Лето в пионерском галстуке



Pdf көрінісі
бет65/70
Дата20.11.2023
өлшемі2,39 Mb.
#192232
1   ...   62   63   64   65   66   67   68   69   70
Байланысты:
Лето в пионерском галстуке

Володя тоже был одинок, но он сам обрёк себя на это
одиночество. У него не было никого, с кем он мог бы поговорить, кому
открыться — поэтому он и писал все эти письма.
Конверт последнего письма отличался от остальных —
современный, продолговатый, бумага выглядела более светлой и
новой, на нём не было надписей, только тем же карандашом
проставлена дата — 2001-й год. Юра развернул его. В отличие от
других писем, написанных на тетрадных листах, это было написано
на офисном листе формата А4, сложенном втрое.
«Это письмо последнее. Теперь я понимаю отчётливо —
пришло время избавиться и от этой привычки, она больше
мне не нужна. Здесь не будет криков о помощи, это письмо
— подведение итога. К тому же для него есть повод.
Прозвучит странно — я купил свою юность. Но надо жить
дальше. А оглядываясь назад — когда пишу, я всё равно
вспоминаю о тебе, — трудно идти вперёд.
Мне бы очень хотелось сказать, что я ни о чём не
жалею. Но, увы, это не так. Жалею и сильно. Не о тебе, а о
том, что сделал с собой в восемьдесят девятом. Если бы я
знал, какие будут последствия, я не то чтобы не стал
лечиться, я бы задушил этого „врача“ голыми руками. Что за
психиатр такой? Где его компетенция? Где были его глаза, в
конце концов? Как врач не смог разглядеть за моей
привычкой наказывать себя — а ведь я говорил ему об
этом! — признаки суицидальных наклонностей? Именно с
этим нужно было бороться, а не с тем, что я тосковал по
своему другу Юрке Коневу. Он говорил, что, когда мы
заглушим влечение, пройдёт и привычка обваривать руки.
Если бы! Но не только это, а ещё другие последствия его
„лечения“ аукались мне почти десять лет.
И всё-таки я почти полностью избавился от привычки
себя наказывать. Нет, иногда, когда панические атаки очень
сильные, эта мысль начинает зудеть, но я научился её
прогонять. Конечно, избавился от неё я не без посторонней
помощи, но точно без вмешательства врача! Какое


правильное слово „вмешательство“ — в моей голове всё и
так было перевёрнуто, а он и это вконец раскурочил.
Единственные внятные отношения начались у меня
поздно — в тридцать один год. Сейчас я понимаю, что
никогда его не любил как человека, как личность. Я любил в
нём только одно — его пол. То есть сам факт, что он мужик.
Что он 
мой
мужик! Дорвался наконец! В какой бешеный
восторг я приходил от того, что у него мужские плечи, руки
и… остальное. Его личность, характер, даже внешность на
самом деле мне были безразличны. И окончательно я
убедился в том, что не любил его, когда мы расстались — я
тосковал не по нему, а по близости. Но я ничуть не жалею о
том, что он был в моей жизни. Он помог мне переступить
через свой страх, я простил себя, принял, и, чёрт побери, как
же мне стало легко! Мы были вместе почти два года. Хотя
как сказать „вместе“ — мы встречались, виделись, общались,
спали, но речи о том, чтобы, например, съехаться, никогда не
заходило — он был женат. Мне надоели его метания, и я
закончил эти отношения.
Но в моей жизни изменилось не только это. Юра, я
здесь! Поверить не могу — здесь, и всё это моё! Вот теперь-
то я точно могу сказать, что у меня есть всё. Хотя… терять
всё равно нечего…»
Юра развернул письмо, намереваясь читать дальше, но отвлёкся
— из сложенного листа что-то выпало. Он поднял с земли
заломленную посередине чёрно-белую фотографию, развернул её, и у
него перехватило дыхание — это было то самое фото, сделанное
после спектакля. За неполные восемнадцать лет Юра совершенно
забыл его. Посмотрел на молодого себя и на Володю, приобнимающего


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   62   63   64   65   66   67   68   69   70




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет