Не навреди. Истории о жизни, смерти и нейрохирургии
жүктеу/скачать 1,27 Mb. Pdf көрінісі
|
Генри Марш-Не навреди
| ***
С помощью болтов Майк зафиксировал голову пациентки на операционном столе и выбрил ее слева. – Бывают такие операции, когда нельзя предугадать, как именно все пройдет, – шепнул я Майку, не желая, чтобы Рейчел услышала. – Она может до смерти истечь кровью. Опухоль может оказаться намертво приросшей к мозгу, и операция займет много часов, а после нее мозг будет похож на ужасное месиво и пациентка останется инвалидом. Либо же опухоль может выпрыгнуть сама и поскакать по операционной. Вооружившись скальпелями, сверлами и клипсами, мы аккуратно вскрыли череп вдовы покойного выдающегося гинеколога. Минут через сорок мы разрезали мозговую оболочку небольшими ножницами, чтобы добраться до мозга и давящей на него менингиомы. – Выглядит довольно многообещающе, – сказал Майк, достойно скрывая разочарование от того, что ему не довелось оперировать самостоятельно. – Да, – согласился я. – Особо не кровоточит и выглядит так, словно удалится без проблем. Я взял металлический вакуумный отсос и принялся за опухоль. Прибор издавал неприятный чмокающий звук, пока опухоль слой за слоем исчезала с поверхности мозга. – Ух ты! – воскликнул Майк. Через несколько минут я радостно крикнул Рейчел: – Сорок минут на то, чтобы вскрыть череп. Десять минут на то, чтобы удалить опухоль. К тому же мы все убрали, и мозг выглядит идеально! – Замечательно, – ответила она, хотя едва ли простила меня. Я оставил Майка зашивать голову пациентки, а сам уселся в углу, чтобы написать отчет об операции. Еще сорок минут ушло на то, чтобы довести операцию до конца, и ровно в пять вечера миссис Сигрэйв увезли в отделение интенсивной терапии. Мы с Майком покинули операционную и отправились на обход. Помимо двух только что прооперированных пациентов, в отделении лежало еще несколько больных, восстанавливающихся после незначительных операций на позвоночнике, проведенных за два дня до того, так что обход не отнял у нас много времени, и мы пошли в реанимацию. Осмотр пациентов после проведения последней операции, проверка того, что они, как говорят врачи, «в сознании, полностью ориентированы, ШКГ [2] – 15 баллов», является важной составляющей рабочего дня любого нейрохирурга. Миссис Сигрэйв полусидела, окруженная капельницами, шприцевыми насосами и мерцающими мониторами. Сложно поверить, что при таком количестве современной аппаратуры что-нибудь может пойти не так, но единственное, что по-настоящему важно, – это будить пациентов каждые пятнадцать минут, чтобы убедиться, что их реакции в норме и они не погружаются в кому, вызванную послеоперационным кровотечением. Медсестра очищала волосы женщины от крови и костной пыли. Я заканчивал операцию в спешке и напрочь забыл вымыть и высушить волосы миссис Сигрэйв феном, хотя обычно делаю это для пациенток. – Все прошло идеально, – сказал я, слегка наклонившись к миссис Сигрэйв. Она взяла меня за руку, крепко ее сжала и ответила: – Спасибо. – Голос женщины немного охрип из-за трубки для анестезии. – Удалили все без остатка, и опухоль, без сомнения, была доброкачественной. Я отвернулся, чтобы осмотреть мужчину с тригеминальной невралгией, который лежал на соседней койке. Он спал, и я мягко потряс его за плечо. Он открыл глаза и слегка расфокусированно взглянул на меня. – Как ваше лицо? Он осторожно дотронулся до щеки. Раньше это действие неизменно вызывало у него невыносимую боль. Затем, явно удивившись, мужчина с усилием надавил на щеку. – Она исчезла, – сказал он с восторгом и счастливо улыбнулся. – Это чудесно! – Операция прошла хорошо, – заверил я его. – Однозначно все дело было в артерии, давящей на нерв. Можете считать, что вы исцелились. Я не видел необходимости в том, чтобы рассказывать ему об ужасном кровотечении. *** Я спустился в свой кабинет, чтобы посмотреть, не осталось ли бумаг, с которыми нужно разобраться, однако на этот раз Гейл выгребла все подчистую. Денек выдался неплохой. Я не потерял хладнокровия. Я справился со всеми операциями. Патология оказалась доброкачественной. Мне удалось отменить две операции в самом начале дня, и пациенткам не пришлось попусту ждать до вечера. С прооперированными пациентами все было в порядке. Чего еще желать хирургу? Покидая больницу, я встретил Энтони, шедшего на ночное дежурство. Я поинтересовался у него судьбой пожилой женщины с хронической субдуральной гематомой, которая хотела умереть. – Думаю, ее прооперировали, – сказал он и направился к палатам, а я окунулся в сумрак ночи. Дочь миссис Сигрэйв курила напротив входа в больницу около ограды, к которой я пристегнул велосипед. – Как все прошло? – спросила она, заметив меня. – Идеально. Возможно, первые несколько дней она будет немного рассеянной, но, думаю, быстро пойдет на поправку. – Хорошо сработано! – похвалила она. Я объяснил, что в основном все зависело от воли случая, но она вряд ли поверила мне – да и никто не верит, если операция проходит успешно. – Извините, что я накричала на одного из ваших ординаторов вчера… – начала она. – Забудьте, – весело ответил я. – Мне однажды тоже довелось побывать в шкуре обозленного родственника. |