Ссылка на материал

На календаре уже почти февраль, совсем скоро всё растает, начнутся дожди, а 
сейчас снег белым полотном укрывает загородные дома и леса. Тэхён любит это 
место. Хотя, вероятно, природа не имеет к его чувствам никакого отношения, он 
просто как будто... дома. Там, где должен быть, с тем, с кем должен.
— Раздевайся и прыгай ко мне, — стоит на своём Чонгук, но Тэхён закатывает 
глаза и качает головой, стоя к нему спиной и разглядывая зимние пейзажи. — Не 
вынуждай меня прибегать к крайним мерам, — мужчина говорит будничным 
тоном.
Дворецкий снисходительно смотрит на него.
— Это каким?
— Я ведь всё ещё могу раздавать указания, — Чонгук снова смакует кофе, пока 
Тэхён разглядывает его мокрую спину.
Может, он был бы не против оказаться с ним в воде. Даже не знает, зачем 
отказывает. Из вредности, вероятно.
— Ты владеешь мной в качестве дворецкого, но не в качестве человека, — 
напоминает Тэхён. — Чьи это были слова?
— Отлично, — Чонгук хмурится всерьёз, совсем как ребёнок. — Теперь 
выясняется, что я ещё и не владею тобой. Чудесное утро. Ещё новости будут?
— Да, — задумчиво звучит в ответ. Тэхён нервничает, когда думает о кольце в 
кармане, которому никак не может найти время. Но, может, им не нужен особый 
момент? — Парочка.
— Ну давай, добивай, — вздыхает Чонгук.
— Чуть позже, — нервно улыбается тот. — Хотел сделать это за завтраком.
— Чтобы мне кусок в горло не лез. Или чтобы я подавился и освободил тебя от 
своего бесконечного гнёта.
— У вас, господин Чон, сегодня весьма драматичное настроение, — замечает 
Тэхён, аккуратно складывая одежду мужчины на шезлонге.
— Не хочешь почистить бассейн? — хмурится Чонгук.
— Он вполне чистый.
— Мне так не кажется.
— В таком случае стоит вызвать уборщиков, — подыгрывает ему Тэхён.
— Но я хочу, чтобы это сделал ты.
— Тогда для начала мне стоит открыть слив и спустить воду с помощью вон того 
пульта управления, — он кивает головой в сторону железной коробки, висящей 
на стене.
193/239

Мужчина задумчиво смотрит на ту, а потом на Тэхёна.
— Знаешь, — голос звучит серьезно, но дворецкий старается не рассмеяться с 
его лица, внимательно слушая. — Тут такое дело... Кажется, я уронил запонки.
— Запонки, — кивает Тэхён.
— Именно их. Прямо в воду. Ты же не можешь спустить её, пока на дне что-то 
есть?
— Думаю, запонки – не такая уж большая проблема.
— А ложка?
— А это уже серьёзно.
Чонгук облизывает чайную ложку с кофе и, глядя Тэхёну в глаза, кидает её в 
бассейн. Его губы красит довольная улыбка:
— Её ведь нужно достать? — голос понижается, мужчина почти мурчит: — 
Пойдёшь ко мне?
— Я бы и так пошёл, — признается дворецкий, расстёгивая ремень. — А ложку 
действительно лучше достать, — хмурится он. — Сделай это сам, пока я не 
забыл.
— Со мной ты забываешь обо всем? — усмехается Чонгук.
Тэхён мог бы посмеяться вместе с ним, мог бы пошутить, что доживет с 
господином Чоном до болезни Альцгеймера, но вместо этого искренне говорит:
— Обо всём, что меня тревожило.
Чонгук тяжело вздыхает, прикрывая глаза, просит Тэхёна поторопиться. Он 
нетерпеливый и несдержанный, когда дело касается откровений, сам ныряет и 
находит ложку, а после тянет Тэхёна за руку прямо в воду.
— Трясёшься как котёнок, — шепчет Чонгук на ухо, прижимается со спины, а 
Тэхён и правда трясётся.
Он держится за бортик, как за спасательный круг, боится отпустить, и его не 
волнует то, что над ним по-доброму смеются. Господин Чон умеет быть наглым, 
руки в шутку пытаются стянуть с протестующего Тэхёна бельё.
— Я вот иногда люблю поплавать голым, — говорит Чонгук, и дворецкий 
фыркает:
— Я в курсе.
— Подглядывал? — мурчит Чон.
— Бывало, — Тэхён смотрит на него с вызовом. — Ты удивлён?
194/239

— Знаешь, — Чонгук смотрит на него с каким-то восхищением, — я рад, что 
время от времени понятия не имею, что происходит в твоей голове. Я не знаю, 
что ещё ты можешь выкинуть. И ты, к слову, заинтриговал меня.
— Чем же?
— Новостями, которыми хочешь со мной поделиться.
Тэхён многим хотел бы поделиться. О многом хотел бы рассказать, во многом 
признаться. Если бы мог, то показал бы на пальцах, объяснил, как много для 
него значит то, что происходит между ними.
— Что-то важное? — как будто невзначай спрашивает Чон, но Тэхён видит, что 
тому интересно.
Наверное, это один из самых сумасшедших поступков, которые он совершал в 
своей жизни. Уже целых полтора месяца он носит с собой кольцо, почти везде 
берёт его с собой, чего-то ждёт: момента, знака, чуда. На самом же деле просто 
боится реакции, и мужчина, заметив его молчаливость, хмурит брови.
— Не говори, что что-то не так. Последний раз ты таким был после Хонга.
Тэхён морщится, вспоминая вечер, на который он не горел желанием идти. И всё 
прошло почти хорошо, кроме того, что Даниэль у всех на глазах чуть ли не 
влепил господину Чону пощёчину – тот вовремя перехватил его руку. Кажется, в 
тот момент Тэхён впервые со школы был готов с кем-то подраться, однако 
вовремя понял, что затея эта не самая лучшая.
Честно говоря, он ничего так не хотел, как поставить Даниэля на место, он не 
знал, как поступить, руки чесались нещадно до тех пор, пока господин Чон на 
вопрос мальчика «Чем он лучше меня?» не ответил:
— К нему у меня чувства. Он мой возлюбленный.
Чонгук говорил с ним спокойно, но уверенно, его не смущали чужие взгляды, 
внимание, собственные слова, и Тэхён завороженно смотрел на мужчину. Злость 
тут же отступила, взгляд господина Чона пронизывал его до костей, током 
поднимался из груди к самому горлу. Наверное, глядя на него в тот момент, 
Тэхён впервые по-настоящему поверил в его слова.
У господина Чона к нему чувства: всё от жадности до самой влюблённости. Он и 
правда иногда ведёт себя как мальчишка, как и говорил, выглядит дураком 
перед другими, но Тэхён готов положить весь свой мир к его ногам, сам готов 
лечь, когда их чувства с такой невозмутимой уверенностью обсуждаются с 
посторонними. После того вечера СМИ ещё полмесяца трещали об их 
отношениях, а Йенс, когда они приехали к родителям на обед, хвастался 
вырезкой из журнала с цветной фотографией, на которой Тэхён с Чонгуком 
выходят из ресторана. Подпись о новом молодом любовнике украшала 
заголовок.
Сам господин Чон, когда только узнал о вышедшей статье из новостной ленты, 
сперва долго смотрел на дворецкого, который вопросительно смотрел на него в 
ответ, а после дал прочесть. Ещё долго в доме звучало «мой молодой любовник» 
как обращение, на которое Тэхён в итоге просто перестал отзываться. Не 
195/239

злился, его даже забавляло то, насколько Чонгук наплевательски относится ко 
всем слухам. Просто ему приятнее слышать:
— Душа моя, — продолжает хмуриться Чон. — Если ты хочешь сообщить мне о 
чём-то не очень приятном, то лучше сделай это сразу, а то у меня нервы, 
знаешь...
— Тш, — Тэхён перебивает.
— Ты даже шикнул на меня без уважения. Не день, а сплошное разочарование, и 
ещё даже семи нет, — вздыхает Чонгук.
— Я хотел кое-что сказать.
— Внимательно слушаю.
— Но мне... немного страшно. Страшно неловко, — Тэхён подбирает слова, а 
кожа покрывается мурашками от контраста температур: вода прохладная, а 
поцелуй Чонгука в шею горячий.
— Не тяни.
— Как бы ты отнёсся к тату...
— Хорошо, если тебе нравится.
— ...в честь тебя?
Чонгук подвисает, поцелуи заканчиваются. Он заглядывает Тэхёну в глаза, и 
взгляд у него такой серьёзный, что спирает дыхание. А тот смотрит на него 
загнанным в угол зверем, боится непонятно чего, хотя всё это время ходил в 
состоянии эйфории, глупо улыбался, зная, что у него есть свои от Чонгука 
секреты.
— Ты сейчас шутишь? — хмурится мужчина, окидывая его взглядом, а Тэхён 
убирает волосы, чуть поворачивая голову, показывая дорогие сердцу инициалы.
Ему нравилось, как Чонгук касался их, даже не подозревая. И сейчас касается, 
скользит пальцем по чернилам, впервые осознанно оставляет мокрый поцелуй в 
том самом месте, прижимая Тэхёна всем телом к бортику бассейна. Шепчет 
рядом с собственным именем:
— Скажи, что это навсегда.
— Навсегда, — Тэхёна словно лихорадит, он так долго тянул с признанием и не 
знает, о чём именно идёт речь: о тату или же об их отношениях. — Есть ещё кое-
что.
— Ты же знаешь, я стал таким нетерпеливым, — шумно вздыхает Чонгук. — 
Специально тянешь время?
Тэхён кидает взгляд на штаны, в кармане которых лежит то самое сложное. 
С каждым днём признания даются ему всё легче, он не стесняется сказать о 
196/239

своих чувствах, сознаётся в том, что дорожит всем, что у них есть. Знает, что 
Чонгук гордится, что сумел пробить его броню, особенно тем, что всё-таки 
вынудил разделить с ним постель. В приказном порядке потребовал перенести 
вещи в его спальню, даже ковёр, чтобы Тэхён не смог сбежать в соседнюю под 
каким-либо предлогом. Дворецкий не возникал, посмеиваясь над тем, насколько 
серьёзно к этому относится господин Чон, занял небольшую часть его 
гардеробной. Чуть позже его застали за распределением вещей в правильном 
порядке: рубашки в одно место, свитера и футболки в другое; чёрное должно 
лежать с чёрным, белое с белым. Тогда Чонгук лишь тяжело вздыхал над 
стремлением дворецкого к педантичному порядку, просил перестать заниматься 
ерундой, но Тэхён и бровью не повёл. Он даже не слушал, выдвигая очередной 
неразобранный ящик с бельём.
— Как же тебе повезло с тем, что я такой терпеливый и понимающий, — заметил 
Чонгук, на что Тэхён безразлично отозвался:
— Это тебе повезло с тем, что я так сильно люблю свою работу. Без меня здесь 
был полнейший бардак.
Чонгук тогда от души смеялся, называл большим боссом, мирился с его 
желанием содержать каждый угол дома в максимальной чистоте. А Тэхён 
смотрел на него, слушал смех, понимал, что улыбается сам, непроизвольно. 
Впервые осознал, что ошибался по поводу человека: господин Чон по-прежнему 
властный и не любит уступать, но он не такой уж великий и страшный. Тэхён 
учится говорить на его языке, знает, что ответить, если у них случаются стычки 
из-за мелочей. Он не позволяет Чонгуку вмешиваться в его работу, наотрез 
отказывается искать кого-то на своё место, потому что сам может со всем здесь 
управиться. Тогда Тэхён впервые был настолько неуступчив, даже оскорбился 
тем, что его хотят заменить. Не со зла, разумеется, а чтобы избавить от работы, 
но тогда он покроется пылью и станет очередным красивым украшением этого 
дома. Его взгляд в тот момент метал молнии, но стоило господину Чону 
улыбнуться специально для него, согласиться с тем, что лучше него на это 
место они никого не найдут, Тэхён тут же оттаял. Ему и так много не надо, стоит 
лишь Чонгуку оказаться вплотную – дыхание уже сбивается. Стоит тому 
привычно, иногда вскользь оставить горячий поцелуй на костяшках, кисти, 
плече – Тэхён прощает всё его командирство. Его нетерпеливость и желание 
обладать.
И сейчас прощает, горячо целует в губы, крепко держась за него же, не чувствуя 
дна. Он с легкостью обхватывает мужчину ногами, не стыдится вернуть парочку 
мокрых поцелуев в шею, знает, что сейчас возбуждает сильнее. Тэхёна снова 
просят не тянуть, побыстрее во всём признаться, над чем дворецкий только 
смеётся. Заглядывает Чонгуку в глаза, видит в них себя. Кольцо это даже как-то 
мелко для такого человека, который смог снова заставить его поверить, что в 
этом мире существует взаимность.
Только Тэхён открывает рот, как слышит совсем тихий кашель за спиной, а 
Чонгук хмурит брови, обращаясь к Минджэ, замершей на пороге:
— Позже.
— Но господин Чон, ваша сестра здесь.
Тэхён уставился на девочку, не понимая, почему его не предупредили о приезде 
197/239

госпожи Соён. Комната не готова, завтрак остыл, а стоит ему вспомнить о 
Данхёне, настроение тут же мрачнеет. Тэхён не хочет видеть его.
— Этого не может быть, — так же непонимающе хмурится Чонгук.
Выходит, Тэхён не единственный, кто не понимает, что происходит, а когда в 
проёме показывается Соён, одетая во всё чёрное, у дворецкого скручивает 
желудок от плохого предчувствия.
— Что ты здесь делаешь? — Чонгук вылезает из бассейна, хватая полотенце с 
шезлонга, а госпожа Соён кидает короткий странный взгляд на дворецкого, 
который вылез следом.
— Можно тебя на минуту?
Тэхён понимает, что та явно чем-то расстроена, ни он, ни Чон не понимают, 
зачем та вернулась. Разумеется, госпоже Соён всегда рады, а особенно Адель, 
которая с радостным визгом вешается дяде на шею, а после бежит обнимать 
полуголого дворецкого.
Когда Тэхён остаётся с ней наедине, то просто скромно надеется, что Данхён не 
появится на пороге и не испортит ему день. Он почти признался, почти сказал 
обо всём, что так долго носил в себе, поэтому не собирается отступать от 
задуманного. А когда поднимает брюки, то кольцо, лежавшее в кармане, звонко 
выпрыгивает на плитку и беззвучно плюхается в воду.
— А что это? — Адель села на корточки и склонилась над водой.
Тэхён чуть ли не стонет, тяжело вздыхает, нахмурив лоб, и сам смотрит в воду, 
пытаясь разглядеть кольцо. Но бассейн глубокий, ничего не видно, и как он 
должен это доставать?
— Подарок, — загробным голосом говорит он, а потом смотрит на девочку, та 
широко улыбается ему.
Она совсем не изменилась за те пару месяцев, что Тэхён не видел её. Он, честно 
признаться, даже скучал.
— Какой подарок?
— Кольцо, — Тэхён оглядывается, но не знает, чем то можно достать.
Нырять он не рискнёт, а тем более не станет просить об этом Чонгука. Он хотел, 
чтобы всё по-человечески, а получилось как всегда.
— Чтобы жениться? — любопытствует Адель, играясь с водой.
— Вроде того.
— А на ком?
— Это просто подарок господину Чону, — объясняет он, а девочка смотрит на 
него широко распахнутыми глазами.
198/239

— Ты хочешь жениться на дяде?
— Нет.
Адель округляет глаза ещё сильнее.
— Ты не хочешь жениться на дяде? А мама сказала, что ты и дядя иногда 
целуетесь, она показала мне фотографию.
Тэхён давится воздухом, надевая штаны на мокрое бельё, и непонимающе 
смотрит на девочку.
— Какую ещё фотографию?
— Из интернета. Папа злился на интернет, — она надувает губы и ещё совсем 
по-детски хмурится. — Он не поехал с нами.
Тэхён облегченно выдыхает, понимая, что встречи с Данхёном не предвидится, 
но Адель понуро размазывает воду по плитке, явно разочарованная этим.
— Мама сказала, что пока что мы будем жить у дяди, я пойду в школу, а папа 
приедет потом.
Что-то Тэхёну подсказывает, что Данхён всё же не приедет. Госпожа Соён 
выглядела явно расстроенной, глаза такие, словно она плакала всю дорогу от 
Нью-Йорка до Сеула. И уже за завтраком, который прошёл в каком-то траурном 
настроении, выяснилось, что Соён подала на развод. О причинах не 
распространялась, как будто ей есть, что скрывать, но Тэхён остался при 
мнении, что ей просто неприятно об этом говорить. Он знает, что Данхён может 
поступать нечестно, не удивился бы, если бы причиной стали измены.
— Родители в курсе? — интересуется Чонгук.
Адель сидит у него на коленях, смотрит какой-то мультфильм по телефону, не 
обращая внимания на взрослые разговоры. А Тэхён наблюдает за тем, как 
мужчина кладёт подбородок ей на голову, гладит волосы, и у него возникает 
мысль, что тот вёл бы себя так же и со своим собственным ребёнком. С 
ребёнком, которого Тэхён мог бы подарить, согласившись на суррогатное 
материнство. От подобных мыслей дворецкий даже сглатывает, не понимая, 
почему его это так будоражит.
— Они не знают, — Соён говорит безразлично, устало. Может, она плакала и не 
из-за мужа. — Поэтому пока что я поживу у тебя, если ты не против.
Тэхён за своими мыслями прослушал половину, в душе выругался из-за того, что 
утопил кольцо, зато предусмотрительно попросил Адель не распространяться об 
этом инциденте. Та уже и не помнит, что произошло в бассейне, как Тэхёну 
кажется, но когда госпожа Соён уходит отдыхать после дороги, а дворецкий 
делает девочке десерт на кухне, та злорадно смеется, поглядывая в его 
сторону. Тэхён шикает, а Чонгук щурится, глядя на этих двоих.
— Она только приехала, а у вас уже свои секреты от меня.
— Тэхён потерял твой подарок, — без зазрения совести сдает его девочка. — Но 
199/239

когда он его найдет, тебе та-ак понравится.
Чонгук выгибает бровь и вопросительно смотрит на заметно нервничающего 
дворецкого.
— Помочь найти?
— Спасибо, я сам, — наигранно улыбается Тэхён.
— Ты хотел сообщить какую-то новость, — напоминает Чонгук, воруя у Адель 
мороженое из тарелки, и та громко возмущается.
— Сначала реши все проблемы с сестрой.
— Её семейные проблемы меня не касаются. Теперь меня волнует только то, что 
Данхёна больше ничего не останавливает, — он в упор смотрит на Тэхёна, а тот 
хмурится в ответ.
— Лучше бы ему не появляться.
— Боишься, что не устоишь?
— Прекрати, — грубо обрывает дворецкий, а Адель притихла и молча лижет 
ложку. — Он не тот человек, к которому стоило бы ревновать.
— А кто тот? — ему возвращают его же слова.
Чонгук серьёзный, лоб нахмурен, он боится, что Тэхён сбежит к своей первой 
любви, стоит той поманить пальцем. Значит, всё ещё не доверяет до конца. 
Тэхён хотел бы спросить, за кого его вообще принимают, он старается не 
обижаться, но ситуация всё равно неприятная. Из-за того, что господин Чон 
вообще допускает мысль, что он может уйти от него, болит где-то под ребрами, 
скребется кошкой. Но Тэхён, пересиливая обиду, подходит к сидящему за 
стойкой мужчине, ласково, как умеет, скользит рукой по щеке, а после целует в 
висок, устало выдыхая:
— Таких нет, — признание звучит грустно.
Хотел бы закончить так же, как когда-то ему сказал Чонгук, но на это не хватает 
смелости. Он прячет взгляд, не хочет ссориться, поэтому собирается уйти, чтобы 
не слышать больше подобных предположений в свой адрес. Господин Чон сам 
предупреждал, что время от времени может задевать его своим характером – 
сейчас задел. А кольцо всё ещё нужно достать, но Чонгук останавливает его за 
руку, улыбается Адель, шепчет той, как будто Тэхён ничего не слышит:
— Кажется, я обидел его, — девочка с умным видом кивает в ответ. — Надо 
извиниться, как думаешь?
— Предложи ему мороженое, — шепчет в ответ Адель, а Тэхён лениво смеётся. 
— Или позови гулять.
— Мне тут посоветовали предложить тебе поесть со мной мороженого, — как 
будто невзначай предлагает Чонгук, притягивая дворецкого к себе. — В 
ресторане.
200/239

— Дома, — шепчет Адель. — Со мной.
— Тебе уже, пожалуй, хватит, — командует Чон, на что девочка дует губы. — Но 
я могу отвернуться, если ты сейчас возьмешь сладкого из вон того шкафа и 
оставишь нас на пару минут наедине. Время пошло.
Адель тут же спрыгивает со стула и лезет в шкаф, а Тэхён обессиленно 
наблюдает за тем, как девочка переворачивает сложенные пакеты. Она со 
скоростью света убегает с пачкой шоколадных конфет, которую лучше бы у нее 
забрать, но Чонгук не даёт сдвинуться с места. Тэхён и не пытается, наблюдает 
за тем, как мужчина с усталым вздохом поднимается с места, обвивает руки 
вокруг талии, прижимает к себе. Губы касаются тату – напоминание, что для 
него значит человек, и господин Чон это понимает.
— Я знаю, что тебя это задевает, — говорит тот, обдавая теплом ушную 
раковину. — Ничего не могу с собой поделать. Когда думаю, что он приезжал с 
семьей только ради тебя, то злюсь из-за того, что позволил.
— Я не люблю его, — спокойно сообщает Тэхён, заглядывая мужчине в глаза. — 
Я ничего к нему не испытываю. Не ради него я поехал в салон, не ради него 
переступаю через себя. И я действительно приготовил кое-что, но пока что не 
могу об этом рассказать. Мне нужно немного времени.
— Я нетерпеливый до признаний от тебя, — напоминает Чонгук.
— Да, я знаю.
— Я хочу знать уже сейчас.
— Это невозможно, потому что я правда потерял кое-что.
— Ты всегда можешь просто очень красочно это описать, мне будет достаточно.
— И не проси, — отрезает Тэхён, а Чонгук тяжело вздыхает:
— Ладно, любовь моя. Пойду вместе с Адель заедать горе конфетами.
— Не давай ей есть слишком много, — Тэхён принимает поцелуй в щёку и лезет 
в шкаф, чтобы расставить всё по местам. — И не порть себе аппетит перед 
обедом.
— Хорошо, папочка.
Чонгук уходит с весёлой ухмылкой, когда Тэхён оборачивается на него. А во 
время уборки пытается думать о кольце, а не о том, каково это – быть отцом по-
настоящему. Почему-то он подавляет улыбку от обращения, зачем-то 
прикидывает, что его бывшая спальня вполне сошла бы за детскую, всё 
бьющееся пришлось бы поставить куда повыше, а некоторые гостевые 
позакрывать. Дворецкий после ещё долго наблюдает за тем, как Адель играет 
со своей кошкой, которая пыталась подрать диван в гостиной. Почему-то раньше 
Тэхёну казалось, что он не готов к детям по той простой причине, что с ними 
замучаешься убираться. Так и есть, но он не возражает, когда Адель, устав 
собирать пазлы, всё бросает и бежит к Чонгуку в кабинет. Она единственная, 
201/239

кому было разрешено вламываться туда ещё до того, как Тэхён переступил 
порог дома. И, когда дворецкий собирает пазлы в коробку, взгляд цепляется за 
Минджэ, которая снимает тюль в столовой, чтобы постирать.
— Минджэ, — зовёт Тэхён, и та моментально оборачивается. — Ты умеешь 
плавать?
Девочка непонимающе кивает в ответ.
— Уверена?
— Не говорите господину Чону, но иногда я плаваю в его бассейне, — испуганно 
признается та. — Я больше не буду, честное слово. Лин предупреждала, что 
нельзя, но...
Тэхён отмахивается от её слов и указывает следовать за собой. Он воровато 
оглядывается, проходя через гостиную, где Лин пылесосит, и ведёт Минджэ в 
бассейн.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, — говорит Тэхён, указывая рукой 
пройти вперёд, а Минджэ, кажется, даже трясётся, потому что боится 
непонятно чего.
Тэхён слышал от Лин о её родителях, девочка была явно обделена любовью и 
ушла из дома не просто так. И не просто так господин Чон позволил ей работать 
на себя, он тоже не лишён сострадания.
— Нырять умеешь? — та кивает в ответ. — Я – нет, так что в случае чего спасти 
тебя не смогу, — предупреждает Тэхён.
— Господин Ким, я хорошо плаваю.
— Я кое-что уронил, ты должна нырнуть и достать это, — Тэхён оставляет 
приготовленное для Минджэ полотенце на шезлонге, а та принимается 
раздеваться.
— Что именно вы уронили?
— Кольцо, — он игнорирует заинтересованный взгляд и показывает рукой место. 
— Оно где-то в этой области. Пожалуйста, поторопись, а то всё это будет 
выглядеть очень странно.
— Господин Чон не должен узнать? — юбка падает на пол, а обувь остаётся в 
стороне.
— Пускай это останется между нами, — улыбается Тэхён, а Минджэ впервые за 
долгие месяцы улыбается ему в ответ.
Но стоит той подойти к бассейну, улыбка сходит с лица Тэхёна, между бровями 
залегает складка. Он смотрит на исполосованную давно зажившими шрамами 
спину, но молчит. Дворецкий обо всём обязан молчать, он даже не подаёт виду, 
что что-то успел разглядеть, указывая нырнуть в том самом месте, куда 
примерно упало кольцо. Тэхён знал, что у Минджэ когда-то всё было не так уж 
гладко, а там уже Лин помогла найти ей работу, убедила господина Чона, что 
202/239

девочка труженица и будет выполнять поручения без лишних вопросов. Так и 
вышло, Минджэ даже не стала возникать, когда Тэхён повёл ее за собой, когда 
велел раздеться и нырнуть. Та даже не постеснялась своего тела.
А когда Минджэ выныривает, то широко улыбается, вытирая лицо ладонью и 
демонстрируя Тэхёну кольцо. Дворецкий облегченно вздыхает, но весь 
напрягается, когда за его спиной раздаётся кашель.
У самой двери стоит Чонгук с Адель на руках, которая с важным видом копирует 
дядю и кашляет так же, как и он, при этом потягивая сок через трубочку.
— Поднимись в мой кабинет, как закончишь. Если ты, конечно, не сильно занят, 
— в его голосе звучит сарказм, а Тэхён едва сдерживает смех, потому что 
ситуация, мягко говоря, не очень.
— Можешь поплавать, если хочешь, — буднично предлагает Тэхён девочке, 
пряча кольцо в карман, когда Чонгук с Адель скрываются из виду.
— Господин Чон злится, — с ужасом выдыхает та.
— Не волнуйся, я всё ему объясню. Отдохни сегодня, — предлагает Тэхён. — 
Если Лин спросит, скажи, что я разрешил.
— Господин Ким, — окликает его Минджэ, и Тэхён оборачивается на пороге. — 
Спасибо...
Она снова боязливо улыбается, из-за чего у Тэхёна сердце обливается кровью, 
но он дарит девочке такую же тёплую улыбку, хотя немного нервничает из-за 
предстоящего разговора. Нервничает, перекатывая кольцо в кармане, то даже 
становится тёплым от его руки. Когда он закрывает за собой дверь, то щёлкает 
замком, чтобы их не потревожили, на что Чонгук вопросительно выгибает бровь, 
опираясь бёдрами о рабочий стол.
— Не для чужих ушей? — мужчина явно недоволен увиденным, но хотя бы не 
рубит с плеча. — Тебе весело?
Тэхён ничего не может с собой поделать, улыбается.
— Не знаю, о чём ты подумал, — признается он.
— Я, если честно, тоже. И даже не хочу знать, что это было. Мне уволить её или 
тебя? — он говорит несерьёзно, и Тэхён улыбается ещё сильнее, понимая, что 
Чонгук играет с ним.
— Уволишь ты меня, что дальше?
— Уволю тебя, и ты уже не будешь здесь главным, не сможешь наводить 
порядок.
— Как страшно, господин Чон.
— Душа моя, что это было? — уже серьёзно спрашивает тот.
— Я кое-что уронил, а Минджэ помогла мне это достать, — пожимает Тэхён 
203/239

плечами, подходя к Чонгуку.
Он берет его ладонь, присматривается, представляет, как кольцо будет 
смотреться на пальце, как золото на безымянном будет кричать о том, что этот 
человек занят. Им занят. Тэхёном, который тихо смеётся над лицом обиженного 
мужчины, когда тот говорит:
— И вместо меня ты обратился за помощью к ней. Я тут что, для красоты? Не 
понимаю твоей логики.
— Она помогла найти то, что я потерял.
— Покажешь? — Чонгук, кажется, вмиг забывает обо всём, что случилось до.
— Хотел сделать это за ужином, когда ты будешь кормить меня мороженым, но 
так уж и быть, — нервно говорит он.
Одна рука спрятана в кармане, во второй – чужая. Чонгук заботливо гладит его 
пальцы, не торопит, смотрит с интересом, исподлобья, а у Тэхёна от нервов 
даже кружится голова.
— Я всё искал подходящий момент, — сглатывает он. — Решил, что сегодня 
наконец-то обо всём тебе расскажу, хотел сделать это ещё утром, но появилась 
твоя сестра, а потом я ещё и уронил твой подарок в бассейн.
— Вступительная речь?
— Она самая, не перебивай, — хмурится Тэхён, а Чонгук улыбается, притягивает 
его к себе, ставит между ног, не отрывает взгляда, от которого дворецкому 
дурно.
Потому что всё это интимно для него, ново, необычно. Он бы не осмелился на 
такой поступок раньше. И всё это напоминает тот самый день в ресторане: их 
первое свидание; смущающие вопросы Чонгука; момент, когда Тэхён решил, что 
готов перейти черту их рабочих отношений.
— Последнее время я много об этом думал. Не только о нас, о семье. Думал о 
том, как люди могут с такой лёгкостью строить что-то абсолютно с нуля, почти 
не зная друг друга. Мы мало чем от них отличаемся, но... — он едва дышит, 
когда говорит: — Мне страшно, но я очень хотел бы попробовать.
— Попробовать что?
Тэхён ведёт плечом.
— Создать с тобой семью. Настоящую. Мы могли бы... завести ребёнка, — он 
говорит об этом так тихо, что странно, как Чонгук вообще его смог услышать. — 
Я вижу, как ты реагируешь на детей, как рад видеть Адель. Я сделаю всё, что 
нужно, если ты этого хочешь.
У Тэхёна разрывается сердце, когда он смотрит на Чонгука. Он впервые видит 
его таким уязвимым, мужчина смотрит на него с болью в глазах, с 
невысказанной обидой на самого себя. Тэхён чувствует, как крепко тот сжимает 
его ладонь, мучительно медленно подносит к губам, чтобы как будто задумчиво 
204/239

поцеловать.
— Ты лучше так не шути, — голос у него хриплый, тихий.
А дворецкий достаёт кольцо из кармана, весь замирает, когда Чонгук переводит 
на него взгляд.
— Я не шучу.
— Тэхён, — с болью сглатывает мужчина, а Тэхён целует, не давая сказать и 
слова.
Целует в щёку, губы – настойчиво. Не глядя надевает мужчине на палец кольцо, 
а после его внезапно прижимают к себе: собственнически, тесно, как будто он 
сейчас исчезнет. 
Он одним только поцелуем рассказывает о том, что согласен подарить 
господину Чону наследника или наследницу, не важно кого, но он готов к этому, 
как никогда в жизни. Впивается губами в чужие, которые жадно терзают его, 
борются за право вести – побеждают. Тэхён не успевает ничего сказать, как его 
разворачивают спиной к столу, укладывая прямо на бумаги. Влажные, горячие 
поцелуи ложатся вдоль шеи, оставляют жгучие следы. Грудь тяжело 
вздымается, а Чонгук так много шепчет о всяком: о как будто первой настоящей 
любви, его душе, о том, что никогда в жизни ему не предлагали чего-то 
подобного. Без зазрения совести, в порыве собственных бушующих чувств 
стягивает с Тэхёна брюки, одним движением притягивая за бёдра к себе 
вплотную.
Воздух становится горячее, у Тэхёна тяжелеет между ног, когда он чувствует 
чужое возбуждение через штаны. Сам тянется расстегнуть ширинку, 
превозмогая собственную боль. Пальцы впопыхах расстёгивают пуговицу, рука 
лезет в белье, отчего Чонгук горячо выдыхает, толкаясь в его ладонь.
Как господин Чон любит напоминать: он нетерпеливый до его ласк. И сейчас 
жадно смотрит на Тэхёна, а зрачок заволок радужку – там снова бездна. Чонгук 
видит то же самое, Тэхён показывает: и желание, разрывающее его изнутри, и 
пожар в груди. Прикоснись – обожжешься. И каждый раз это пламя как будто 
бушует всё сильнее, чтобы в этот самый момент – когда интимно, глаза в глаза – 
внезапно стихнуть.
Чтобы дать волю осознанным касаниям, чтобы Тэхён вконец не потерял голову, 
не дал сделать себе больно. Чонгук и не смог бы. Он занимается с Тэхёном 
любовью: заботится о том, чтобы дискомфорта между ними по минимуму, но всё 
же сам болезненно стонет, заполняя собой. 
Для Тэхёна, который пытается перевести дыхание, чувствуя, как горячо 
ощущать Чонгука в себе почти без смазки, это не просто секс, а ответ на его 
предложение. Разумеется, господин Чон согласен, он шепчет и об этом, когда 
Тэхён хрипло стонет, оставляя полумесяцы от ногтей на его плечах. Когда его 
неспешно берут, когда он сам пытается прижаться настолько тесно, насколько 
возможно, как будто именно сегодня, сейчас ему так мало человека. Чонгук 
делает больно обоим, когда входит особенно глубоко, оставляя следы на 
бёдрах, крепко держась за Тэхёна. Тот даже начинает считать боль постулатом 
их отношений: у каждого она своя, но внезапно становится общей в моменты 
205/239

единения. У Чонгука болит только о настоящем и будущем, у Тэхёна – всегда о 
прошлом.
Между ними тишина. Лишь горячее дыхание, чтобы никто не услышал, громкие 
прикосновения к взмокшей коже. У Чонгука рубашка прилипла к телу, а у Тэхёна 
невидимым калейдоскопом разбросаны на коже его поцелуи. Как будто чувства, 
заложенные в них, впитываются в кожу, расцветают в крови, посылают 
импульсы к самым чувствительным участкам тела, заставляют позорно кончить 
без рук.
Будь у них больше времени, будь сейчас глубокая ночь, за окнами – чернота, 
Тэхён бы отказался останавливаться. Сам бы целовал до умопомрачения, ласкал 
до изнеможения. Напрочь запретил бы покидать их постель, посвятил бы целую 
ночь клятвам, выведенным пальцами на коже, оставленным губами на чернилах 
за ухом.
И у них ещё будут подобные ночи, Тэхён уверен, а сейчас он заглядывает в 
самую душу, просит легко, даже с какой-то наглой улыбкой, ни в чём себе не 
отказывать, скользя ладонями по талии мужчины, чтобы притянуть ближе. 
Чтобы в него резче толкнулись, вырывая из груди беззвучный стон.
Тэхён знает, что Чонгуку сложно устоять перед его дерзостью. Тот немного 
сходит с ума. А после скорой разрядки, через пару грубых толчков, долго и 
обессиленно гуляет руками по его мокрой коже, заглаживая вину за всё 
обидное, о чём говорил; собирая своё. В Тэхёне, кажется, всё его.
Тот прирученным зверем целует чужие ладони, гуляя губами по кольцу, которое 
так непривычно смотрится. У Чонгука грубая, горячая кожа, но ласковые 
прикосновения. Тяжелый, тёмный, но нежный взгляд, когда он наблюдает за 
тем, как Тэхён, глядя ему в глаза, касается губами золота.
— Я тебя не отпущу, — задумчиво говорит Чонгук. — Если однажды такой 
момент наступит, даже если ты будешь ненавидеть меня, я не дам тебе 
переступить порог этого дома. Ты обещал мне семью. Без тебя её не будет.
— Я не могу ненавидеть тебя, — он притягивает мужчину к себе за шею, гуляет 
пальцами в волосах. Сглатывает: — Ты так много значишь для меня.
— Насколько много?
Тэхён думает недолго, выдыхает:
— Бесконечно много. Это больше, чем влюблённость. Я не знал, что так бывает, 
— его шёпот издевательски медленно сцеловывают.
В дверь совсем тихо стучатся, Тэхён даже улыбается, когда слышит, как Адель 
кричит:
— Дядя! Открой!
— Надо открыть, — шепчет дворецкий.
— Ты не одет, — так же шёпотом напоминает Чонгук и посмеивается над 
Тэхёном, который с болезненным стоном слезает со стола и поспешно 
206/239

натягивает одежду на взмокшее тело, пока Чонгук застегивает ширинку.
— Нас это ждёт? — с по-странному весёлой ухмылкой смотрит на него мужчина. 
— Никакого времени наедине.
— У нас есть ещё пару лет, пока он или она не родится и не научится ходить.
— Не страшно?
— Страшно, — признается Тэхён, а когда открывает дверь и Адель обнимает его 
за ногу, то гладит девочку по волосам, улыбаясь. — Но я готов ко всему, пока ты 
со мной.
— Тогда пошли играть в пазлы, — Адель принимает его слова на свой счёт, а 
Чонгук посмеивается над ними.
С теплом смотрит вслед, пока Тэхён объясняет девочке, что ему для начала 
нужно принять душ и переодеться. Он оборачивается и видит, как мужчина 
разглядывает кольцо, крутит его на пальце, о чём-то думает, снова прожигает 
глазами дыру в душе. И для него больше нет ничего важного в мире, кроме этого 
взгляда и скромной улыбки, в которых Тэхён читает плохо замаскированную 
благодарность. Ту явно хотели показать.
Ему и правда страшно, но ради уже своего человека он готов пойти на многое. 
Ради господина Чона он пойдёт на бесконечно многое, лишь бы только ему 
больше никогда не позволили перешагнуть порог уже ставшего родным дома с 
целью уйти.
207/239

жүктеу/скачать 1,01 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: