P. S. Я всё ещё люблю тебя

– Нет!
– Но ты сам спросил!
–  Ну  и  все.  Никто  из  нас  не  хочет  расставаться,  значит,  мы  просто
забудем об этом.
Питер опускается на кухонный стул и кладет голову на стол. Я сажусь
напротив  него.  Он  кажется  таким  далеким.  У  меня  чешутся  руки,  чтобы
дотянуться  и  потрогать  его  волосы,  погладить  их,  чтобы  эта  ссора
закончилась, осталась в зеркале заднего вида.
Он  поднимает  голову  и  смотрит  на  меня  большими  грустными
глазами.
– Теперь мы можем обняться?
Я  неуверенно  киваю,  мы  оба  встаем,  и  я  обвиваю  руки  вокруг  его
талии. Питер крепко притягивает меня к себе. Уткнувшись мне в плечо, он
приглушенно говорит:
– Давай больше никогда не будем ссориться.
Я смеюсь трясущимся голосом, который дрожит от облегчения.
– Да, пожалуйста.
И  тогда  он  меня  целует.  Его  губы  настойчиво  раздвигают  мои,  как
будто  он  ищет  успокоения,  обещания,  которое  только  я  могу  ему  дать.  Я
целую его в ответ – да, я обещаю, обещаю, обещаю, давай больше никогда
не  будем  ссориться.  Я  начинаю  терять  равновесие,  и  его  руки  крепче
сцепляются  вокруг  меня,  и  он  целует  меня,  пока  у  меня  не  заканчивается
воздух.

37
Тем вечером мне звонит Крис:
– Выкладывай! Кто у тебя?
–  Не  скажу.  –  В  прошлом  я  уже  совершила  такую  ошибку,  выболтав
Крис слишком много, и только помогла ей проложить путь к победе.
–  Да  ладно!  Я  помогу  тебе,  если  ты  поможешь  мне.  Я  хочу  свое
желание!
Сильная сторона Крис в том, что она отчаянно хочет победить, но это
также  ее  слабость.  В  киллеров  надо  играть  спокойно  и  расчетливо,  а  не
рубить  сгоряча.  Я  говорю  это  как  человек,  который  наблюдал  за  всеми
деталями, но сам никогда, конечно же, не выигрывал.
– Вдруг у тебя мое имя? К тому же я тоже хочу победить.
– Давай просто поможем друг другу в первом раунде, – не унимается
Крис. – Клянусь, у меня нет твоего имени.
–  Поклянись  одеяльцем,  которое  ты  не  разрешаешь  своей  маме
выбрасывать!
–  Клянусь  своим  одеяльцем  Фредериком  и  дважды  клянусь  своей
новой  кожаной  курткой,  которая  стоила  больше,  чем  моя  машина.  У  тебя
мое имя?
– Нет.
– Поклянись своей уродливой коллекцией беретов.
Я возмущенно вскрикиваю.
– Я клянусь своей очаровательной и изысканной коллекцией беретов!
И кто же у тебя?
– Тревор.
– А у меня Джон Макларен.
– Давай объединимся, чтобы их устранить, – предлагает Крис. – Наш
союз будет действителен только в первом раунде, а потом каждая за себя.
Хм. Она говорит серьезно, или это ее стратегия?
– А вдруг ты врешь, чтобы меня выманить?
– Я поклялась Фредериком!
Я колеблюсь и потом говорю:
– Пришли мне фотографию бумажки с именем, и тогда я тебе поверю.
– Хорошо! А ты пришли свою.
– Ладно. Пока!
– Погоди! Скажи честно. Мои волосы выглядят как дерьмо? Это ведь

неправда, да? Джен просто гнусный тролль, так ведь?
Я колеблюсь на долю секунды.
– Именно так.
Мы  с  Крис  плюхаемся  в  ее  машину.  Мы  в  одном  квартале  от  моего
дома, Тревор будет проезжать здесь, чтобы срезать путь в школу, где у него
тренировка по легкой атлетике. Мы припарковались на чьей-то подъездной
дорожке. Крис говорит:
– Что ты хочешь пожелать, если выиграешь?
Она  говорит  это  таким  тоном,  что  я  понимаю:  она  сомневается,  что  я
выиграю.
Я думала о желании всю прошлую ночь, пытаясь уснуть.
–  В  июне  в  Северной  Каролине  будет  ярмарка  рукоделия.  Я  могу
заставить  Питера  отвезти  меня.  Иначе  он  ни  за  что  туда  не  поедет.  Мы
можем  взять  фургон  его  мамы,  чтобы  было  место  для  всех  вещей  и
принадлежностей, которые я куплю.
–  Ярмарка  рукоделия?  –  Крис  смотрит  на  меня,  как  будто  я  муха,
залетевшая в ее машину. – Ты истратишь желание на ярмарку рукоделия?
–  Эта  идея  так,  для  разминки,  –  вру  я.  –  А  вообще,  если  ты  такая
умная, что бы ты пожелала на моем месте?
–  Я  бы  сделала  так,  чтобы  Питер  никогда  больше  не  говорил  с
Женевьевой. Круто же, да? Скажи, я злой гений?
– Злой – да, гений – едва ли.
Крис пихает меня, и я хихикаю. Мы толкаем друг друга, но вдруг Крис
замирает и говорит:
– Два сорок пять. Пора!
Крис открывает дверцу, выходит и прячется во дворе за дубом.
Во  мне  бурлит  адреналин,  когда  я  выскакиваю  из  машины  Крис,
хватаю велосипед Китти из багажника и везу его за несколько домов. Затем
я бросаю его на землю и неуклюже ложусь сверху. Потом я достаю пузырек
искусственной  крови,  который  купила  специально  для  этого,  и  выливаю
немного себе на  джинсы – старые  джинсы, которые я  собиралась отдать в
благотворительный  магазин.  Увидев  приближающуюся  машину  Тревора,  я
начинаю отчаянно всхлипывать. Из-за дерева Крис шепчет:
– Не переигрывай!
Я тут же перестаю всхлипывать и начинаю стонать.
Машина Тревора останавливается рядом со мной. Он опускает стекло.
– Лара Джин? Ты цела?
Я хнычу:

–  Нет…  кажется,  я  вывихнула  лодыжку.  Очень  больно!  Ты  можешь
отвезти меня домой?
Я стараюсь прослезиться, но плакать по команде гораздо сложнее, чем
я думала. Я пытаюсь думать о грустном: Титаник, старики с альцгеймером,
умирающий Джейми Фокс-Пикл, но не могу сосредоточиться.
Тревор подозрительно меня осматривает.
– Почему ты ехала на велике в этом районе?
О нет, я его теряю! Я начинаю говорить быстро, но не слишком.
– Это не мой велосипед, а моей сестренки, Китти. Она дружит с Сарой
Хейли. Ты знаешь, сестра Дэна Хейли? Они живут вон там. – Я показываю
на  их  дом.  –  Я  везла  велосипед  Китти.  О  боже,  Тревор,  ты  что,  мне  не
веришь? Неужели ты меня не подвезешь?
Тревор осматривается по сторонам.
– Клянешься, что это не уловка?
Попался!
–  Да!  Я  клянусь,  что  у  меня  нет  твоего  имени.  Пожалуйста,  помоги
мне встать. Мне очень больно.
– Сначала покажи лодыжку.
– Тревор! Нельзя увидеть вывихнутую лодыжку.
Я  хнычу  и  устраиваю  спектакль,  будто  мне  очень  сложно  встать,  и
Тревор  наконец-то  выключает  двигатель  и  выходит  из  машины.  Он
наклоняется и ставит меня на ноги, и я наваливаюсь на него всем весом.
–  Спасибо,  –  говорю  я  ему.  –  Видишь?  Я  же  говорила,  у  меня  нет
твоего имени.
Тревор  тащит  меня  за  подмышки,  когда  Крис  подкрадывается  к  нему
из-за плеча, как ниндзя. Она набрасывается на него, выставив обе руки, и с
силой хлопает его по спине.
– Попался! – ликует она.
Тревор вздрагивает и роняет меня, и я едва не падаю по-настоящему.
– Черт! – вскрикивает он.
Крис радостно восклицает:
– Ты труп, неудачник!
Мы хлопаем друг друга по ладони и обнимаемся.
– Обязательно радоваться прямо у меня перед носом? – бормочет он.
Крис протягивает руку.
– А теперь давай, давай сюда.
Вздыхая, Тревор качает головой и говорит:
– Поверить не могу, что купился на это, Лара Джин.
Я хлопаю его по спине.

– Прости, Тревор.
– А если бы у меня было твое имя? – спрашивает он меня. – Что бы ты
тогда стала делать?
Хм. Я об этом не подумала. Я бросаю Крис обвиняющий взгляд.
– Погоди-ка! Что, если бы у него было мое имя?
–  Это  риск,  на  который  необходимо  было  пойти,  –  отвечает  она
невозмутимо. – Ну что, Трев, какое ты собирался загадать желание?
– Ты не обязан рассказывать, если не хочешь, – предупреждаю я его.
–  Я  собирался  попросить  билеты  на  футбольный  матч  Университета
Вирджинии. У отца Макларена абонемент на весь сезон! Черт тебя подери,
Крис.
Мне становится его жалко.
– Может, он все равно тебя возьмет. Ты спроси…
Тревор  тянет  руку  в  карман,  достает  бумажник  и  протягивает  Крис
согнутый обрывок картона. Прежде чем она успевает его открыть, я быстро
говорю:
–  Не  забывай,  если  там  мое  имя,  ты  не  можешь  меня  убить.  Здесь
демилитаризованная зона.
Крис кивает, разворачивает картонку и усмехается.
Мое терпение на исходе.
– Это я?
Крис кладет картонку в карман.
– Если это я, ты не можешь меня убить! – Я начинаю пятиться от нее. –
Мы договорились союзничать в первом раунде, а ты еще не помогла мне с
моей жертвой.
– Знаю, знаю. Там не твое имя.
Я  не  убеждена.  Однажды  ей  уже  удалось  так  меня  обдурить.  Когда
дело касается игры, ей нельзя доверять. Я должна была это запомнить. Вот
почему я всегда проигрываю: я слишком недальновидная.
– Лара Джин! Я же сказала, у меня нет твоего имени.
Я качаю головой.
– Садись в машину, Крис. Я поеду домой на велосипеде Китти.
– Ты серьезно?
– Да. В этот раз я планирую выиграть.
Крис пожимает плечами.
– Как хочешь. Но я не смогу помочь тебе с твоей жертвой, если ты мне
не доверяешь.
– Ну и ладно, – отвечаю я, перекидывая ногу через велосипед Китти.

38
Пока одного из нас не выведут из игры, мы с Питером можем говорить
только  по  телефону  или  в  школе.  И  это  буду  не  я.  Я  веду  себя
сверхосторожно.  Я  сама  езжу  в  школу  и  обратно.  Я  оглядываюсь  по
сторонам  прежде,  чем  выйти  из  машины,  и  пулей  бегу  к  входной  двери.
Китти я завербовала в разведчики: она первой выходит из машины или из
дома, чтобы удостовериться, что горизонт чист. Я уже пообещала ей долю
своего выигрыша, каким бы он ни был.
Пока  я  играю  только  в  защите.  Я  еще  не  пыталась  вывести  Джона
Макларена. И не потому, что я боюсь. По крайней мере, не игры. Я просто
не  знаю,  что  ему  сказать.  Мне  неловко.  Хотя,  может,  мне  и  не  придется
ничего говорить. Может, я слишком много о себе возомнила, решив, что он
во мне заинтересован.
После  обеда  Крис  бежит  через  весь  коридор  и  резко  тормозит,  когда
видит  меня  с  Лукасом  на  полу  у  наших  шкафчиков.  Сегодня  мы  делим
виноградный фруктовый лед. Крис садится с нами.
– Я вылетела, – заявляет она.
Я ахаю.
– Кто тебя осалил?
–  Чертов  Джон  Макларен!  –  Она  выхватывает  лед  у  Лукаса  из  рук  и
доедает его в один укус.
– Нахалка! – вскрикивает Лукас.
– Рассказывай все! – тороплю ее я.
–  Джон  осалил  меня  утром,  по  пути  в  школу.  Я  остановилась  на
заправке,  и,  стоило  мне  отвернуться,  как  он  выскочил  из  машины.  Я  даже
не заметила, что он за мной следил!
–  Погоди,  а  как  он  узнал,  что  ты  остановишься  на  заправке?  –
спрашивает Лукас.
Он  знает  о  нашей  игре.  Это  может  пригодиться,  когда  придет  время
устранять Женевьеву, потому что они живут по соседству.
– Он выкачал бензин из моего бака!
– Ого! – восхищаюсь я.
Мне тепло на сердце от того, что Джон так серьезно подошел к делу. Я
беспокоилась,  что  никто  не  захочет  играть,  но,  похоже,  все  включились.
Интересно, какое у Джона желание? Наверное, что-то хорошее, раз он так
старается.

– Это круто, – кивает Лукас.
–  Я  даже  злиться  на  него  не  могу,  настолько  это  гениально!  –  Крис
смахивает  волосы  с  лица.  –  Мне  только  обидно,  что  теперь  я  не  смогу
заставить Джен отдать мне бабушкину машину.
Лукас выпячивает глаза.
– Это было твое желание? Машина?
– Эта машина имеет для меня сентиментальную ценность, – объясняет
Крис.  –  По  воскресеньям  бабушка  возила  меня  в  ней  с  собой  в  салон
красоты.  Она  по  праву  принадлежит  мне,  но  Джен  настроила  бабушку
против меня.
– Что это за машина? – интересуется Лукас.
– Старый «Ягуар».
– Какого цвета?
– Черного.
Если  б  я  не  знала  Крис  так  хорошо,  я  бы  подумала,  что  она  вот-вот
расплачется. Я обнимаю ее одной рукой.
– Хочешь, куплю тебе мороженого?
Крис мотает головой.
–  Я  сегодня  собираюсь  надеть  короткий  топ.  Не  хочу,  чтобы  живот
торчал.
– Если ты выбыла, кто теперь у Джона? – спрашивает Лукас.
–  Кавински,  –  отвечает  Крис.  –  Я  не  могла  до  него  добраться,  потому
что  он  постоянно  с  чертовой  Джен,  и  я  была  абсолютно  уверена,  что  мое
имя у нее. – Она смотрит на меня. – Прости, Эл-Джи.
Лукас и Крис глядят на меня полными жалости глазами.
Если  у  Крис  был  Питер,  и  Джон  ее  устранил,  значит,  Питер  теперь  у
Джона.  Это  значит,  что  я  либо  у  Питера,  либо  у  Женевьевы.  И,  так  как
Джон  у  меня,  значит,  у  одного  из  них  кто-то  другой,  а  значит,  они
действуют  заодно.  А  это  значит,  что  они  доверяют  друг  другу  и  сказали
друг другу, кто им достался.
Сглатывая, я говорю:
–  Я  с  самого  начала  знала,  что  они  остались  друзьями.  И  у  Джен
сейчас тяжелый период, вы в курсе?
– Что еще за период? – спрашивает Крис, слишком высоко задрав одну
бровь.
–  Питер  говорит,  семейные  проблемы.  –  Однако  ее  лицо  ничего  не
выражает. – Значит, ты ничего не слышала?
–  Ну  да,  на  прошлой  неделе  она  странно  вела  себя  на  дне  рождения
тети  Венди.  Была  большей  стервой,  чем  обычно.  За  весь  вечер  ни  с  кем  и

словом  не  обмолвилась.  –  Крис  пожимает  плечами.  –  Возможно,  что-то  и
происходит,  но  я  не  знаю  что.  –  Она  сдувает  волосы  с  лица.  –  Черт!
Поверить не могу, что не получу машину.
–  Я  отомщу  Джону  Макларену  за  тебя,  –  клянусь  я.  –  Твоя  смерть  не
будет напрасной.
Она смотрит на меня осуждающе.
– Если бы ты раньше его вывела, этого бы не случилось.
–  Он  живет  в  получасе  отсюда!  Я  даже  не  знаю,  как  доехать  до  его
дома.
– Не важно, я все равно частично виню тебя. – Звенит звонок, и Крис
встает. – До скорого, чики!
Она идет по коридору в противоположную сторону от класса, где будет
следующий урок.
А Лукас встает на ноги и протягивает мне руку, чтобы помочь встать.
Настоящий джентльмен.

39
Это  мой  первый  официальный  пятничный  вечер  в  Бельвью,  и  все
идет…  не  так  хорошо,  как  я  надеялась.  От  начала  прошло  уже  полчаса,  а
пришли  пока  только  Сторми,  мистер  Моралес,  Алисия  и  Нельсон,  у
которого  «альцгеймер»,  и  его  сиделка  привела  его  сюда,  чтобы  сменить
обстановку. Тем не менее он одет в щегольскую синюю спортивную куртку
с  медными  пуговицами.  Когда  всем  руководила  Марго,  народу  приходило
тоже  не  так  много.  Миссис  Магуайр  была  постоянным  посетителем,  но  в
прошлом  месяце  она  переехала  в  другой  дом  престарелых,  а  миссис
Монтеро  умерла  на  праздниках.  Но  я  обещала  Джанетт,  что  внесу  новую
жизнь в пятничные вечера, и что в итоге вышло? Меня охватывает чувство
тревоги,  потому  что,  если  Джанетт  узнает  о  такой  низкой  посещаемости,
она  вообще  отменит  пятничные  вечера,  а  у  меня  появилась  классная  идея
для следующего – военная вечеринка. Если сегодня все провалится, она не
разрешит мне ее устроить. Да и вообще, когда на твою вечеринку приходит
четыре человека, один из которых спит, это полный провал. Сторми либо не
замечает  этого,  либо  ей  все  равно,  она  просто  поет  и  играет  на  пианино.
Как говорится, шоу должно продолжаться.
Я пытаюсь чем-то себя занять, сохранять улыбку на лице. Ля-ля-ля, все
замечательно!  Я  выстроила  стеклянную  посуду  аккуратными  рядами,
чтобы  было  похоже  на  настоящий  бар.  Многое  я  принесла  из  дома:  нашу
единственную  хорошую  скатерть  (без  заметных  пятен,  недавно
выглаженную), небольшую вазу-бутон, которую я ставлю рядом с тарелкой
печенья  с  арахисовым  маслом  (сначала  я  сомневалась  насчет  арахисового
масла  из-за  аллергий  и  всего  такого,  но  потом  вспомнила,  что  у  старых
людей  редко  бывает  пищевая  аллергия);  серебряное  ведерко  для  льда  с
выгравированными  инициалами  мамы  и  папы,  и  подходящую  под  него
серебряную миску, куда положила нарезанные лимоны и лаймы.
Я  прохожусь  по  всему  зданию,  стучась  в  двери  самых  активных
постояльцев,  но  большинства  нет  дома.  Видимо,  если  ты  активный,  ты  не
будешь сидеть в квартире в пятницу вечером.
Я  высыпаю  соленый  арахис  в  хрустальную  миску  в  форме  сердца
(вклад Алисии, которая принесла ее из своих запасов вместе с щипцами для
льда),  когда  в  комнату  заходит  Джон  Абмроуз  Макларен  в  светло-голубой
оксфордской  рубашке  и  синей  спортивной  куртке,  почти  такой  же,  как  у
Нельсона.  Я  чуть  не  вскрикиваю  во  весь  голос.  Прижимая  руки  ко  рту,  я

резко опускаюсь на пол, прячась за столом. Если он меня увидит, то может
убежать.  Не  знаю,  что  он  здесь  делает,  но  это  идеальная  возможность  его
устранить. Скрючившись за столом, я перебираю в голове варианты.
А затем пианино перестает звучать, и я слышу голос Сторми:
– Лара Джин? Лара Джин, где ты? Вылезай из-под стола. Я хочу тебя
кое с кем познакомить.
Я медленно встаю на ноги. Джон Макларен пялится на меня.
–  Что  ты  здесь  делаешь?  –  спрашивает  он,  поправляя  воротник
рубашки так, будто она его душит.
–  Я  работаю  здесь  волонтером,  –  отвечаю  я,  все  еще  сохраняя
безопасную дистанцию. Не хочу его спугнуть.
Сторми хлопает в ладоши.
– Вы что, знакомы?
–  Мы  друзья,  бабуль,  –  говорит  Джон.  –  Раньше  мы  жили  в  одном
районе.
– Сторми – твоя бабушка?
Мой разум взрывается. Значит, Джон и есть внук, с которым она хотела
меня свести? Из всех домов престарелых во всех городах всего мира! Мой

жүктеу/скачать 1,14 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: