Продай себя дорого

Когда ему было всего двенадцать лет, японцы нанесли бомбовый
удар по базе Пёрл-Харбор. В тот день Ларри и его семью постигла
участь тысяч других американских японцев. Его родители занимались
оптовой торговлей цветами, но в один миг лишились и дома, и работы.
Более чем на два года их вместе с сыном бросили в лагерь, который,
хотя и носил другое название, но по сути был самым настоящим
концентрационным лагерем. Наряду с индейскими резервациями эти
лагеря стали одним из самых постыдных эпизодов в истории нашей
страны.
В этом холодном пыльном лагере, расположенном в калифорнийской
долине Оуэне, юный Ларри столкнулся с противоположным типом
дискриминации. Если раньше он ощущал на себе враждебность белого
населения, то теперь к этому добавились новые испытания. Его семья с
момента приезда в США добровольно ассимилировалась с другими
американцами, и он даже не умел разговаривать по-японски. В
результате он оказался в совершенно чуждом окружении.
У Ларри хорошее чувство юмора, и сейчас он со смехом вспоминает
те события: «Я оказался в окружении японцев, не зная японского языка.
Черт возьми, для них я был слишком “американцем”».
Как и все мальчишки, Ларри проводил время, играя в футбол,
помогая родителям по хозяйству и делая зарисовки сценок лагерной
жизни. По свидетельству одного из коллег-дизайнеров, у него уже тогда
были неплохие навыки в работе с карандашом.
Когда война закончилась, родители, прожив некоторое время на
ферме у своих родственников в штате Колорадо, сумели вернуться к
своим цветочным оранжереям в Лос-Анджелесе. Ларри вновь пошел в
школу, где практически сразу же столкнулся с послевоенными
расистскими пережитками. В школе он был одним из немногих азиатов.
Перед ним встала необходимость продавать себя вместе со своей
этнической 
принадлежностью 
своим 
однокашникам, 
учителям,
приятелям и даже девушкам. А это было совсем не просто. Свидание, о
котором он договаривался по телефону, вдруг отменялось в последний
момент, как только девушка узнавала, что он японец.
– И дело тут вовсе не в самой девушке, – рассказывал Ларри. – У
молодых людей не было расовых предрассудков. Обычно причина была
в ее родителях. Они просто не разрешали ей встречаться со мной.
Будучи 
молодым 
человеком, 
он 
столкнулся 
с 
обычными
предубеждениями, которых придерживались, да и до сих пор еще порой
придерживаются представители белого населения по отношению к

людям с другим цветом кожи. Вам, вероятно, знакомы предрассудки,
утверждающие, что все мексиканцы и латиноамериканцы годятся только
на то, чтобы собирать ягоды и овощи, что негры должны быть
подсобными рабочими, все евреи поголовно старьевщики, а японцы –
садовники.
Для того чтобы продать себя в то время вместе со своим
национальным прошлым любому влиятельному лицу из мира дизайна,
да, впрочем, и из любой другой области деятельности, Ларри за словом в
карман не лез.
– У меня всегда был наготове острый ответ. Возможно, кое в чем это
и не пошло мне на пользу. Может быть, мне стоило бы иногда и
промолчать в ответ на расистские выходки. Но этому я научился
значительно позже.
Ларри не из тех людей, которые, получив удар по левой щеке,
подставляют правую. Это прирожденный боец. Ему случалось
отстаивать свое достоинство и кулаками, слыша, например, такие
высказывания: «А почему бы тебе не убраться в свою Японию и не
стричь там газоны?»
Постепенно он стал находить ответы на такие выходки, которые,
возможно, звучали не очень вежливо, но действовали безотказно. Если
кто-то издевательски намекал на его японское происхождение, он
немедленно парировал: «Послушай, война ведь уже закончилась.
Кончай бомбить меня».
Однако вскоре Ларри понял, что таким путем продать себя не
удастся. Он ведь только реагировал, вместо того чтобы целенаправленно
действовать. Тогда он решил изменить тактику и отвечать таким людям
не словами, а поступками. Надо было показать им, что он человек, с
которым следует считаться.
– Учась в колледже, я занялся автогонками, – рассказывал Ларри. –
Это полностью изменило отношение ко мне. Я всегда интересовался
автоспортом и решил поучаствовать в гонках на своем маленьком
родстере «Форд-29». Вместо того чтобы словесно посылать этих людей
куда следует, я заставлял их глотать пыль от моих задних колес, и это
оказалось более действенным.
Вскоре Ларри пересел на другой гоночный автомобиль и начал бить
рекорды на престижных состязаниях. Это была нелегкая работа, но
только так он мог продемонстрировать, что выходцы из других стран
могут трудиться так же упорно, как и другие, а может быть, и еще
упорнее.

Вместе с интересом к гонкам рос и интерес к конструированию. Уже
в школе он начал делать наброски легковых и грузовых автомобилей.
Проходя военную службу в годы войны с Кореей, он познакомился с
двумя парнями, которые до армии учились в одной из лучших
дизайнерских школ – Центральном колледже искусства и дизайна в Лос-
Анджелесе. Их рассказы пробудили у Ларри интерес к этому роду
деятельности, и он поступил в колледж.
– А затем, научившись управлять машинами, я начал их
конструировать, – говорит Ларри.
На 
этом 
пути 
ему 
сопутствовал 
успех. 
Так, 
одна 
из
сконструированных им гоночных машин «Шинода чопстикс спешиэл»
с 8-цилиндровым V-образным двигателем «Меркьюри» установила
национальный рекорд в 1955 году на гонках в Дерборне, штат Мичиган.
Годом спустя его автомобиль «Джон Зинк спешиэл», построенный им
вместе с А. Уотсоном, стал победителем 500-мильной гонки в
Индианаполисе.
Свое первое рабочее место в качестве автомобильного дизайнера
Ларри получил на заводе «Форд» в Дерборне. Хотя в этом городе
проживало множество выходцев из других стран, преимущественно
поляков и арабов, но селились они в основном в восточной части города.
Западные 
кварталы 
населяли 
белые 
жители 
англосаксонского
происхождения.
Ларри столкнулся с большими трудностями, пытаясь найти себе
жилье. Повторялась старая история, напомнившая ему годы учебы в
школе и колледже, когда он пытался назначить свидание девушкам.
– Прочитав объявление в газете о сдаче жилья, я звонил по
указанному адресу, и все, казалось, шло хорошо. Но затем я являлся
туда лично, и оказывалось, что квартира уже не сдается. Разумеется, в то
время еще не были приняты соответствующие законы, которые
действуют сегодня.
Проживание в отеле в центре города и поездки на работу обходились
Ларри недешево. В конце концов компания «Форд» подыскала ему
жилье, так как он поставил вопрос ребром: если он устраивает их как
работник, то они должны купить его вместе с национальной
принадлежностью, которая является частью сделки. «Или вы берете
меня таким, какой я есть, или я уезжаю». Он едва не вступил на путь
прежних словесных перепалок, но сумел удержаться. Вместо этого он
назначил своему этническому происхождению такую высокую цену, что
сам удивился, когда работодатели приняли ее.

Поработав некоторое время на «Форде», он перешел на несколько
месяцев в старинную компанию «Студебеккер-Паккард», а затем ушел
на «Дженерал моторс». Там он работал в течение двенадцати лет, став за
это время главным дизайнером и координатором специальных проектов.
В конце концов он основал собственную фирму «Шинода дизайн
компани», которая постепенно завоевала большой авторитет в
автомобильной столице мира. Будучи независимым дизайнером, Ларри
разрабатывал дизайн легковых и грузовых автомобилей, жилых
прицепов, гоночных машин и сельскохозяйственной техники. Мало
кому удалось занять такое положение в сфере конструирования
автомобильной техники, как Ларри Шиноде.
И сегодня он по-прежнему продает себя вместе со своим этническим
прошлым.
– Для этого нужно иметь чувство юмора, – говорит он, – и
обязательно знать родной язык. Не расставайтесь с ним. Это самый
лучший совет, который я могу дать выходцам из других стран. Взять
хотя бы меня. Я неплохо устроился в жизни, особенно если учесть, что
японская техника начинает входить в моду. Каждому знакомы такие
марки, как «Датсун», «Сони», «Хонда», «Тойота». Они завоевывают все
большее признание в Америке. Вы, конечно, можете подумать, что
такой специалист, как я, должен пользоваться в этих условиях
повышенным спросом. Вовсе нет. Японцы – а я уже успел побывать
пару раз в Токио – любят иметь дело с японскими дизайнерами,
владеющими английским языком, и с американцами, говорящими по-
японски. А вот этого мне как раз и не хватает.
Теперь Лоуренс Шинода нашел себе новое занятие:
– Я записался на ускоренные курсы по интенсивному изучению
родного языка. Когда-нибудь я научусь разговаривать по-японски и
тогда смогу вдвое удачнее продавать себя.

жүктеу/скачать 1,36 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: