Это было запредельное удовольствие! Я даже не подозревала, что может быть так хорошо. Роб вбивался в меня на предельной скорости. Я не могла удержаться и бурно кончила гораздо раньше него.
– Прости! – выкрикнула я.
Роб остановился и громко рассмеялся.
– Черт, ангел, ты сведешь меня с ума! Ты реально извиняешься за свой оргазм?
– Да, – пролепетала я, покраснев. – Я думала, что мы должны сделать это вместе…
– Я обязательно кончу, – порочно ухмыльнулся Роберт. – Но прежде, чем я кончу, ты сделаешь это несколько раз. Ясно? Твои оргазмы – это лучшие комплименты для меня!
Роб нежно провел губами по моей шее и впился в губы резким требовательным поцелуем. Его язык уперся мне в небо, щекоча его. Потом он начал выписывать сладостные пируэты своим языком, пронизывая мой ротик так же глубоко и мощно, как его член мою податливую киску.
Мощное тело Роба вдавливало меня в простынь. Он был груб и дик, почти жесток. Но я уже подстроилась под его страстную, немного животную резкость. Я распахнула ножки как можно шире, чтобы получить еще и еще…
Жарко. Потно. Безумно дико и о‑о‑о‑о… Да!
Я уже не могла стонать, но крича, царапая мощную шею ногтями. Он выколотил из меня громкие похотливые стоны и просьбы «Еще!». Я кончила в очередной раз, заливая влагой наши бедра.
– Да, детка. Вот так. Еще немного!..
Еще?
О господи…
Вылезу ли я из‑под него живой?
Роб быстро выходит из моей киски. Я протестующе простонала, но Роб быстро изменил мою позу. Он поставил меня на четвереньки и жестко зафиксировал мои бедра. Он натягивал меня на свой член, как похотливую самку.
Мои глаза закатываются от экстаза. Это не секс. Это чистый наркотик! Эндорфин… Это…
Я кричала и пульсировала вокруг его члена.
– Я скоро кончу… – хрипло выдохнул Роб.
Он двигался так быстро, что я слышала, как его яйца шлепались об мою влажную плоть. Я взорвалась, едва держась на ослабевших коленях. Мое тело билось в судорогах удовольствия.
– Конча‑а‑а‑аю… – сдавленно прохрипел Роб, выходя из меня.
Он громко простонал и через секунду мне на попку выплеснулась горячая струя его спермы.
– Твою мать! Мне так хорошо! Твою мать… – ругнулся Роб, падая на кровать.
Он крепко прижал меня к себе.
– Ты вытрясла из меня все, даже сердце… – загнанно дышал он, улыбаясь счастливо.
У меня просто не было сил ответить ему. Я была безгранично счастлива и совершенно опустошена, но тело сладко ныла и было легким, как воздушная пылинка!
Эта ночь стала настоящим сумасшествием. В комнате Роба не оказалось душа, надо было спускаться, в служебные помещения. Поэтому Роб просто вытер меня влажным полотенцем и снова сделал меня своей.
После этого он раскатывал латекс по стояку, чтобы оказаться во мне в самый последний момент. Мы заснули с рассветом, утомленные и счастливые…
Утром я едва смогла разлепить глаза. Мой телефон настойчиво вибрировал, прогнав остатки сна.
Я встала, чувствуя приятную ломоту во всем теле. Звонок телефона был настойчивым. Должно быть, звонила моя мама. Я же не предупредила ее вчера и не спросила, как все прошло. Я забыла обо всем на свете рядом с Робом. Мое сердце сладко щемит при мыслях о нем, но парня в комнате нет.
Я выждал с минуту или около того, но потом просмотрела пропущенные вызовы. Мне звонила не только моя мама, но еще какие‑то неизвестные номера. Я перезвонила маме, но у нее был включен автоответчик. Поневоле я начинаю тревожиться. Мама всегда отвечает мне…
Я мгновенно поняла: что‑то стряслось. Я кое‑как натянула измятое платье и собрала волосы в спутанный хвост, второпях застегнула босоножки.
Телефон опять начал звонить. Входящее сообщение пришло от неизвестного номера.
«Кассандра, прошу перезвони мне. Срочно. Это касается состояния твоей матери. Сейчас она находится в больнице…» Что?!
Я перечитала написанные строки. Буквы плясали перед глазами. Мамочка моя… У нее больное сердце! Неужели ей стало плохо?
Я торопливо перезвонила по номеру.
В трубке раздался густой, сочный баритон, который я узнала сразу же.
Мартин Пирсман. Мой отец…