Адский красный огонь из-под стола палисандрового дерева, на
котором три телефонных аппарата. Крохотный белый
огонек с ма-
ленького столика с плоской заграничной машинкой, с
четвертым
телефонным аппаратом и стопкой золотообрезной бумаги с гербами
«НТ». Огонь отраженный, с потолка.
Пол кабинета был затянут сукном, но не солдатским, а би-
льярдным, а поверх его лежал вишневый, в вершок толщины, ковер.
Колоссальный диван с подушками и турецкий кальян возле него…
Среди крахмальных воротничков иногда мелькала ситцевая ко-
соворотка. Кепка на буйных кудрях. Роскошная дама с горностаем на
плечах. Шапка с ушами, подбитый глаз. Подросток женского пола
с напудренным носиком. Человек в болотных сапогах, в чуйке, подпо-
ясан ремнем. Еще военный, один ромб. Какой-то бритый, с забинто-
ванной головой. Старуха с трясущейся челюстью, мертвенными гла-
зами и почему-то говорящая со
своей спутницей по-французски,
а спутница в мужских калошах. Тулуп.
(М. Булгаков.)
II. Обратным зрением я видел каждую мелочь. Отметил и запо-
мнил десятки красноречивых симптомов будущего происшествия.
Долгий неубывающий рев амбулаторной сирены. Прерывистое гуде-
ние холодильника. Бледно-голубое лишнее «А» в светящейся рекламе
«Перл» («РеАrl). Надувшиеся в безветренный день оконные занавес-
ки. Странный запах болотной тины,
напоминающий о пионерском
детстве в Юкках. Горький вкус не по-американски добросовестно за-
варенного чая. Все предвещало что-то неожиданное.
Я только не знаю, как они взаимосвязаны — происшествие
и беспокойство. То ли беспокойство — симптом происшествия? То ли
само происшествие есть результат беспокойства?..
В общем, я ждал, что произойдет какая-то неожиданность.
<
…
>
Очнулся Григорович в вытрезвителе. Состояние —
как будто
проглотил ондатровую шапку. Портфель отсутствует. А в портфеле —
номер «Континента»...
Слышит: «Григорович, на выход!»
Выходит из камеры. Небольшой зал. Портрет Дзержинского,
естественно. За столом капитан в форме. Что-то перелистывает. Ба-
тюшки, «Континент» перелистывает...
— Давайте оформляться, Григорович. Получите одежду, доку-
менты... Шесть рублей с мелочью... Портфель... А журнальчик...
— Книга не моя, — перебил Григорович.
— Да ваша, ваша, — зашептал капитан, — из вашего портфеля...
— Провокация, — тихо выкрикнул обнаженный социолог.
(С.
Довлатов.)
96