«Хотя чего уж тут, делаю ведь иногда», - думал иногда Мин, когда до него
доходила очередная подобная сплетня.
А потому что заслужили. Потому что умные и бесстрашные, рассудительные не
по годам и трудолюбивые. Потому что Юнги слушаются, правил не нарушают,
успеваемость высокая, к зельям многие относятся с интересом, а кто-то и
вообще с фанатичным блеском в глазах, что подкупает. Как же тут не делать
поблажек?
Хотя Юнги не только из-за этого любит зелёный факультет. В конце концов, с
момента выпуска прошло всего два года, половина тех учеников, которые при
нём были на младших курсах, сейчас уже повзрослели, перешли на новую
ступень. Вот только самому Юнги двадцать лет и если добиться уважения
младших для него труда не составило, то со старшими возникли проблемы.
Пусть он и не учит старшие курсы, но они оказывают влияние на младших. И
если в Слизерине дети в принципе были воспитаны и вели себя, как подобает
высокородным магам, то те же гриффиндорцы младших науськивали на темы
вроде «он наш ровесник почти, нечего его бояться, ничего он вам не сделает».
Разумеется, младшие тут же начинали вести себя вольно, из-за чего
приходилось их приструнять.
Юнги никогда не думал, что будет скучать по Сокджину.
Если бы Сокджин невероятным образом остался до скончания своих лет
гриффиндорским старостой, те ходили бы шёлковыми и послушными, всегда бы
готовили домашние задания, читали внимательно учебники и не смели
допускать идиотских ошибок, боясь потом быть запертыми на все выходные в
библиотеке от завтрака до обеда и от обеда до ужина.
«Просто постарайся не реагировать на их заскоки. Гриффиндорцы известны
своим темпераментом и жутким характером. Как только они почувствуют, что ты
реагируешь, то примутся за дело с тройным усердием. А если увидят, что тебе
безразличны их выходки, им станет скучно и всё прекратится. Не забывай, что
ты теперь профессор, держи лицо. Впрочем, особо развязных можешь
посоветовать нашей библиотекарше для протирки книг. Сам знаешь, сидеть и
протирать все выходные сначала влажной, а потом сухой тряпкой переплёты
157/173
книг никому не понравится, тем более неусидчивым львятам», - писал Сокджин
в своём письме в ответ на вопрос Юнги на тему «как ты с ними вообще
справлялся?».
Негромкий звон стекла вырвал Юнги из омута мыслей. На самом деле
погружаться в себя, когда класс наполнен слизеринцами и гриффиндорцами
третьего курса, не лучшее решение. Поднявшись из-за стола, Юнги сразу
выцепил взглядом осколки разбитой колбы на полу, в которой копошилось
несколько гусениц. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, Мин направился к
столу, за которым восседало двое слизеринских третьекурсников.
- Чимин-ши, стесняюсь спросить, откуда растут ваши руки. Разбили банку с
гусеницами, поливались настойкой полыни, чуть не опрокинули котёл на Суён-
ши, а после решили добавить в ваше, несомненно, прекрасное зелье
собственный отрезанный палец. Не знаю, что с вами происходит, но возьмите
себя наконец-то в руки, иначе я заставлю вас лично готовое зелье попробовать.
Вы ведь не хотите отправиться на тот свет раньше времени? – елейно протянул
Юнги, нависнув над столом виновника происходящего.
Чимин ничего не ответил, лишь коротко посмотрел в чужие глаза, обрамленные
чёрной оправой очков, и кивнул, опускаясь на корточки и начиная собирать
ёрзающих и постепенно расползающихся гусениц. Занятие то ещё, но выбирать
не приходится, сам же банку разбил, задев локтём. Мин, довольный виноватым
выражением лица, тут же развернулся к посмеивающимся гриффиндорцам.
Рандомно выбрав себе жертву, Мин с обаятельной улыбкой, не предвещающей
ничего хорошего, направился к дальней парте, за которой двое гриффиндорцев
наварили что-то столь жуткое, что от котла валил чёрный дым.
- Что ж, господа, вы так громко смеялись над Чимином-ши, что наверняка в
своём зелье уверены на сто процентов. Очень рад, что вы вызвались
добровольцами и продемонстрируете остальным и мне в том числе, как
уменьшающее зелье действует на человека. Так что прошу вас заканчивать
побыстрее, чтобы успеть провести этот замечательный эксперимент.
На двух третьекурсников смотреть было жалко. Съежившись под пристальным
взглядом профессора, парни принялись судорожно перечитывать инструкцию и
рецепт зелья, надеясь хоть как-то всё исправить. Юнги же вернулся к своему
столу, довольный как никогда. Впрочем, внутри томилось лёгкое волнение за
Чимина. Сев за стол, Юнги отсутствующим взглядом уставился прямо на Чимина,
не боясь, что кто-то заметит, ведь все были с головой погружены в работу.
Чимину уже восемнадцать, он учится на третьем курсе и вполне себе
преуспевает в учёбе. По заклинаниям и трансфигурации парень ушёл вперёд
своих однокурсников, почти заканчивая уже учебник и готовясь начать изучать
программу четвёртого курса. Не было проблем и с другими предметами, кроме
зелий, преподаваемых Юнги, и полёта на мётлах, потому что те всё ещё Чимина
норовили если не убить, так хотя бы покалечить. Удивительно, что Чонгук,
который со временем проникся к Чимину симпатией и принялся основательно
учить держаться в воздухе, ничего всё равно добиться не смог, хотя золотой
гриффиндорец на все руки мастер. Учитель из него был превосходный, Чимин не
жаловался и вообще был благодарен за помощь, вот только при Чонгуке все
мётлы будто стеснялись показывать характер, а как только Чон отворачивался,
принимались брыкаться и Пака скидывать.
158/173
С зельями у Чимина была беда по другой причине. Во-первых, парень не любил
Достарыңызбен бөлісу: |