М. Мэнсон. «Всё хреново»
90
Со времен (реального) Ньютона физика строилась на идее, что все на свете можно изме-
рить по одним и тем же критериям пространства и времени. Например, вот тут возле меня
стоит мусорная корзина. Она занимает конкретное положение в пространстве. И если я в пья-
ном угаре схвачу ее и швырну в противоположный конец комнаты, мы сможем теоретически
вычислить ее положение в пространстве в разные моменты времени и вывести кучу всяких
полезных данных типа скорости ее полета, траектории, инерции и размеров вмятины, которую
она оставит в стене. Чтобы определить все эти переменные, нужно одно – замерить перемеще-
ние мусорки в пространстве и времени.
Пространство и время – это то, что называется «фундаментальные постоянные». Они
неизменны. Это исходные параметры, по которым все измеряется. Звучит разумно? Более чем!
Но тут пришел Эйнштейн и сказал: «К черту такую разумность. Ничего ты не знаешь,
Джон Сноу», – и изменил мир. Он доказал, что пространство и время никакие
не
фундамен-
тальные постоянные. На самом деле наше восприятие пространства и времени может меняться
в зависимости от условий наблюдения. Например, то, что я воспринимаю как десять секунд,
вы можете воспринимать как пять, а то, что я воспринимаю как милю, вы теоретически можете
воспринимать как несколько футов.
Для тех, кто уже довольно давно сидит на ЛСД, все это может звучать вполне себе убе-
дительно. Но научному миру того времени эта теория показалась чисто бредом сумасшедшего.
Эйнштейн доказал, что пространство и время меняются в зависимости от положения
наблюдателя – то есть они
Достарыңызбен бөлісу: