Сборник научных трудов

 

191

в Северобайкальском районе республики Бурятия. К настоящему времени разведением оленей в районе 

занимаются только две общины «Орон» и «Улуки». Они состоят из эвенков – жителей села Холодное, 

большую  часть  времени  проводящих  на  Северобайкальском  нагорье,  где  располагаются  оленьи  паст-

бища.  

Традиционно северобайкальские эвенки использовали оленей как транспортное животное во время 

передвижения по своим охотничьим территориям. Отсутствие или малое количество оленей у эвенков 

не  позволяло  им  мобильно  передвигаться  на  значительные  расстояния  и  осваивать  отдаленные 

охотничьи угодья, поэтому безоленные эвенки в конце XIX в. были вынуждены искать дополнительные 

средства существования – наниматься в работники к своим более богатым родичам или идти в рыболо-

вецкие артели [3, с. 12]. 

За каждой группой эвенков, основу которой составляла одна семья, закреплялась охотничья терри-

тория,  по  которой  и  проходил  маршрут  перекочевок.  Как  правило,  он  был  постоянным.  Вдоль  него 

располагались стойбища, на которых эвенки останавливались в процессе движения по своим угодьям. 

Несколько раз в году родственные группы эвенков собирались в определенном месте, где обменивались 

новостями,  обсуждали  ближайшие  планы,  давали  возможность  оленям  из  разных  стад  скрещиваться 

между собой. Для того чтобы пополнить свои припасы и продать пушнину оленеводы спускались с гор 

в долину Верхней Ангары или к берегу Байкала. 

Коллективизация, проходившая в 30-е гг. прошлого века среди северобайкальских эвенков, значи-

тельно  изменила  их  традиционный  уклад  жизни.  Были  созданы  колхозные  стада  оленей. К 1950-м  гг. 

практически исчезли частные олени. Новая стратегия использования природных ресурсов оказала воз-

действие  и  на  организацию  стойбищ.  В  советское  время  у  оленеводов  выделяются  два  вида  базовых 

стойбищ – летние  и  зимние,  являвшиеся  конечными  точками  во  время  сезонных  перекочевок.  Вдоль 

маршрута  движения  оленей  возникали  и  промежуточные  стойбища,  располагавшиеся  на  расстоянии 

дневного перегона животных. 

У современных оленеводов общин «Орон» и «Улуки» сохранилась традиция перегонять оленей с 

зимников  на  летники.  Это  необходимо  делать  для  того,  чтобы  пастбища  могли  восстановиться  и 

эксплуатироваться на протяжении длительного времени. Если же стадо оленей небольшое, как, напри-

мер, в общине «Орон» – 37 голов (2009 г.), то ему хватает пищи и около базового летнего поселения – 

Перевала,  но  к  поселку  боятся  подходить  дикие  олени.  Поэтому,  чтобы  подманить  «дикарей»,  стадо 

«Орона»  осенью  перегоняют  в  Килгол.  В  октябре  месяце  во  время  оленьего  гона  к  стаду  «Орона»,  в 

котором преобладают матки, прибегают дикие олени. Они более крупных размеров, чем домашние. У 

домашних  оленей  гон  начинается  немного  раньше,  чем  у  диких.  Вначале  маток  гоняют  свои  быки,  а 

потом ближе к середине октября появляются дикие. «Дикарь», подошедший к стаду домашних оленей, 

становится  хорошей  добычей  для  охотников.  Пока  дикий  самец  гоняет  маток,  охотник  осторожно 

подкрадывается, чтобы подстрелить его.  

В  настоящее  время  оленеводы  предпочитают  жить  в  деревянных  домах.  На  Перевале – базовом 

поселении общины «Орон» – это дом-пятистенок размером 4,6×11,9 м, в котором живет бригада олене-

водов 3–4 человека. На зимнике в Килголе оленеводы «Орона» поселяются в зимовье размером 4×4 м, 

рассчитанном  на  двух  человек.  Традиционные  наземные  жилища  эвенками  практически  не  исполь-

зуются.  Чаще  всего  их  строят  для  показа  туристам  или  для  знакомства  молодежи  с  эвенкийской 

культурой. 

Наиболее  распространенным  жилищем  эвенков-оленеводов  до  середины  ХХ  в.  было  наземное 

каркасное  сооружение  конической  формы – дю.  В  настоящее  время  большинство  северобайкальских 

эвенков  для  обозначения  традиционного  жилища  используют  термин  «юрта».  В  научной  литературе 

при описании эвенкийских наземных каркасных жилищ зачастую применяется понятие «чум».  

Остов чума (дюкия) включал от 15 до 30 жердей. Покрышкой чума (нюк) служили береста, звери-

ные  шкуры,  лиственничная  кора.  С  конца XX в.  для  покрышки  чума  стал  активно  использоваться 

брезент.  Для  подвешивания  крюка,  на  который  крепился  котел,  применялся  горизонтальный  шест, 

протянутый  от  двери  к  противоположной  стороне  чума  (малу)  на  высоте  около  двух  метров.  Зимние 

конические  чумы – голомо  отличались  от  летних  лишь  покрышкой.  Голомо  покрывались  листвен-

ничной корой и плахами. Берестяные покрышки чума во время перекочевок эвенки перевозят с собой. 

На  покрытие  чума  средних  размеров,  высотой  около 3,5 м  и  диаметром  у  основания  около 5 м,  идет 

обычно 12 таких покрышек. Их перевозят свернутыми в рулоны, привязывая к оленьему вьюку. Изго-

тавливают  покрышки  из  бересты,  вываренной  в  котле  над  костром,  благодаря  чему  она  становится 

менее ломкой и более эластичной [4]. 

Внутри чума у стен, на настиле из положенных на землю жердей расставляют вьючные оленные 

сумки  и  седла,  круглые  берестяные,  обшитые  мехом,  короба,  берестяные  орнаментированные  туеса  и 

пр. К жердям остова подвешивают одежду и меховые мешки. В задней половине чума, против двери, 

находится  почетное  место  для  гостя,  сюда  же  ставится  и  ружье.  В  центре  чума  очаг,  небольшое 

углубление в земле для костра, обложенное колотыми плахами в виде буквы «П», открытой к входу [2, 

с. 72].  

 

192 

Стойбища  оленеводов  обычно  организовывались  в  одних  и  тех  же  местах.  Скорость  движения 

кочующих  эвенков  всегда  была  приблизительно  одинаковой,  поэтому  после  дневного  перехода 

останавливались  на  том  же  месте,  где  и  раньше.  Если  даже  во  время  перехода  добывали  зверя,  то 

большая часть рода или семьи двигалась дальше, а несколько человек оставались его разделывать.  

Летние стойбища эвенков располагаются в открытых, местах, заросших кустарником, недалеко от 

реки или ручья. Рядом с чумом выбирается место для костра, на котором приготавливают пищу. Здесь 

же  могут  находиться  стол  и  лавки.  В 30–50 м  от  костра  сооружают  дымокур,  возле  которого  олени 

спасаются  от  москитов  в  солнечную  погоду.  Ночью  и  в  пасмурные  дни  они  паслись  в  окрестностях 

стойбища. В чуме костер разжигают обычно вечером, для того чтобы обогреть жилище. 

При установки дю часто использовался старый остов-дюкия. Очаг обустраивался на том же самом 

месте,  что  и  во  время  предыдущей  остановки.  Если  в  окрестностях  не  было  камня,  то  его  не  обкла-

дывали. У юрты было три-четыре основных жерди – сонна, которые связывались вместе. Сверху на них 

укладывалось  дополнительные  жерди.  Дверь  располагали  так,  чтобы  в  нее  не  задувал  ветер.  Один  из 

сильнейших ветров на Байкале дует с юга, поэтому вход в дю находился с северной стороны. Северо-

байкальские эвенки не обкладывали основание дю камнями, как это делали некоторые группы эвенков 

из Каларского района Читинской области [1, с. 98]. 

Один  из  традиционных  маршрутов  перегона  оленей  на  Северобайкальском  нагорье  проходил  с 

верховьев  реки  Тыи  на  верховья  реки  Олокит  в  местность  Озерный,  где  располагались  летние  паст-

бища. Обратно оленей перегоняли по долине реки Ондоко в местность Килгол на зимние пастбища. На 

пути  перекочевок  имелось  несколько  промежуточных  стойбищ.  Одно  из  них  находилось  в  местности 

Стрелка, а другое в устье Ондоко. 

На пастбищах общины «Орон» известны остатки только одного наземного эвенкийского жилища, 

построенного в начале XXI в. на летнике Озерном. Остальные строения сооружались еще в советский 

период и к настоящему времени практически полностью разрушились. Для изучения процесса археоло-

гизации остатков жилищ северобайкальских эвенков выбрано три стоянки, на которых зафиксированы 

разные этапы разрушения дюкии.  

1  этап.  Полностью  сохранившийся  деревянный  каркас-дюкия  зафиксирован  на  летней  стоянке  в 

Озерном (N 56°22'40,9'' Е 109°53'56,1''). Он  сооружен  в 2004 г.  оленеводом  общины  «Орон»  Г.А.Ле-

каревым. Он состоит из 15 жердей, установленных комлем на землю (рис. 1). Вершины жердей соеди-

няются  вместе  и  связаны  алюминиевой  проволокой.  Основание  жердей  располагается  по  кругу  на 

расстоянии 0,8–0,9 м друг от друга. С северной стороны между жердями большой промежуток – 1,8 м. 

Здесь  располагался  вход  в  чум  (у  северобайкальских  эвенков  для  обозначения  такого  типа  жилищ 

используется термин «аран». – А.Х.). Сверху дюкия обтягивалась прорезиненным брезентом. Исполь-

зовалось два куска брезента. За углы они привязывались к жердям. Отверстие для дыма не закрывалось. 

Сверху брезент прижимался жердями. От южной до северной жерди через чум протянута тонкая сталь-

ная  проволока.  К  ней  крепились  два,  цепляющихся  друг  за  друга  металлических  крюка,  использо-

вавшиеся  для  подвешивания  котелка.  Вход  в  чум  прикрывался  брезентовым  пологом,  к  которому 

прикреплялась вертикальная жердь, не дающая пологу распахиваться от ветра. Она лежала рядом с чу-

мом,  за  пределами  дюкии.  Длина  этой  жерди  примерно  такая  же,  как  и  остальных 3,7 м,  диаметр 

основания 6 см. Жердь срублена с помощью топора. С двух ее сторон нанесено по одному удару. 

В  центре  чума  находился  очаг  диаметром 0,9 м.  Он  обложен  по  периметру  кирпичами.  Внутри 

лежат обгоревшие дрова и угли. К западу от очага располагается двое, придвинутых друг к другу, нар. 

Они состоят из двух досок шириной 25 см и длиной 2,0–2,2 м, стыкующихся между собой длинными 

сторонами. К востоку от очага находятся одни нары, состоящие из трех досок длиной 2,2 м. Доски нар 

сверху крепятся на два продольных чурбачка диаметром 18–20 см и длиной 60–80 см. Толщина досок 

5 см. В южной части чума найдена плоская бутылка из-под коньяка. В ней находилось масло из дегтя 

для лечения ран оленей. Каких-либо других предметов в чуме не обнаружено.  

Пространство возле чума поросло кустами. Раньше, вероятно, их было меньше. В 3,8 м от чума по 

азимуту 150° находится  кострище  диаметром 1 м,  обложенное  кирпичом.  С  юго-восточной  стороны 

четыре  кирпича  уложены  друг  на  друга,  образуя  основание  для  жерди,  на  которую  подвешивали 

котелок и чайник. К востоку от кострища стоял стол, от которого сохранились только вкопанные нож-

ки. Возле него стоит лавочка. Еще одна лавочка спрятана вместе с несколькими досками поблизости, в 

кустах.  На  север  от  дюкии  отходит  тропинка.  Она  спускается  по  обрыву  высотой 2 м  к  ручью, 

расположенному в 35 м от жилища.  

2  этап.  Остатки  упавшего  каркаса-дюкии  найдены  на  стойбище 70–80-е  гг. XX в.  в  устье  реки 

Ондоко (N 56°13'35,9'' Е 109°46'25,0''), на  пути  перекочевки  оленеводов  с  зимников  на  летники. 

Стойбище  располагается  в 18,5 км  к  ЮЮЗ  от  Озерного,  на  левом  высоком  берегу  р.Тыя.  Остатки 

дюкии находятся в северной части поляны, окруженной зарослями карликовой круглолистной березы. 

Протяженность поляны с севера на юг 10,5 м, с запада на восток 11 м. На месте дюкии остались лежать 

9  жердей.  Вершины  трех  жердей  длиной 3,8 м  связаны  вместе  проволокой,  обмотавшей  их 4 раза. 

Диаметр  вершины  жердей 3 см,  основания 6 см.  Вершины  жердей  приострены  четырьмя  ударами 

 

193

топора с разных сторон. Комель также затесан топором с четырех сторон. В центре дюкии находился 

очаг, заполненный углями. Жерди во время падения завалились к северу от него. Диаметр очага 1 м. С 

его  юго-восточной  стороны  располагается  камень  размером 28×36 см.  С  юго-западной  стороны  нахо-

дится камень размером 13×30 см. Камень, лежащий с западной стороны очага, имеет размер 9 х 23 см. С 

северной и восточной сторон очаг не огорожен камнями.  

3  этап.  Погребенные  остатки  жилища  обнаружены  на  летнем  стойбище  в  Озерном,  использо-

вавшемся эвенками в 70-х гг. прошлого века (N 56°22'41,1'' Е 109°54'06,8''). Оно занимало полуостров, с 

западной стороны вдающийся в Большое Иняптукское озеро. Остатков деревянной конструкции здесь 

практически  не  сохранились  и,  лишь  благодаря  археологическим  раскопкам,  удалось  выявить  следы, 

стоявшей  здесь  когда-то  дю.  Место  для  закладки  раскопа  выбрано  не  случайно.  На  нем,  по  словам 

оленеводом общины «Орон» С.В. Платонова, находилась когда-то юрта его деда – Семена Иннокенть-

евича. На месте предполагаемого жилища заложили раскоп 3×3 м, ориентированный стенками по сто-

ронам света (рис. 2). Старое стойбище отделялось от стоянки оленеводов «Орона» ручьем. Площадка, 

на которой стояла юрта С.И.Платонова находилась в 170 м к востоку от дюкии Г.А. Лекарева. 

Дерн в районе раскопа оказался мощностью 5–6 см. При углублении вскрываемой площади до 10 

см в южной части раскопа четко стало просматриваться пятно прокала. Оно овальной формы размером 

1,1×1,9  м,  ориентировано  по  линии  юго-запад – северо-восток.  Под  ним  располагалось  пятно  серой 

супеси,  северный  край  которого  выходил  за  пределы  пятна  прокала.  Под  юго-западной  стороной 

прокала зафиксирована округлая яма диаметром 0,6 м. Ее глубина от основания прокала составляет 8 

см.  Яма  заполнена  углем.  В  пятне  прокала  отмечено  большое  количество  гвоздей,  фрагменты  стекла, 

металлический  прут  и  остатки  гильзы – остатки  существовавшего  здесь  геологического  поселка.  Под 

пятном прокала в желтой супеси со щебнем артефакты уже не встречались. Мощность вскрытых отло-

жений составила 30 см.  

Обнаруженная  в  южной  части  раскопа  ямка  с  углем  являлась  очагом  жилища.  У  северобай-

кальских эвенков он мог располагаться на поверхности земли и при этом обкладываться камнями или 

кирпичами, как в дюкие Г.А. Лекарева или на стоянке в устье Ондоко. Также очаг мог располагаться в 

небольшой ямке без каменной обкладки, как на месте юрты С.И. Платонова. Угли из очага не выгре-

бались  и  поэтому  сохранились  в  непотревоженном  состоянии.  Под  воздействием  огня  поверхность 

земли вокруг очага подверглась прокалу, что и было отмечено во время раскопок. Так как одна и та же 

дюкия могла использоваться по несколько раз, то и в очаге, расположенном в ее центре, неоднократно 

разводился  огонь.  Следы  повторного  использования  очага  фиксируются  и  на  месте  юрты  С.И.  Пла-

тонова. Над остатками первоначального очага, расположенного в ямке, отмечены следы более позднего 

очага,  фиксируемого  по  угольному  пятну  овальной  формы.  Между  обоими  очагами  находится  про-

слойка  серой  супеси,  кровля  которой  располагалась  под  верхним  очагом  и  подверглась  пирогенному 

воздействию.  Остатки  дюкии  в  раскопе  не  зафиксированы.  Отмечены  лишь обуглившиеся  фрагменты 

древесины,  служившие  дровами.  Определить  контуры  жилища  по  археологическим  остаткам  невоз-

можно. Их можно установить лишь путем аналогий с сохранившимися каркасными жилищами северо-

байкальских эвенков. 

Наблюдения, сделанные на Северобайкальском нагорье, позволили рассчитать период полной ар-

хеологизации  остатков  наземных  каркасных  жилищ  эвенков.  Он  составляет 20–30 лет.  За  это  время 

проходит процесс частичного восстановления природной среды, нарушенной деятельностью человека и 

домашними  оленями.  Если  место,  где  располагалось  стойбище,  не  посещается  несколько  лет,  то  оно 

начинало зарастать кустами ива (Sálix) и березы (Bétula). Некоторое время на то, что здесь жили люди, 

указывал  каркас  жилища – дюкия.  Со  временем  отдельные  жерди  дюкии  под  воздействием  ветра  и 

снега падали на землю и сгнивали. Дольше всего продолжают стоять три или четыре опорные жерди, но 

через несколько лет и они падали на землю, разрушались и покрываются мхом. При археологических 

раскопках  на  месте  жилища,  как  правило,  находят  только  остатки  очага.  Деревянные  части  дюкии  не 

сохраняются.  Только  наличие  небольших  не  заросших  кустарником  полян  в  настоящее  время  может 

указывать на то, что раньше на этом месте располагалось жилище эвенков. 

Список литературы 

1. Кузнецов О.В. Этноархеологический подход к изучению поселений позднего палеолита Забайкалья // 

Интеграция археологических и этнографических исследований: сб. науч. тр. – Красноярск; Омск: Изд. дом 

«Наука», 2006. – С. 95–99. 

2. Левин М.Г. Эвенки северного Прибайкалья // Сов. этнография. – 1936. – № 2. – С. 71–78. 

3. Орлов П. Баунтовские и ангарские бродячие тунгусы // Вестник Русского географического общества. 

– 1857. – Ч. XXI, отд. 2. – № 6. 

4. Шубин А.С. Эвенки Прибайкалья. – Улан-Удэ: Бэлиг, 2001. – 117 с. 

 

194 

 

 

Рис. 1. Остатки чума, построенного в 2004 г. на 

Озерном Г.А. Лекаревым: 1 – вид сбоку на южную 

часть дюкии; 2 – вид сверху 

Рис. 2. Озерное, раскоп № 1: 1 – план раскопа на 

глубине 10 см; 2 – разрез раскопа с ЮЗ на СВ 

Ю.С. Худяков 

Россия, Новосибирск, Институт археологии и этнографии СО РАН,  

государственный университет 

ОРУЖИЕ И ЭКИПИРОВКА РУССКИХ КАЗАКОВ В ПЕРИОД ПЕРВОГО ПОХОДА 

В СИБИРЬ (ПО МИНИАТЮРАМ ИЗ РЕМЕЗОВСКОЙ ЛЕТОПИСИ)* 

Важным источником по истории военного дела русских казаков и служилых людей, принимавших 

участие в покорении Сибирского татарского ханства в составе казачьего отряда под предводительством 

атамана Ермака, служат сибирские летописи, в которых достаточно подробно описан путь этого отряда 

через Уральские горы, ход военных действий с татарами и таежными угорскими племенами-остяками, 

численность и соотношение воинских сил обеих противоборствующих сторон, особенности вооружения 

и тактические приемы ведения военных действий между русскими и сибирскими татарскими воинами. 

Сведения  этих  источников  неоднократно  привлекались  исследователями,  историками  и  археологами, 

для  характеристики  военного  дела  как  сибирских  татар,  так  и  русских  воинов,  совершивших  поход  в 

Сибирь  в  конце XVI в. 

[4,  с. 208–258; 5, с. 155–159; 7, с. 240–253].  В  течение  похода  этого  отряда, 

предпринятого  по  частной  инициативе  богатых  уральских  купцов  Строгановых  и  продолжавшегося 

несколько  лет,  на  первых  порах  лишенного  какой-либо  поддержки  со  стороны  царских  властей  и 

действовавшего  на  свой  страх  и  риск  на  удаленной  от  своей  исходной  базы  вражеской  территории, 

сравнительно  небольшому  по  численности  казачьему  войску  удалось  в  нескольких  кровопролитных 

сражениях  разгромить  превосходящие  по  численности  татарские  армии  и  занять  столицу  Сибирского 

ханства,  город  Кашлык,  что  положило  начало  процесса  присоединения  Сибири  к  российскому  госу-

дарству.  Основной  причиной  военных  успехов  русских  казаков  в  боях  с  войсками  сибирских  татар 

                                                 

* Работа выполнена по гранту РГНФ № 10-01-00258а. 

 

195

отечественные  исследователи  в  течение XVIII–XIX вв.  считали  военно-техническое  превосходство 

русских воинов, имевших на вооружении огнестрельное оружие, которого не было у их противников 

[6, 

с. 88–89

]. Некоторые европейцы, путешествовавшие по территории Сибири в XVIII в., среди которых 

был  англичанин  Д.  Белл,  даже  сравнивали  эффект  применения  казаками  пищалей  и  пушек  против 

сибирских  татар  с  результатами  использования  огнестрельного  оружия  испанскими  конкистадорами 

против  индейского  населения  Америки 

[2,  с. 47].  Успехи  казачьего  отряда  под  предводительством 

отряда  Ермака  в  ходе  военных  действий  против  татарских  войск  дали  основание  некоторым 

исследователям для того, чтобы достаточно невысоко, даже пренебрежительно оценивать саму государ-

ственность  сибирских  татар,  с  чем  трудно  согласиться 

[3,  с. 34–35].  Предпринятый  ранее  автором 

настоящей статьи опыт исследования комплекса вооружения и военного искусства воинов Сибирского 

ханства  позволил  выяснить,  что  по  уровню  развития  военного  дела  сибирские  татары  практически 

ничем  не  уступали  другим  тюркским  и  монгольским  народам,  населявшим  пространства  евразийских 

степей  в  эпоху  позднего  средневековья 

[7,  с. 250–251].  Благодаря  своему,  достаточно  развитому 

военному  делу  Сибирское  ханство  смогло  в  течение  нескольких  столетий  удерживать  в  подчинении 

вассальные  угорские  и  самодийские  племена  и  успешно  противостоять  своим  противникам  среди 

степных  кочевников.  В  то  же  время  из-за  своей  удаленности  от  городских  и  ремесленных  центров 

Восточной Европы и Средней Азии сибирские татары не смогли освоить наиболее передовые для сво-

его времени виды огнестрельного оружия. Несмотря на отдельные попытки приобретения артиллерии, 

применение  этого  оружия  так  и  не  было  в  должной  мере  освоено  сибирскими  татарскими  воинами  и 

поэтому им не удалось его применить в боях с русскими казаками. Хотя по своей общей численности 

войска сибирских татар во много раз превосходили казачий отряд Ермака, воевали на своей территории 

и  оказывали  длительное  и  упорное  сопротивление,  в  большей  части  происходивших  боев  они  неиз-

менно терпели поражения. Успехи казачьему отряду Ермака в ходе военных столкновений с татарами 

были  обусловлены  не  только  военно-техническим  превосходством,  наличием  пищалей  и  пушек,  но  и 

хорошей  оснащенностью  обычным  холодным  оружием,  а  также  большим  предшествующим  опытом 

ведения  военных  действий  против  тюркских  кочевников  в  Поволжье  и  неуклонным  стремлением 

казачьих атаманов во что бы то ни стало, не считаясь с потерями, одержать победу, поскольку только в 

этом  случае  они  могли  рассчитывать  на  снисхождение  царских  властей 

[7,  с. 251].  Одной  из  самых 

значительных  причин  крушения  Сибирского  ханства  в  противостоянии  с  военным  отрядом  Ермака 

были внутренние противоречия в этом государстве, не утихавшая междоусобная борьба между Шейба-

нидами и Тайбугидами, и другими группами среди татарской правящей элиты. 

Основные  причины  военных  побед  русских  воинов  кроятся  не  столько  в  недостаточном  уровне 

развития  военного  дела  сибирских  татар,  сколько  в  хорошей  вооруженности  и  оснащенности,  большом 

боевом  опыте  самих  казаков  и  других  участников  отряда,  а  также  целеустремленности  и  решимости 

казачьих атаманов, которые были практически лишены возможности отступать, не добившись успеха. Как 

обоснованно подчеркнул в свое время Р.Г. Скрынников, помимо превосходства в обладании огнестрель-

ным  оружием,  весьма  важное  значение  для  достижения  военных  побед  над  сибирскими  татарами  имел 

большой боевой опыт атамана Ермака и других казачьих атаманов, и рядовых русских воинов, находив-

шихся в составе его отряда 

[5, с. 155–157]. Некоторые их них еще до Сибирского похода участвовали в 

военных действиях против кочевников в Поволжье, а сам Ермак служил в составе российских войск во 

время  войны  с  Ливонией.  Снаряжая  отряд  Ермака  в  поход  в  Сибирь,  купцы  Строгановы  не  только 

снабдили его необходимым оружием, боеприпасами и снаряжением, но также усилили его европейскими 

воинами из числа военнопленных с Ливонской войны, которые были ими ранее приобретены. В источ-

никах говорится, что они включили в состав казачьего отряда «триста человек немцев и литвы» 

[1, с. 19]. 

Достаточно  хорошо  известно,  что  в  эпоху  позднего  средневековья  и  Новое  время  европейские  военные 

специалисты весьма высоко ценились и регулярно приглашались на службу в Российское государство. По 

свидетельству источников, приведенному в книге Г.Ф. Миллера, Строгановы предоставили в распоряже-

ние  казачьего  отряда  «три  пушки,  безоружным  казакам  ружья  и  каждому  из 5000 чел.  по  три  фунта 

пороха, по три фунта свинца...» 

[4, с. 212]. Это оружие, несомненно, сыграло очень важную роль в дости-

жении военных успехов казаками в ходе военных действий на сибирской земле. 

Помимо огнестрельного оружия, воины отряда Ермака были хорошо вооружены и оснащены обыч-

ным  для  эпохи  позднего  средневековья  холодным  наступательным  оружием  и  индивидуальными  сред-

ствами металлической защиты. В источниках особо выделены доспехи, подаренные Ермаку самим царем 

Иваном Грозным уже после одержанных им побед над сибирскими татарами. Судя по этому описанию, 

один  из  этих  доспехов  представлял  собой  кольчугу  с  укрепленными  на  груди  и  спине  «мишенями» – 

округлыми  металлическими  пластинами  зерцалами,  украшенными  изображениями  двуглавых  царских 

орлов, а другой царский доспех, как можно судить по упоминанию о нем, вероятнее всего, представлял 

собой пластинчатый панцирь-жилет, надевавшийся поверх кольчуги. Такую усиленную защиту не могла 

пробить  ни  одна  татарская,  даже  бронебойная  стрела.  Как  известно,  именно  большой  вес  подаренного 

царем  двойного  металлического  доспеха  не  позволил  атаману  выплыть  во  время  нападения  татарского 

 

196 

отряда,  в  результате  чего  Ермак  утонул  в  Иртыше 

[8,  с. 240–243].  Кроме  поражающего  эффекта  от 

использования огнестрельного оружия повышенной убойной силы и надежных средств индивидуальной 

металлической  защиты,  довольно  непривычным  для  татарских  воинов  оказался  применяемый  русскими 

казаками способ передвижения на своих маломерных гребных судах по сибирским рекам и умение ата-

ковать и вести стрельбу со своих кочей, или стругов. Сибирские татарские воины, привыкшие атаковать 

противника  на  суше  и  вести  обстрел  в  конном  строю,  не  смогли  приспособиться,  чтобы  эффективно 

противостоять  русским  казакам,  передвигающимся  в  лодках  по  воде.  Попытки  перегораживать  реки 

железными  цепями  не  привели  к  какому-либо  ощутимому  успеху.  Правда,  это  преимущество  в  пере-

движении по воде могло быть легко утрачено в зимнее время, после того как реки покрывались льдом. 

Однако русским казакам удалось добиться решающего успеха над своими противниками уже в ходе своей 

первой военной кампании в Сибири еще до наступления зимы 

[7, с. 252]. 

Помимо  сведений  сибирских  летописей,  весьма  ценным  источником  для  изучения  оружия  и  воин-

ского  снаряжения  русских  воинов,  воевавших  против  сибирских  татар  в  отряде  Ермака,  могут  служить 

изображения вооруженных казаков и сцены боевых столкновений на миниатюрах Ремезовской летописи, 

которые  ранее  неоднократно  публиковались  в  разных  изданиях.  Часть  этих  миниатюр  опубликована  в 

фундаментальном  сочинении  Г.Ф.  Миллера  по  истории  Сибири,  и  может  быть  привлечена  в  качестве 

достаточно  информативного  иллюстративного  приложения  к  описываемым  историческим  событиям 

[4, 

рис. 8–17

]. Хотя эти изображения относятся к более позднему времени, чем конкретные события, которые 

они  воспроизводят,  однако  на  них  изображены  некоторые  предметы  вооружения  и  экипировки  русских 

воинов, характерные для российского воинского костюма эпохи позднего средневековья и начала Нового 

времени. Поэтому эти миниатюры можно привлекать для характеристики военного дела русских казаков 

эпохи присоединения Сибирского края к Российскому государству. 

На  некоторых  из  названных  выше  миниатюр  изображен  сам  казачий  атаман  Ермак.  Он  показан 

сидящим  кресле,  или  на  сидении  без  спинки,  внутри  шатра  с  коническим  куполом  и  распахнутым 

входом,  принимающим  местных  жителей,  принесших  ему  в  качестве  подати  пушнину,  либо  пере-

дающих  важное  сообщение.  Хотя  воспроизведение  шатра  и  сидений  трудно  считать  исторически 

достоверными, одеяние атамана и окружающих его соратников вполне соответствуют рассматриваемой 

эпохе  позднего  средневековья.  Атаман  показан  в  обычной  для  того  времени  повседневной  верхней 

одежде. Он изображен одетым в короткополый кафтан с застегнутым спереди по всему осевому разрезу 

верхней наплечной одежды, перетянутым кушаком, на ногах у него узкие штаны и сапоги. На голове у 

атамана  шапка  со  сферическим  верхом  и  меховой  опушкой,  напоминающая  малахай 

[4,  рис. 11, 12]. 

Русские  воины,  волокущие  свои  суда  по  водоразделу,  участвующие  в  боях  с  татарами,  собирающие 

ясак,  или  несущие  охрану  различных  помещений  в  казачьих  станах,  изображены  одетыми  в 

короткополые  кафтаны,  или  длиннополые  зипуны,  узкие  штаны  и  сапоги.  На  некоторых  миниатюрах 

верхняя одежда воинов дополнена диагональными полосами на корпусе и вертикальными линиями на 

подоле. Вероятнее всего, подобным образом показано панцирное металлическое покрытие. На одной из 

миниатюр  на  плече  и  предплечье  у  одного  из  воинов  показано  орнаментированное  оплечье  и 

нарукавные  пластины 

[4,  рис. 12].  На  миниатюре,  воспроизводящей  военные  столкновения  русских 

воинов  с  татарами  во  время  похода  по  реке  Туре,  у  одного  из  стрелков  с  пищалью  в  руках  из-под 

металлических пластин панциря показан выступающий подол развевающегося поддоспешного, вероят-

но, матерчатого одеяния 

[4, рис. 13]. На головах у некоторых воинов воспроизведены боевые наголовья 

со  сфероконическим  куполом  и  приостренным  навершием,  с  оторочкой  по  нижнему  краю,  которые 

напоминают  характерные  для  русских  бойцов  этого  периода  сфероконические  шлемы – шишаки.  На 

других  миниатюрах  у  воинов  показаны  боевые  наголовья  другого  типа – со  сферическим  куполом  и 

расширяющимся над лицевой стороной ободом, прикрепленным к основанию купола округлой шайбой, 

напоминающие  своей  конфигурацией  позднесредневековые  западноевропейские  шлемы.  Ниже  этих 

шлемов у воинов показана облегающая голову и шею, вероятно, металлическая бармица 

[4, рис. 12, 13]. 

На  некоторых  рисунках  на  головах  у  русских  казаков  изображены  шапки,  похожие  на  малахаи  с 

меховой  опушкой  по  нижнему  краю.  Все  сражающиеся  русские  воины  нарисованы  в  узких,  обтяги-

вающих ноги штанах и обутыми в сапогах. Из оружия, изображенного в руках у русских воинов, выде-

ляются пищали с длинным металлическим дулом и с массивным деревянным цевьем и прикладом. Вои-

ны или стреляют из пищалей, либо держат их одной рукой в походном положении, наклонно на одном 

плече.  В  момент  выстрела  показано,  как  из  дула  вырываются  пороховые  газы.  Вопреки  ожиданию, 

пищали изображены в руках у сравнительно немногих русских воинов, в то время как большая часть из 

них  держит  в  руках  копья.  Можно  думать,  что  создатели  миниатюр  представляли  себе  исторические 

события  таким  образом,  что  основным  оружием  русских  казаков  из  отряда  Ермака  были  вовсе  не 

пищали, а обычные копья. На древках некоторых копий изображены хоругви с образами христианского 

святого  с  нимбом  над  головой,  или  ангела  с  крыльями  за  спиной,  либо  небольшие  прямоугольные 

флажки с двумя длинными косицами, или же треугольные вымпелы. Иногда в руках у воинов показаны 

бердыши с широким полукрыглым лезвием, насаженным на длинное древко, или сабли, занесенные в 

 

197

замахе  над  головами  сражающихся.  Сабли  в  ножнах  показаны  подвешенными  к  поясам  воинов  как  с 

левой, или  наоборот с правой стороны. Отражают ли такие изображения реальную ситуацию, сказать 

сложно.  Как  правило,  саблю  в  ножнах  обычные  воины  всегда  носили  подвешенной  к  поясу  с  левой 

стороны,  чтобы  в  случае  необходимости  ее  можно  было  легко  выхватить  правой  рукой.  У  сабель 

выделен плавно изогнутый по длине однолезвийный клинок и перекрестье с загнутыми в направлении к 

клинку,  или  в  противоположные  стороны,  концами  и  клювообразное,  выступающее  в  сторону  лезвия 

навершие.  На  острие  у  некоторых  клинков  имеется  обоюдоострое  расширение – елмань.  На  ножнах 

сабель  иногда  изображены  обоймы,  служившие  для  крепления  подвесных  ремешков.  В  руках  у 

некоторых  русских  воинов  показаны  щиты.  Они  имеют  или  прямоугольную  форму,  двойной  обод  и 

плавно изогнуты по ширине, либо округлую верхнюю и приостренную нижнюю часть, при этом укреп-

лены  металлическими  деталями 

[4,  рис. 11, 12].  На  большей  части  миниатюр  и  русские  воины  и  их 

противники  изображены  пешими,  хотя  из  источников  известно,  что  сибирские  татары  предпочитали 

вести  бои  в  конном  строю  и  обстреливать  противника  стрелами  из  луков  с  дистанции  прицельной 

стрельбы.  Очень  редко  русские  казаки  показаны  сидящими  в  своих  гребных  судах,  или  перетаски-

вающими их по волоку 

[4, рис. 10]. На рисунке, передающем бой у Цингальских юрт, русские воины 

ведут  обстрел  своих  противников,  расположившихся  по  обеим  берегам  узкой  протоки,  один  из 

вражеских воинов держит в руках багор, которым можно зацепить казачье судно 

[4, рис. 15]. На одном 

из  рисунков  показан  человек  сидящий  в  санях,  в  которые  запряжена  лошадь,  окруженный  русскими 

воинами 

[4,  рис. 12].  Вполне  вероятно,  что  случае  необходимости,  казаки  могли  передвигаться  по 

покрытой снегами местности на санях. 

В  отличие  от  русских  воинов  сибирские  татары  воспроизведены  на  миниатюрах  Ремизовской 

летописи гораздо менее детально и достоверно. По особенностям покроя одежды и головных уборов их 

довольно  трудно  отличить  от  русских  казаков.  В  то  же  время,  в  отличие  от  русских  воинов  у  них  в 

руках показаны только луки и стрелы, а также сабли и копья, что соответствует исторически реалиям. В 

одном  случае  на  древке  копья  показано  знамя  с  прямоугольным  полотнищем  и  двумя  длинными 

косицами, которое достаточно трудно отличить от знамен русских воинов 

[4, рис. 13]. Судя по особен-

ностям  этих  изображений,  создатели  миниатюр  были  знакомы  с  особенностями  вооружения  и  экипи-

ровки  русских  казаков  и  служилых  людей,  служивших  в  Сибири  на  рубеже  эпохи  позднего  средне-

вековья и Нового времени, но достаточно слабо представляли себе внешний облик сибирских татарских 

воинов,  поскольку  в  период,  когда  создавались  эти  миниатюры,  реальная  опасность  со  стороны 

сибирских татар, противников российских властей в Сибири значительно ослабла. 

Описанные  на  этих  рисунках  детали  воинской  одежды,  а  также  различные  виды  оружия  и  воен-

ного снаряжения наглядно свидетельствуют, что миниатюры Ремизовской летописи, несмотря на неко-

торую  условность  в  проработке  отдельных  деталей,  вполне  могут  использоваться  в  качестве  инфор-

мативного источника по истории военного костюма русских воинов, служивших в Сибири в период ее 

присоединения  к  Российскому  государству  в  завершающий  период  эпохи  позднего  Средневековья  и 

начале Нового времени. 

жүктеу/скачать 13,81 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: