При переводе следует добираться до непереводимого, только тогда можно по- настоящему познать

Язык

англ.
болг.
венг.
гр.
йен.
ит.
лит.
нем.
пол.
рум.
РУС-фр. чеш. шв. • эст.
ЯП.

уау-уау
бау-бау
вау-вау
гав-гав
гуау-гуау
бау-бау
ау-ау
вау-вау
хау-хау
бау-бау
(хам-хам)
гав-гав
ау-ау
хаф
вув-вув
аухх
ван-ван

вой и неживой природы и Мира вещей («ку-ку», «бум-бум»)».
Именно такие фонетические изображения нечленораз­дельных звуковых явлений, а не их производные — суще­ствительные, прилагательные, глаголы и пр., рассматри­ваются в настоящей главе как звукоподражания или ономатопеи.
Исходя из их происхождения, мы предлагаем следу­ющее их деление:
1) природные (гром, треск, шелест, морской прибой);
2) животные (крики или вообще звуки, издаваемые животными, птицами, насекомыми);
3) механические (клаксон, лязг металла, звонки). С другой стороны, в зависимости от их употребитель­ности в литературе, их можно разделить на:
1) общепринятые — как их слышат все члены данной языковой общности;
2) индивидуальные — как их слышит автор, или как он хочет, чтобы их услышал читатель.
Все общепринятые природные, животные и механиче­ские звукоподражания (кроме неологических) в разных языках имеют свои установленные звуковые формы. Воз­вращаясь к примеру о петухе, следует отметить, что все русские скажут «кукареку» и даже совсем близкое по звучанию «кукуригу» сразу выдаст болгарина, а гречес­кое «кукурику» прозвучит странно для болгарского уха, несмотря на то, что разница только в созвучных «г» и «к».
С другой стороны, будучи именно подражаниями, все они должны войти в общую ткань переводимого текста совершенно естественно, создавая такой же эффект, как и на ИЯ. Иными словами, правильнее всего прибегнуть к подстановке, т. е. следует подменять их соответствую­щими им языковыми средствами ПЯ, которые иногда мо­гут оказаться очень далекими по звучанию. Возьмем, к примеру, подражание резкому, сильному звуку, шуму, вызванному ударом, выстрелом и т. п. (по определению MAC):
рус. — трах! кит. — дун!
англ. — бэнг! нем. — буме!
болг. — прас! рум. — бам!
исп. — трас! фр. — влан!
Или щелканье ножниц:

рус. — чик-чик болг. — кръц-кръ
Однако многие ономатопеи, в особенности механиче­ские, воспринимаются (и передаются) авторами чрезвы­чайно индивидуально. Например, механические: «В ж их, в ж и х... Вжих, вжих — раздается на всю опушку леса странный пилящий звук...» ' (Разрядка наша — авт.) «Дл яньг-дил инь!.. Д л и н ь-д л я н г... Дляньг-дилинь!.. Бьют склянки».² (Разрядка наша — авт.)
Встречаются и индивидуальные звукоподражания животным. Так, Э. Сетон-Томпсон передает даже различ­ные настроения собаки Скукума («Рольф в лесах»): «Яп-яп-яп» — сердитый лай, «йип-йип-йип» — веселый лай при виде тетерева, «яу-яу-яу» — протяжный, веселый лай при погоне за оленем, «рряп-яп» — ненависть к дико­бразу.
Нередко такие звукоподражания явно «торчат над строкой», так как они рассчитаны на определенный сти­листический эффект. Во всех этих случаях переводчик должен постараться сохранить их, ибо, как говорит И. Ле­вый, «нельзя перевести или заменить звукоподражатель­ный ряд, возникший в единичном случае, специально со­зданный для передачи того или иного природного [а мы настойчиво прибавим: или механического] звуча­ния; здесь возможна только фонетическая транскрип­ция»³.
Исключением будут только неудобочитаемые, трудно произносимые на ПЯ, или же неадекватные по звучанию или значению ономатопеи. В таких случаях переводчик должен войти в роль соавтора и создать функциональный «звуковой эквивалент». Вот пример, взятый из периоди­ки, в котором, на наш взгляд, звукоподражания не под­даются перенесению транскрипцией ни на какой другой, даже на близкородственный болгарский язык: «Лично мне известны их [билетных полуавтоматов] три вида. Должен сказать, что они сильно отличаются друг от друга. Один из них, например, когда выдает билет, изда­ет звук «хрым-с-с». Другой «цхам-схам», третий — «з в я н ь - ц е н ь - ц е н ь». Одним словом — все разные»⁴ (Разрядка наша — авт.)
И, наконец, переводчик может натолкнуться на неоло­гические звукоподражания — обозначение звуков и при-
¹ Шапошникова Л. В. Австралоиды живут в Индии, с. 199.
² Кассиль Л. Далеко в море. М.—Л.: Детгиз, 1948, с. 3.
³ Л е в ы и И. Указ, соч., с. 126.
⁴ И, 13.11.1975,

247


246

родных, и животных, и механических, бытующих в ИЯ, но незнакомых для ПЯ, как встречаемое и у Джека Лондо­на, и у Сетона-Томпсона, и у Джэмса Кэрвуда подража­ние крику полярной куропатки «кррр», или же одинаково новых и для ИЯ, и для ПЯ, как следующие, тоже «поляр­ные» ономатопеи:
«Магеллановы пингвины не замолкали ни на минуту.. Они кричали «хонк-хонк-хонк»...»'
«Арра-арра! — громко орут кайры — белобрюхие в черных пингвиньих смокингах»².
И здесь, опять-таки, переводчик может поступить двояко: либо ввести неологизм в ПЯ, либо, если он тру­ден для восприятия — для графического или звукового воспроизведения, — создать функциональный аналог. л,
Междометия, будучи не подражательными, а спонтан­ными, членораздельными звукосочетаниями, но употреб­ляющимися «обычно для непосредственного выражения чувств и волевых побуждений (например, «о!», «ах!», «ай!»)» (ЭС; см. также ст. «Междометие» в БСЭ), близ­ки к ономатопеям, что и дает нам известные основания рассматривать их в одной главе.
Поспешим оговориться: в круг междометий, рассмат­риваемых нами с точки зрения возможностей и приемов перевода, не входят «полнозначные слова, утратившие свое лексическое значение и служащие для выражения эмоций»³, так же как и словосочетания с эмоциональным зарядом, употребляемые в функции восклицаний и при­равниваемые в словарях к междометиям пометой «в зна­чении междометия». Эти производные (вторичные) меж­дометия обычно неполностью утрачивают свое семанти­ческое значение, что и позволяет при переводе искать аналогов в ПЯ (например, болг. майчице! как выраже­ние испуга вполне поддается переводу рус. матушки, но также и батюшки! или батюшки светы!).
¹ Йильсетер Св. Остров за островом. М.: Мысль, 1974, с. 214.
² Стоценко Вл. Командорские встречи, с. 35.
³ Грамматика современного русского языка под редакцией Н. Ю. Шведовой. М.: Наука, 1970, с. 313—314.
248
Здесь мы ограничимся лишь первичными меж­дометиями—«внутренне нерасчлененными и грам­матически неоформленными знаками эмоционального и волевого выражения» (СЛТ).
Частным случаем, однако, является положение, ког­да на одном из данной пары языков (ИЯ и ПЯ) междо­метие— полнозначное слово, утратившее свое лексиче­ское значение, а его эквивалент в другом языке — обыч­ное междометие. Примером этому могут послужить упомянутые в предыдущей главе англ, say или нем. du, соответствующие часто рус. эй или ну.
Говоря особо о междометиях в художественном пере­воде, независимо от всех других классификаций, по внешним признакам их, так же как и звукоподражания, можно разделить на две группы: 1) междометия обычные для данной языковой общности и 2) междометия индиви­дуальные, представляющие собой авторские неологизмы, которые используются в первую очередь в функции рече­вой характеристики.
Первые большей частью можно перевести функцио­нальными эквивалентами. Это нетрудно показать на простом примере:

нем. — ау!
— аулеу
— вай!
— ай-ай!

рум тур фр.
рус. — ой!
англ. — ау!
болг. — олеле!
Исп. — ау-ау-ау!
То же касается междометий вокативных и императив­ных: вокативные — рус. цып-цып!, болг. кът-кът-кът!, англ, chuck-chuck, фр. poule! poule! poule!, нем. Putput; императивные — рус. но!, болг. дий!, англ, gee, фр. hue, нем. hu(h)!.
Бывает, однако, и так, что даже при наличии полного или приблизительного соответствия на ПЯ переводчик предпочитает, в интересах сохранения колорита или «ат­мосферы» ритмо-мелодических и интонационных особен­ностей переводимого текста, транскрибировать встречен­ное им междометие. Тогда там, где контекст остается не­ясным, он может добавить объяснительную фразу.
Следующий характерный пример мы заимствуем не из собственно перевода, а из пересказа алеутской сказки «Мальчик в девичьей одежде»: «Ауага ! — закричал К.а-наагутух. Так всегда люди кричат в с и л ь -

ном и с пу гe»'. Разумеется, такие пояснения должны быть не правилом, а исключением.
Что касается индивидуальных междометий, которые, к счастью переводчика, встречаются сравнительно редко, здесь мудрствовать лукаво не приходится: их почти всег­да транскрибируют, как, например, в следующей выдерж­ке из «Фрегата «Паллады» И. А. Гончарова: «Вандик придерживал лошадей. «Annл!» (разрядка наша — авт.) —кричал он по временам. Мы не могли добиться, что это значит: собственное ли имя, или так только, ок­рик на лошадей.. Когда мы спрашивали об этом Вандика, он только улыбался»². Исключением могут быть лишь та­кие междометия, которые не поддаются транскрипции или же являются неподходящим или неудобным омони­мом междометия или полнозначного слова на ПЯ.
Глава 5
ные слои языка подчиняются своим нормам и не имею! ничего общего с намеренным или ненамеренным коверка-нием разговорной речи»'.
Нельзя не согласиться с тем, что диалект, просторе­чие, жаргон «подчиняются своим нормам»; с другой сторо­ны, определенные нормы можно обнаружить и в ломаной речи, в речи иностранца, коверкающего язык. Но если ис­ходить из понятия о нормах литературного языка, то наи­более удобным можно все же считать термин «отклоне­ния от литературной нормы», объединяющий все случаи искажений литературного языка и речи. Вместе с тем за­мечание Я- И. Рецкера об отличии между «периферийны­ми слоями языка» и «намеренным и ненамеренным ко-верканием разговорной речи» (он называет его «конта-минированной речью») наводит на мысль о двух типах отклонений, которые мы условно назвали коллективными и индивидуальными.

I. Коллективные
1. Просторечие.
2. Диалекты.
3. Жаргоны¹.
4. Арго²
5. Сленг².
6. Профессиональные языки³.


Те или иные из перечисленных отклонений использу­ются авторами
а) как основное языковое средство (отклонения груп­пы I), т. е. определенное отклонение во всем произведе-


'Рецкер Я. И. Передача контаминированной речи в переводе и роль традиции. — ТП, 1968, № 5, с. 92.
² «Жаргон», «арго» и «сленг» — понятия очень близкие; четкий границы между ними нет (например, для СЛТ и С-СЛТ разница между первыми двумя заключается лишь в уничижительном оттен­ке первого; согласно БСЭ, жаргон и просторечие образуют сленг).
³ Профессиональные языки являются социальными диалектами (СЛТ); выделяем их особо в связи с их значением с точки зрения перевода.
⁴ Термин и несколько примеров заимствуем у Н. А. Я н к о - Т р и -н и цк о и (Вольности устной речи. — РР, 1968, № 5).


9*

ПРОСТОРЕЧИЕ, ДИАЛЕКТ, ЖАРГОН, АРГО, ЛОМАНАЯ РЕЧЬ