Цветы для Элджернона ⠄䀄㸄㰄〄㴀

23 июня. 
Поздно ночью – смех на площадке и стук в мою дверь. Фэй и какой-то мужчина.
– Привет, Чарли, – захихикала при виде меня Фэй. – Лерой, это Чарли, мой сосед.
Прекрасный художник. Он делает скульптуры с одушевленным элементом.
Не дав Фэй врезаться в стену, Лерой поймал ее, потом с беспокойством посмотрел на меня
и что-то пробормотал в знак приветствия.
– Встретила Лероя в «Звездной пыли», – объяснила Фэй. – Он здорово танцует. – Она
направилась в свою квартиру, но остановилась на полпути и снова хихикнула. – А почему бы
нам не пригласить Чарли выпить?
Лерою такая идея пришлась не по душе, но я ухитрился извиниться и закрыть дверь. Потом
до меня донесся их смех. Я попробовал отвлечься чтением, но перед глазами все время стояла
картина: большая белая кровать, прохладные белые простыни и они, в объятиях друг друга.
Мне захотелось позвонить Алисе, но я сдержался. Зачем мучить себя? Я не мог вспомнить
даже ее лица. Фэй, одетую или раздетую, с пронзительными голубыми глазами и короной
светлых волос, я мог представь себе в любую секунду. Алиса же окуталась в моем воображении
каким-то туманом. Примерно через час я услышал из квартиры Фэй громкие голоса, потом ее
вопль и звуки, как будто швыряли что-то тяжелое. С намерением узнать, не нуждается ли она в
помощи, я начал выбираться из постели, но в этот момент хлопнула дверь и до меня донеслась
ругань сбегающего по лестнице Лероя. Прошло еще несколько минут, и в мое окно постучали. Я
открыл. Фэй в черном шелковом кимоно скользнула внутрь и уселась на подоконнике.
– Привет, – прошептала она. – У тебя сигареты не найдется?
Сигареты у меня были. Спрыгнув с подоконника, Фэй устроилась на софе и вздохнула.
– Обычно я в состоянии позаботиться о себе, но существует тип людей, которых можно
образумить только так.
– Конечно, – сказал я. – Ты привела его к себе, чтобы образумить.
Она поняла намек.
– Не одобряешь?
– А кто я такой, чтобы одобрять или не одобрять? Если ты подцепила в танцевальном зале
парня, то должна ожидать соответствующего развития событий. Он считает, что имеет на это
право.
Она отрицательно покачала головой.
– Я хожу туда танцевать и не понимаю, почему, если я позволила кому-то проводить себя,
должна лезть с ним в постель. Думаешь, я была с ним в постели? – Помолчав и не дождавшись
ответа на свой вопрос, она добавила: – Если бы на его месте был ты, я бы не отказалась.
– Как прикажешь тебя понимать?
– Так и понимай. Попроси меня, и я не откажусь.
Спокойнее, Чарли, спокойнее…
– Тысяча благодарностей. Постараюсь не забыть. Сварить тебе кофе?
– Никак не возьму в толк, что ты за человек. Я либо нравлюсь мужчине, либо нет, и это
сразу видно. А ты, кажется, боишься меня… Ты случайно не гомосексуалист?
– Этого только не хватало!
– Я хотела только сказать, что не надо скрывать от меня таких вещей. Тогда мы просто
останемся хорошими друзьями.
– Нет-нет. Когда ты заявилась ко мне с этим парнем, мне захотелось оказаться на его месте.
Она обняла меня, явно ожидая ответных действий. Я знал, что от меня требовалось. А

почему бы и нет? Может быть, на этот раз все обойдется? Главное, инициатива исходит от нее.
И еще – похожей на нее женщины я не встречал, и не исключено, что на данном уровне
эмоционального развития она как раз то, что мне нужно.
Я тоже обнял ее.
– Вот это другое дело, – проворковала она, – а то мне уже показалось, что тебе все равно.
Я поцеловал ее в шею и прошептал:
– Нет, мне не все равно.
И в этот момент я увидел нас глазами третьего, стоящего у двери человека. Я увидел
обнявшихся мужчину и женщину, и это не произвело на меня ровным счетом никакого
впечатления. Паники не было, это верно. Но не было и волнения, желания.
– Здесь останемся или ко мне пойдем?
– Подожди минутку.
– В чем дело?
– Может, лучше не надо? Мне сегодня что-то не по себе.
– Если хочешь, чтобы я что-нибудь сделала… Скажи…
– Нет, – твердо ответил я. – Просто сегодня я плохо себя чувствую.
Присутствие Фэй тяготило меня, но слова прощания застряли в горле. Она долго смотрела
на меня, а потом сказала:
– Послушай, ты не будешь против, если я здесь переночую?
– Зачем?
Она пожала плечами:
– Ты мне нравишься. Не знаю. Лерой может вернуться. Миллион причин. Но если не
хочешь…
Она снова застала меня врасплох, и я сдался.
– У тебя есть джин? – спросила Фэй.
– Нет, я же почти не пью.
– У меня есть. Подожди, сейчас принесу.
Я не успел отказаться. В мгновение ока она выскочила в окно и тут же вернулась с полной
на две трети бутылкой и лимоном. Взяв на кухне два стакана, Фэй плеснула в них джина и
сказала:
– Держи. Хуже не будет. Искривим линии. Тебе плохо именно от этого – все кругом
прямое, ровное, и ты сидишь, как в ящике… как Элджернон в той скульптуре.
Сначала я не собирался пить, но мне было так тоскливо, что я решил махнуть на все рукой.
Да, хуже не будет, может, даже глоток джина притупит чувство, будто я смотрю на себя глазами
человека, не понимающего элементарных вещей.
Она заставила-таки меня напиться.
Помню первый стакан, помню, как влез в постель и Фэй с бутылкой в руке скользнула
рядом. Потом все пропало – до полудня следующего дня, когда я проснулся с ужасным
похмельем. На скомканной подушке лицом к стене все еще спала Фэй. На столике, рядом с
забитой окурками пепельницей, стояла пустая бутылка, но последнее, что я запомнил перед
тем, как опустился занавес, это, как я смотрю сам на себя, выпивающего второй стакан.
Фэй потянулась и повернулась – голая. Я сделал попытку отодвинуться, упал с кровати,
схватил одеяло и обернулся им.
– Привет. – Она зевнула. – Знаешь, чего мне хочется?
– Чего?
– Написать тебя обнаженным. Как Давид Микеланджело. Ты прекрасен. Самочувствие?
– Нормально, только голова трещит. Я… перебрал вчера?

Она рассмеялась и приподнялась, опершись на локоть.
– Да-а, ты здорово набрался. И, парень, каким же ты стал жутким, нет, я не про
гомосексуализм, каким-то совсем чудным.
– Ради всего святого, что я натворил?
– Совсем не то, что мне хотелось. Никакого секса. Но ты был феноменален. Целое
представление! Просто жуть берет! На сцене тебе цены б не было. Ты стал глупым и
сконфуженным. Знаешь, как будто взрослый начинает изображать ребенка. Ты рассказал, как
хотел пойти в школу и научиться читать и писать, чтобы стать умным, как остальные, и еще
много чего. Ты стал совсем другим… и все твердил, что не будешь играть со мной, потому что
тогда мама отберет орешки и посадит тебя в клетку.
– Орешки?
– Точно! – Фэй еще немного посмеялась и почесала в затылке. – Ты говорил, что не отдашь
мне орешки. Жуть в полосочку! Но 

жүктеу/скачать 1,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: