Человек, который ответил мне, сказал, что они получают много таких
сообщений, но не в силах ничего сделать. Наша страна во многом зависит
от саудовских денег, и правительство не хочет портить отношения с вашей
страной. Антуан поговорил с некоторыми из своих приятелей-шоферов, и
они сказали ему, что в полицию обращаться пет смысла, так как она
поверит ее хозяевам, а для самой Мадлен положение только ухудшится.
- Марси! — воскликнула я. — Что же может быть хуже?
- Ничего, мэм. Ничего! Я не знала, что же нам делать. Антуан
испугался и сказал, что мы сделали все, что в наших силах. В конце концов
я написала матери Мадлен и обо всем ей рассказала. Она поехала в Манилу
в агентство по найму, но там ей сказали, чтобы она убиралась. Тогда она
пошла к
мэру нашего города, по он сказал, что ничего не может сделать.
Никто не хотел заниматься этим.
- Где же теперь твоя подруга?
- Я получила от нее письмо месяц назад и была рада узнать, что ее
двухгодичный контракт закончился и она уехала домой. На ее место
приехали двое совсем молоденьких филиппинок. Можете себе представить,
мэм, Мадлен написала, что сердита на меня. Она считает, что я не
попыталась ей помочь!
Поверьте, я сделала все, что могла. Я написала Мадлен об этом, но так
и не получила ответа.
Не зная, что сказать, я смотрела на Марси, чувствуя стыд за свою
страну и ее жителей.
Наконец Марси нарушила молчание и сказала:
— Вот, мэм, что случилось с моей подругой в вашей стране.
Я видела, что Марси глубоко переживает происшедшее с Мадлен.
Жалость охватила меня — как еще можно реагировать на такой рассказ?
Чувствуя стыд за мужчин нашей страны, я не
могла больше чувствовать
свое превосходство над этой бедной девушкой, у которой хватило смелости
попытаться спасти свою подругу, рискуя при этом не только своим местом,
но, может, и свободой. Я зарылась лицом в подушку и, махнув рукой,
отослала ее. Много дней я ходила под впечатлением от рассказа Марси и
размышляла о том, почему же в нашей стране так тяжело живется как
иностранцам, так и самим саудовцам.
Сколько еще в Саудовской Аравии таких Мадлен, которым некуда
обратиться, которых унижают и насилуют, которым отказывают в праве на
то, чтобы распоряжаться собственной жизнью? Да и на Филиппинах,
решила я, мужчины не лучше, чем у нас, в Саудовской Аравии, потому что
из соображений выгоды и личного спокойствия отмахиваются от того
факта, что гражданок их страны используют в качестве сексуальных
рабынь.
Прошло некоторое время, и я стала всем своим подругам рассказывать
о судьбе Мадлен и ей подобных, чтобы пробудить в них сочувствие к
прислуге,
заставить увидеть в тех, кто обслуживает, людей, а не роботов,
созданных для их удобства. Я не могла смириться с тем, что мужчины моей
страны с пренебрежением относятся к любой женщине, какого бы
происхождения она ни была. Я стала собирать факты, подтверждающие
мое мнение.
Так я узнала об индийской девушке Шакунтале, которую собственный
отец продал в возрасте тринадцати лет за сумму в 600 саудовских риалов
(170 долларов). Днем она работала, а по ночам ее заставляли удовлетворять
сексуальные прихоти хозяев дома. Но Шакунтале было еще хуже, чем
Мадлен, потому что она была куплена, и у нее не было Надежды когда-
нибудь вернуться домой. Она была не более чем собственностью своих
мучителей.
Я с ужасом услышала, как одна мать со смехом рассказывала о том, в
каком состоянии
была ее служанка из Таиланда, после того как была
изнасилована ее сыном. Она сказала, что ее сын нуждался в женщине, а
поскольку саудовки недоступны, то ему пришлось воспользоваться тайкой.
Этим женщинам все равно, с кем ложиться в постель, уверенно заявила
она. Мальчики — короли в глазах своих матерей, и им позволяется все.
Я не удержалась и спросила Али, зачем они с отцом три раза в год
ездят в Таиланд и па Филиппины. Он нахмурился и сказал, что это не мое
дело. Но я знала ответ, так как многие отцы и сыновья в моей стране знают
дорогу в прекрасные, цветущие страны, в которых люди готовы продать
своих женщин любой твари, согласной платить.
Я обнаружила, что мало знаю о мужчинах и их сексуальных аппетитах.
На поверхности виднеется лишь маленькая часть айсберга. За фасадом
благопристойности
творятся вещи, о которых мужчины предпочитают не
говорить — они делают их.
Впервые за свою жизнь я поняла, что перед представительницами
нашего пола стоит неразрешимая проблема. Мечта о равенстве женщин не
может осуществиться в полной мере, потому что мужчины во всем мире
более всего озабочены тем, чтобы получать удовольствия, а это они
предпочитают делать за наш счет. Мы, женщины, не более чем вассалы, а
стены наших тюрем исключают всякую возможность разрушить их.
Болезнь, которой болен мир, заложена в самой сперме мужчин,
смертельная,
неизлечимая болезнь, жертвой которой всегда является
женщина.
Собственность на мое тело вскоре должна была перейти из рук моего
отца в руки незнакомца, которого мне придется называть своим мужем, так
как отец сказал мне, что я выйду замуж через три месяца после того, как
мне исполнится шестнадцать. Я уже чувствовала, как меня опутывают цепи
ненавистных обычаев; мне оставалось наслаждаться подобием свободы
еще шесть месяцев. Я ждала своей судьбы с чувством безысходности,
словно бабочка, попавшая в паутину, сплетенную пауком, которого она
никогда не видела.
Достарыңызбен бөлісу: