98
— Сколько Вы мне поставите? Учтите, ведь никто в классе доклад
делать не хотел, а знаете, сколько времени я потратила на поиски этой
вещи?
—
Выслушаем еще и Медовкина, — сказала я.
… Он спросил меня со скрытой угрозой в голосе, заранее настраиваясь
на обиду, на недооценку своих достижений:
— Как вам надо, чтоб я пересказал рассказ или рассказал его содержа
ние?
— А в чем разница?
— Одно короче — другое подробно.
— Короче всегда лучше…
И тогда Медовкин очень косноязычно высмеял рассказ Андреева.
— И так далее и тому подобное, поскольку хлюпики — всегда хлюпи
ки, все те же красоты со скуки.
— И Вас ничего в этом рассказе не поразило?
Медовкин медленно перевел на меня свои желтые глаза.
— Мелкие душонки, и что им сочувствовать?! Или делать, или не де
лать, а переживатьто зачем? Мне больше его пьеса «Океан» понравилась.
…— В «Океане» герой рвет со всем во имя независимости — с родны
ми, с любовью, с дружбой.
— Ой, ужас?! — не выдержала Комова. — Зачем?
Медовкин не обратил внимания на ее вопрос, в классе было не больше
пятишести человек, которых он считал достойными общения.
— У него была цель — стать человеком вселенной, а для этого человек
должен быть освобожден от всяких привязанностей.
Против воли в тоне Медовкина прозвучало восклицание.
— Прямо фашизм, — тихо произнес Саша Пушкин, но его все услыша
ли, а Медовкин негодующе раздул ноздри.
…— Простите, Медовкин, — остановила я непредусмотренную дис
куссию, — об «Океане» не стоит говорить сейчас подробно, его ведь почти
никто не читал, а вот меня интересует другое, хотя, может быть, это и не
скромно спрашивать: но вы сами читали «Рассказ о семи повешенных»?
Мальчик так сжал зубы, что у него на зеленоватооледных щеках за
плясали желваки.
Можно было подумать, что я применяю к нему пытки.
— Какое это имеет значение? Я понял — понял, я рассказал — расска
зал, а остальное — мое личное дело.
— Да, но пересказали вы не свое мнение, а различных критиков, по
верив их оценкам и не попытавшись проверить, так ли уж они правы, по
знакомившись с самим произведением.
… Я поставила за оба «доклада» тройки*, пояс
нив, что Шарова сделала лишь пересказ текста, а
Медовкин — пересказ критических статей. Мне же
хотелось услышать от них анализ рассматриваемых
произведений, их личную оценку прочитанного.
*
По пятибалльной
системе оцени-
вания.