Пусть будут приключенья''

but she had read about them in books, and she was
quite pleased to find that she knew the name of
nearly everything there. 'That's the judge,' she said
to herself, 'because of his great wig.'
приятно, что все почти здесь ей знакомо. —
Вон судья,—сказала она про себя.—Раз в
парике, значит судья.
The judge, by the way, was the King; and as he
wore his crown over the wig, (look at the
frontispiece if you want to see how he did it,) he did
not look at all comfortable, and it was certainly not
becoming.
Судьей, кстати, был сам Король, а так как
корону ему пришлось надеть на парик
(посмотри на фронтиспис, если хочешь узнать,
как он это сделал),он чувствовал себя не
слишком уверенно. К тому же это было не
очень красиво.
'And that's the jury-box,' thought Alice, 'and those
twelve creatures,' (she was obliged to say
'creatures,' you see, because some of them were
animals, and some were birds,) 'I suppose they are
the jurors.' She said this last word two or three
times over to herself, being rather proud of it: for
she thought, and rightly too, that very few little
girls of her age knew the meaning of it at all.
However, 'jury-men' would have done just as well.
— Это места для присяжных,—подумала Алиса.
—А эти двенадцать существ (ей пришлось
употребить это слово, потому что там были и
зверюшки, и птицы),видно, и есть присяжные.
Последнее слово она повторила про себя раза
два или три — она очень гордилась тем, что
знает такое трудное слово; немного найдется
девочек ее возраста, думала Алиса (и в этом
она была права),понимающих, что оно значит.
Впрочем, назвать их ``присяжными
заседателями'' также было бы верно.
The twelve jurors were all writing very busily on
slates. 'What are they doing?' Alice whispered to
the Gryphon. 'They can't have anything to put down
yet, before the trial's begun.'
Присяжные меж тем что-то быстро строчили
на грифельных досках. — Что это они пишут? —
шепотом спросила Алиса у Грифона. — Ведь
суд еще не начался...
'They're putting down their names,' the Gryphon
whispered in reply, 'for fear they should forget
them before the end of the trial.'
— Они записывают свои имена, — прошептал
Грифон в ответ. — Боятся, как бы их не забыть
до конца суда.
'Stupid things!' Alice began in a loud, indignant
voice, but she stopped hastily, for the White Rabbit
cried out, 'Silence in the court!' and the King put
on his spectacles and looked anxiously round, to
make out who was talking.
— Вот глупые! —громко произнесла Алиса
негодующим тоном, но в ту же минуту Белый
Кролик закричал: — Не шуметь в зале суда! А
Король надел очки и с тревогой посмотрел в
зал: видно, хотел узнать, кто шумит. Алиса
замолчала.
Alice could see, as well as if she were looking over
their shoulders, that all the jurors were writing
down 'stupid things!' on their slates, and she could
even make out that one of them didn't know how to
spell 'stupid,' and that he had to ask his neighbour
to tell him. 'A nice muddle their slates'll be in
before the trial's over!' thought Alice.
Со своего места она видела — так ясно, как
будто стояла у них за плечами,—что
присяжные тут же стали писать: ``Вот
глупые!''. Она даже заметила, что кто-то из них
не знал, как пишется ``глупые'', и вынужден
был справиться у соседа. — Воображаю, что
они там понапишут до конца суда! — подумала
Алиса.
One of the jurors had a pencil that squeaked. This
of course, Alice could not stand, and she went
round the court and got behind him, and very soon
found an opportunity of taking it away. She did it
У одного из присяжных грифель все время
скрипел. Этого, конечно, Алиса не могла
вынести: она подошла и встала у него за
спиной; улучив удобный момент, она ловко

so quickly that the poor little juror (it was Bill, the
Lizard) could not make out at all what had become
of it; so, after hunting all about for it, he was
obliged to write with one finger for the rest of the
day; and this was of very little use, as it left no
mark on the slate.
выхватила грифель. Все это она проделала так
быстро, что бедный присяжный (это был
крошка Билль) не понял, что произошло;
поискав грифель, он решил писать пальцем.
Толку от этого было мало, так как палец не
оставлял никакого следа на грифельной доске.
'Herald, read the accusation!' said the King.
— Глашатай, читай обвинение! — сказал
Король.
On this the White Rabbit blew three blasts on the
trumpet, and then unrolled the parchment scroll,
and read as follows:—
Белый Кролик трижды протрубил в трубу,
развернул пергаментный свиток и прочитал:
'The Queen of Hearts, she made some tarts, 
All on a summer day: 
The Knave of Hearts, he stole those tarts, 
And took them quite away!'
Дама Червей напекла кренделей 
В летний погожий денек. 
Валет Червей был всех умней 
И семь кренделей уволок.
'Consider your verdict,' the King said to the jury.
— Обдумайте свое решение! — сказал Король
присяжным.
'Not yet, not yet!' the Rabbit hastily interrupted.
'There's a great deal to come before that!'
— Нет, нет,—торопливо прервал его Кролик.—
Еще рано. Надо, чтобы все было по правилам.
'Call the first witness,' said the King; and the White
Rabbit blew three blasts on the trumpet, and called
out, 'First witness!'
— Вызвать первого свидетеля, — приказал
Король. Белый Кролик трижды протрубил в
трубу и закричал: — Первый свидетель!
The first witness was the Hatter. He came in with a
teacup in one hand and a piece of bread-and-butter
in the other. 'I beg pardon, your Majesty,' he
began, 'for bringing these in: but I hadn't quite
finished my tea when I was sent for.'
Первым свидетелем оказался Болванщик. Он
подошел к трону, держа в одной руке чашку с
чаем, а в другой бутерброд. — Прошу
прощения. Ваше Величество,—-начал он,—что
я сюда явился с чашкой. Но я как раз чай пил,
когда за мной пришли. Не успел кончить...
'You ought to have finished,' said the King. 'When
did you begin?'
— Мог бы успеть, — сказал Король. — Ты когда
начал?
The Hatter looked at the March Hare, who had
followed him into the court, arm-in-arm with the
Dormouse. 'Fourteenth of March, I think it was,' he
said.
Болванщик взглянул на Мартовского Зайца,
который шел за ним следом рука об руку с
Соней. — Четырнадцатого марта кажется, —
проговорил он.
'Fifteenth,' said the March Hare.
— Пятнадцатого,—сказал Мартовский Заяц.
'Sixteenth,' added the Dormouse.
— Шестнадцатого,—пробормотала Соня.
'Write that down,' the King said to the jury, and the
jury eagerly wrote down all three dates on their
slates, and then added them up, and reduced the
answer to shillings and pence.
— Запишите,—велел Король присяжным, и они
быстро записали все три даты на грифельных
досках, а потом сложили их и перевели в
шиллинги и пенсы.
— Сними свою шляпу, — сказал Король

'Take off your hat,' the King said to the Hatter.
Болванщику.
'It isn't mine,' said the Hatter.
— Она не моя, — ответил Болванщик.
'Stolen!' the King exclaimed, turning to the jury,
who instantly made a memorandum of the fact.
— Украдена!—закричал Король с торжеством и
повернулся к присяжным, которые тут же
взялись за грифели.
'I keep them to sell,' the Hatter added as an
explanation; 'I've none of my own. I'm a hatter.'
— Я их держу для продажи,—объяснил
Болванщик.—У меня своих нет, ведь я
Шляпных Дел Мастер.
Here the Queen put on her spectacles, and began
staring at the Hatter, who turned pale and
fidgeted.
Тут Королева надела очки и в упор посмотрела
на Болванщика — тот побледнел и переступил
с ноги на ногу.
'Give your evidence,' said the King; 'and don't be
nervous, or I'll have you executed on the spot.'
— Давай показания, — сказал Король, — и не
нервничай, а не то я велю тебя казнить на
месте.
This did not seem to encourage the witness at all:
he kept shifting from one foot to the other, looking
uneasily at the Queen, and in his confusion he bit a
large piece out of his teacup instead of the bread-
and-butter.
Это не очень-то подбодрило Болванщика: он
затоптался на месте, испуганно поглядывая на
Королеву, и в смятении откусил вместо
бутерброда кусок чашки.
Just at this moment Alice felt a very curious
sensation, which puzzled her a good deal until she
made out what it was: she was beginning to grow
larger again, and she thought at first she would get
up and leave the court; but on second thoughts she
decided to remain where she was as long as there
was room for her.
В этот миг Алиса почувствовала себя как-то
странно. Она никак не могла понять, что с ней
происходит, но, наконец, ее осенило: она опять
росла! Сначала она хотела встать и уйти из
зала суда, но, поразмыслив, решила остаться и
сидеть до тех пор, пока для нее хватит места.
'I wish you wouldn't squeeze so.' said the
Dormouse, who was sitting next to her. 'I can
hardly breathe.'
— А ты могла бы не так напирать?—спросила
сидевшая рядом с ней Соня. — Я едва дышу.
'I can't help it,' said Alice very meekly: 'I'm
growing.'
— Ничего не могу поделать,—виновато сказала
Алиса.—Я расту.
'You've no right to grow here,' said the Dormouse.
— Не имеешь права здесь расти,—заметила
Соня.
'Don't talk nonsense,' said Alice more boldly: 'you
know you're growing too.'
— Ерунда,—отвечала, осмелев, Алиса.—-Вы же
прекрасно знаете, что и сами растете.
'Yes, but I grow at a reasonable pace,' said the
Dormouse: 'not in that ridiculous fashion.' And he
got up very sulkily and crossed over to the other
side of the court.
— Да, но я расту с приличной скоростью, —
возразила Соня, — не то что некоторые... Это
же просто смешно, так расти! Она надулась,
встала и перешла на другую сторону зала.
All this time the Queen had never left off staring at
А Королева меж тем все смотрела в упор на
Болванщика, и не успела Соня усесться, как

the Hatter, and, just as the Dormouse crossed the
court, she said to one of the officers of the court,
'Bring me the list of the singers in the last concert!'
on which the wretched Hatter trembled so, that he
shook both his shoes off.
Королева нахмурилась и приказала: — Подать
сюда список тех, кто пел на последнем
концерте! Тут бедный Болванщик так
задрожал, что с обеих ног у него слетели
башмаки.
'Give your evidence,' the King repeated angrily, 'or
I'll have you executed, whether you're nervous or
not.'
— Давай свои показания, — повторил Король
гневно, — а не то я велю тебя казнить. Мне все
равно, нервничаешь ты или нет!
'I'm a poor man, your Majesty,' the Hatter began, in
a trembling voice, '—and I hadn't begun my tea—
not above a week or so—and what with the bread-
and-butter getting so thin—and the twinkling of the
tea—'
— Я человек маленький,—произнес Болванщик
дрожащим голосом, — и не успел я напиться
чаю... прошла всего неделя, как я начал...
хлеба с маслом у меня уже почти не осталось...
а я все думал про филина над нами, который,
как поднос над небесами...
'The twinkling of the what?' said the King.
— Про что? — спросил Король.
'It began with the tea,' the Hatter replied.
— Поднос... над небесами...
'Of course twinkling begins with a T!' said the King
sharply. 'Do you take me for a dunce? Go on!'
— Ну, конечно, — сказал Король строго, — под
нос — это одно, а над небесами — совсем
другое! Ты что, меня за дурака принимаешь?
Продолжай!
'I'm a poor man,' the Hatter went on, 'and most
things twinkled after that—only the March Hare
said—'
— Я человек маленький, — продолжал
Болванщик, — а только после этого у меня все
перед глазами замигало... только вдруг
Мартовский Заяц и говорит...
'I didn't!' the March Hare interrupted in a great
hurry.
— Ничего я не говорил, — торопливо прервал
его Мартовский Заяц.
'You did!' said the Hatter.
— Нет, говорил,—возразил Болванщик.
'I deny it!' said the March Hare.
— И не думал, — сказал Мартовский Заяц. — Я
все отрицаю!
'He denies it,' said the King: 'leave out that part.'
— Он все отрицает, — сказал Король. — Не
вносите в протокол!
'Well, at any rate, the Dormouse said—' the Hatter
went on, looking anxiously round to see if he would
deny it too: but the Dormouse denied nothing,
being fast asleep.
— Ну тогда, значит, Соня сказала, —
продолжал Болванщик, с тревогой взглянув на
Соню. Но Соня ничего не отрицала — она
крепко спала.
'After that,' continued the Hatter, 'I cut some more
bread-and-butter—'
— Тогда я отрезал себе еще хлеба, —
продолжал Болванщик, — и намазал его
маслом...
'But what did the Dormouse say?' one of the jury
asked.
— Но что же сказала Соня? — спросил кто-то
из присяжных.
'That I can't remember,' said the Hatter.
— Не помню, — сказал Болванщик.

'You MUST remember,' remarked the King, 'or I'll
have you executed.'
— Постарайся вспомнить, — заметил Король, —
а не то я велю тебя казнить.
The miserable Hatter dropped his teacup and
bread-and-butter, and went down on one knee. 'I'm
a poor man, your Majesty,' he began.
Несчастный Болванщик выронил из рук чашку
и бутерброд и опустился на одно колено. — Я
человек маленький,—повторил он.—И я все
думал о филине...
'You're a very poor speaker,' said the King.
— Сам ты филин, — сказал Король.
Here one of the guinea-pigs cheered, and was
immediately suppressed by the officers of the
court. (As that is rather a hard word, I will just
explain to you how it was done. They had a large
canvas bag, which tied up at the mouth with
strings: into this they slipped the guinea-pig, head
first, and then sat upon it.)
Тут одна из морских свинок громко
зааплодировала и была подавлена. (Так как это
слово нелегкое, я объясню тебе, что оно
значит. Служители взяли большой мешок,
сунули туда свинку вниз головой, завязали
мешок и сели на него).
'I'm glad I've seen that done,' thought Alice. 'I've so
often read in the newspapers, at the end of trials,
"There was some attempts at applause, which was
immediately suppressed by the officers of the
court," and I never understood what it meant till
now.'
— Я очень рада, что увидела, как это делается,
— подумала Алиса. — А то я так часто читала в
газетах: ``Попытки к сопротивлению были
подавлены...'' Теперь-то я знаю, что это такое!
'If that's all you know about it, you may stand
down,' continued the King.
— Ну, хватит, — сказал Король Болванщику. —
Закругляйся!
'I can't go no lower,' said the Hatter: 'I'm on the
floor, as it is.'
—А я и так весь круглый,— радостно возразил
Болванщик.—Шляпы у меня круглые, болванки
тоже...
'Then you may SIT down,' the King replied.
— Круглый ты болван, вот ты кто! — сказал
Король.
Here the other guinea-pig cheered, and was
suppressed.
Тут другая свинка зааплодировала и была
подавлена.
'Come, that finished the guinea-pigs!' thought
Alice. 'Now we shall get on better.'
— Ну вот, со свинками покончено,—подумала
Алиса.—Теперь дело пойдет веселее.
'I'd rather finish my tea,' said the Hatter, with an
anxious look at the Queen, who was reading the list
of singers.
- Я бы лучше пошел попил чайку-с,- сказал
Шляпа, с опаской глядя на Королеву, все еще
читавшую программу концерта.
'You may go,' said the King, and the Hatter
hurriedly left the court, without even waiting to put
his shoes on.
— Ты свободен, — сказал Король Болванщику.
И Болванщик выбежал из зала суда, даже не
позаботившись надеть башмаки.
'—and just take his head off outside,' the Queen
added to one of the officers: but the Hatter was out
of sight before the officer could get to the door.
— И отрубите ему там на улице голову, —
прибавила Королева, повернувшись к одному
из служителей. Но Болванщик был уже далеко.
'Call the next witness!' said the King.
— Вызвать свидетельницу, — приказал Король.

The next witness was the Duchess's cook. She
carried the pepper-box in her hand, and Alice
guessed who it was, even before she got into the
court, by the way the people near the door began
sneezing all at once.
Свидетельницей оказалась кухарка. В руках
она держала перечницу. Она еще не вошла в
зал суда, а те, кто сидел возле двери, все как
один вдруг чихнули. Алиса сразу догадалась,
кто сейчас войдет.
'Give your evidence,' said the King.
— Давай сюда свои показания, — сказал
Король.
'Shan't,' said the cook.
— И не подумаю, — отвечала кухарка.
The King looked anxiously at the White Rabbit, who
said in a low voice, 'Your Majesty must cross-
examine THIS witness.'
Король озадаченно посмотрел на Белого
Кролика. — Придется Вашему Величеству
подвергнуть ее перекрестному допросу, —
прошептал Кролик.
'Well, if I must, I must,' the King said, with a
melancholy air, and, after folding his arms and
frowning at the cook till his eyes were nearly out of
sight, he said in a deep voice, 'What are tarts made
of?'
— Что ж, перекрестному, так перекрестному,
— вздохнул Король, скрестил на груди руки и,
грозно нахмурив брови, так скосил глаза, что
Алиса испугалась. Наконец, Король глухо
спросил:
'Pepper, mostly,' said the cook.
— Крендели из чего делают?
'Treacle,' said a sleepy voice behind her.
— Из перца в основном,—отвечала кухарка.
'Collar that Dormouse,' the Queen shrieked out.
'Behead that Dormouse! Turn that Dormouse out of
court! Suppress him! Pinch him! Off with his
whiskers!'
— Из киселя,— проговорил у нее за спиной
сонный голос. — Хватайте эту Соню! —
завопила Королева. — Рубите ей голову!
Гоните ее в шею! Подавите ее! Ущипните ее!
Отрежьте ей усы!
For some minutes the whole court was in
confusion, getting the Dormouse turned out, and,
by the time they had settled down again, the cook
had disappeared.
Все кинулись ловить Соню. Поднялся
переполох, а, когда, наконец, все снова уселись
на свои места, кухарка исчезла.
'Never mind!' said the King, with an air of great
relief. 'Call the next witness.' And he added in an
undertone to the Queen, 'Really, my dear, YOU
must cross-examine the next witness. It quite
makes my forehead ache!'
— Вот и хорошо,—сказал Король с
облегчением.—Вызвать следующую
свидетельницу! И, повернувшись к Королеве,
он вполголоса произнес: — Теперь, душечка,
ты сама подвергай ее перекрестному допросу.
А то у меня голова разболелась.
Alice watched the White Rabbit as he fumbled over
the list, feeling very curious to see what the next
witness would be like, '—for they haven't got much
evidence YET,' she said to herself. Imagine her
surprise, when the White Rabbit read out, at the
top of his shrill little voice, the name 'Alice!'
Белый Кролик зашуршал списком. —
Интересно, кого они сейчас вызовут, —
подумала Алиса. — Пока что улик у них нет
никаких... Представьте себе ее удивление,
когда Белый Кролик пронзительно закричал
своим тоненьким голоском: — Алиса!

жүктеу/скачать 491,17 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: