а
нском, сой
о
тском, теле
у
тском,
тофал
а
рском, челк
а
нском, чул
ы
мском и ш
о
рском, а также куманд
и
нском и нагайб
а
кском.
При этом некоторые из них могут считаться диалектами иных языков: долганский –
як
у
тского; кумандинский – горно-алт
а
йского, телеутского либо челканского; нагайбакский –
татарского и т.п. [Красная книга. Языки народов России. 2002, 66-256].
Главным этнодемографическим критерием включения в «Красную книгу» является
численность народа-носителя языка – до 50 тысяч человек и менее.
В этой связи нельзя не обратиться к судьбе этноконфессиональной тюркской
народности кряшенов (самоназвания:
керәш
и
н
и
крәш
е
н
– от русского ‘крещёный’),
представленных в обширном Приволжско-Уральском регионе России – особенно в
Татарстане и Башкортостане. Кряшены известны с XIII века нашей эры как потомки
волжских булг
а
р, а позднее – золотоордынских кыпч
а
ков (п
о
ловцев) и казанских татар. На
протяжении последних восьми столетий кряшены плотно входили в социально-культурные и
языковые контакты со славянскими соседями – главным образом, с русскими. Более того,
многие из них, перейдя (не всегда добровольно) из мусульманства в православно-
христианскую веру, обрус
е
ли – в частности, практически все получили крестильные имена
славяно-греческого толка, а затем и фамилии на русский лад.
Как установлено, до введения паспортизации в России тюрки не имели фамилий
вообще, довольствуясь только личным именем и отчеством. Так, национальный герой
башкирского народа вошёл в историю как
Салауат Юлай уғлы
‘Салават Юлаев сын’, в то
время как его отец именовался в документах Юл
Достарыңызбен бөлісу: |