Признание у озера

Он постарался скрыть их, но Сынхо поднял голову, когда он вошёл.
— Ты плачешь, Тэтэ! — воскликнул он. — Кто тебя обидел?
Тэхён без сил упал в кресло, а мальчик подбежал и обнял его за шею.
— Не плачь, Тэтэ, — взмолился он. — Кто-то дурно обошелся с тобой?
— Я только что… узнал, — захлебываясь слезами, прошептал Тэхён, — что мой 
папа… вознёсся… к Господу… на небеса. Он был очень болен, а я даже… не 
простился с ним… и теперь буду очень сильно скучать по нему.
— Мои мама и папа тоже на небесах, — прошептал Сынхо, — ты сам 
рассказывал.
— Да, конечно, они тоже там, и мы можем… разговаривать с ними… в своих 
молитвах.
— Я плакал, когда умерла мама, — сказал Сынхо, — но теперь я люблю тебя и 
буду плакать сильно-сильно, если ты умрешь.
— Я не собираюсь умирать, Сынхо, и думаю, что твоя мама послала тебя мне, 
чтобы я заботился о тебе.
— Она поступила очень умно. Если бы ты меня не нашёл, мачеха догнала бы 
меня и отвела обратно. — Он крепко прижался к нему и добавил: — А потом она 
побила бы меня за то, что я осмелился убежать.
— Ты не должен думать об этом, — строго сказал Тэхён, — потому что здесь ты 
счастлив.
— И ты тоже должен быть счастлив, иначе я стану плакать вместе с тобой.
— Я не хочу, чтобы плакал, — сказал Тэхён, крепко обнимая его.
Но сердце его переполняла любовь к мальчику, и слезы вновь потекли по щекам.
Сынхо поцеловал его.
— Ты не должен плакать, — решительно заявил он. — Иначе как же я могу 
сделать тебя счастливым?
— Я счастлив уже тем, что ты любишь меня, и постараюсь больше не плакать.
На мгновение он прижал его к себе, а потом ушёл в спальню, чтобы умыться.
Осознание того, что папа умер и он более никогда его не увидит, ужасало. Тэхён 
мельком подумал, что теперь, наверное, отчим женится еще раз, и решил, что со 
своими деньгами он не будет испытывать недостатка в претендентках, 
желающих выйти за него замуж.
Впрочем, омега боялся, что теперь, оставшись один, он с удвоенной силой 
возжелает вернуть его обратно, дабы он не только составил ему компанию, но и 
сделал возможным посещение общественных мероприятий, на которые, в 
противном случае, вход отчиму был закрыт.
68/104

«Я ни за что не вернусь обратно», — принял он окончательное решение.
Тэхён думал, что, хотя папа пребывал без сознания, одним своим присутствием 
он обеспечивал сыну некоторую защиту, но сейчас, когда его не стало, омега 
оказался бы в полной власти не только отчима, но и Пак Ючхона.
Вернувшись в классную комнату, он взял книгу, которую принес из библиотеки, 
и принялся показывать Сынхо картинки.
Они сидели в кресле, тесно прижавшись друг к другу, когда в комнату вошел 
лорд Чон.
— А я искал вас повсюду, — сообщил он. — Поскольку у леди Лянь разболелась 
голова и она вынуждена была прилечь, я подумал, что вы захотите выпить со 
мной чаю.
Сынхо спрыгнул с кресла.
— Мы бы с удовольствием, дядя Чонгук, но ты должен быть очень добр с Тэтэ, 
потому что он несчастен.
— Несчастен? Но почему? Что случилось?
Он взглянул на Тэхёна и не мог не заметить его покрасневших и припухших 
глаз.
— Ничего… особенного, — прошептал омега, но Сынхо перебил его:
— Папа Тэтэ умер, дядя Чонгук! И он скучает по нему, как я скучал по своей 
маме, когда она умерла и ее унесли в черном ящике.
— Мне очень жаль слышать такие новости, — обратился лорд Чон к Тэхёну. — 
Должно быть, это стало для вас огромным потрясением. Собственно, я думал, 
что вы сирота, поскольку вы ни разу не упоминали своих родителей.
— Мой папа был очень болен и никого не узнавал, когда я уехал из Лондона, — 
отозвался Тэхён. — Но ему был обеспечен хороший уход, в противном случае я 
бы не смог привезти к вам Сынхо.
— Давайте сойдем вниз, выпьем чаю, и вы расскажете мне о своей семье, — 
предложил лорд Чон. — А другие родственники у вас есть?
Тэхён встал из кресла.
— Нет, милорд, — решительно ответил он, — у меня больше никого нет, и я не 
хочу говорить об этом.
Больше сказать Чону было нечего, но от этого любопытство лишь усилилось.
***
Несмотря на недвусмысленный запрет леди Лянь, на следующее утро перед 
завтраком Тэхён вновь отправился на верховую прогулку с лордом Чоном.
А чтобы сделать приятное Сынхо, они покатались по озеру на лодочке с красным 
парусом, чем привели мальчика в еще больший восторг, нежели когда он был на 
69/104

борту яхты.
Он выглядел таким счастливым, и Тэхён тоже был счастлив.
Но прошлым вечером он заснул в слезах.
Хотя папа впал в кому задолго до его отъезда из Лондона, у него еще теплилась 
надежда, что папа поправится, и согревало душу понимание того, что на этом 
свете у него есть близкий и родной человек.
А теперь Тэхён остался совершенно один, и при мысли о будущем ему 
становилось страшно.
Ему хотелось предъявить права и забрать личные вещи папы, деньги и 
драгоценности, которые тот мог ему оставить. Но для этого пришлось бы 
встретится с отчимом, а на столь отчаянный шаг омега не отваживался.
Он со страхом думал о том, что единственным его имуществом оказалась 
одежда, папино кольцо и две сотни фунтов, которые он тайком взял из сейфа.
Он надеялся и молился о том, чтобы остаться в замке, но ведь Сынхо рано или 
поздно отправится в школу, и что станет с ним тогда?
Хотя наиболее вероятным ему представлялся исход, что леди Лянь, добившись 
своего, выставит его за дверь уже через неделю. И тогда придется принимать 
ужасное решение: забрать Сынхо с собой и исчезнуть или же оставить мальчика 
страдать, как уже случилось с ним однажды?
Подобные мысли не шли у омеги из головы и не давали покоя, а сон бежал 
прочь, поскольку он не мог найти ответы на вопросы, вновь и вновь встававшие 
перед ним.
Однако же, вернувшись после катания на лодке в замок, они дружно смеялись и, 
поскольку леди Лянь не было видно, вместе отправились в столовую, довольные 
и счастливые.
Но едва они успели сесть за стол, как она присоединилась к ним. Лорд Чон 
встал, когда она вошла в комнату.
Она оделась чересчур пышно для сельской местности и нацепила на себя 
слишком много драгоценностей.
— Вы уже забыли обо мне? — с жеманной улыбкой осведомилась леди Лянь.
— Я подумал, что ленч вам подадут наверх, — несколько неубедительно ответил 
лорд Чон.
Тэхён понял: он действительно позабыл о том, что леди Лянь находится в его 
замке, думая только о Сынхо и об удовольствии, которое доставило мальчику 
катание на лодке под парусом.
Леди Лянь опустилась на стул, и Сухо тотчас налил ей вина.
— Я слышала, что вы ходили на озере под парусом, — сказала она, — и потому не 
спешила. Но я уверена, что сегодня после полудня мы найдем куда более 
интересное занятие.
С этими словами она одарила лорда Чон выразительным взглядом из-под 
опущенных ресниц и, заметив, что он смотрит на Сынхо, с деланной заботой 
осведомилась:
— А как продвигается учеба вашего дорогого маленького племянника? Как мне 
представляется, он проводит в классной комнате слишком мало времени. Вы не 
70/104

должны позволить ему вырасти полным невеждой.
— На меня произвели чрезвычайно глубокое впечатление уже приобретенные им 
знания, — заявил в ответ лорд Чон, — к коим относятся история и арифметика, 
чем сам я в его возрасте отнюдь не мог похвастаться.
— О, я уверена, что вы на себя наговариваете, — кокетливо проворковала леди 
Лянь. — Вы настолько умны, что наверняка демонстрировали недюжинные 
успехи в совсем еще юном возрасте.
Она накрыла руку лорда Чона ладонью, и хотя было совершенно очевидно, что 
от него ожидают, что вот сейчас он поднесет ее к своим губам, его милость 
ничего подобного не сделал.
И тут в разговор вмешался Сынхо, который, очевидно, решил, что Тэхён 
подвергается незаслуженным нападкам со стороны леди Лянь:
— Тэтэ учит меня очень хорошо. Он говорит, что я буду таким же умным, как 
папа и дядя Чонгук.
— Разумеешься, будешь, — легко согласилась леди Лянь. — Но тебе нужен 
настоящий учитель, которого, в чем я ничуть не сомневаюсь, непременно найдет 
твой добрый дядя, и уже он научит тебя тому, что понадобится сначала для 
школы, а потом и для Оксфорда.
Сынхо нахмурился.
— Мне не нужен учитель. Мне нужен Тэтэ! Он учит меня замечательным вещам. 
Я уже много знаю по истории.
В его голосе явственно прозвучал вызов.
Леди Лянь заливисто рассмеялась:
— Твоя верность заслуживает всяческих похвал, но совсем скоро ты поймешь, 
что Тэтэ, как ты его называешь, слишком молод для того, чтобы знать все 
предметы, коими должен овладеть такой большой мальчик, как ты.
Сынхо уже собрался дать ей гневную отповедь, но Тэхён положил ладонь на его 
локоть.
— Мне нужен ты, — решительно заявил Сынхо.
И тут, прежде чем кто-то успел заговорить, в дверях появился Сухо и 
провозгласил:
— Вас желает видеть капитан Ли Минхо, милорд.
Лорд Чон в изумлении вскинул голову.
Тэхёну показалось, что сердце у него ушло в пятки, когда в столовую вошел 
высокий молодой мужчина и направился к лорду Чону, который поднялся, 
протягивая руку:
— Вот так сюрприз, Минхо! А я и понятия не имел, что ты здесь неподалеку.
71/104

— Хотя я чертовски рад видеть тебя, Чонгук, — ответил капитан Минхо, — меня 
привело сюда дело совсем иного рода.
— Какое же? — спросил лорд Чон.
Капитан взглянул на леди Лянь в упор:
— Я приехал просить вас вернуть ожерелье, принадлежащее моему отцу, 
которое вы не отдали мне, когда уезжали из Лондона.
— Вы подарили его мне, — высокомерно заявила леди Лянь.
— Это неправда! — парировал капитан. — Мы с вами, как всем известно, тайно 
обручились, и я одолжил его вам на время, поскольку вы желали надеть его на 
бал у герцогини. Но когда я попросил вас вернуть его, вы заявили, что более не 
нуждаетесь во мне, а ожерелья так обратно и не отдали.
Лорд Чон смотрел на них в полном недоумении.
— Что здесь происходит? — пожелал узнать он.
— Чонгук, я приношу искренние извинения за то, что устраиваю сцену в твоем 
замке, но, полагаю, ты подобно многим другим слышал о великолепном 
ожерелье, подаренном моему отцу после того, как он спас жизнь махарадже. Он 
хотел, чтобы это ожерелье осталось у нас в семье и стало реликвией, 
передаваемой по наследству, но, откровенно говоря, ее милость скрылась 
вместе с ним!
— Это совершеннейшая неправда! — повысив голос, гневно бросила в ответ 
леди Лянь. — Вы подарили его мне, и я приняла его от вас в качестве презента.
— Это ложь, — возразил капитан Ли, — и мой отец уже обратился в полицию с 
заявлением о том, что принадлежащая ему вещь была украдена.
Леди Лянь смертельно побледнела, и на мгновение над столом повисло 
напряженное молчание.
А потом лорд Чон повернулся к дворецкому:
— Сухо, отправьте лакея в спальню леди Лянь и распорядитесь принести сюда 
ее шкатулку с драгоценностями, а пока налейте капитану бокал вина.
— Оно мне сейчас совсем не помешает, — с благодарностью отозвался капитан. 
— Отец устроил мне жуткую выволочку за то, что я посмел вынести ожерелье из 
дома, а сам я глубоко уязвлен и разочарован тем, что женщина, которой я 
предложил свое имя и сердце, повела себя столь недостойным образом!
Он говорил отрывисто и резко — словно отдавал команды на плацу.
Леди Лянь в ярости уставилась на него и уже собралась подняться из-за стола, 
но лорд Чон протянул руку и удержал ее на месте.
— Нет, подождите, — бросил он, — пока ожерелье не будет возвращено 
законному владельцу. — После чего, обернувшись к гостю, поинтересовался: — 
Но как ты оказался здесь, Минхо?
72/104

— О том, где можно найти ожерелье, мне сообщил таинственный друг, который, 
как я полагаю, находится в твоем замке. И потому я сел на первый же поезд до 
Пенрита, а уже оттуда добрался сюда в почтовой карете.
— Кто-то в замке сообщил тебе о том, где находится ожерелье… — медленно, 
словно разговаривая сам с собой, протянул лорд Чон.
— За что я искренне признателен этому неизвестному доброжелателю. Он спас 
меня от больших неприятностей с отцом и, надеюсь, предотвратил скандал, о 
котором неминуемо пронюхали бы газеты, если бы стало известно, что 
знаменитое ожерелье было отнято у нас столь бесчестным способом.
— Вы должны верить мне, Чонгук! — с мольбой обратилась леди Лянь к лорду 
Чону. — Он сам подарил мне ожерелье, и теперь оно мое!
— Я верю в то, что, когда помолвка разорвана, — негромко ответил лорд Чон, — 
все подарки, которые получила будущая новобрачная, как и все письма, обычно 
возвращаются дарителю.
Леди Лянь не нашла что ответить.
В эту минуту в комнату вошел лакей, держа в вытянутых руках большую 
кожаную шкатулку с тиснеными инициалами леди Лянь, над которыми 
красовалась небольшая корона.
Он уже готов был вручить ее леди Лянь, если бы не капитан Ли, который 
перехватил у него шкатулку. Опустив ее на стул, он откинул крышку, под 
которой обнаружилось множество отделений, где лежали драгоценности, и 
достал футляр, обитый ярко-алым бархатом и украшенный вышивкой на 
восточный манер, ошибиться в национальной принадлежности которой было 
невозможно.
Капитан положил футляр на стол рядом с лордом Чоном и открыл его.
В следующий миг Сынхо ахнул от изумления, а Тэхён едва удержался, чтобы не 
последовать его примеру.
Ожерелье, лежавшее на бархатной подложке, оказалось еще более 
впечатляющим, чем можно было ожидать.
Начать с того, что оно было очень большим, с кулоном в форме сердечка с 
огромным бриллиантом посередине, окруженным рубинами и изумрудами, тоже 
очень крупными, тогда как само сердце обрамляли жемчуга.
Бриллианты поменьше сверкали и переливались в череде крупных камней, а 
шейная цепочка была составлена из изумрудов, от крошечных до больших, 
размером с шиллинг.
«Ничего удивительного, — подумал Тэхён, — что генерал не захотел лишиться 
столь уникального украшения». Он припомнил, что махарадже принадлежали 
рудники, и не сомневался, что ожерелье изготовили его мастера. Наверное, на 
подбор камней и на создание украшения ушли годы.
— Теперь вы понимаете, — негромко сказал капитан, — почему мой отец не 
желал расставаться с фамильной реликвией, и мне остается лишь 
поблагодарить тебя, Чонгук , что ты вернул ее мне.
73/104

— Уверен, — заметил лорд Чон, — что именно так и собиралась поступить леди 
Лянь. Сегодня после полудня она покидает нас. Я отправлю ее в Карлайл, где 
она пересядет на вечерний экспресс до Лондона. Быть может, ты и пустился в 
путь против своей воли, Минхо, но я очень рад видеть тебя и надеюсь, что ты 
задержишься у нас хотя бы на денек.
— С удовольствием принимаю твое приглашение, — ответил капитан.
Леди Лянь поднялась из-за стола.
Она была бледна, но ее глаза потемнели от гнева. Она понимала, что потеряла 
альфу, за которого рассчитывала выйти замуж, и что ее с позором 
выпроваживают из замка, и ничего не могла с этим поделать.
И потому решительным шагом, не оглядываясь, вышла из комнаты.
Сухо, не дожидаясь указаний, закрыл шкатулку, взял ее под мышку и тоже 
покинул столовую.
Лакей поспешил наполнить бокал капитана.
За столом воцарилось неловкое молчание, которое нарушил Сынхо. Спрыгнув со 
стула, он подбежал к дяде.
— Я хочу еще раз посмотреть на большое ожерелье, — сказал он. — Оно 
сверкает так, словно внутри спрятаны маленькие огоньки.
Просто к этому моменту солнечные лучи добрались наконец до обеденного 
стола.
Лорд Чон рассмеялся:
— Что ж, ты нашел то, что искал, Минхо, и я не виню твоего отца за то, что он 
пожелал сохранить столь прелестную вещицу в семье.
— Он намерен сделать так, чтобы она передавалась из поколения в поколение, 
— ответил капитан. — Поскольку ничего столь же ценного у нас нет, он 
надеется оставить после себя хоть что-то. — Немного помолчав, он добавил: — 
То же самое ты можешь сказать и о своем замке, Чонгук.
— Перестань нагонять на меня тоску! Я еще не собираюсь умирать. Мне еще 
многое нужно сделать, прежде чем покинуть этот мир.
— Я целиком и полностью согласен с тобой, поскольку испытываю те же чувства, 
— сказал капитан. — Но одну вещь я могу пообещать тебе уже сейчас, Чонгук. Я 
долго не женюсь. Как говорила моя няня: «Пуганая ворона куста боится».
Лорд Чон расхохотался, а Сынхо заинтересовали слова капитана:
— И кто напугал вас?
— Одна очень коварная и неприятная особа, — отозвался тот, — но я надеюсь, 
что с тобой ничего подобного не случится.
— А вам было больно?
— Да, было, но я не позволю случиться такому вновь.
74/104

— Приемная мама тоже била меня, и мне было очень-очень больно, — сообщил 
ему Сынхо. — Я плакал и кричал, но она не останавливалась.
Капитан в изумлении уставился на лорда Чона:
— Что все это значит?
— Кое-что, о чем я хочу, чтобы Сынхо забыл. — С этими словами лорд Чон обнял 
мальчика за плечи и притянул к себе. — Теперь, когда ты счастлив здесь, — 
сказал он, — и за тобой присматривает Тэтэ, я хочу, чтобы ты обещал мне более 
никогда не вспоминать о своей мачехе. Забудь о ней, как капитан забудет о том, 
что кое-кто похитил его прекрасное ожерелье. Оно вновь принадлежит ему, и он 
намерен никогда более с ним не расставаться.
Сынхо склонил голову к плечу и, проявив похвальную сообразительность, 
поинтересовался:
— Значит, теперь я в безопасности?
— В полной. И я обещаю тебе, что это правда.
Сынхо восторженно ахнул и прижался щекой к его руке.
— Мне нравится быть с тобой, дядя Чонгук. Здесь очень-очень здорово, и никто и 
никогда не заберет меня отсюда!
— Никто и никогда не заберет тебя отсюда, — решительно и твердо повторил 
лорд Чон.
Сынхо отошел от него и вернулся к Тэхёну .
— Давай поищем Бракена, — предложил он.
Мальчик решил назвать свою собаку Бракеном* после того, как Тэхён рассказал 
ему о том, что осенью на холмах будет много папоротника и тогда собака будет 
ходить на охоту с его дядей и приносить подстреленную им добычу.
Пока Бракена, который еще не прошел должный курс дрессировки, не пускали в 
столовую, и сейчас он ждал своего маленького хозяина в холле.
Едва они появились на пороге, как Бракен радостно устремился к нему, и Сынхо, 
опустившись на одно колено, обнял его за шею.
— Славный пес! И он очень хорошо вел себя, мастер Сынхо, — похвалил лакей. — 
Если вы продолжите обучать его слушаться вас, то увидите, что он ни в чем не 
уступит собакам его милости.
— Именно этого я и хочу
Сынхо подвел Бракена к двери, и они помчались наперегонки на другую сторону 
двора.
Тэхён остановился на ступеньках, подставив лицо солнечным лучам, и вознес 
благодарственную молитву Господу.
75/104

Он избавился от леди Лянь и мог оставаться в замке, не опасаясь того, что 
Сынхо отправят в школу.
Он никак не мог поверить в то, что письмо достигло цели и капитан Ли приехал. 
Но теперь, собственными глазами увидев ожерелье, Тэ смог понять, сколь много 
оно значило для капитана и его отца.
А еще он подумал, что преодолел очередное препятствие и, сколь бы высоким и 
трудным оно ни было, благополучно приземлился на обе ноги.
Теперь ему оставалось лишь благодарить Господа, который, в чем омега был 
уверен, помог ему. И его папа, где бы он сейчас ни находился, понял 
затруднительное положение, в котором оказался сын, и тоже пришёл ему на 
помощь.
— Спасибо тебе, большое спасибо, — прошептал Тэхён.
И ему показалось, будто солнечные лучи ласково обнимают его.

жүктеу/скачать 440,92 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: