы он встретил меня раньше Айви. Смог бы он увлечься мной или нет?» – подумала я. «А он и встретил тебя раньше. И посмотри, как все сложилось», – отозвался внутри маленький противный голосок. – Ты должна была сказать о своей болезни, – сказал Вильям, заворачивая мои ладони в бинты. – Зачем? – Затем, что все это можно было предотвратить. – Каким образом? Ты бы стерег меня день и ночь? – иронично заметила я, внезапно раздражаясь. Вильям поднял глаза и спокойно заметил: – Я бы мог предупредить Айви. – А я не хочу, чтобы она знала! Она и любой другой! И я имею право на эту конфиденциальность! Слышишь? – Слышу, – ответил он, пожимая плечами. Больше мы не говорили. Я вернулась в свою квартиру и поняла, каково это – быть безрукой. Я испытала невероятные сложности буквально со всем: с включением света, с приготовлением чая, с элементарными гигиеническими процедурами. Мои ладони напоминали две деревянные доски, на каждой из которых торчало пять пальцев-сучков. Древорукая Лори, которая ближайшую неделю не сможет ни ресницы накрасить, ни сесть за руль, ни убрать за собой. Я уронила и разбила любимую чашку. Не смогла толком вытереть воду на полу и оставила, как есть. Не смогла намазать зубную пасту на щетку. Но это все ерунда. По-настоящему плохо будет завтра, когда я проснусь и вспомню обо всем, что произошло. А именно: прекрасный принц, который смог бы спасти меня из заточения в Стигмалионе, проскакал на коне мимо. В его руках развевался флаг с гербом принцессы, которой он уже отдал свое сердце. Его доспехи покрывали отпечатки ее жадных пальцев. А мне он послал только ободряющую улыбку и волшебный ключ от потайного входа: «Воспользуйся, если хочешь. За стенами твоей тюрьмы есть мир, но бежать ты должна сама. Я принадлежу другой». жүктеу/скачать 461,43 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|