Признание у озера

Ссылка на материал: https://ficbook.net/readfic/10337056 
Признание у озера
Направленность: Слэш 
Автор: 
son_trava_ (https://ficbook.net/authors/4418982)
Фэндом: Bangtan Boys (BTS) 
Пэйринг и персонажи: Чон Чонгук/Ким Тэхён 
Рейтинг: R 
Размер: 101 страница 
Кол-во частей: 7 
Статус: 
завершён
Метки: Счастливый финал, Романтика, Флафф, AU, Омегаверс 
Описание: 
Даже из, казалось бы, безвыходной ситуации есть выход. Возможно, придется
через многое пройти но это того стоит.
***
- Господи, как же я тебя люблю! Но как ты мог так долго вводить всех в
заблуждение, притворяясь гувернёром? 
Публикация на других ресурсах: 
Разрешено только в виде ссылки 
Примечания: 
И по традиции очередная книга. Картленд Барбара "Признание у озера"
100 - 08.06.2022
200 - 11.06.2022

2
3
16
17
29
30
44
45
60
61
76
77
92
Оглавление
Оглавление
Глава 1
Примечание к части
Глава 2
Примечание к части
Глава 3
Примечание к части
Глава 4
Примечание к части
Глава 5
Примечание к части
Глава 6
Глава 7

Глава 1
1873 год
— Хозяин желает видеть вас, милорд, — заглянув в дверь, сообщила горничная.
Тэхён поднял на нее глаза и вздохнул. Он знал, что это означает очередной 
скандал.
Отчим вошел в комнату в ту минуту, когда Пак Ючхон пытался его поцеловать. 
Он отчаянно сопротивлялся и в момент, когда приемный отец появился на 
пороге, отвесил Паку хлесткую пощечину. Затем вырвался из его объятий, 
выскочил из комнаты и взбежал по лестнице в спальню.
И теперь полностью отдавал себе отчет в том, что вот-вот грянет буря.
Пак Ючхон был чудовищно богат, и дружба с ним имела большое значение для 
его приемного отца, Ма Донсока, исключительно удачливого и успешного 
судовладельца. Он составил себе колоссальное состояние на пароходах, 
которые ежедневно бороздили Атлантику, заходя в Нью-Йорк и другие порты по 
всему миру. Но, снедаемый жадностью, Ма Донсок хотел большего, поэтому счел 
весьма удачным для себя жениться на папе Тэхёна после того, как его отец, 
граф Ким и Сон*, скоропостижно скончался.
Произошел несчастный случай, когда, изрядно поужинав, он принял участие в 
гонках, и фаэтон, которым управлял граф, перевернулся. Если бы отец Тэхёна 
выжил, то, несомненно, остался бы калекой до конца дней своих, чего ему 
наверняка не хотелось бы.
Он скончался, даже не успев осознать, что именно произошло, и иногда Тэхён 
думал, что это своего рода благословение для отца.
Однако же своим сыну и мужу он не оставил ни гроша.
Граф был заядлым игроком и обожал своего супруга, но он, хотя и оказывал на 
него благотворное влияние, так и не смог отвратить его от привычки искать 
счастья в картах, скачках и прочих азартных увлечениях.
После похорон граф и Тэхён принялись отчаянно ломать голову над тем, что же 
делать дальше. Стоит ли удивляться тому, что они так ничего и не придумали…
За годы замужества граф постепенно утратил связи с семьей, поскольку та жила 
на севере Англии, а его супруг не горел желанием поддерживать отношения с 
родственниками.
Графства Ким и Сон объединились еще три сотни лет назад, но нынешний граф 
отказался от двойного титула, поскольку тот представлялся ему 
обременительным, и устроил так, что семья стала использовать имя Сон, а себе 
оставил лишь титул графа Кима.
Помимо старинной фамилии и родословной, повествовавшей о благородных 
подвигах и выдающихся государственных деятелях этого рода, граф не мог 
похвастать ни владениями, ни достойным упоминания состоянием.
Последнего едва хватало на то, чтобы жить в Лондоне на улице, отнюдь не 
3/104

являющейся фешенебельной. Но благодаря строгой экономии, а также тому, что 
иногда графу везло за карточным столом, раз в год они исхитрялись ездить за 
границу.
К несчастью, граф предпочитал отдыхать исключительно в Баден-Бадене и 
Монте-Карло, где регулярно наведывался в казино, и домой они неизбежно 
возвращались еще более бедными, чем были перед отъездом.
Случались, однако, времена, когда граф выигрывал, и тогда он, поскольку очень 
любил супруга и сына, покупал им дорогие подарки, которые позже приходилось 
продавать.
Они тоже любили его, ведь он, несмотря ни на что, оставался джентльменом.
Именно этого Тэхён не мог сказать о своем приемном отце. Тем не менее его 
папа не нашёл в себе сил отказать Ма Донсоку. Он был достаточно 
презентабелен, хотя не принадлежал к тому обществу, что покойный граф.
Отец его был капитаном корабля, а это означало, что море с пеленок вошло в 
кровь Ма Донсока. Мать его была дочерью стряпчего, который научил внука 
всему, что знал о деньгах, и тот, едва научился связно мыслить, вознамерился 
стать богатым.
Человеком он оказался расчетливым и хитрым, и уже к двадцати пяти годам 
обзавелся завидным доходом. Вскоре Донсок решил, что теперешние друзья и 
знакомые недостаточно хороши для него, и возжелал блистать в высшем свете, 
равно как и среди тех, кто восхищался его деловой хваткой. Познакомившись с 
графом Ким, Донсок сообразил, что он станет ответом многочисленным 
амбициям, кои снедали его с тех самых пор, как он вышел из стен школы.
После смерти супруга граф много страдал, и если богатство могло сделать его 
счастливым, то Ма Донсок готов был бросить богатство к его ногам.
Кроме того, он желал иметь сына, продолжателя своего дела, которое 
неуклонно расширялось, но здесь его, однако же, подстерегало разочарование.
Впрочем, Ма обрел некоторое утешение в том, что к семнадцати годам Тэхён 
превратился в настоящего красавца, так что он с гордостью мог говорить своим 
деловым партнерам:
— Позвольте представить моего приемного сына, Ким Тэхёна.
В этом году Тэхёну исполнялось восемнадцать, и отчим твердо решил сделать 
так, чтобы высший свет помог ему отпраздновать столь знаменательное 
событие.
Он уже приобрел большой и весьма импозантный особняк на Беркли-сквер, а 
теперь планировал устроить для Тэхёна роскошный бал по случаю его первого 
выхода в свет. И вознамерился сделать так, чтобы это торжество затмило собой 
все прочие балы сезона.
Но в конце апреля с его супругом, который занимался необходимыми 
приготовлениями к тому, чтобы представить сына при дворе, случился 
апоплексический удар.
Доктора не могли внятно объяснить, что стало тому причиной. После удара 
милорд впал в бессознательное состояние, из которого его не смогли вывести 
самые опытные и дорогостоящие представители медицинского сословия.
Разумеется, подобное несчастье не могло не расстроить планов относительно 
4/104

дебюта Тэхёна, поскольку было решительно невозможно устраивать бал в доме, 
где его папа лежал в коме. Ма Донсоку пришлось искать среди друзей супруга 
хозяйку бала, которая могла бы взять Тэхёна под свое покровительство и 
вывести его в свет. Он требовал, чтобы омега на протяжении всего сезона 
продолжал бывать на людях, поскольку это шло ему на пользу не только в 
социальном плане, но и в деловых отношениях.
В обществе по-прежнему считалось вульгарным и неприличным для 
джентльмена заниматься торговлей, и Ма стремился любой ценой добиться 
того, чтобы его принимали как равного. Он полагал себя достаточно богатым, 
чтобы купить положение в высшем свете, коего жаждал всей душой.
Помимо денег, самой ценной статьей его актива был "сын".
Сам он был весьма презентабелен — высокий, темноволосый и 
привлекательный, но вот с приглашениями на мероприятия все складывалось 
далеко не так удачно. Многие светские дамы питали искреннюю привязанность 
к графу Киму, болезнь которого приводила их в отчаяние, и охотно приглашали 
Тэхёна на ленч, ужин или бал, когда давали таковые, обходя при этом его 
приемного отца вниманием.
Он ужасно злился, но держал свои чувства при себе и старался попасть на 
приемы, где среди гостей присутствовали омеги, что закрыли перед ним двери 
своих домов.
Тэхён знал о презентах, которые отчим передавал родителям его друзей, как 
понимал и то, что они не могли позволить себе явить столь неслыханное 
гостеприимство, не располагая сторонней финансовой поддержкой, если уж 
говорить откровенно.
К концу мая Ма Донсок уже побывал на балах, куда его еще в начале года ни за 
что бы не пригласили, — того, что ему требовалось, он умел добиваться.
Альфы хлопали его по спине, говорили, что он «славный малый», и не 
стеснялись попросить в долг тысчонку-другую фунтов, против чего Ма ничуть не 
возражал.
При этом он был не настолько глуп, чтобы из-за амбиций пренебрегать 
деловыми предприятиями, и сейчас готовился заключить соглашение, которое 
должно было сделать его владельцем всего рыболовного флота, о чем он мечтал 
уже давно.
Но приобретение оказалось столь дорогостоящим, что Донсоку пришлось 
заручиться помощью кое-кого из друзей, которые, подобно ему, были 
заинтересованы в том, чтобы приумножить свои капиталы и увеличить 
количество судов, коими владели.
На протяжении многих лет Пак Ючхон оставался самым влиятельным 
предпринимателем в торговом судоходстве, и Ма понимал, что если они станут 
партнерами, то обретут контроль над морями и океанами, покрывавшими две 
трети земного шара. Пак Ючхон старел, а сына у него не было, и, когда они вели 
переговоры, даже намекнул, что его наследником станет именно Донсок…
Ма Донсок вошел в холл особняка на Беркли-сквер и широким шагом направился 
к себе в кабинет, как вдруг до него донесся отчаянный крик Тэхёна.
5/104

Он терялся в догадках ровно до той минуты, пока не распахнул дверь и не 
увидел, что он оказывает яростное сопротивление Пак Ючхону. Донсок в 
оцепенении застыл на пороге, а Тэхён отвесил его компаньону звонкую 
пощечину. Старик отшатнулся. Омега вырвался из его объятий и проскользнул к 
двери.
Донсок услышал все убыстряющийся стук каблучков — это Тэ пересек холл и 
устремился вверх по лестнице — и поспешил рассыпаться в извинениях, а потом 
торопливо предложил гостю бокал шампанского.
А Тэхён вбежал в спальню, с грохотом захлопнул за собой дверь и, присев к 
туалетному столику, уставился на свои растрепанные волосы.
— Как он посмел попытаться поцеловать меня? — бушевал он. — Будь папа 
здоров, он бы пришел в негодование!
Перед тем как случилось несчастье, папа Тэхёна вновь и вновь повторял ему, 
как следует вести себя дебютанту.
— Ты должен проявлять сдержанность, скромность и вежливость, — наставлял 
он сына, — и, разумеется, не совершать того, что сделает тебя предметом 
обсуждения.
— Что ты имеешь в виду, папа? — спросил тогда Тэхён.
Поколебавшись немного, граф все-таки ответил:
— Некоторые омеги, как мне говорили, позволяют альфам чересчур 
фамильярничать. Ты ни в коем случае не должен выходить в сад или в пустую 
комнату в сопровождении одного лишь альфы.
— Ты имеешь в виду, что он может попытаться поцеловать меня?
— Настоящий джентльмен никогда не позволит себе ничего подобного, — 
ответил папа. — Но, насколько мне известно, иногда нынешние омеги поощряют 
мужчин вести себя именно таким образом, что в мое время было бы сочтено 
недопустимым и порочным. — Улыбнувшись, он продолжил: — Я хочу, чтобы ты 
вышел замуж за человека столь же обаятельного и хорошо воспитанного, как 
твой отец.
Тэхён был достаточно умен, чтобы понять: папа предостерегает его насчет 
альф, с которыми вел дела Ма Донсок.
Омега уже встречался с некоторыми из них и считал их довольно грубыми, а 
папа непременно назвал бы их чересчур фамильярными. Те, что постарше, 
щекотали его под подбородком и говорили, что он просто милашка и запросто 
может разбить сердца всех альф в городе. Молодые же с чрезмерным усердием 
пожимали ему руку, и Тэхён не сомневался, что, согласись он потанцевать с 
ними, они бы прижимали его к себе чересчур крепко.
Собственно говоря, опасаться чего-то подобного не приходилось, поскольку на 
балы, которые устраивали подруги его папы их не приглашали, как, впрочем, и 
тех, кто тайком принимал помощь от его отчима.
6/104

Он получал огромное удовольствие, бывая на балах, но при этом полагал, что 
они оказались бы куда интереснее, если бы с ним рядом был папа.
Тэхён знал: из-за того, что его отчим был очень богат, матроны, сидящие вдоль 
стен, начинали дружно перешептываться, стоило ему появиться в зале. Да и 
довольно многочисленные джентльмены, которые при других условиях едва ли 
подошли знакомится, регулярно приглашали его на тур вальса.
Омега был достаточно умен и понимал, что происходит. Едва какой-либо 
молодой человек узнавал о том, насколько состоятелен его отчим, как тут же 
принимался отпускать ему цветистые комплименты и прозрачно намекать, что 
желал бы получить приглашение на Беркли-сквер.
И теперь, когда папа слег, Тэхён обнаружил, что вынужден выступать в роли 
хозяина дома для друзей отчима.
Он полагал, что раньше они бы встречались в Сити, но последние три дня Пак 
Ючхон, который, как выяснил Тэхён, приехал в Лондон по делам, провел у них 
дома.
Впервые увидев этого старика, он сочел его грубым и неприятным, но вел себя 
вежливо, сознавая, насколько он важен для отчима.
Пак же сообщил Тэ, что он «сладкая штучка», а глаза его сияют, словно 
бриллианты. И даже позволил себе намекнуть, что готов преподнести ему 
драгоценности в качестве подарка.
Тэхён держался вежливо, но решил, что на лице у него явственно читаются 
похоть и разврат. Кроме того, его манера вести себя за столом вызывала 
отвращение, равно как и некоторые сделанные им замечания.
И если его отчима еще как-то принимали в высшем свете, то у Пак Ючхона не 
было на это ни малейшего шанса.
Этот человек был груб и вульгарен и, глядя, как он ест, Тэхён не сомневался, что 
его никогда не учили, как нужно вести себя за столом.
Но отчим держался с ним с подчеркнутым уважением и восхищением, так что Тэ 
не нужно было объяснять, насколько Пак Ючхон богат и влиятелен.
Он старательно избегал Пака и, когда накануне вечером выяснилось, что старик 
вновь ужинает у них, с облегчением вздохнул, узнав, что отправляется на 
небольшой прием, который устраивала одна из подруг папы.
Тэхён чудесно провел время. Домой он вернулся довольно рано и поднимался по 
лестнице к себе, когда услышал, что из кабинета вместе с отчимом вышел Пак 
Ючхон. Точнее, до Тэ донесся его громкий хриплый голос.
Тэхён поспешно преодолел последний пролет. Уже ступив на площадку, он 
услышал, как гость споткнулся и грубо выругался, и понял, что он слишком 
много выпил.
«Какой отвратительный человек…» — подумал он, быстро вошел к себе в 
спальню и запер дверь.
7/104

На следующее утро Тэхён спустился к завтраку только после того, как убедился, 
что Донсок уже ушел. Он был рад тому, что будет обедать с друзьями в городе, 
поскольку опасался, что отчим снова может пригласить Пак Ючхона.
Вернувшись домой, Тэхён решил, что внизу никого нет, и направился в кабинет, 
чтобы взять газеты, которые всегда лежали на скамеечке перед камином. Но, 
открыв дверь, к своему ужасу, обнаружил, что Пак Ючхон стоит у окна и глядит 
на улицу.
Когда Тэхён вошёл, старик повернулся и поинтересовался, где это он прятался, 
поскольку вчера вечером он его не видел.
— Я был на приеме, — ответил Тэхён, — он был небольшим, но очень мне 
понравился.
— Еще бы не понравился… — заявил Ючхон. — Такому-то красавцу, прямо как с 
картинки… Наверное, все альфы глазели на тебя. А кто из них тебя поцеловал?
Тэхён сочел подобное замечание неприличным и возмущенно ответил:
— Никто! Я не позволяю альфам целовать себя.
— В таком случае ты многое потерял. Но сейчас я покажу тебе, сладкая штучка, 
как это делается.
К невероятному изумлению Тэхёна, он протянул руки и привлек его к себе. На 
миг он растерялся, отказываясь верить, что все это происходит наяву. Но, 
попытавшись вырваться из его объятий, сообразил, что старик очень силен. Он 
крепче прижал Тэ к себе, и омега с ужасом понял, что Пак Ючхон действительно 
собирается его поцеловать. И принялся изо всех сил сопротивляться, хотя и 
чувствовал, что его непокорность лишь забавляет Пака и что он твердо намерен 
добиться своего.
— Нет! Нет! — закричал Тэхён, когда губы Пака коснулись его щеки.
Отчаянным усилием он высвободил руку и ударил его по лицу.
Отшатнувшись, Пак Ючхон сообразил, что в комнату кто-то вошел. Его хватка 
ослабела, и Тэхён выскользнул из его объятий.
Он чувствовал себя настолько гадко, что, поднявшись в спальню, первым делом 
вымыл лицо и руки. Казалось, он смывает с себя отвращение, которое вызывал в 
нём этот человек. Он сказал себе, что не сойдет вниз до тех пор, пока не 
убедится, что Пак ушел.
И теперь, когда отчим послал за ним, оставалось лишь надеяться, что Пак уже 
отправился восвояси.
На всякий случай он поинтересовался у горничной:
— Мой приемный отец один?
— Да, милорд, его гость уже уехал.
Тэхён понимал, что после того, как отчим послал за ним, он едва ли сможет уйти 
от разговора, хотя был абсолютно уверен, что разговор предстоит крайне 
8/104

неприятный.
Он привел в порядок волосы и поправил одежду, словно стряхивая грязь, 
которой его запачкал своими прикосновениями Пак Ючхон. Потом медленно 
спустился по лестнице и направился в кабинет отчима.
Когда он вошёл, тот сидел за письменным столом. Тэхён моментально 
догадался, что отчим пребывает в бешенстве.
Все, кто работал на Ма Донсока, включая слуг, боялись босса как огня, когда он 
выходил из себя. Поначалу он демонстрировал ледяную вежливость, но 
постепенно его голос, резкий, как хлыст, набирал силу, и в конце концов Донсок 
неистово орал на того, кто имел несчастье вызвать его неудовольствие.
Тэхён часто думал, что крепкие и здоровые альфы, вероятно, бледнеют, когда он 
впадает в бешенство, и благодарил судьбу за то, что еще ни разу с момента 
женитьбы он не дал его папе возможности лицезреть себя во время подобных 
вспышек дикой ярости. Он даже решил, что им движет не только любовь, но и 
уважение к супругу. Впрочем, подобная обходительность на него самого отнюдь 
не распространялась.
У Тэхёна уже случилось несколько жарких препирательств с отчимом, и 
однажды отчим едва не вышел из себя, но сейчас, глядя на него, он чувствовал, 
как ледяная рука стискивает сердце, потому что Ма Донсок был зол, зол по-
настоящему.
Он подошёл к камину. Отчим встал из-за стола и остановился рядом с ним.
— Какого дьявола ты так возмутительно вел себя с моим другом? — пожелал 
узнать он.
— Потому что он оскорбил меня.
— Тем, что попытался поцеловать? — осведомился отчим. — Бог ты мой, 
мальчик, да какой может быть от этого вред?! Ты должен быть польщен тем, что 
такой умный и успешный человек, как Пак, не только обратил на тебя внимание, 
но и восхищается тобой…
— Мне не нужно его восхищение! — решительно заявил Тэхён. — Он гадкий и 
неприятный старик. И не имеет никакого права прикасаться ко мне!
Ма Донсок рассмеялся, но смех этот звучал зловеще.
— Итак, ты ударился в манерничанье и жеманство, — прорычал он, — а кто 
платит за них, а? Я. Или ты думаешь, что твой папа мог бы позволить себе 
купить наряд, в котором ты щеголяешь сейчас? Или дюжину других, что висят в 
твоем шкафу? — С каждым словом голос его звучал все громче. — За тебя плачу 
я! И Пак Ючхон, будучи моим партнером, тоже внес свою лепту в это дело. Ты 
понимаешь, что мы работаем вместе? И я не позволю, чтобы его оскорблял такой 
маленький дурак, как ты.
Теперь отчим уже кричал, и Тэхёну показалось, что его глаза мечут молнии, как 
если бы он вознамерился испепелить Тэ взглядом.
— Я… не… позволю, — запинаясь, пробормотал он, — целовать себя… ни Пак 
9/104

Ючхону, ни кому-либо еще… если только не полюблю этого человека. Этого от 
меня ожидал бы папа…
— Но поскольку говорить он сейчас не может, — бросил Ма Донсок, — ты будешь 
слушаться меня и делать так, как скажу я. Если Пак Ючхон пожелает 
поцеловать тебя, ты должен не отказывать ему, а ответить на поцелуй.
— Что бы вы ни говорили, отец, я не позволю ему…. прикоснуться ко мне! — 
вспылил Тэхён. — Он мне отвратителен! Меня тошнит уже оттого, что я 
позволяю ему коснуться своей руки!
— Ах так, ты смеешь противиться мне, мистер Недотрога! — взревел отчим. — В 
таком случае позволь сказать кое-что, а ты уж постарайся вбить это в свою 
тупую башку: если Пак Ючхон захочет поцеловать тебя, а ты воспротивишься, я 
буду бить тебя до тех пор, пока ты не смиришься!
Тэхён ахнул от неожиданности и негодования, а он продолжил:
— Существует вероятность того, что он захочет жениться на тебе. В этом случае 
я благословлю ваш брак, а если ты откажешься, силой потащу тебя к алтарю, 
пусть даже ты будешь лежать без чувств, как твой папа сейчас.
Услышав слово «брак», Тэхён оцепенел. Он не верил своим ушам! Тем не менее 
отчим не завел бы этот разговор, если бы предварительно не обдумал все как 
следует.
Одна только мысль о браке казалась столь ужасной, что парень молча во все 
глаза смотрел на отчима.
— Такова моя воля, и ты, если вздумаешь перечить мне, узнаешь, что такое 
настоящая боль.
Ма Донсок шагнул вперед с таким видом, словно собирался ударить или 
встряхнуть его. Пронзительный крик эхом разнесся по кабинету. Тэхён бросился 
к двери и распахнул ее. Позади вновь раздался громовой рык, но он бегом 
поднялся по лестнице и, заперев за собой дверь, без сил повалился на кровать, 
дрожа от пережитого потрясения.
Прошло несколько минут, прежде чем Тэхён сообразил, что не может поделать 
ровным счетом ничего.
Он вдруг вспомнил, что с первого своего появления здесь Пак Ючхон как-то 
неприятно поглядывал на него. Тогда омега не понимал, что все это означает, но 
теперь догадался, что старик попросту приценивался, словно Тэ был товаром, а 
он решал, стоит покупать его или нет.
Тэхён понимал, что если Пак захочет заполучить его, то это поможет отчиму в 
делах и позволит ему увеличить свое состояние, а значит, он, как сам же 
предостерегал, сделает все, что только в его силах, чтобы заставить его 
принять предложение этого отвратительного старика.
— Это невероятно, невозможно, я никогда не соглашусь на это, — прошептал 
Тэхён.
При этом он не имел ни малейшего представления о том, как уберечься от 
10/104

подобной участи. Омега был уверен, что отчим ничуть не преувеличивал, когда 
угрожал избить его до полусмерти, если он не подчинится его воле.
Если верить слухам, шепотом передаваемым из уст в уста, однажды он избил 
юнгу на своем корабле, и молоденькому клерку в его конторе тоже как-то 
понадобилась помощь врача. Правда, прежде Тэхён не придавал этим 
разговорам значения. Собственно говоря, его не особенно интересовали дела 
отчима, и он не желал принимать участия в чем-то, что непосредственно его не 
касалось.
Это было нетрудно, когда папа был здоров и они говорили обо всем, за 
исключением деловых операций его отчима. Когда папа вспоминал об отце, в 
глазах его неизменно вспыхивала нежность, и, вслушиваясь в его голос, Тэхён 
отчетливо понимал, что он до сих пор любит отца.
Только ради меня, — думал он сейчас, — папа вышел замуж за Ма Донсока. Он 
не мог допустить, чтобы мы совсем обнищали и мне было бы не в чем показаться 
на балу. Папа хотел, чтобы я познакомился с теми, с кем он дружил с самого 
детства». 
Тэхёна охватило неудержимое желание рассказать папе о том, что случилось 
только что, но он справился с собой и остался в спальне. Сиделки, которые 
ухаживали за больным, не питали особых надежд на то, что сознание когда-
нибудь к нему вернется.
«Я не могу поговорить с папой, — сказал себе Тэхён, — а больше никто не 
поймет, каким ужасным и неприятным стало мое положение».
А потом на него вдруг снизошло озарение, словно дарованное свыше, и он 
понял, что должен убежать из дому.
Если же он останется, то, сколь бы отчаянным ни было его сопротивление, в 
конце концов отчим принудит его поступить так, как нужно ему.
Если Пак Ючхон захочет жениться на нем, то приемный отец, как и обещал, 
потащит его к алтарю даже бесчувственного.
«И что же мне делать?» — спросил он себя, уже зная ответ.
Тэхён поднялся с постели и уселся в кресло, собираясь хладнокровно обдумать 
сложившееся положение.
Он должен быть уверен в том, что не наделает ошибок, потому что, если его 
поймают, отчим придет в ярость и запрет его в спальне, и тогда убежать уже не 
удастся.
«Значит, если я убегу, то навсегда. Но где же мне укрыться?»
Он вспомнил, что родственников у него не то что немного, их практически нет 
вовсе: кузины, о которых изредка говорил папа, жили далеко, в той части 
Англии, где он никогда не бывал.
Тогда Тэхён принялся перебирать друзей, коими обзавелся после того, как ему 
исполнилось восемнадцать и он превратился в дебютанта, и вынужден был 
признать, что ни один из них не встанет на его сторону в противостоянии с 
отчимом.
Молодого человека, к которому Тэхён мог бы обратиться за защитой, тоже не 
11/104

нашлось. Они танцевали с ним, осыпали его комплиментами и посылали цветы 
на Беркли-сквер, но в глубине души он всегда подозревал, что их в первую 
очередь интересуют деньги отчима, а не он сам. Если он попросит бежать с ним, 
все они наверняка откажутся.
Хотя, откровенно говоря, у него не было ни малейшего желания сбегать или, тем 
более, выходить замуж за кого-то из тех, кто рассыпался перед ним в 
любезностях.
Он не знал, чего ждет, но смутно чувствовал, что это непременно будет любовь. 
Нечто настолько возвышенное и замечательное, что когда он обретет ее, то 
будет столь же счастлив, как его родители. Какие бы невзгоды и трудности ни 
выпадали на их долю, им неизменно было хорошо в обществе друг друга. Тэхён 
знал, что с уходом отца частичка души папы умерла вместе с ним.
«Разве можно испытывать что-то подобное к такому человеку, как Пак Ючхон?» 
— спросил он себя и содрогнулся, потому что одна только мысль об этом 
вызывала омерзение.
И сейчас на помощь Тэхёну пришла фамильная гордость, которая подсказала, 
что если он не хочет подчиниться требованиям отчима, то должен уйти из дому.
В конце концов, он же молодой, сильный, здоровый омега и должен обрести 
новую жизнь вдали от отчима, равно как и от ужасающих перспектив и угроз, 
исходящих от Пак Ючхона.
«Я уйду завтра, — решил Тэхён, — но придется действовать очень хитро и умно, 
иначе отчим разыщет меня и силой вернет обратно».
Он вспомнил, что сегодня вечером они ужинают вместе у сомнительной 
репутации светской дамы в Белгравии. Она была из тех, кому, как подозревал 
Тэхён, отчим помог устроить бал, на который его же впоследствии и пригласили. 
Да, торжество прошло довольно успешно, хотя гости были далеко не так 
изысканны и влиятельны, как на других мероприятиях, в которых принимал 
участие Тэхён.
Нынешний прием рассчитан человек на двадцать-тридцать, а после ужина 
должны быть танцы, так что ему придется танцевать с приемным отцом.
«К этому времени он наверняка успокоится, — подумал Тэхён. — А я буду с ним 
мил и вежлив, так что он непременно решит, будто я согласен на все, что он 
предложил».
Он прошёл в смежную гардеробную, где хранились не только одежда, но и 
багажные принадлежности, и отыскал чемоданчик, который показался ему 
легче остальных, решив, что при необходимости понесет его в руках, если там 
будет не слишком много вещей.
Проверив, заперты ли двери, чтобы никто не помешал ему своим неожиданным 
появлением, Тэхён принялся укладывать вещи, которые, по его мнению, 
понадобятся на первое время. Помимо нижнего белья, он отобрал три дневных и 
три простых вечерних наряда, сшитых из очень легкого материала, но все равно 
после них в чемодане почти не осталось места для чего-то еще.
Он убрал чемоданчик в шкаф и спрятал ключ, чтобы никто из служанок не 
обнаружил его и не поднял шум.
12/104

Теперь предстояло придумать, где взять деньги, что было далеко не так просто.
Обычно все, что требовалось, Тэхён попросту заказывал в магазине, после чего 
счет отправлялся к отчиму, который и оплачивал его.
Разумеется, у него имелась некоторая сумма на карманные расходы, дабы 
сделать благотворительный взнос в церкви, дать на чай в гардеробной или 
заплатить носильщику. Но, пересчитав деньги в сумочке, омега с горечью 
убедился, что набирается всего несколько фунтов.
«А мне нужно много больше», — заключил он и снова присел, чтобы все 
хорошенько обдумать, — точно так же, как делал отец, когда проигрывал все 
деньги и решал, где взять еще немного, чтобы попытаться отыграться.
Брать драгоценности, которые, как он знал, хранились в сейфе, не хотелось, но 
там могли оказаться и наличные.
Сейф находился в маленькой комнатке, расположенной между спальнями 
отчима и папы, так что при необходимости любой из них мог им 
воспользоваться. Тэхён знал, где лежит ключ, и неоднократно открывал сейф 
для папы.
Подойдя к двери спальни, он прислушался, пытаясь понять, нет ли кого-то 
снаружи и остался ли отчим в кабинете. Если остался, то он едва ли поднимется 
наверх, к сейфу, а если ушел, то это еще лучше.
В доме царила тишина, нарушаемая лишь шумом экипажей, проезжавших по 
Беркли-сквер.
Тэхён выскользнул в коридор и прошёл мимо комнаты, в которой лежал в коме 
его папа. Тихонько приоткрыв дверь, он затаил дыхание и прокрался к сейфу.
Как уверял изготовитель, он был самый современный и надежный, но, впрочем, 
легко открылся ключом, который хранился в потайном месте, хорошо известном 
Тэхёну.
Драгоценности папы, включая бриллиантовое ожерелье в комплекте с 
браслетом, серьгами и брошью, стоившие, как он знал, несколько тысяч фунтов, 
сияли звездным блеском. Отчим подарил ему гарнитур на первое Рождество 
после свадьбы.
Раньше Тэхён забавлялся с этими драгоценностями, как ребенок с новой 
игрушкой, но сейчас смотрел на них критически.
Он вполне отдавал себе отчет в том, что, хотя согласно завещанию папа 
оставлял ему все, что имел, у него нет ни малейшего желания прикасаться к 
этим драгоценностям.
Вместо этого он открыл маленький выдвижной ящичек, в котором хранилось 
прелестное кольцо, которое его отец преподнес папе, когда они обручились. 
Несмотря на стесненные обстоятельства, они никогда даже не думали о том, 
чтобы продать его, хотя однажды заложили в ломбард — правда, всего на 
несколько недель.
Кольцо было золотым, с тремя небольшими бриллиантами в оправе, и очень 
нравилось папе. Тэхён надел его на палец.
13/104

Открыв ящичек с другой стороны сейфа, он негромко ахнул: он был полон 
банкнот, которые могли принадлежать только отчиму.
Он без колебаний решил взять столько, сколько сочтет нужным, хотя и понимал, 
что, в сущности, совершает кражу.
«Если бы я согласился выйти замуж за Пак Ючхона, — утешил он себя, — отчим 
дал бы в сто раз больше в качестве приданого».
Отсчитав двести фунтов купюрами и золотыми монетами, он подумал, что к тому 
времени, как истратит их, обязательно найдет себе место или подружится с 
кем-то: в голове у него мелькнула смутная мысль насчет кузины папы или 
подруги детства, которые могли бы отнестись к нему с добротой и пониманием.
Закрыв дверцу сейфа, Тэхён положил ключ в выдвижной ящик и вернулся к себе 
в комнату.
Судьба смилостивилась над ним и пришла на помощь в момент, когда он более 
всего нуждался в этом, но впереди его, вне всякого сомнения, поджидали 
большие трудности.
По крайней мере, он обладал природным умом и смекалкой и, если не сумеет 
перехитрить отчима, винить в этом можно будет только самого себя.
«Мне надо помолиться, — подумал он, входя в спальню. — И я знаю, что Господь 
поможет мне, как в прошлом помог папе».
Деньги и кольцо он уложил в сумочку.
Лежа в постели, Тэхён раздумывал, куда же направиться. Родственники папы 
жили на севере страны, и он не сомневался, что, добравшись туда, сумеет 
отыскать кого-то, кто помнил его еще ребенком.
Семья отца тоже происходила оттуда же. Собственно говоря, фамильный замок 
графов Кима и Сона располагался всего в двух-трех милях от места, где жил 
папа.
Отец его учился в Итоне и Оксфорде, где, впрочем, не снискал особой славы. 
Затем он поступил в семейный полк, где и прослужил два года, но был 
вынужден уволиться оттуда, поскольку просто не мог позволить себе этого.
Потом его отец умер, и он унаследовал титул. Оказалось, что вместе с ним ему 
достались и многочисленные долги, с легкостью поглотившие деньги, которые 
он выручил от продажи родового замка.
Тем не менее родители жили счастливо, отчего детство Тэхёна было согрето 
любовью, и лишь став много старше, он понял, насколько они бедны.
«Если удастся уехать как можно дальше от Лондона, — сказал он себе, — можно 
будет надеяться, что никто не сумеет меня найти».
Омега ничуть не сомневался, что отчим будет искать его, поскольку, если ему 
что-то было нужно, он не жалел сил, дабы обрести это.
Однако в крови у Тэхёна недаром текла кровь Кимов. Его предки доблестно 
14/104

сражались за свою землю и умирали ради нее, не отступая от принципов и 
правил, которых свято придерживались.
«Я бы чувствовал себя обесчещенным, если бы вышел замуж за такого человека, 
как Пак Ючхон», — сказал себе Тэхён.
Когда вошла горничная, чтобы помочь ему переодеться к ужину, Тэхён 
остановил выбор на одном из своих самых красивых нарядов, добавив к нему 
нитку жемчуга, который на прошлое Рождество подарил ему папа, — 
разумеется, за деньги отчима.
— Сегодня вы выглядите очаровательно, милорд, — заметила горничная.
— Благодарю вас. Надеюсь, вечер окажется приятным, — откликнулся Тэхён.
«Он будет памятным для меня, — подумал он, — особенно если в дальнейшем 
мне предстоит скрести полы, чтобы заработать на жизнь, или обучать детвору в 
деревенской школе, которые нынче открываются повсюду».
Он был уверен, что как-нибудь да сумеет обеспечить себе пропитание. По 
крайней мере, родным языком он владел превосходно и в достаточной степени 
разбирался в предметах, которым обучали детей в школе.
Спускаясь по лестнице, он высоко держал голову. В эту минуту из кабинета 
вышел отчим во фраке, тоже принарядившийся ради ужина.
Одного взгляда Тэхёну хватило, чтобы понять: он уже успокоился. Добившись, 
как он полагал, своего, Ма Донсок продемонстрировал готовность к 
примирению.
— Надеюсь, сегодня вечером мы не задержимся допоздна, — сказал он. — 
Завтра утром у меня важная встреча, и мне понадобится свежая голова.
— Не думаю, что леди Хо хочет, чтобы ужин затянулся. К тому же, как вам 
известно, отец, это один из тех приемов, который вы сами просили ее устроить.
— Я получил от нее записку с уведомлением, что на ужине будут присутствовать 
двадцать человек, а еще двадцать ожидаются после него. — Лакей набросил 
ему на плечи накидку, и отчим продолжил: — Оркестр будет небольшим, и мне 
будет интересно узнать, что ты о нем думаешь. Леди Хо говорит, что это один из 
лучших в сезоне. По ее мнению, принц Вон от него в восторге.
— В таком случае, он и впрямь должен быть хорош, — без тени сарказма 
согласился Тэхён.
Он прекрасно знал, что о том, чтобы принять у себя и развлечь принца Вона, 
мечтали все без исключения, а если ему нравился какой-то оркестр, то он был 
просто обречен на успех и бешеную популярность.
Лакей расстелил красную ковровую дорожку, и Тэхён ступил на нее, 
направляясь к вместительному роскошному экипажу, запряженному парой 
превосходных лошадей. Обе были вороные и совершенно неотличимые друг от 
друга, с белой звездочкой на лбу.
Следовало отдать Донсоку должное: он требовал совершенства даже в мелочах, 
15/104

но просто потому, что мог заплатить за него.
Некоторое время они ехали молча, потом он сказал:
— Я уверен, что, будучи разумным омегой, ты хорошенько обдумаешь то, что я 
сказал.
— Я обдумаю ваши слова, отец.
— Что ж, именно этого я и хочу. Хотя особой спешки нет, Пак не из тех, кто, 
приняв решение, откладывает дело в долгий ящик.
Тэхён ничего не ответил.
Остальной путь прошел в молчании, и лишь когда они подъехали к дому леди 
Хо, отчим сказал:
— Немногие омеги могут рассчитывать на перспективы, которые открываются 
перед тобой. Не забывай, что молодые люди, которые сегодня вечером станут 
осыпать тебя комплиментами, прицениваются к моему кошельку. Но что 
касается Пака, то это не так.
Это было одним из тех замечаний, которые свидетельствовали о его дурном 
воспитании и вкусе. Промолчи он, и Тэхён, не исключено, преисполнился бы к 
нему благодарностью, но сейчас он почувствовал, как от этих слов в его душе 
поднимается гнев.
Ужас вновь стиснул его сердце холодными липкими пальцами.
Тэхён чувствовала себя так, словно попал в западню, а оттого, что отчим 
разглагольствовал столь самоуверенно и откровенно, Тэ понял: он полагает, 
будто выхода у Тэ не осталось.
Он, по-видимому, окончательно уверовал в то, что выиграл и эту битву.