Сборник упражнений Рязань 2010 ббк р89



Pdf көрінісі
бет145/159
Дата04.12.2023
өлшемі0,85 Mb.
#194924
түріСборник упражнений
1   ...   141   142   143   144   145   146   147   148   ...   159
Байланысты:
dogusheva russkiy yazik sbornik uprajneniy

Упражнение 279.
Проведите разбор сложных синтаксических целых по 
приведенной ниже схеме:
1. Микротема сложного синтаксического целого, его границы.
2. Количество и типы составляющих его самостоятельных предложений 
(предложения нумеруются по порядку следования).
3. Средства связи предложений: а) общие для сложного предложения;
б) собственно межфразовые.
4. Виды (контактные, дистантные или контактно-дистантные) связи 
предложений.
155


5. Способы межфразовой связи (последовательная, параллельная, присо-
единительная).
6. Функциональный тип: описание, повествование, рассуждение или сме-
шанный тип.
Образец.
1
Литература даёт нам колоссальный, обширнейший опыт жизни. 
2
Она делает человека интеллигентным, развивает в нем не толь-
ко чувство красоты, но и понимание жизни, всех её сложностей, 
раскрывает перед вами сердца людей.
3
Одним словом, делает 
вас мудрее. 
(Д.
Лихачев.)
1. Это сложное синтаксическое целое. Микротема: «Литература — учеб-
ник жизни».
2. Состоит из трёх самостоятельных предложений.
3. Первое и второе предложения связаны объяснительно-перечислительной 
интонацией, порядком их следования, соотношением модальных и видо-времен-
ных форм сказуемых.
4. Вид связи предложений — контактный.
5. Способ межфразовой связи — последовательный (цепной).
6. Повествование с элементами рассуждения.
1. Прежде чем перейти к влиянию поэзии на прозу, я хочу ска-
зать несколько слов о музыке, тем более что музыка и поэзия подчас 
неразделимы.
Тему этого короткого разговора придется ограничить только 
тем, что мы называем ритмом и музыкальностью прозы.
У подлинной прозы всегда есть свой ритм.
Прежде всего ритм требует такой расстановки слов, чтобы фраза 
воспринималась читателем без напряжения, вся сразу. Об этом гово-
рил Чехов Горькому, когда писал ему, что «беллетристика должна 
укладываться (в сознании читателя) сразу, в секунду».
Читатель не должен останавливаться над книгой, чтобы восста-
новить правильное движение слов, соответствующее характеру того 
или иного куска прозы.
Вообще писатель должен держать читателя в напряжении, вести 
его за собой и не допускать в своем тексте темных и неритмичных 
мест, чтобы не давать читателю возможности споткнуться об эти ме-
ста и выйти тем самым из-под власти писателя. 
(К. Паустовский.)
2. В Мещорском крае можно увидеть сосновые боры, где так тор-
жественно и тихо, что бубенчик-«болтун» заблудившейся коровы слы-
шен далеко, почти за километр. Но такая тишина стоит в лесах только 
в безветренные дни. В ветер леса шумят великим океанским гулом и вер-
шины сосен гнутся вслед пролетающим облакам. 
(К. Пaycmовский.)
3. Сильный дождь лил недолго. Туча частью вылилась, частью 
пронеслась, и на мокрую землю падали уже последние прямые, ча-
стые, мелкие капли. Солнце опять выглянуло, всё заблестело, а на 
156


востоке загнулась над горизонтом невысокая, но яркая, с выступаю-
щим фиолетовым цветом, прерывающаяся только в одном конце ра-
дуга. 
(Л. Толстой.)
4. Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых 
не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — 
меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал до-
бро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я 
был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя 
выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов 
любить весь мир,— меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. 
Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом; луч-
шие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они 
там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманы-
вать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке 
жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром 
теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди 
моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пи-
столета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью 
и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой...
(М. Лермонтов.)
5. Днем рисовать было некогда. Помогали белые ночи. Их су-
мрак был светел. Он не скрывал очертания статуй. Наоборот, в при-
зрачном блеске ночей статуи казались особенно ясными на темной 
листве, вычерченными более чистыми линиями, чем днем. Днем они 
были грубее. 
(К. Пaycmовский.)
6. В любви между мужчиной и женщиной бывает всегда одна 
минута, когда любовь эта доходит до своего зенита, когда нет в ней 
ничего сознательного, рассудочного и нет ничего чувственного. Та-
кой минутой была для Нехлюдова эта ночь светлого Христова 
Воскресения. Когда он теперь вспоминал Катюшу, то из всех положе-
ний, в которых он видел ее, эта минута застилала все другие. Черная, 
гладкая, блестящая головка, белое платье со складками, девственно 
охватывающее ее стройный стан и невысокую грудь, и этот румянец, 
и эти нежные, чуть-чуть от бессонной ночи косящие глянцевитые чер-
ные глаза, и на всем ее существе две главные черты: чистота дев-
ственности любви не только к нему, — он знал это,— но любви ко 
всем и ко всему, не только хорошему, что только есть в мире, — к 
тому нищему, с которым она поцеловалась.
Он знал, что в ней была эта любовь, потому что он в себе в эту 
ночь и в это утро сознавал ее, и сознавал, что в этой любви он сливал-
ся с нею в одно. 
(Л. Толстой.)
157


7. Семья Чеховых была талантливой, шумной и насмешливой. 
Дурачествам не было конца. Каждый пустяк, даже ловля карасей или 
прогулка в лес по грибы, разрастался в веселое событие. С утра за 
чайным столом уже начинались невероятные рассказы, выдумки, хо-
хот. Он не затихал до позднего вечера. Каждая забавная человеческая 
черта или смешное слово подхватывались всеми и служили толчком 
для шуток и мистификаций.
Больше всех доставалось Левитану. Его постоянно обвиняли во 
всяческих смехотворных преступлениях и, наконец, устроили над ним 
суд. Антон Чехов, загримированный прокурором, произнёс обвини-
тельную речь. Слушатели падали со стульев от хохота. Николай Че-
хов изображал дурака-свидетеля. Он давал сбивчивые показания, пу-
тал, пугался и был похож на чеховского мужичка из рассказа «Зло-
умышленник», — того, что отвинтил от рельсов гайку, чтобы сделать 
грузило для шелеспёра. Александр Чехов — защитник — пропел вы-
сокопарную актёрскую речь. 
(К. Пaycmовский.)


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   141   142   143   144   145   146   147   148   ...   159




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет