Мемуары принцессы

за иностранца, также не будет иметь права голоса, и ее муж не позволит ей
воспитать детей мусульманами.
Каждый мусульманин верит, что ислам — это последнее послание
Аллаха 
человечеству, 
а 
следовательно, 
эта 
религия 
является
главенствующей по отношению к остальным. Мусульмане не имеют права
сознательно подчиняться человеку другой веры или позволить другим
подчиняться иноверцам. И в то же время сами саудовские мужчины без
зазрения совести женятся на женщинах другой веры. Только саудовским
женщинам приходится платить самую высокую цену за связь с иноверцем.
Наши религиозные демагоги утверждают, что если мужчина женится на
женщине другой веры, то ничто не может помешать ему воспитать детей
мусульманами.
Одна только мысль об этой вопиющей несправедливости едва не
заставила меня зарычать от ярости. Мы с сестрами понимали, что с этого
момента вся жизнь нашей подруги Самиры станет постепенным,
безнадежным движением к смерти. И мы — ее подруги детства —
совершенно бессильны перед этим.
Самира была лучшей подругой Тахани с восьмилетнего возраста. Она
была единственным ребенком своей матери, которая вскоре после родов
заболела раком яичников и, хотя его удалось благополучно излечить, детей
у нее больше быть не могло. Как это ни удивительно, отец Самиры не
развелся со своей отныне бесплодной женой, что было бы обычным
поступком для любого саудовского мужчины.
Мы с сестрами видели немало женщин, с которыми их мужья
развелись из-за болезни. Для большинства женщин в нашей стране развод
— это и моральная, и материальная травма. Более того, если ее дети вышли
из грудного возраста, их могут отобрать, не спрашивая ничьего согласия.
Хорошо, если у разведенной женщины есть любящие родители или
старшие сыновья, которые согласны взять ее под свою опеку. Без
поддержки женщина обречена, так как одиноким и разведенным в
Саудовской Аравии запрещено жить самостоятельно. Правительство строит
специальные интернаты для таких несчастных, но жизнь там просто
ужасна. Повторно выйти замуж удается только очень красивым или очень
богатым. Как и всегда в нашей стране, вина за неудачный брак и развод
ложится на женщину.
Матери Самиры повезло. Ее муж действительно любил ее и не стал
бросать в тот момент, когда она более всего нуждалась в поддержке. Он
даже не взял вторую жену, чтобы обзавестись наследниками. Таких, как
отец Самиры, в нашем обществе считают странными.

Самира и Тахани были лучшими подругами, а поскольку мы с Сарой
ближе всех к ним по возрасту, то тоже дружили с ней. Мы все втроем
безумно переживали за подругу; она ведь была любимым ребенком своего
отца, который, в отличие от большинства мужчин-саудовцев, всегда мыслил
по-современному и не раз обещал своей дочери, что она будет свободной от
оков, налагаемых па женщин нашими нелепыми традициями.
Самира всегда сочувствовала нам, так как наш отец был далеко не
таким передовым. В самые тяжелые минуты она старалась поддержать нас.
Я помню, как искренне она плакала на свадьбе Сары. Тогда с ней едва не
случилась истерика. И вот теперь она, наша Самира, заперта в самой
мрачной из возможных тюрем, и даже слугам запрещено говорить с ней,и
они просто подают ей пищу сквозь маленькое окошечко под дверью.
Единственное, что ей отныне предстоит слышать — это звук собственного
дыхания и биение сердца.
Мысль об этом была невыносимой для меня. Обернувшись к Саре, я с
надеждой предположила, что Карим или Асад смогут помочь нашей
подруге. Тахани с мольбой взглянула на нас, но Сара лишь медленно
покачала головой. Асад уже наводил справки; пи дядя Самиры, ни бывший
ее муж не желали отменить ужасный приговор. Это дело касалось только ее
семьи и Аллаха,
Так как саудовским женщинам запрещено общаться с учителями-
мужчинами, отец Самиры нанял ей частных преподавателей из Лондона.
После нескольких лет интенсивной учебы дома Самира поступила в
технический колледж в Лондоне. Отец и мать, гордые успехами дочери,
поехали вместе с ней в Англию, чтобы помочь там устроиться.
Родители Самиры сияли для нее квартиру и наняли двух служанок-
индианок и секретаршу-филиппинку. Распрощавшись с дочерью и пожелав
ей успехов, родители возвратились в Эр-Рияд. Никто, конечно, и помыслить
не мог, что они видятся в последний раз. Шли месяцы и, как мы и
предполагали, Самира благополучно училась в колледже, демонстрируя
блестящие способности.
Прошло четыре месяца, и Самира познакомилась с Ларри, студентом,
приехавшим по обмену из Калифорнии. Говорят, противоположности
тянутся друг к другу. И правда, Ларри оказался высоким, мускулистым
блондином, воспитанным в свободной стране, а наша подруга была
миниатюрной, экзотической брюнеткой, выросшей в стране, где женщины
совершенно бесправны.
Она написала Тахани, что чувствует страх от того, что любит
иноверца. Она не сомневалась, что никто не позволит ей выйти замуж за

христианина. Ларри оказался католиком и никогда бы не согласился
перейти в мусульманскую веру, а это было бы единственным выходом из
создавшегося положения:
Прошел еще месяц, и Тахани получила второе отчаянное письмо.
Самира писала, что они с Ларри не могут жить друг без друга. Они
собирались жить вместе в Лондоне, а потом сбежать в США и там
пожениться. Самира надеялась, что ее родители тоже переедут в Штаты и
купят дом поблизости. Наша подруга не сомневалась, что родители поймут
ее. Конечно, она понимала, что ей уже никогда не вернуться в Саудовскую
Аравию, где она подверглась бы преследованию за связь с «неверным».
Как это ни трагично, но родители Самиры так и не узнали о дилемме,
стоящей перед дочерью. Оба они погибли в автомобильной катастрофе,
когда огромный бензовоз врезался в их лимузин на одной из улиц Эр-
Рияда.
В арабском мире, когда умирает глава семьи, вся полнота власти над
остальными членами переходит к старшему мужчине. После смерти отца
Самиры все взял в свои руки ее дядя.
Просто удивительно, как два родных брата могли оказаться такими
разными. Один был добрым и понимающим, второй жестоким и
нетерпимым. Человек глубоко верующий, он всегда выражал свое
недовольство' независимостью племянницы. С того момента, как Самира
отправилась учиться в Лондон, он даже перестал разговаривать с братом.
Будучи категорическим противником образования для женщин, он
считал, что лучше всего выходить замуж как можно раньше, причем за
человека солидного и опытного. Сам он совсем недавно женился на
тринадцатилетней девочке. У нее только-только "начались месячные, а ее
отцу было столько же лет, сколько и ему самому.
Дядя Самиры был отцом четырех дочерей и трех сыновей. Все его
дочери были выданы замуж при первом признаке созревания. Они не
получили никакого образования, и всей их грамотности хватало лишь на то,
чтобы цитировать Коран.
Не успела Самира оправиться от известия о смерти родителей, как
последовал еще один удар. Она получила телеграмму от дяди, который был
теперь главой семьи: «Возвращайся в Эр-Рияд ближайшим рейсом. Возьми
с собой все свои вещи!»
Боязнь оказаться под властью своего тирана-дяди толкнула Самиру на
безрассудный поступок, оказавшийся роковым, — вместе с Ларри она
сбежала в Калифорнию.
Подобное неподчинение со стороны женщины потрясло ее нового

хозяина. В то время он ничего не знал о ее любовнике и не мог понять, что
же происходит.
Прошел месяц, и дядя, не имея никаких вестей от Самиры, решил, что
она умерла где-то на чужбине. Он не мог представить, что член семьи
может столько времени не давать о себе знать. Он уже хотел было оставить
поиски, но его старший сын настоял на том, чтобы нанять частных
детективов.
Однажды ранним утром дядюшка Самиры, рыча от ярости ворвался на
виллу Тахани, сжимая в кулаке бумагу с рапортом частного агентства. Даже
не поздоровавшись, он принялся обвинять Тахани в том, что она знала о
планах Самиры, но ничего не сообщила о его «племяннице-безбожнице и
ее мерзком женихе».
С широко раскрытыми глазами Тахани рассказала нам об этом визите.
Она поведала, что дядя Самиры бился головой о стены, умолял Аллаха
помочь ему убить племянницу; он клялся отомстить ее любовнику-
неверному. Дядя проклинал тот день, когда родился его брат и умолял
Аллаха обрушить на голову Самиры все . возможные кары. Он кричал не
переставая, что племянница опозорила всю семью — как ныне
здравствующих, так и еще не родившихся ее членов.
Тахани не могла долго выносить этой истерики и помчалась в офис к
мужу, Хаббибу. К тому моменту, как они с мужем вернулись домой, дядя
Самиры уже ушел, не преминув предупредить слуг, что тот, кто
предоставит убежище его племяннице, станет его злейшим врагом. Чтобы
успокоить Тахани, Хабиб разыскал взбешенного дядюшку и заверил его,
что бунтовщица-племянница не давала о себе знать. Самира оказалась
совсем одна в чужой, незнакомой стране. Она не могла даже и представить,
что ее дядя станет просматривать всю кореспондепцшо, поступающую на
имя каждого из родственников. Он пригрозил, что любой член семьи,
связавшийся каким бы то ни было образом с Самирой, будет сурово
наказан. Он был уверен, что девушка, если она жива, заскучает по семье и в
конце концов не выдержит и попытается связаться с кем-нибудь. Ему
оставалось только ждать.
К этому времени в далекой Калифорнии Ларри засомневался в
правильности своего выбора. Самира впала в панику. Безразличие
возлюбленного больно ранило ее, и она позвонила Тахани, чтобы
посоветоваться, что же ей делать. У нее было мало денег и совсем не было
друзей в Америке. К тому же иммиграционные службы не позволили бы
ей- остаться в США, если Ларри не женится на ней. Хаббиб, хотя и не
запрещал Тахани общаться с Самирой, не разрешил ей послать подруге

телеграфом немного денег.
Когда у Самиры оставалось всего несколько тысяч долларов, она не
выдержала и позвонила свое любимой тетке. Та была настолько напугана
угрозами брата, что немедленно донесла ему о звонке. Теперь, будучи в
курсе финансовых и личных проблем племянницы, дядя тщательно
спланировал ее возвращение в Саудовскую Аравию.
Самиру заманили в Каир лживыми обещаниями о том, что ее простят и
позволят спокойно завершить обучение. На обратную дорогу ей
телеграфом перевели требуемую сумму денег. Самира позвонила Тахани и
сквозь рыдания сказала, что у нее нет другого выхода. Ларри разлюбил ее и
не собирался помогать ей материально. Она не закончила колледж, не
получила диплома и не может рассчитывать на работу по специальности.
Самира сказала, что пыталась поговорить по телефону с посольствами
Саудовской Аравии в Лондоне и Вашингтоне, но с ней не пожелали даже
разговаривать и посоветовали не испытывать судьбу и вернуться в семью.
Бедная девушка оказалась в безвыходном положении — ей предстояло
вернуться в Саудовскую Аравию.
Самира сказала Тахани, что надеется на правдивость рассказа тетки о
том, что дядя смягчился и разрешит ей завершить образование. В конце
концов, говорила она, не может же дядя жестоко поступить с единственной
дочерью своего родного брата. Тахани, хотя и не верила в добрые чувства
дяди Самиры, не смогла переубедить бедную девушку, у которой и в самом
деле не оставалось выбора.
В каирском аэропорту Самиру встретили две ее тетки и двое
двоюродных братьев. Они усыпили ее бдительность разговорами о том, что
ей вскоре предстоит вернуться в Лондон и что ей давно уже надо было
перестать скрываться от семьи. Самира успокоилась и решила, что все
будет хорошо. Она возвратилась в Эр-Рияд! Телефонного звонка от Самиры
так и не было, и Тахани впала в глубокую депрессию. В конце концов она
не выдержала и позвонила родственникам подруги. Ей сказали, что
девушка нездорова и поэтому не в состоянии разговаривать с кем бы то ни
было. Тахани уверили, что Самира немедленно свяжется с ней, как только
ей станет получше.
Прошла еще неделя, и тетки Самиры проинформировали пас о том,
что наша подруга готовится к замужеству и по хочет, чтобы ей докучали
звонками, так как ее будущий муж не одобряет этого.
И все. же Самире удалось связаться с подругой. Рыдая, она сказала,
что все ее надежды рассыпались в прах, как только она увидела своего
дядю. Он с самого начала был разъярен, а когда увидел «безбожную»

племянницу, то прямо затрясся от злости.
Как оказалось, Самиру держали взаперти в ее комнате с того момента,
как она вернулась домой. Там она и ждала приговора своего сурового дяди.
Никто из членов семьи ие осмелился поднять голос в защиту бедной
девушки. Она шепотом поведала Тахани, что ей пообещали как можно
скорее подобрать «достойного» мужа и не позднее, чем через месяц, выдать
замуж. Самира была в ужасе от предстоящего, так как ее связь с Ларри
основывалась на искреннем чувстве, и она больше не была девственницей.
Мы мало что смогли узнать о свадьбе, потому что никто из нашей семьи не
был приглашен. Впрочем, у нас не было ни малейшего сомнения в том, что
церемония вряд ли была радостной. Все, что мы смогли узнать, это возраст
жениха. Ему было под шестьдесят, и Самира должна была стать его третьей
женой,
Прошло немало времени, прежде чем мы смогли узнать хоть какие-то
подробности. Их рассказал Хаббибу один из двоюродных братьев Самиры.
Оказалось, что в первую брачную ночь Самира боролась со своим мужем с
таким отчаянием, что он едва не лишился главного своего орудия, с
помощью которого собирался взять то, что принадлежало ему по праву.
Кровь, безусловно, пролилась, но это была кровь не Самиры, а ее толстого
и лысого коротышки-мужа. Он так толком и не понял, что его невеста
оказалась не девственной.
Когда Тахани принялась расспрашивать одну из теток Самиры, которая
теперь наотрез отрицала свое участие в похищении девушки, та сказала,
что поначалу муж был даже доволен, что ему досталась такая «тигрица».
Ему нравилось, что приходится брать ее силой. Но время шло, и он стал
уставать от бесконечных баталий и теперь уже открыто признавался в том,
что жалеет, что взял в свой дом такую упорную женщину.
Наконец наступила развязка. Во время одного из скандалов Самира в
лицо своему мужу крикнула, что никогда не сможет полюбить такого, как
он. Она кричала, что знает, как должен ласкать настоящий мужчина и что
все потуги мужа — ничто по сравнению с тем, что давал ей ее
возлюбленный — стройный, высокий американец.
Взбешенный супруг немедленно развелся с ней и доставил к дверям
дома ее дяди, обвинив последнего в том, что у того нет чести, раз он
предложил ему в жены свою племянницу, заведомо зная, что она нечиста.
Со всеми подробностями он пересказал дяде Самиры ее воспоминания о
любовнике.
Гнев дяди не знал границ.Он принялся изучать Коран и вскоре нашел
строки о том, что женщин, опорочивших доброе имя семьи, надо держать

взаперти. Муж Самиры, уязвленный тем, что оказался у своей жены не
первым, поклялся, что сделает этот скандал достоянием общественности,
если к распутнице не будет применено самое суровое наказание. Это
ускорило развязку.
Дурные вести принес нам Хаббиб. Он сказал, что дядя Самиры избрал
для нее одно из самых жестоких наказаний — заключение в «женскую
комнату». Для этой цели было приготовлено специальное помещение на
верхнем этаже виллы ее дяди. Окна в маленькой каморке были заделаны
цементными блоками, а по стенам проложена звукоизоляция, чтобы никто
не мог слышать криков несчастной. Изготовили и специальную дверь с
маленьким окошком внизу, через которое слуги должны были подавать ей
пищу. Для отправления естественных потребностей организма в полу
проделали отверстие.
Любопытным рабочим-иностранцам объяснили, что у одного из
членов семьи серьезное душевное расстройство после несчастного случая,
поэтому изоляция нужна, чтобы больной случайно не поранил себя во
время припадка. Мы с сестрами собрались у Тахани, которая была вне себя
от горя, чтобы поддержать се в трудную минуту. Все мы чувствовали себя
несчастными — ведь Самира была одной из пас — саудовской женщиной,
которая ничего не может предпринять в свою защиту!
Я строила всевозможные планы ее освобождения, тогда как старшие
сестры смотрели на вещи куда реальней. Они слышали много подобных
историй и прекрасно знали, что нет надежды вырвать Самиру из того
кошмара, в котором ей предстоит провести остаток своей жизни.
Не одну ночь после этого я не могла сомкнуть глаз. Чувство отчаяния и
безысходности охватывало меня, как только я ложилась в постель. Мне
тоже приходилось слышать о женщинах, которых заключали в «женскую
комнату», но никогда эта ужасная картина не возникала в моем мозгу с
такой отчетливостью, как сейчас, когда дело касалось той, кого я так
хорошо знала, которая всегда воплощала для меня надежду на лучшее в
нашей стране, а теперь влачила жалкое существование в кромешной тьме и
безмолвии.
Однажды ночью я проснулась от ночного кошмара. Вся в холодном
поту, я судорожно хватала ртом воздух и вдруг поняла — не дурной сон
разбудил меня; никогда отныне не смогут спать спокойно те, кто любил
Самиру и знал о том, что она до конца своих дней обречена па одиночество
во тьме! Один вопрос бесконечно кружился в моем возбужденном мозгу:
«Какая сила па земле способна освободить ее?» Глядя на усыпанное
мириадами звезд небо, я вынуждена была признать, что такой силы не

существует.

жүктеу/скачать 1,01 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: