Литература
собственные Римского золотые часы с цепочкой, которые до этого были
у финдиректора в жилетном кармане под застегнутым пиджаком и с про
детой в петлю цепочкой.
Римский невольно ухватился за живот, присутствующие ахнули,
а гример, заглядывающий в дверь, одобрительно крякнул.
— Ваши часики? Прошу получить, — развязно улыбаясь, сказал клет
чатый и на грязной ладони подал растерянному Римскому его собствен
ность.
— С таким в трамвай не садись, — тихо и весело шепнул рассказчик
гримеру.
Но кот отмочил штуку почище номера с чужими часами. Неожидан
но поднявшись с дивана, он на задних лапах подошел к подзеркально
му столику, передней лапой вытащил пробку из графина, налил воды в
стакан, выпил ее, водрузил пробку на место и гримировальной тряпкой
вытер усы.
Тут никто даже и не ахнул, только рты раскрыли, а гример восхищен
но шепнул:
— Ай, класс!
Тут в третий раз тревожно загремели звонки, и все, возбужденные и
предвкушающие интересный номер, повалили из уборной вон.
Через минуту в зрительном зале погасли шары, вспыхнула и дала
красноватый отблеск на низ занавеса рампа, и в освещенной щели занаве
са предстал перед публикой полный, веселый как дитя человек с бритым
лицом, в помятом фраке и несвежем белье. Это был хорошо знакомый
всей Москве конферансье Жорж Бенгальский.
— Итак, граждане, — заговорил Бенгальский, улыбаясь младенческой
улыбкой, — сейчас перед вами выступит... — тут Бенгальский прервал
сам себя и заговорил с другими интонациями: — Я вижу, что количество
публики к третьему отделению еще увеличилось. У нас сегодня полови
на города! Както на днях встречаю я приятеля и говорю ему: «Отчего
не заходишь к нам? Вчера у нас была половина города». А он мне
отвечает: «А я живу в другой половине!»
— Бенгальский сделал паузу, ожидая, что произойдет взрыв смеха, но так
как никто не засмеялся, то он продолжал: — ...Итак, выступает знаменитый
иностранный артист мосье Воланд с сеансом черной магии! Ну, мыто с вами
понимаем, — тут Бенгальский улыбнулся мудрой улыбкой, — что ее вовсе не
существует на свете и что она не что иное, как суеверие, а просто маэстро Во
ланд в высокой степени владеет техникой фокуса, что и будет видно из самой
интересной части, то есть разоблачения этой техники, а так как мы все как
один и за технику, и за ее разоблачение, то попросим господина Воланда!
Произнеся всю эту ахинею, Бенгальский сцепил обе руки ладонь к ла
дони и приветственно замахал ими в прорез занавеса, от чего тот, тихо
шумя, и разошелся в стороны.
Выход мага с его длинным помощником и котом, вступившим на сце
ну на задних лапах, очень понравился публике.
180
— Кресло мне, — негромко приказал Воланд, и в ту же секунду, неиз
вестно как и откуда, на сцене появилось кресло, в которое и сел маг. —
Скажи мне, любезный Фагот, — осведомился Воланд у клетчатого гаера,
носившего, повидимому, и другое наименование, кроме «Коровьев», —
как потвоему, ведь московское народонаселение значительно измени
лось?
Маг поглядел на затихшую, пораженную появлением кресла из воз
духа публику.
— Точно так, мессир, — негромко ответил ФаготКоровьев.
— Ты прав. Горожане сильно изменились, внешне, я говорю, как и сам
город, впрочем. О костюмах нечего уж и говорить, но появились эти... как
их... трамваи, автомобили...
— Автобусы, — почтительно подсказал Фагот.
Публика внимательно слушала этот разговор, полагая, что он явля
ется прелюдией к магическим фокусам. Кулисы были забиты артистами
и рабочими сцены, и между их лицами виднелось напряженное, бледное
лицо Римского.
Физиономия Бенгальского, приютившегося сбоку сцены, начала вы
ражать недоумение. Он чутьчуть приподнял бровь и, воспользовавшись
паузой, заговорил:
— Иностранный артист выражает свое восхищение Москвой, вырос
шей в техническом отношении, а также и москвичами, — тут Бенгаль
ский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерее.
Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье.
— Разве я выразил восхищение? — спросил маг у Фагота.
— Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, —
ответил тот.
— Так что же говорит этот человек?
— А он попросту соврал! — звучно, на весь театр сообщил клетчатый
помощник и, обратясь к Бенгальскому, прибавил: — Поздравляю вас,
гражданин, соврамши!
С галерки плеснуло смешком, а Бенгальский вздрогнул и выпучил
глаза.
— Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и
прочая...
— Аппаратура! — подсказал клетчатый.
— Совершенно верно, благодарю, — медленно говорил маг тяжелым
басом, — сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горо
жане внутренне?
— Да, это важнейший вопрос, сударь.
В кулисах стали переглядываться и пожимать плечами, Бенгальский
стоял красный, а Римский был бледен. Но тут, как бы отгадав начавшую
ся тревогу, маг сказал:
— Однако мы заговорились, дорогой Фагот, а публика начинает ску
чать. Покажи для начала чтонибудь простенькое.
181
Достарыңызбен бөлісу: |