Реквизиты переводчиков Перевод с английского: Landan Редактура: Lordliness Переводчику заплатите чеканной монетой! Qiwi-кошелек: +79922049616 wmr: '
Глава 2. Bocсоeдинение и расставание
жүктеу/скачать 4,54 Mb.
|
Dobro pozhalovat\' v klass prievoskhodstva 7
| Глава 2. Bocсоeдинение и расставание
— Kем, чёрт возьми, они себя возомнили? Cудоу, ворча, вошёл в класс, прошёл мимо своего места и подошёл к Хориките. Глядя на выражение его лица, я мог сказать, что он в ярости. — Послушай, Сузуне. — Что случилось? Хорикита спросила, уже не имея возможности игнорировать его теперь, когда он подошёл к ней. — Это те парни из класса С или, скорее, это Рьюен. Они следят за мной с самого утра. Они даже перегородили мне дорогу, когда я шёл по коридору. Меня это действительно выбесило. — Ты ведь не применил силу и не стал с ними ругаться, верно? Стоило Хориките впиться в него взглядом, как Судоу сразу же отверг это предположение: — Конечно же, нет. Я проигнорировал этиx недоумков и пришёл сюда. — Ясно. Похоже, ты в точности следуешь моим инструкциям. Самое важное, что до сих пор он не стал причиной возникновения каких-либо проблем. — К слову, что она имеет в виду под инструкциями? Я спросил Судоу об этом. — Сузуне сказала мне просто проигнорировать что-либо, если я знаю, что не смогу справиться с этим должным образом. Хороший совет. Упреки в адрес Судоу будут лишь только подливать масла в огонь. Вот почему заставить Судоу смирится с происходящим, даже если это будет его сильно напрягать — это наилучший вариант. — Hу, хотя, возможно, я врезался в одного из них плечом, когда проходил мимо. Ребята из других классов должны были понять, что это просто неосторожность, так что всё должно быть в порядке, верно? — Верно, скорее всего они и не будут использовать это против тебя. В конце концов, они уже привлекали школу и студенческий совет и подняли тогда шумиху по подобному поводу. Ударь он кого-либо — это была бы другая история, но просто протолкаться сквозь толпу — это нормально. — Итак? Что они сказали тебе? — Они называли меня идиотом и обезьяной, всякими подобными обзывательствами. Напрашивались на драку. Бам. Он ударил кулаком по своей ладони, чтобы выпустить пар. Интересно, это продолжение их вчерашних действий в клубе лучников? — Aкито тоже... к Мияке тоже прицепились парни из класса С во время занятия его клуба. — К Мияке-куну тоже? Они очень активны в последние дни. — Чего они добиваются, как ты думаешь? Пытаются устроить ещё один инцидент, как тогда? — Не знаю. На данный момент не могу ничего сказать. Но я подумаю о контрмерах. Даже если они снова к тебе так пристанут, не применяй силу. — Я понял. Я не нарушу обещание. Я не стану ничего делать, даже если они начнут бить меня. Слова Судоу теперь имеют более значительный вес по сравнению с тем временем, когда он подрался с классом С. Хорикита это понимала и поверила ему. После завершения доклада Судоу вернулся на своё место и начал разговор с Ике и остальными. Наблюдая за этим, Хорикита сказала: — Интересно, стал ли наконец-то Судоу-кун уравновешенным человеком? — Да, его манера речи всё ещё несколько грубовата, но в рамках приемлемого. — Похоже, ему необходимо сделать следующий шаг. Сказав это, Хорикита взяла блокнот и начала что-то писать в нём ручкой. — Что ты подразумеваешь под «следующим шагом»? Я попытался заглянуть в блокнот, но Хорикита тут же закрыла его. — Это не так важно. Сейчас мы должны сосредоточиться не на Судоу-куне и его проблемах. Она тихо произнесла это, имея в виду, что мы не можем позволить себе сосредоточиться только на нём. Я не знаю, что происходит в её голове, но мне это неинтересно. В последнее время Хорикита всё больше сначала тщательно обдумывает, и только потом действует. К тому же, она постепенно стала способна общаться с Судоу, Хиратой и остальными. — Однако Рьюен-кун довольно активен. Только-только закончилась «Бумажная лотерея», и я думала, что он всё же будет вести себя тихо немного дольше. Интересно, значит ли это, что он снова что-то замышляет? — Но разве это не странно? Сейчас же нет никакого специального экзамена или чего-либо в этом роде. — Вспоминая прошлые события, он атакует нас не только во время экзаменов. Например, нападение на Судоу-куна. И, похоже, он также сделал что-то, не связанное непосредственно с экзаменами, и с Ичиносе-сан и классом В. Кажется, ему нравится делать что-то нестандартное, не связанное с борьбой за очки. «Разве ты и сам не знаешь этого, зачем спрашивать меня каждый раз?» Словно задавая этот вопрос, она повернула голову и посмотрела на меня. Конечно, я не обратил на это внимание, прикинувшись дураком. — Но мне интересно, что он планирует теперь. — Ты и в самом деле не знаешь? Или притворяешься? — Что ты имеешь в виду? Я не понимаю. — Он ищет кукловода, управляющего классом D из тени. И ради этого он начал действовать, совсем не заботясь о последствиях. — Другими словами, он ищет тебя? Когда я сказал это, она пристально посмотрела на меня. — Использование меня в качестве плаща-невидимки больше не сработает против Рьюен-куна. Хорикита продолжала говорить серьезно, явно не собираясь больше подыгрывать мне. — Почему ты так считаешь? — Eсли он, как и все остальные, всё ещё думает, что я та, кто проворачивает всё это, то будет странно, если он не станет пытаться атаковать меня напрямую. Но на этот раз он ничего не предпринимает против меня. Всё это время Рьюен был одержим Хорикитой, но, похоже, теперь это уже позади. — Смотря с какой стороны на это посмотреть. Разве это не значит, что стратегия, которую ты использовала во время «Бумажной лотереи», была потрясающе эффективна? Можно истолковать происходящее как свидетельство его нерешительности, поскольку он опасается облажаться со своей атакой, разве не так? Возможно, он сначала пытается устранить препятствия на пути к своей цели. — Сомневаюсь. Я так не думаю. Должна сказать, он потерял интерес ко мне. — Это значит, что ты была не так уж и недовольна интересом Рьюена к себе? — Я не это имела в виду. Ты хочешь, чтобы я тебя ударила? — Нет, вовсе не хочу. Я сразу же ответил отказом, потому что она и в самом деле запросто может исполнить свою угрозу. — Разве это не просто потому, что тайный лидер этого класса своими тупыми действиями привлек его внимание?... Можешь продолжать валять дурака, если ты действительно хочешь, чтобы я говорила об этом здесь. Даже если классный час вот-вот начнется, и все студенты, включая Кушиду, уже заняли свои места, и никто не подслушивает нашу беседу, мы всё равно не должны обсуждать это здесь. — Тем не менее, ты довольно хорошо стала понимать Рьюена. Эй, нет, на этот раз я тебя не дразню. Запаниковал я и добавил это, поскольку она вновь уставилась на меня. — Его стиль, по сути, не изменился. Независимо от успеха или поражения, он постоянно использует схожие методы для ведения борьбы. Если он нападает на меня снова и снова, то естественно, что я в конечном итоге научусь противостоять этому, даже если и не хочу. Вот почему она... вот почему я предсказала, что он будет использовать Кушиду-сан во время «Бумажной лотереи». Конечно, мне даже не нужно говорить, что было бы идеально, если бы этого не произошло... Никто не хочет, чтобы одноклассник становился предателем. Если бы Кушида не предала класс, то, возможно, нам бы не пришлось так тяжело на наших экзаменах. Вот что Хорикита думает. Но давайте подумаем ещё раз. Именно потому, что в нашем классе был внутренний враг — Кушида, Рьюен ослабил свою бдительность. Если бы у него не было пешки, через которую он мог бы действовать, то он, вероятно, придумал бы другую стратегию. В итоге, к лучшему или же к худшему, Кушида помогла сократить количество предполагаемых атак противника. — Это не было единственным просчетом, во время «Бумажной лотереи» я была твердо намерена перехитрить Рьюен-куна. — Разве не этим всё и закончилось? — Верно. Поэтому я думала, что кто-нибудь из класса C мог быть исключен за неуспеваемость. Но, полагаю, было наивно с моей стороны рассчитывать на это. Если есть возможность заполучить итоговые вопросы и ответы, то готовиться и учиться нет нужды. Вот почему не было бы странно, если бы в классе C кого-нибудь бы исключили, поскольку они ослабили свою бдительность. Вероятно, она имела в виду это. Кейсей и другие тоже так думали. Как я и думал, все они на одной волне. — Вероятно, это потому, что в классе C тоже есть умные люди. Не ошибусь, если скажу, что они помогли своему классу, в отличие от Рьюена. — Полагаю, так. Их усилия заслуживают похвалы. В конце концов, Рьюен, похоже, очень хочет найти человека, прячущегося за Хорикитой. Ради этого он не отступит, даже если это привлечёт внимание школы. Я ощущал эту решимость, исходящую от его действий. — Полагаю, его атаки будут только усиливаться. — Ко мне это не имеет никакого отношения. Потому что это твоя роль — нести на себе это бремя. — Я знаю. Похоже, это моя судьба — быть ведомой тобой. — Я удивлен, что ты вот так соглашаешься с этим. — Потому что у меня нет другого выбора, кроме как смириться. Ты ведь не собираешься сейчас отступать, верно? Оптимизм — это хорошая вещь. Прежде всего, у Хорикиты есть потенциал. Если сумеет овладеть навыками общения наравне с Хиратой, то она станет человеком, достойным своего нынешнего образа в глазах одноклассников. — Итак... у тебя есть стратегия? — Стратегия для чего? — Я спрашиваю, есть ли у тебя контрмеры против поисков Рьюен-куна. Если мы ничего не предпримем сейчас, то потом уже будет поздно. Хорикита беспокоится о том, что моя личность может быть раскрыта. Но это бессмысленные волнения. — У меня нет никакой стратегии. — Ну вот, опять... Она глубоко вздохнула и явно продемонстрировала мне своё раздражение из-за того, что я ничего ей не рассказываю. — Тогда я сменю тему. Ты всё участвуешь в этих встречах? — Каких? Ты имеешь в виду Кейсея и остальных? С этим есть проблемы? — Я не думаю, что это такая уж нужная группа. Прежде всего, она была сформирована для помощи в учёбе Хасебе-сан и Мияке-куну, верно? Теперь, когда экзамены закончились, разве эта группа не стала ненужной? — Я не думаю о том, насколько это полезно. Они мне нравятся, и мне комфортно быть с ними. Хорикита всегда стремилась к классу А, и это всё, что ей нужно. Так как я с самого начала не был в этом заинтересован, то мне нет никакого смысла так уж сильно стараться поддерживать отношения с Хорикитой. Если по какой-либо причине Хорикита сдастся в своей борьбе за класс A, а затем захочет поддерживать со мной более тёплые дружеские отношения, то я смогу общаться с ней так же, как сейчас с Кейсеем и остальными. — ... ты ведь будешь сотрудничать со мной, верно? — Да. В меру своих возможностей. Хотя этот ответ её, кажется, не очень убедил. Утренние уроки закончились, наступил обеденный перерыв. Стоило мне подумать о том, чтобы пригласить Акито и Кейсея пообедать вместе, как моя соседка посмотрела на меня. — Что? Ты ведь, надеюсь, не собираешься продолжать утренний разговор? — Нет. У меня есть к тебе просьба. — Если это что-то хлопотное, то я пас. — Не буду отрицать, что это хлопотно, но много времени оно не займет. Сказала Хорикита, а затем достала книгу из своей сумки. — Разве на прошлой неделе не ты говорил, что хотел бы её почитать? Она положила книгу, на которой стояла печать библиотеки, на парту. — «Прощай, моя красавица», хах? Шедевр за авторством Реймонда Чандлера. Некоторое время назад я заинтересовался этой книгой и уже несколько раз ходил за ней в библиотеку, но она, кажется, очень популярна, поскольку всегда была у кого-то на руках. Я уже практически отказался от своей затеи, не видя другого выхода, кроме как купить её. — Я впечатлен, что тебе удалось взять её. Ты, случайно, не собираешься одолжить её мне? Полагаю, как только книга вернется в библиотеку, её тут же позаимствует кто-то другой. Чтобы быть уверенным в том, что я всё же заполучу её, лучше всего будет взять книгу прямо из рук последнего взявшего её человека, даже если это несколько нечестно по отношению к другим. — Ну, если ты этого хочешь. Сегодня, кстати, дата возврата. Вот почему было бы здорово, если бы ты зашёл в библиотеку, вернул её, а затем уже взял на своё имя. — Ты поручаешь это мне, потому что тебе самой лень? — Даже если я сама верну её, тебе ведь всё равно придётся сходить в библиотеку, верно? Так что, наоборот, я считаю, что это верное решение с точки зрения эффективности. Она права. Это только избавит Хорикиту от необходимости возвращать книгу самой. Чтобы взять её, нужна студенческая карточка; я не могу взять её на чужое имя. С другой стороны, вернуть книгу может кто угодно. — Конечно, если ты откажешься, мне придётся просто пойти в библиотеку и вернуть её самой. Но я не знаю, когда эта популярная среди студентов книга вновь попадет в твои руки. Я не против потратить своё время на то, чтобы сходить в библиотеку. Но это ведь неэффективно, верно? Я чувствовал непрекращающееся давление на себе. Интересно, это доброта Хорикиты по отношению к кому-то, кто хочет почитать книгу, или же что-то другое? — ... хорошо. Я с радостью сделаю это. — Оставляю это на тебя. С этими словами Хорикита передала мне книгу. — Ты можешь отнести её когда угодно — в обеденный перерыв или после занятий, главное, чтобы ты сделал это сегодня. Не забудь. Если я получу уведомление о просрочке, то ты будешь отвечать за это. — Я знаю. Я никогда раньше не брал книги из библиотеки, но понимаю, как происходит процесс. Взять книгу можно бесплатно, но если просрочишь дату возврата, то будут вычтены личные очки. Так это работает. — Куй железо пока горячо. Прямо сейчас и схожу. Это успокоит Хорикиту, да и лучше не затягивать с этим хлопотным делом. В начале обеденного перерыва в библиотеке было на удивление пусто. Поскольку приносить еду в библиотеку запрещено, то её нельзя использовать как место, где можно поесть. Похоже, сейчас здесь всего несколько человек, так что, кажется, я смогу сдать книгу быстро и без проблем. «Раз уж я здесь, то почему бы не взять что-нибудь ещё...» С одной или двумя книгами — всё равно придется возвращаться сюда, так что разницы нет. Прежде чем верну книгу Хорикиты, пожалуй, поищу то, что мне было бы интересно почитать. Держа в руке «Прощай, моя красавица», я направился к полкам с детективными романами. Раз всё так обернулось, то, может, стоит взять какой-нибудь, а то и парочку. Было бы идеально, если бы я смог найти ещё что-нибудь из Реймонда Чандлера. Стоило мне приблизиться к полкам с детективами, как я заметил одинокую девушку. Она изо всех сил пыталась вытянуть руку, чтобы достать с полки книгу, которая находилась немного выше, чем она могла дотянуться. Поскольку ей казалось, что она вот-вот доберётся до неё, то она, похоже, не хотела пользоваться стремянкой. Полагаю, такие наивные надежды одинаково свойственны как парням, так и девушкам. Книга, которую она пыталась достать — «Грозовой перевал» Эмили Бронте. Это произведение широко известно в литературном мире. Хотя из-за аннотации может показаться, что это детектив, на самом деле это любовный роман. Почему тогда её поставили сюда? Я протянул руку, чтобы взять «Грозовой перевал», который девушка пыталась достать. — Возможно, это было вовсе не нужно, но... И в этот момент я узнал эту ученицу. — Ты из клacса C... Шиина Xиёpи. Oна вместе с Рьюеном подходила к нам недавно. Cпокойно взглянув мне в лицо, она, похоже, тоже узнала меня. — Eсли я правильно помню, то ты... Aянокоджи-кун, верно? Кажется, она запомнила мое имя. Учитывая нашу необычную первую встречу, это, полагаю, было неизбежно. — Ага. Bот... Я вручил ей книгу. — Большое спасибо. — Тебе она нравится? Бронте. — Лично мне ничего не нравится и не не нравится. Но книга стояла на полке в неправильном жанре, поэтому я просто решила вернуть её на нужное место. Ответила она. — Ясно. Она тоже заметила несоответствие книги и раздела и решила это исправить. — Кстати, у тебя в руках... «Прощай, моя красавица», верно? Шедевральная книга. В глазах Шиины, казалось, что-то загорелось, стоило ей заметить книгу. — Mне удалось одолжить её у друга сегодня. — Тогда тебе определенно повезло; кажется, Реймонд Чандлер очень популярен среди студентов 2-го курса, и они буквально дрались за эту книгу. Я давно хотела её прочитать, но и сегодня не смогла найти её. — Я, кажется, поступил не очень хорошо, захватив эту книгу. Я сознался ей. — Я не возражаю. В конце концов, я уже её прочитала. И, кроме того, пока я искала эту книгу, мне посчастливилось найти другую. Похоже, в библиотеке этой школы действительно большая коллекция книг. Я, наверное, уже выпущусь, прежде чем успею прочитать их все Она сказала это, держа книгу Бронте в своих руках и слегка улыбаясь. — Ясно, скорее всего, так и есть. Здесь действительно хранится большое количество книг. Даже если не искать что-то конкретное, то здесь можно легко убить время. — Извини за беспокойство. Сейчас драгоценное время обеденного перерыва. Она пришла сюда вместо того, чтобы пообедать, и наверняка не хочет, чтобы студент из другого класса беспокоил её в это время. И поэтому я решил уйти. — Эмм... ты, случайно, не ищешь какую-нибудь книгу? Если затрудняешься с выбором, то я буду рада помочь. Раз ты уже здесь, не будет ли лучше взять что-нибудь ещё? Шиина спросила, словно удерживая меня от ухода. — Думал, что сделаю это в другой раз... что ты делаешь? Я спросил её. Шиина уже отвела от меня взгляд и разглядывала полки с детективами. — Ты читал Дороти Ли Сэйерс? — Нет. Я читал Агату Кристи, но Сэйерс пока не довелось. — Раз так... как насчёт «Чье тело?»? Рекомендую. Также хорош цикл о Лорде Питере. Если прочитаешь одну из них, то наверняка захочешь прочитать всю серию. Сказав это, она вытащила книги с полок и вручила их мне. — Эмм… Внезапное развитие событий повергло меня в недоумение. Я не знал, что ей ответить. — Извини, что разглагольствую тут, я тебе досаждаю? Я не был особо заинтересован, но и не собирался отвечать ей отказом. И, кроме того, книги можно брать бесплатно, так что, думаю, я приму её рекомендации. — Прости. Я просто был немного удивлен. Но поскольку я уже здесь, то, пожалуй, возьму их. Я дал ей такой ответ. — Если хочешь. Не знаю, что она имела этим в виду, но Шиина посмотрела на меня со счастливым выражением лица и задала вопрос: — Думаю, обеденный перерыв ещё не закончился. Если ты не против... давай пообедаем вместе? — Ээ?... Такого развития событий я не ожидал. А ведь начиналось всё с простой рекомендации книг. Я должен предположить, что это не случайная встреча, что она получила от Рьюена указание сделать это. Откажусь или приму её приглашение — впечатление, которое я произвёл на Шиину, останется тем же. Что бы я ни выбрал, её мнение обо мне будет одинаково неопределенным. — В классе C нет никого, кто любит книги, поэтому мне не с кем поговорить. По-своему поняв мое молчание, она решила развеять подозрения. — Это не будет проблемой? Прямо сейчас класс C судорожно ищет кого-то из класса D, верно? Думаю, что меня считают одним из подозреваемых. Шиина, вероятно, слышала, что я стою за действиями Каруизавы и Хорикиты, и, скорее всего, сейчас пытается это проверить. Шанс просто натолкнуться на меня здесь крайне мал. Весьма вероятно, что её послали установить со мной контакт. В определенном смысле, она даже более пугающая личность, чем Рьюен. Потому что для меня Шиина Хиёри — совершенно неизвестная величина. Я даже не замечал её на предыдущих экзаменах. Я уверен, что мог бы получить некоторую информацию о ней, используя Каруизаву, но теперь, когда Рьюен нацелился на неё, это невозможно. Поскольку у меня ограничено число людей, которыми я могу воспользоваться, то на данный момент у меня нет возможностей для изучения Шиины. Кейсей и Харука, определенно, бесполезны для сбора информации о других классах. Я мог бы использовать Хирату, но он старается поддерживать нейтралитет. И так как я до сих пор не знаю, как Хирата относится ко мне или какая на его взгляд роль мне отведена, я не хочу полагаться на него в этом. По крайней мере, не сейчас. — Пожалуйста, не беспокойся. Я просто сделала формальный ход для Рьюен-куна. Меня никогда не интересовали такие вещи, как конфликты или сражения. Или это проблема для тебя — говорить со мной? — Нет. Если для тебя это не проблема, то и для меня тоже. — Какое облегчение, я бы не хотела, чтобы ученики ссорились друг с другом из-за таких мелочей. Я уверена, что заводить друзей — вот самое главное. Ничего не поделаешь. Школьная система была такой с самого начала. И, кроме того, большинство учеников продолжает общаться друг с другом как ни в чем не бывало. Такие люди, как Хирата и Кушида, которые кажутся особенно популярными, просто прорвутся сквозь стену, которой ты отгораживаешься от окружающих, чтобы «подружиться». — Тогда пойдём? Время не стоит на месте. Я взглянул на библиотечные часы. — Подожди, пожалуйста, пока я возьму эту книгу. Кто мог ожидать, что такое случится в библиотеке? Мы вдвоем направились в кафетерий. Поскольку с начала обеденного перерыва прошло уже около 20 минут, внутри было полно учеников. Но многие, по-видимому, уже поели, поскольку очередь у автомата с талонами была небольшая. Я выбрал для себя блюдо дня, однако затем мы притормозили: кажется, Шиина не могла остановить свой выбор на чём-либо конкретном, её пальцы бегали от кнопки к кнопке. — Подожди, пожалуйста... Я терпеливо ждал около двух минут после того, как услышал это. Наконец, она решилась и выбрала то же, что и я. — Я всё никак не могла определиться. — Всё в порядке, похоже, за нами всё равно никого не было. Сразу после этого на прилавке выставили два подноса с блюдами. Кажется, Шиине было трудно держать в руках свой поднос, поскольку школьная сумка, которую она взяла с собой в кафетерий, явно тянула её в сторону. — Разве сумка тебе не мешает? Давай я понесу её. — Нет, я не могу просить тебя делать что-то настолько хлопотное... — Всё нормально, споткнуться с подносом в руках будет куда хлопотнее. — Прости... Извиняясь, она передала мне сумку; я взял её в руки и обнаружил, что она довольно тяжёлая. Интересно, только ли учебники внутри. — Тяжёлая, верно? Спасибо тебе. Стараясь избегать людные места, мы нашли свободный столик и сели лицом друг к другу. Затем, пусть и с опозданием, медленно начали свой обед. — Ты обычно обедаешь здесь, в кафетерии? — Нет. Как правило, я покупаю свой обед в магазине по утрам и ем его в классе. А ты часто здесь бываешь, Аянокоджи-кун? — Еда из магазина не очень вкусная. Полагаю, ничто не сравнится со свежеприготовленной едой только что из духовки. Это избавляет от лишних хлопот; вдобавок, оно того стоит. Шиина взяла кусочек еды палочками и очень аккуратно поднесла его ко рту. Я восхищенно наблюдал за её движениями. Она чрезвычайно элегантно обращается со своими палочками. — Хм, ясно... еда в школьном кафетерии, безусловно, вкусная. Я постараюсь запомнить это. — Неужели ты кушаешь здесь впервые? — Полагаю, шила в мешке не утаишь. — Я начал думать, что ты, возможно, не была здесь раньше, после автомата с талонами... Уже конец второго семестра, и студенты, которые до сих пор не обедали в кафетерии — явление редкое. — Мне было любопытно это место, но когда теряешь первоначальную причину прийти, то начинаешь просто это откладывать, верно? Я подумала, что сегодня — хороший шанс, поэтому набралась смелости, чтобы прийти сюда. Я почему-то понимал её. Требуется немало смелости, чтобы появиться в месте, куда обычно не ходишь. Поскольку не знаешь, как нужно вести себя там, то в конечном итоге начинаешь колебаться. Ведь никому не хочется демонстрировать своё невежество окружающим, которые регулярно там бывают. У меня сначала тоже были свои опасения по поводу покупки фильтр-кофе в магазине, потому что я не был уверен, что без проблем смогу приготовить кофе в кофейной чашке, в которой нет ничего, кроме льда. Но в большинстве случаев обнаруживаешь, что ничего сложного во всём этом нет. — Тогда это значит, что сегодняшний визит может послужить для тебя толчком к тому, чтобы с этого момента ходить сюда. — Верно. После этого мы ещё немного поговорили, заканчивая наш обед. Поскольку мы пришли поздно, большинство студентов, обедающих здесь, уже закончили и ушли. Конечно, были и студенты, которые остались, чтобы поболтать или неспеша поесть. — Я бы хотела продолжить разговор, который мы начали в библиотеке. Если не затруднит, то не мог бы ты, пожалуйста, взглянуть? Сказав это, Шиина положила что-то на стол. Бам. Прозвучал тяжёлый звук, которого, на первый взгляд, нельзя было ожидать. — Ты читал какую-либо из этих книг, Аянокоджи-кун? Девушка достала четыре книги из своей сумки. Неудивительно, что она была такой тяжёлой. Уильям Айриш и Эллери Куин, а также Лоуренс Блок и Айзек Азимов. — У тебя хороший вкус... Всё это были детективы, шедевры старины. — Они тебе знакомы? — Я тоже поклонник детективного жанра. — Ясно. Шиина радостно засмеялась, сложив руки вместе. И тогда я понял, что с книгами что-то не так. — Они ведь не из библиотеки, верно? — Это мои собственные. Я ношу их с собой на случай, если встречу тех, кто тоже интересуется ими, и тогда я смогу одолжить их. Сначала это была только одна книга, но до того, как я наконец нашла кого-то, я добавила остальные. — В самом деле? Эта девушка не совсем нормальная. — Пожалуйста, не стесняйся, возьми то, что тебе нравится. — Тогда... пожалуй, возьму Эллери Куин, поскольку ещё не читал её. — Вот, пожалуйста. Если это игра, то игра потрясающая; однако от неё не исходит подобного ощущения. Я могу представить себе такие действия только как следствие её искренней любви к книгам. Однако я приобрел странную собеседницу в странной ситуации. Конечно, я должен быть настороже, если это ловушка, которую решил устроить класс C, но, думаю, можно с уверенностью сказать, что это самое что ни на есть совпадение. Я пообещал вернуть ей книги позже, когда прозвенел звонок, оповещающий об окончании нашего обеденного перерыва. Пoслe занятий я увидел в нашем чате ставшее уже пpивычным сообщение: [Приходите в Kёяки, если можете. Туда же, куда и всегда.] Cамое обычное сообщение от Харуки. Стоило только попытаться написать ответ, как я тут же получил словесный укол от соседки: — Это твоё ухмыляющееся лицо вызывает у меня мурашки по коже. — Чьё? — Твоё. Ты ведь осознаешь, как выглядишь со стороны, верно? Даже без моих указаний на это? — По крайней мере, могу с уверенностью сказать, что я не ухмылялся. Потому что я не помню, чтобы уголки моего рта загибались вверх. — Ты действительно такой серьёзный или прикидываешься дураком?... Я говорю о твоём внутреннем я. Bидимо, Хорикита хотела сказать, что я очень рад тому факту, что мой друг отправил мне сообщение в чате. — Ты отлично вписываешься в компанию, не так ли? И с этим бесполезным комментарием Хорикита взяла сумку в руки и ушла в одиночестве. Я ухмылялся, мм? Конечно, довольно здорово, что мне вот так напишет друг, но если Хорикита считает, что я всего лишь «ухмыляюсь» из-за этого, то она явно что-то упускает. Неужели ей так сильно хочется оставаться одной?.. Я быстро собрал вещи и вышел из класса. Будь мы обычной компанией, то могли бы вместе идти к пункту назначения и болтать, но в нашем случае, когда нет человека — движущей силы, это, пожалуй, невозможно. Mы собираемся только тогда, когда есть люди, которые хотят встретиться. Когда я добрался до нашего обычного места в торговом центре Кёяки, все уже собрались. — Aкито, а что насчёт твоей клубной деятельности? — ... сегодня я пропущу тренировку. — Похоже, ребята из класса С снова показались в клубе лучников. Насколько я могу судить, они ещё ни с кем не подрались... По-видимому, там имел место конфликт. — Я сказал своим старшим, что совсем не в настроении и что возьму перерыв. Видите ли, наш клуб довольно снисходительный. Даже если и так, это всё равно как-то слишком прямо. Но, полагаю, если бы он использовал оправдание, что чувствует себя не очень хорошо, то не смог бы появиться здесь. — Нужно положить конец этим безрассудным действиям класса С. Это вредит даже деятельности нашего клуба. — Как насчёт того, чтобы обсудить это с нашим классным руководителем? Выдвинула предложение Харука. Но Акито покачал головой. — Бесполезно, класс С просто наблюдает. Другое дело, если бы приставали к нам лично, но клуб лучников они могут посещать свободно. Даже если это ложь, они всё равно могут приходить и смотреть столько раз, сколько захотят. — Полагаю, так и есть. Класс C доставляет нам одни неприятности, не так ли? Ах да, говоря о классе C, я всё-всё видела. Это отвратительно, Босс. Использовав такое странное обращение, Харука ударила меня локтем по ребрам. — Ты видела? Что? — Что значит «что»? Я говорю о Киёпоне, который обедал вместе с Шииной-сан из класса С. Ясно... Полагаю, она заметила нас в кафетерии. Несмотря на то, что это весьма просторное место, в конце обеда вместе с нами осталось не так много людей, так что это неудивительно. — Хочу сказать, что Айри была настолько взволнована этим, что рассыпала свой рис по всему столу. — Эй! Ты обещала, что не будешь говорить об этом, Харука-чан! — Правда? Тогда давай притворимся, что этого не было. Конечно, мозг на самом деле не способен так легко забывать что-либо. Но теперь я понял. Без сомнения, причиной, по которой она заставила нас здесь собраться, было именно моё общение с ученицей класса C. — Прямо перед Рождеством? Неужели это «роман напоследок»? — В самом деле, Киётака? Не думал, что тебя интересуют подобные вещи. Кейсей говорил так, словно был слегка рассержен этим. — Наивный. Ты слишком наивный, Юки-иму. Как и для парней, так и для девушек, все дороги в конечном итоге ведут к романтике. Кроме того, «подобные вещи» — это звучит так отстойно. У подростков в наше время с этим дела идут намного быстрее, чем ты думаешь. — Что ты имеешь в виду под «быстрее»? Мы всё ещё учимся на первом году старшей школы, знаешь ли. — Послушай, если твой первый роман будет лишь на первом году старшей школы, то это воспримется всеми как «слишком поздно». Когда я была в начальной школе, некоторые из моих одноклассниц уже встречались с учениками средней и старшей школы. Челюсть Кейсея отвисла от шокирующего заявления Харуки; он был ошеломлен. — Я-Я никогда раньше об этом не слышал. — Это просто значит, что ты никогда не обращал внимания на окружающих, Юки-иму. В конце концов, большинство девушек не заинтересованы в своих одноклассниках, которые ведут себя как дети. Не думаю, что это логика и в самом деле применима к ученикам начальной школы, но, может быть, это потому, что и у Кейсея, и у меня нет опыта в подобных вещах. Но я должен был вмешаться: — Извините, я сейчас вас, наверное, разочарую, но ничего такого со мной не происходит. — Правда? Ты уверен, что не пытаешься этими отговорками помешать нам смущать тебя? — В-видишь? Я говорила, но ты не верила мне, Харука-чан. — У меня были кое-какие дела в библиотеке во время обеденного перерыва. Я случайно натолкнулся на Шиину. Думаю, это та же проблема, что и у Акито, за которым наблюдают Ишизаки и остальные. Oна поспрашивала меня о разных вещах. Я не хотел отказывать ей и привлекать ещё больше нежелательного внимания... Продолжая разговор в подобном ключе, я делаю своим слова более правдоподобным. Кроме того, это не совсем ложь. Несмотря на то, что наша встреча была совпадением, всё же весьма вероятно, что она пыталась меня изучить. — Значит, они, наконец, принялись и за тебя, Аянокоджи. Этот Рьюен действительно так сильно ненавидит саму мысль о том, что его обгонит класс D? Акито возмутился, узнав, что теперь он не единственный, кого затронула эта проблема. Но Кейсей начал рассматривать проблему слежки с другой стороны. — Нет, возможно, дело не в этом. Вы ведь слышали недавние слухи о тайном лидере класса D, верно? До сих пор я не уделял этому много внимания, но это может быть причиной, почему Рьюен следит за нами. Аянокоджи, в любом случае, о чём именно Шиина спрашивала тебя? — Ты совершенно прав, Кейсей. Она, вероятно, подумала, что я легкая цель для допроса, поскольку я был один. Она говорила на разные темы, но довольно часто задавала мне вопросы о тайном лидере и всём таком прочем. — Я-Ясно, вот, значит, оно как. Значит, это было не свидание или что-то в этом роде. Айри с облегчением вздохнула, положив ладонь на грудь, когда узнала, что это совершенно не связано с подобными вещами. — Но я понятия не имел обо всём этом, поэтому не мог ответить, сколько бы раз она меня ни спрашивала. Если честно, мне пришлось нелегко. — Тем не менее, тебе, кажется, было весело? — Я ведь не мог открыто показывать свое недовольство, верно? Это же был просто разговор двух учеников. Харука по-прежнему смотрела на меня с подозрением, но Кейсей тут же сменил тему. — Оставив в стороне романтику, о которой говорит Харука, класс С вызывает беспокойство. Мне неловко из-за того, что я подслушивал, но, похоже, что Судоу тоже стал их целью, он просил у Хорикиты совета. Похоже, он подслушал разговор с Судоу этим утром. — А что насчёт тебя? Ты в порядке, Кейсей? Кейсей, казалось, задумался в ответ на беспокойство Акито. — Пока ещё ничего не происходило. Пока это так. Но я солгу, если скажу, что меня ничего не беспокоит. Словно вспоминая, Кейсей рассказал нам о своих подозрениях. — Последние дни я пересекался с учениками класса С чаще, чем обычно. Я не обращал на это внимания, но все они были лакеями Рьюена. Возможно, я тоже являюсь целью. Вероятность того, что это так, чрезвычайно высока. — Ясно... но мне они ещё ничего не делали. Айри осторожно подняла руку вверх, не в силах припомнить ничего необычного. — И мне тоже. Харука тоже подняла руку вслед за ней. Обычно люди и не думают о том, что за ними могут следить. Тем более, когда ничего подозрительного не бросается в глаза. — Возможно, мы просто не заметили этого, как Кейсей, и на самом деле кто-то может следить за нами. — Эх… Таких людей ведь называют сталкерами, верно? Жутко. Естественно, если парень будет так следить за целью-девушкой, то это приведет к различным проблемам. Однако, Рьюен может использовать девушек, если хочет сделать свою стратегию безупречной. — Следят, значит, хах? Вероятно, так и есть... Услышав это, Акито прикрыл рот рукой и сказал, словно что-то вспомнив: — Время, когда я заканчиваю занятия в клубе и встречаюсь с вами, ребята, часто довольно позднее, верно? — Ага. Обычно после 6 или 7, верно? — Я замечал, что вокруг больше учеников класса С, чем было бы в обычных условиях. На днях, когда мы встретились в Кёяки, там был Комия. Сейчас он тоже здесь. Акито самый наблюдательный в нашей группе, у него отличные навыки. Харука попыталась осмотреться, но Акито остановил её: — Перестань. Мы не знаем, зачем они это делают, поэтому лучше будет не демонстрировать свои подозрения. Мне пришлось бы остановить её, если бы Акито не сделал этого первым. Будет к лучшему, если мы будем изо всех сил стараться избегать подливания масла в огонь. — Жуткий тип. Злобно сказала Харука, глядя в направлении Комии, даже не пытаясь это скрывать. — Так это правда? Что у класса D есть тайный лидер. Вероятно, Харука не воспринимала это всерьёз, похоже, у неё всё ещё были сомнения. — Бесполезно думать об этом, Харука. Рьюен не колеблется в использовании лжи. Невозможно сказать, есть ли среди нас кто-то такой или нет. Акито говорил уверенно, отрицая само это предположение. Тем не менее, Кейсей смотрит на это с другой стороны. — Я уверен, что Рьюен всё обдумал. Он следит за нами именно потому, что верит, что кто-то такой действительно существует. Если так, то кто бы это мог быть? — Хмм? Думаешь, что и правда есть такой человек? — Если нет, то в их действиях нет никакого смысла. Акито, похоже, был не слишком этим убежден. — Это при условии, что Рьюен вообще способен обдумывать хоть что-то осмысленное. Вероятно, из-за всей этой запутанности и неясности, Акито до сих пор сомневался. — А ты что думаешь, Киёпон? Я получил вопрос, который ожидал получить. — Независимо от того, существует такой человек или нет, это, вероятно, и есть причина, по которой они следят за нами. Выслушав все наши мнения, Харука скрестила руки и заговорила: — Значит, мы говорим о ком-то, кто не является Хорикитой-сан и чьи действия помогли нам сдать экзамены, верно? Кто-то вроде Юкиму, возможно? Он умный, и, по факту, всегда лучший по тестам среди нас. — Я ничего такого не делал. Я просто беззаботно сдавал экзамены на острове и на корабле. Кейсей вздохнул, словно эта тема была для него болезненной. — Тогда, возможно, Коенджи-кун? Вы знаете, какой у него характер, но он один из лучших, когда дело доходит как до мозгов, так и до мускулов. — Не может этого быть, Харука. Ты верно сказала про его характер. Разве похоже, что он из тех людей, которые стали бы делать что-либо ради класса? Его нежелание работать в команде намного выше, чем у Хорикиты, он вне всякой конкуренции. — А может он просто притворяется? — Ты говоришь, что его взбалмошный характер — это всего лишь прикрытие? — Возможно, его настоящая личность — спокойный и расчетливый интриган... нет? Все тут же покачали головами. — Не может быть. Он просто эксцентричный. Только проведя вблизи него достаточно времени, можно с уверенностью сказать, что Коенджи именно такой человек. — Даже если оставить в стороне вопрос его характера, вероятность того, что тайный лидер — это Коенджи, всё равно очень мала. Кейсей сказал это, словно у него были доказательства этого. — Он сдался в первый день экзамена на острове. Другими словами, из-за этого он не смог бы даже оценить текущую ситуацию. Если во время экзамена на острове и был тайный лидер, кроме Хорикиты, то это не он — факты не сходятся. — Эм... ясно. Ты довольно убедительный, Юки-иму. — Но это всего лишь догадки. И всё основано на предположении, что такой кукловод существует, как Рьюен и думает. Кроме того, это только если тайный лидер делал ход в каждом из экзаменов. Даже если он и существует, он мог ничего не делать во время экзамена на острове. Это всё догадки, конечно. — Ясно. Звучит убедительно. — Но я думаю, что в нашем классе действительно есть тайный лидер. — Почему ты так думаешь, Кейсей? Кейсей продолжил говорить в ответ сомневающемуся Акито: — Просто интуиция. Но если бы мне пришлось объяснять, то я бы сказал, что это из-за больших успехов класса D. — Но откуда Рьюен-кун может знать, что этот тайный лидер не Хорикита-сан? Поскольку никто не знал причину, разговор на мгновение застопорился. — Может быть, это Хирата-кун? Насколько я помню, он получил несколько советов от Хорикиты-сан во время экзамена на острове. — Ты имеешь в виду, что, возможно, на самом деле это Хирата негласно отдаёт приказы? — Не думаю, что это и в самом деле он, но я не могу этого исключать. В итоге, именно Хирата стал главным подозреваемым. — Но я уверен, что Рьюен стал подозревать и Хирату. — Плохо дело... наверное, он следит где-то за десятком человек или около того, да? Как правило, наблюдение за таким количеством людей требует значительных ресурсов. Подобно тому, как Ишизаки следит за Акито, Хирату, вероятно, выбрал жертвой кто-то другой. Но политика Хираты заключается в невмешательстве. Думаю, он будет деликатен и внимателен даже к врагам, которых нужно одолеть. И в последние дни я не особо общался с Хиратой. Фактически, наша свобода выбора действий ограничена, пока Рьюен проводит своё расследование. Нет смысла давать им то, что они хотят найти. — Э-эм, Киётака-кун. Выслушав всех, Айри осторожно заговорила. — Хмм? — Пожалуйста, не сердись, но... может ли быть, что тайным лидером на самом деле является Киётака-кун? При этих словах остальные трое одновременно повернулись и посмотрели на меня. — Почему ты так думаешь? — Я-я имею в виду, эмм... Киётака-кун всегда спокоен и надёжен... и умён... также я подумала, что ты давал Хориките-сан много советов, так что... — У Киёпона хорошие оценки по тестам? — Если я правильно помню, то они ни хорошие, ни плохие. Кейсей поправил очки. Это была достаточно характерная для Айри идея; её реплика, вероятно, не несла злого умысла, поскольку она не знала о скрытых делах класса. — П-прости. Я просто почему-то подумала, что... возможно, не осознавая того, ты дал какой-то совет, и Рьюен-кун мог нацелиться на тебя, и мне из-за этого как-то не по себе... — К сожалению, я всего лишь тот, кто получает указания от Хорикиты. — Ну, я имею в виду, что в Киёпоне есть что-то таинственное. Если учесть тот факт, что он близок к Хориките-сан, то не будет чем-то из ряда вон выходящим подозревать его. — Это... возможно, это так. Возможно, именно поэтому Шиина напрямую вышла на него. Акито, который до сих пор отрицал существование тайного лидера, пришел к такому выводу. — Определенно, есть причина, чтобы подозревать Аянокоджи. Даже если кукловода и нет, простое нахождение рядом с Хорикитой может заставить начать размышлять о том, а не ты ли и есть этот тайный лидер, верно? — Если так, то это плохо для тебя, Киёпон. — И не говори… — Рьюен обратил на тебя внимание из-за неправильного понимания ситуации, хах? Раздражает даже просто думать об этом. Если тебя что-то беспокоит, то не стесняйся обращаться к нам, хорошо? Акито сказал это, положив руку мне на плечо. — Ага. Так я и сделаю. Это наблюдение не может продолжаться вечно. Когда появится хорошая возможность, Рьюен обязательно атакует. На слeдующий день, пoсле занятий, я незаметно вздоxнул, расслабляя свои напряженные плечи. Причина, по которой мои плечи были напряжены — это одна из моих одноклассниц, чьи действия я не до конца понимаю. Kо мне подошел неожиданный посетитель, не знавший ничего о моем беспокойстве. Eе юбка слегка качалась на ветру; она остановилась передо мной. — Cкажи, Аянокоджи-кун, ты сегодня свободен? Девушка, заговорившая со мной — это Сато из класса D. — Если ты не против, почему бы нам вместе не попить чай на обратном пути? Сказала она так, накручивая свои волосы словно макароны на палец левой руки. Как бы это сказать... довольно смелая и напористая ученица — вот как я должен ее охарактеризовать. Сато ведет себя так, словно она мне уже призналась. Другими словами, по сути, это приглашение на свидание. Oбитательница соседней парты, Xорикита, не обратила на меня внимания и, собрав свои вещи, вышла из класса. Но я чувствовал, что члены компании Аянокоджи наблюдают за ситуацией. Почему такая популярная девушка, как Сато, разговаривает с Аянокоджи? Вероятно, вот что они думают. Харука, в частности, заинтересована в делах других девушек. — Да-а... У меня не было никаких планов на сегодня. Собрания нашей компании не являются обязательными для посещения, так что тут проблем нет. Взгляды членов компании хоть и вызывают беспокойство, но это не так уж и важно. — Для тебя это неподходящее время? Тревожно спросила меня Сато, поскольку я не дал утвердительный ответ сразу же. — Прости, Сато. Сегодня и в самом деле неподходящее время. Я немного поколебался, но, в конце концов, отказал ей. Причина этого была в том, что мои плечи все еще были напряжены. С самого утра и до конца занятий я чувствовал себя неуютно из-за время от времени прикованных ко мне взглядов. И даже сейчас, когда разговариваю с Сато, я чувствую на себе этот взгляд. После окончания занятий Чабашира-сенсей осталась в классной комнате. Она притворялась, что заполняет документы, но было очевидно, что она периодически бросала на меня пристальные взгляды. Словно хотела подойти ко мне. — Я-Ясно. Тогда увидимся позже, Аянокоджи-кун. Mне было не по себе из-за разочарования Сато, но просто все так неудачно сложилось. Словно провожая ее, я вышел в коридор, чтобы затем направиться в общежитие. Таким образом с этой проблемой будет покончено... но, если быть точнее, тут же возникла другая непосредственная угроза. Чабашира-сенсей практически сразу же вышла из класса и подошла ко мне. Как я и подозревал, у нее есть ко мне какое-то дело. Похоже, я сделал правильный выбор, отказавшись от предложения Сато. Я решил уйти из просматриваемого всеми коридора и направился к лестнице, которая окольным путем вела к выходу. — ... Аянокоджи. Поскольку людей вокруг стало меньше, Чабашира сократила расстояние и окликнула меня. — У вас есть ко мне дело? — Ага. Следуй за мной. Есть кое-что, что я должна тебе рассказать. — Я сейчас занят. У меня назначена встреча с Хорикитой. Я придумал отговорку, чтобы выйти из этой ситуации. — Поскольку я учитель, то не хочу вести себя безответственно; обстоятельства есть обстоятельства. На лице Чабаширы-сенсея, которая обычно не проявляла никаких эмоций, теперь было написано непривычное выражение уязвимости. — У меня плохое предчувствие по этому поводу. — К твоему сожалению, у тебя нет права отказаться. Это чрезвычайно срочное дело. Я действительно не хочу идти куда-то с ней, но, полагаю, не могу позволить себе ослушаться учителя. То небольшое сопротивление, которое я оказал, не принесло никаких результатов, и я последовал за Чабаширой-сенсеем. Мы покинули зону для учеников и наконец добрались до этого места. — Приемная? О чем же вам нужно поговорить, раз вы привели меня сюда? Ведь еще слишком рано для консультаций по профориентации, не так ли? — Ты скоро все поймешь. Я попытался пошутить, но непохоже, что она собирается отвечать на этот вопрос. Но сейчас мне больше любопытно, что происходит с Чабаширой-сенсеем, чем то, что находится за этой дверью. Никакого спокойствия, она казалась взволнованной. Даже если человек за этой дверью — это тот, о ком я думаю, ее неуместное и непонятное поведение всё равно необычно. Будь это учитель, для которого такое поведение свойственно, то это была бы другая история, но Чабашира-сенсей не относится к таким людям. Даже не осознавая моих сомнений, Чабашира-сенсей постучала в дверь. — Директор. Я привела Аянокоджи Киётаку-куна. Директор? Директор — это тот человек, с которым у такого ученика, как я, нет причин взаимодействовать с поступления и до самого выпуска. — Пожалуйста, входите. Я услышал мягкий, но величественный, соответствующий возрасту, голос. И Чабашира-сенсей открыла дверь в приемную. Мужчина лет за 60 сидел на диване. Я видел его несколько раз на церемониях поступления и окончания семестра, и этот человек, без сомнения, действительно является директором этой школы. Однако, как ни посмотри, выражение его лица не было непринужденным, я даже видел капли пота на его лбу. Напротив него был еще один человек. Теперь я в этом уверен. В том, почему меня позвали сюда. — А теперь вы двое можете поговорить... вы не против? — Конечно, нет. — Я отойду на какое-то время, поэтому, пожалуйста, разговаривайте, сколько пожелаете. С вашего позволения. Человеку, сидящему напротив директора школы, было за сорок. Несмотря на то, что ему было практически вдвое больше лет, директор вел себя чрезвычайно вежливо и покинул свой кабинет, словно сбегая. — Тогда прошу извинить и меня... Чабашира-сенсей тоже поклонилась этому человеку и ушла вслед за директором. Я не упустил из виду тот факт, что она выглядела взволнованной, когда в последний раз взглянула на меня. Единственный звук, который я слышал после закрытия двери — тихий шум системы отопления. Я стоял на месте, ничего не говоря; после чего этот человек спокойно обратился ко мне: — Почему бы тебе не присесть. В конце концов, мы с тобой встретились по моей собственной инициативе. Прошел год, нет... полтора года с тех пор, как я последний раз слышал голос этого человека. Его манера речи и тон нисколько не изменились. В любом случае, не то, чтобы я и в самом деле хотел, чтобы он изменился. — Я не собираюсь вести долгий разговор, который потребует от меня садиться, вскоре я планирую встретиться с друзьями. — С друзьями? Не смеши меня. Ты не способен на такие вещи. Он даже не видел, как я живу, но все равно уверен в верности своих слов. Считать, что он абсолютно прав — это так типично для него. — Будем ли мы сейчас разговаривать или нет — это ни к чему не приведет. — Значит, я могу предположить, что твой ответ утвердительный? Если так, то нам не нужно больше беседовать. Я тоже занят, и у меня просто выдался перерыв, чтобы прийти сюда. Он не обратил на меня никакого внимания, придя к своему умозаключению. — Я не знаю, что за ответ ты хочешь услышать. — Я подготовил бумаги для твоего отчисления. Я уже поговорил об этом с директором. Ты просто должен сказать «да», и тогда мы покончим со всем этим. Он понял, что я не расположен к беседе, и сразу же перешел к главной теме. — Я не вижу причин, почему я должен это делать. — Ты, возможно, и не видишь, а вот я вижу. Он в первый раз взглянул на меня. Этот пронзительный взгляд ничуть не ослабел, на самом деле, он, кажется, даже усилился со временем. Зрачки как острые лезвия; он словно видел собеседника насквозь. Многие люди, вероятно, испытывали на себе силу этого взгляда. Но я не стал отводить глаза и прямо посмотрел на него. — Ты имеешь в виду, что родитель по собственной воле собирается поступить наперекор желаниям ребенка? — Pодитель, говоришь? Ты никогда не признавал меня родителем. — Действительно. У меня были подозрения, а считал ли этот человек когда-либо меня своим ребенком. Вероятно, мы признаем себя как отца и сына только на бумаге. И не имеет значения, связаны ли мы кровью или нет. — Дело в том, что ты действовал по собственному желанию. Я приказывал тебе ждать дальнейших указаний. Бросил он, забыв о том, что хотел заставить меня сесть. После чего продолжил. — Но ты проигнорировал мои приказы и поступил в эту школу. Собственно говоря, я приказываю тебе немедленно бросить учебу. — Твои приказы действовали только внутри Белой комнаты. Больше я не должен к ним прислушиваться. Это простая логика. Но его, конечно, это не удовлетворит. — Ты стал довольно разговорчивым с тех пор, когда я видел тебя в последний раз. Ясно, влияние этой никчемной школы. Подперев ладонью щеку, мужчина посмотрел на меня словно на навоз. — В любом случае, позволь мне услышать твой ответ на мой последний вопрос. — Тот бред, что ты больше не собираешься слушаться моих приказов? Ты моя собственность. Владелец имеет полное право распоряжаться собственностью по своему усмотрению. Мне не нужно говорить тебе это. Жить тебе или умереть — это решать мне. Быть способным открыто сказать подобное в стране, где преобладает закон и правопорядок... Что за порочный человек. — Независимо от того, насколько ты зациклен на этом, я не планирую покидать эту школу. Неважно, что я говорю, мы просто ходим по кругу. Он ненавидит тратить время на бесполезные разговоры, поэтому должен понимать это. Тогда что дальше? Разумеется, он выложит свою следующую карту. — Тебе не интересно, что случилось с Мацуо, который рассказал тебе об этой школе и подал идею поступить? — Не особо. Я помню это имя, его лицо всплывает в моей памяти. — Он приглядывал за тобой в качестве дворецкого в течение года. И в итоге пошел против приказов своего работодателя. Он говорил безостановочно, но затем внезапно прервался. Поступая так, он мог выделить нужные моменты и заставить собеседника осознать всю серьезность разговора. А от тяжелого голоса и пристального взгляда слушатель придет к выводу, что разговор пойдет в негативном ключе, и будет задаваться вопросом, насколько все плохо. — Рассказать, как сбежать от меня, о существовании этой школы, а затем игнорировать намерения твоего настоящего родителя и отправить документы для твоего поступления. Поистине глупо. Он взял чашку с чаем, приготовленным для него, и сделал глоток. — Это непозволительный, непростительный поступок. Конечно, он должен был быть наказан. Это не было угрозой, он просто констатировал факты без примеси каких-либо своих собственных чувств по этому поводу. — Вероятно, ты уже представил себе это. Я его уволил. — Поскольку ты его работодатель, то это обоснованная причина. Человеку, бывшим моим дворецким, было около 60 лет. Он был чрезвычайно хорош в уходе за людьми, и к нему было легко привязаться. Мужчина, которого любили все дети. Он женился еще в молодости, но не был благословлен детьми. Его первый ребенок родился, когда ему было уже за 40, но, к сожалению, он потерял свою жену. Его ребенок был примерно моего возраста. Я помню, как он все время хвастался своим сыном. Я никогда не встречался с ним, но Мацуо говорил, что он очень усердно учится, чтобы отплатить своему отцу. Его улыбка все еще горит в моих воспоминаниях. — Ты должен знать о нем. О любимом сыне Мацуо. Должно быть, он понял, что я вспоминаю о них, а затем добавил. — Когда ты поступил в эту школу, сын Мацуо также смог сдать сложный вступительный экзамен и поступил в известную частную старшую школу. Он действительно трудился очень усердно. Он выдержал паузу, после чего продолжил. — Но его исключили. Его слова были просты, а смысл понятен. Он избегал говорить это прямо, но это он позаботился о том, чтобы школа отменила прием сына Мацуо, чтобы наказать его. Потому что у этого человека была власть сделать это. — И что? Неужели такой человек, как ты, на этом и закончил? Как добросердечно с твоей стороны. — Его сын — сильный ребенок. Даже после исключения из такой желанной школы он не сдался. Он начал пробовать поступить в другие места. Но я разыграл свои карты. Я остановил все его попытки поступить в старшую школу и заставил его сдаться. Тоже самое касается и Мацуо. Распространение сведений о его плохой репутации привело к тому, что он не смог найти новую работу. И в итоге его сын сбился с пути и стал безработным. Это была речь о том, как мои действия привели к тому, что Мацуо и его сын потеряли все, что у них было. И это не какая-то выдумка, а правда. Если бы он хотел только сообщить об этой мелочи, это стало бы для меня разочарованием. — Тебя, вероятно, это не удивило. Поскольку он пошел против приказов своего работодателя, то должен был поплатиться за это. Но, похоже, Мацуо не ожидал такого размаха событий. Он всегда был ответственным и добрым человеком. Ранняя потеря жены, воспитание сына в одиночестве, скорбь о том, что его бездумные действия привели к тому, что он отнял у сына его будущее. Он нашел только один способ спасти своего ребенка. В качестве компенсации он умолял меня больше не трогать его сына, а в прошлом месяце заживо себя сжег. Именно это он и хотел сказать своей длинной речью. О том, что мои эгоистичные действия привели к трагедии других людей. — Его сын сейчас работает на полставки без какой-либо гарантии, что сможет прожить до следующего дня. У него нет ни мечты, ни надежд. — Его семья разрушилась по твоей вине. Его сын должен ненавидеть тебя. — Прощения нет даже после смерти. Когда я уже собирался спросить «А потом», уголки его рта слегка изогнулись. — Человек, который заботился о тебе, человек, который спас тебя, умер, а ты, кажется, даже не обращаешь на это никакого внимания. Мацуо перевернулся бы в гробу, увидев твое отношение. Отношение того, ради кого он рискнул своей жизнью. Прав он или нет, но причина того, почему жизни Мацуо и его сына рухнули, заключается в этом человеке. Нет нужды испытывать угрызения совести по умершим людям. Но этот человек не пытался разбудить мое чувство вины. Он также не хотел, чтобы я проявил сочувствие. Он просто хотел констатировать сам факт. Что он не проявит никакой жалости к тем, кто разозлит его. Не более того. — Во-первых, у меня нет никаких доказательств того, что то, что ты рассказал мне — правда. — Смерть Мацуо документально подтверждена. Если нужно, я принесу тебе бумаги. Обращайся в любое время — это он имел в виду. — Если он действительно мертв, то мне тем более не стоит покидать эту школу. Поскольку Мацуо помог мне поступить, несмотря на то что знал о последствиях, я должен исполнить его волю. Шутливый ответ на подобную чушь. — Ты и в самом деле изменился, Киётака. Я могу понять, почему он сказал это. Я всегда следовал его... Нет, точнее, приказам Белой комнаты. Для меня она была всем. Его самой большой неудачей был, вероятно, тот пустой и неизвестный ему год моей жизни. — Что случилось с тобой за этот год? Что заставило тебя принять решение о поступлении в эту школу? Зная и об этом, он поднял эту тему. — Конечно, ты предоставил нам лучшее образование, какое только возможно. Вероятно, ты использовал методы, которые общественность никогда не признает, но, тем не менее, я не буду отвергать саму Белую комнату. Вот почему я не планирую никому рассказывать о прошлом и не пытаюсь поставить тебя в трудное положение. Однако ты чрезмерно одержим погоней за идеалом. Результатом этого являюсь я, только и всего. Я ученик первого года старшей школы. Мне 16 лет. Тем не менее, мои знания намного превышают тот объем, который можно получить за это время. Я понял это, меня заставили понять это. Что люди обладают бесконечным запасом любопытства. — Ты многому нас научил. Не только искусство и науки, единоборства и самооборона, различные премудрости, но и многое другое. Именно из-за этого я захотел узнать о «мире», который ты отбросил. — Твой ответ имеет какое-либо отношение к тому, почему ты сбежал? — Смог бы я научиться в Белой комнате тому же, что и в этой школе? Что такое свобода, каково это, быть ничем не связанным. Я бы не смог узнать этого в том месте. Это факт, который даже он не может отрицать. Белая Комната была, пожалуй, самым эффективным местом во всем мире, где можно взрастить человека, но там нельзя было узнать всего. Это учреждение до крайности отбрасывало все ненужное. — Мацуо сказал мне, что единственное место в Японии, куда ты не сможешь добраться — эта школа. Если бы я не выбрал эту школу вместо того, чтобы ждать дальнейших указаний согласно приказу, или принял бы другое решение, то, скорее всего, был бы возвращен обратно в Белую комнату. Таким образом, я категорически отказываюсь покидать эту школу. — Есть некоторые моменты, которые я не могу понять, но, похоже, я просто должен принять существующую ситуацию. Теперь я понимаю, что временное закрытие учреждения тогда, до завершения всего плана, было ошибкой. Подумать только, что один год может помешать осуществлению плана, который выполнялся более 16 лет. И, к моему раздражению, тебе удалось сбежать в эту школу, которая находится вне моей досягаемости. Я знаю, что то временное закрытие было для него болезненным воспоминанием. Вот почему он так сильно хотел, чтобы я вернулся. Но вступить в контакт со мной лишь через полгода — здесь должно было быть что-то еще. За этой школой стоит кто-то значимый? — Теперь я понимаю, почему ты поступил сюда, но не думай, что на этом всё. Как и в случае с сыном Мацуо, я могу заставить тебя бросить эту школу, ты ведь знаешь. — Я не верю, что ты можешь вмешиваться в дела этой школы, поскольку она поддерживается правительством. — Что заставляет тебя так думать? Это твоё заявление не подкреплено какими-либо доказательствами. — Во-первых, телохранителей, которыми ты всегда окружен, нигде не видно. У тебя множество врагов, поэтому ты не должен расставаться с ними. Но, насколько я вижу, их нет ни в этой комнате, ни в коридоре. Этот человек взял чашку и выпил уже слегка остывший чай. — Зачем мне нужны телохранители для того, чтобы просто посетить старшую школу? — Это беспечно, если учесть, что они охраняют тебя даже тогда, когда ты идешь в туалет. Мне кажется, ты бы не смог взять их с собой, даже если бы захотел. Люди, стоящие за этой школой, не дали своего разрешения на это — вот что я думаю. И если бы он не стал придерживаться правил, ему бы не разрешили явиться сюда. — Тебе все еще не хватает доказательств. — Далее, будь у тебя возможность заставить меня бросить школу, то ты бы сделал это, даже не досчитав до трех. Но ты поступил иначе и приложил все усилия, чтобы поговорить со мной лицом к лицу и убедить меня покинуть это место. Что-то здесь не так. В случае с сыном Мацуо ему не нужно было встречаться с ним лично, он просто отдал приказ стоящим ниже — вот что я думаю. — И есть еще кое-что. Если факт того, что ты явился на вражескую территорию, вроде этой школы, станет общеизвестным, то твои амбиции... твое возвращение навсегда останется лишь недосягаемой мечтой, не так ли? — ... Это то, что Мацуо вложил в твою голову? Значит, даже после своей смерти он все еще докучает мне. — Я бы не смог понять это только из его бормотания. Во-первых, я не слышал от него никаких подробностей, но могу делать выводы самостоятельно. Этого человека нельзя остановить, действуя вполсилы, и Мацуо должен был это знать. — Если не учитывать закрытие учреждения и влияние этого времени, я обнаружил еще одну проблему. Независимо от того, насколько совершенна дисциплина, такие периоды восстания и непослушания наступают у всех людей. Само по себе 15-летнее образование не может победить гены в крови человека. — Давай проясним, почему такой человек, как ты, сошёл с предназначенной ему дороги. Ты прекрасно понимаешь, что нет смысла изучать все эти ненужные вещи, так почему? — Неутолимое любопытство, и желание самому решать свою судьбу. Это все. — Чушь. У тебя не может быть другого жизненного пути, кроме того, что я запланировал для тебя. Ты тот, кто однажды превзойдет меня и будет править Японией. Почему ты не можешь понять это? — Это просто твоя собственная выдумка. — Похоже, я не смогу пробить стену твоего упрямства. — Полагаю, мы придерживаемся одного и того же мнения. Независимо от того, насколько мы разные, в чем-то мы всегда похожи. Мы никогда не сможем пойти на компромисс в наших взглядах. — Белая комната была перезапущена. На этот раз все будет идеально. Я также сделал приготовления, чтобы наверстать упущенное время. — В таком случае у тебя должно быть несколько преемников, которые преуспеют в выполнении твоей воли. Зачем возиться со мной? — Конечно, все так, как ты и говоришь, но ещё нет никого с таким же талантом, как у тебя. — Ты не можешь солгать даже своему ребенку — это ты хочешь сказать? — Ты думаешь, что такая никчемная ложь подействует на тебя? Это правда. — Это мои последние слова, Киётака. Тщательно всё обдумай, прежде чем ответить. Чего ты хочешь? Покинуть эту школу по собственному желанию или позволить твоему родителю силой заставить тебя уйти? Кажется, он действительно, несмотря ни на что, хочет вернуть меня обратно. Я не знаю, что он предпримет ради этого, но нет никакого смысла и дальше слушать его. — ... Я не собираюсь возвращаться. Словно пробиваясь сквозь пелену тишины, я быстро дал ему свой ответ. — Я не знаю, насколько тебе это нужно, но я не собираюсь бросать учебу. Методы могут быть разными, но это правда, что эта школа растит таланты. Таковы мои ожидания. — Что за бессмыслица. Ты не понимаешь, что за место эта школа. Это не что иное, как лачуга для сброда. Я уверен, что в твоем классе должны быть такие ученики. Отбросы без шансов на спасение. — Отбросы? Это не правда. Это место, где я могу узнать, равны люди или нет. Я думаю, это довольно интересно. — Так ты думаешь, что даже никчемные люди могут вырасти до того, чтобы встать в один ряд с гениями? — Это то, чего я хочу. — Насколько сильно ты собираешься отклониться от моего плана? — Нам следует закончить этот разговор, ты ведь знаешь, что это ни к чему не приведет. Стоило мне изъявить ему свое желание заканчивать, как раздался стук в дверь. — Прошу прощения. Дверь открылась, и в комнату зашел мужчина, которому, казалось, было где-то за 40. Выражение лица человека напротив стало несколько настороженным, когда он заметил неожиданного посетителя. — Прошло много времени, Аянокоджи-сенсей. Мужчина глубоко поклонился. Сцена была похожа на встречу подчиненного и его босса. — ... Сакаянаги. Какое чувство ностальгии. Полагаю, прошло 7 или 8 лет. — Думаю, прошло много времени, с тех пор как я сменил отца на должности председателя попечительского совета. Время и в самом деле летит. Сакаянаги? Я ощутил некий дискомфорт из-за фамилии, которой представился председатель попечительского совета. Я не мог не связать его с Сакаянаги Арису из класса А. — А ты, должно быть, Аянокоджи-сенсея... Киётака-кун, полагаю? Приятно познакомиться. Разговаривая со стоящим мной, он слегка наклонил голову в сторону. — Спасибо за все. Мы закончили разговаривать, поэтому прошу прощения. — Ах, не мог бы ты немного подождать? Я просто хотел бы немного поговорить с вами двумя. Я не мог отказать, по крайней мере, не председателю попечительского совета этой школы. — Тогда присаживайся. Я сел на стул после его приглашения. Председатель устроился рядом со мной. — Я слышал от директора. Похоже, вы хотите заставить его уйти из школы? Если председатель просто умоет руки, то я, возможно, окажусь загнанным в угол. — Верно. Поскольку я как его родитель заявляю об этом, ты должен немедленно начать процедуру отчисления. Интересно, как председатель Сакаянаги ответит на это. Беспокоясь о чем-то другом, Сакаянаги встретился взглядом с этим человеком и ответил. — Вы ошибаетесь. Действительно, родители могут многое решить за своего ребенка. Если родители действительно этого хотят, то в некоторых случаях нам не нужно учитывать собственные пожелания учащегося. Однако, это уместно только с учетом всех фактов и причин. Например, если бы ученик подвергся издевательствам и так далее, то эту просьбу стоило бы рассмотреть. Было ли подобное в твоем случае, Киётака-кун? — Вовсе нет. — Что за клоунада. Меня это не волнует. Я просто хочу, чтобы он бросил школу, в которую поступил без моего разрешения. — Учеба в старшей школе не является обязательной. В какую школу поступить — это зависит от самого ученика. Естественно, если родители оплачивают расходы, такие как стоимость обучения и тому подобное, то это другая история. Однако в этой школе все расходы покрываются правительством, поэтому деньги и учебные материалы не являются проблемой. Вот почему мы ставим самостоятельность учеников в качестве нашей главной цели. Этого стоило ожидать, но я был благодарен за эти слова. И в то же время я понял. Мацуо однажды сказал: «Эта школа позволит тебе сбежать из Белой комнаты». Он сделал подобное заявление из-за существования этого человека. Он разговаривает с моим отцом без малейшего намека на страх. И это доказывает свою эффективность. В отличие от директора, который немедленно преклонился перед лицом власти, этот человек казался надежным. — Ты тоже изменился. Что случилось с тобой, с тем, кто по своему обыкновению всегда соглашался со мной? — Даже сейчас я восхищаюсь вами, Аянокоджи-сенсей. Но именно потому, что я разделяю идеалы этой школы, которую основал мой отец, я и решил продолжить его дело. Я уверен, что вы знаете это лучше всех, верно, Аянокоджи-сенсей? Ни одна из политик этой школы не изменилась со времен моего отца. — Я не собираюсь подвергать сомнению то, как ты ведешь дела. Ты свободен исполнять волю твоего отца. Но в таком случае почему же ты позволил Киётаке поступить в эту школу? Этот человек, похоже, питал некоторые сомнения, и поэтому начал допрашивать председателя Сакаянаги. — Почему, спрашиваете? Оценив результаты его собеседования и экзаменов, я пришел к выводу, что он заслуживает право на зачисление. — Не увиливай от вопроса. Я знаю, что эта школа функционирует не так, как обычные школы. Во-первых, Киётака не должен был быть даже кандидатом на прием. Я знаю, что интервью и экзамены — это фарс. При этих словах выражение лица Сакаянаги изменилось, хотя до сих пор на его лице была приятная улыбка. — ... хоть вы уже и отошли от дел, это очень впечатляет, Аянокоджи-сенсей. Вы хорошо информированы. — Его заявление на поступление в эту школу должно было быть предоставлено тайно. И в тот же момент вопрос о его поступлении был решен. Если говорить проще — без рекомендации не примут даже самого превосходного ученика. Разве я ошибаюсь? Кажется, что они говорят о вещах, которые такой ученик, как я, никогда бы не смог услышать. — Ни в коем случае Киётака не мог быть в числе отобранных кандидатов. Другими словами, странно, что он не был отстранен от участия. — Да. Вы правы. Его имя не было в списке учеников, которых мы собирались принять. Обычно, когда есть заявления от учащихся, которых нет в списке, все они отклоняются. С целью сокрытия этого мы проводим собеседование и экзамены. Но он единственный, чей прием я одобрил, основываясь на своем собственном мнении. Возможно, вы пришли сюда, чтобы забрать его с собой, но сейчас он — ценный учащийся, вверенный нам. Я обязан защищать учеников этой школы. И даже если это ваша просьба, сенсей, есть вещи, в которых я должен отказать. Пока он сам не захочет уйти. «Хватит пудрить мне мозги», — этот человек выплюнул эти слова и отвернулся от председателя Сакаянаги, чтобы вновь оказаться со мной лицом к лицу. Однако председатель Сакаянаги продолжил. — Мы, конечно, не станем игнорировать мнение родителя. Если вы хотите, чтобы он ушел, то вместе с Киётакой-куном и школой мы проведем трехстороннюю дискуссию, чтобы достичь консенсуса. Это еще один способ сказать «нет» исключению. Можно с уверенностью предположить, что у этого человека больше нет карт в рукаве. — Я определенно не могу навязывать свою игру на твоем поле. Однако, если это и есть твой ответ, то все, что мне нужно сделать, это изменить свой подход. — Что вы собираетесь делать? Если вы намерены предпринять что-то из ряда вон выходящее... — Я понимаю. Я не собираюсь давить на тебя. Тот факт, что этот человек, для которого это является специализацией, не собирается делать подобного, доказывает, что он попросту не может сделать этого здесь. — Не должно быть никаких проблем, если исключение Киётаки произойдет в соответствии с правилами школы. — Да, это я могу вам пообещать. Я не буду относиться к нему по-особому только потому, что он ваш сын, сенсей. — Тогда на этом все. Я ухожу. Этот человек встал с дивана. — Когда мы встретимся вновь? — По крайней мере, здесь мы никогда больше не встретимся. — Тогда я провожу вас. — Это лишнее. Этот человек отказался от сопровождения; я заговорил с ним. — Если ты называешь себя родителем, почему бы не навестить эту школу ещё пару раз? — Подобное место? Одного раза более чем достаточно. Бросив эти слова, этот человек покинул приемную. — Уф. Как обычно, всякий раз, когда сенсей рядом, атмосфера всегда напряженная, не так ли? Тебе, должно быть, тоже было нелегко, верно? — Нет. Не особо. Для меня это было «как обычно». Поскольку мы теперь были одни, председатель Сакаянаги немного успокоился и тепло посмотрел на меня. — Видишь ли, я знаю тебя уже давно. Мы никогда не разговаривали напрямую, но я всегда наблюдал за тобой из-за стекла. Сенсей всегда хвалил тебя, знаешь? — В самом деле? Так вот значит как. — Как?... Что ты имеешь в виду? — Нет. Что важнее, председатель Сакаянаги, об ученице, определенной в класс A... — Ты говоришь об Арису? Она моя дочь. — Так вот оно что. — Ахх, но она в классе А не потому, что моя дочь. Я играю честно. — Дело не в этом. Я просто хотел спросить вас об этом. Таким образом, загадка о том, откуда она знает меня, была раскрыта. Это вовсе не странно, если она является дочерью этого человека. — Мне хватит и лишь общих слов, но... мне любопытно то, что этот человек сказал ранее. — Вероятно, это история о твоем поступлении? — Да. — Ага. Как и сказал Аянокоджи-сенсей, в эту школу принимаются только учащиеся средних школ по всей стране, в отношении которых уже проведено предварительное исследование и сделано заключение о том, что они пригодны. Каждый год мы работаем вместе с администрациями каждой средней школы. И результатом этого являются ученики, которые собираются здесь. Собеседование и экзамены — это лишь формальность. Даже если валяешь дурака во время собеседования или набираешь ноль баллов на экзаменах — твое поступление уже предопределено. Конечно, заявления на поступление подают люди со всей страны, поэтому экзамены проводятся как предлог для их отбраковки. Таким образом, даже если получишь 100% на экзамене или успешно пройдешь собеседование, то все равно не сможешь поступить в эту школу. Также ученик, которому отказали, никоим образом не сможет узнать правду. Это достаточно убедительно. Учащиеся вроде Судоу, Ике и остальных, которые не особо блистают в учебе, а также ученики вроде Хираты и Каруизавы, которые имели проблемы в прошлом, смогли поступить сюда благодаря этой системе. Такие вещи, как разумность и академические способности, являются второстепенными для этой школы. — В твоем случае, в тот момент, когда я решил принять тебя, то все, что ты делал, больше не имело никакого эффекта. 50% на всех письменных экзаменах — это никак не повлияло на твои шансы на успех или провал. Это действительно уникальная школа. По всей вероятности, это первая школа такого рода в Японии. — Вам с Аянокоджи-сенсеем, должно быть, интересно. Почему эта школа, регулируемая правительством, не принимает учеников на основании их общего потенциала. Но это то, что ты обязательно поймешь в будущем. Какие принципы воспитания и какие результаты мы надеемся достичь. Председатель Сакаянаги был преисполнен уверенности. — ... Я рассказал слишком много. И не могу сказать тебе больше, чем это. Потому что, в конце концов, ты ученик, зачисленный в эту школу, а я тот, кто управляет ею. Тот факт, что он рассказал мне все это, вероятно, объясняется тем, что я нахожусь в особом положении из-за того, что меня преследует этот человек. — Как лицо, ответственное за эту школу, я буду защищать ее учеников настолько, насколько позволяют правила. Ты понимаешь, к чему я клоню? Если я не буду следовать правилам, он не сможет мне помочь. — Конечно, я могу себе представить, что этот человек будет теперь делать. Его возможности весьма ограничены, если он хочет вытащить меня из этой школы. — Тогда, пожалуйста, прошу меня простить. — Хорошо. Удачи тебе. После этих ободрительных слов я покинул приемную. Когда я вышел в коридор, то увидел Чабаширу-сенсея, которая поодаль ждала, пока закончится разговор. Я поклонился ей и попытался пройти мимо, но она начала идти, соответствуя моему шагу. — Как прошла твоя встреча с отцом? — Бессмысленно пытаться так неуклюже провести расследование. Я уже все понял. — ... Что ты этим имеешь в виду? — Чабашира-сенсей. Я говорю о том, что практически все, что вы мне говорили, было ложью. — О чем ты говоришь? — Вы можете пытаться спрятать свое волнение, но его не так сложно уловить. То, как она смотрит на меня, ее речь и то, как подбирает слова. Это немного, но все же отличается от обычной нее. Она в меру своих способностей пытается скрыть эмоции, но не похоже, что она может полностью спрятать свое волнение. — Этот человек никогда не связывался с вами, Чабашира-сенсей. Конечно, он также не принуждал вас заставить меня бросить школу. — Нет, твой отец просил меня о помощи. На самом деле, как я и говорила, я постоянно пыталась добиться твоего исключения. Мой отец, несомненно, оказывает на меня давление, чтобы заставить бросить учебу. Но, судя по его поведению, он явно был впервые в этой школе. Поскольку у меня нет веских доказательств, я не могу наверняка опровергнуть это, но его контакт с учителем — это просто смехотворно. — Перестаньте пытаться обмануть нас обоих. Председатель Сакаянаги рассказал мне все... он рассказал вам о моей ситуации, как только вопрос моего зачисления был решен. — ... председатель тебе все рассказал? Я слегка рассмеялся. В этот самый момент Чабашира-сенсей поняла, что допустила ошибку. — Аянокоджи, ты меня проверял...? — Да. Председатель никогда не говорил мне ничего о вас. Но я был уверен, что вы были связаны с этим, и теперь мне все стало ясно. Услышав слова председателя Сакаянаги, который знал, что я набрал 50% на всех тестах, я убедился в этом. — Сейчас я объясню свои рассуждения. Сначала я подал заявление на поступление в эту школу, и председатель Сакаянаги, который знал меня с давних времен, действовал по собственной инициативе. И в тот момент, когда мое зачисление было утверждено, также было утверждено и мое распределение в класс D. Причина, по которой я попал именно в класс D, заключается в том, что вы, Чабашира-сенсей — учитель, который не особо заинтересован в противостоянии классов. Видите ли, все классные руководители, которых я видел до сих пор, сильно желали повысить свои классы. Попади я в класс, который бы выделялся среди всех остальных, то шансы на то, что я привлеку внимание, пропорционально бы увеличились. — Кстати, председатель Сакаянаги также допустил один просчет. Дело в том, что учитель класса D, который не любит свой класс и не заботится о нем, на самом деле втайне больше всех хочет подняться до класса A. — ... Чабашира-сенсей не могла мне ответить и продолжала молчать. Вероятно, потому что знала, что, если начнет спорить со мной, ее слова лишь ударят по ней же самой. Вот почему я не сдерживался и приложил все усилия, атакуя ее своими словами. Чтобы убедиться в ещё одном. — Вы упрямо одержимы идеей повышения до класса А. Но вам не везло с учениками, которые у вас были до сих пор. Вот почему вы не могли воплотить желания в реальность и проводили свои дни в апатии. Разве я ошибаюсь? Теперь Чабашира-сенсей даже не смотрела мне в глаза. — Это просто твои теории, Аянокоджи. Слова Чабаширы-сенсея больше не имели никакой силы, они звучали беспомощно. — Так получилось, что в этом году мое появление нарушило привычный ход вещей, и ситуация для вас изменилась. Хотя учеников с проблемными характерами и много, так же здесь собрались и лучшие из лучших. Хорикита и Коенджи, а также Хирата и Кушида. Все они — ученики, которые при правильном руководстве могут стремиться к высшим классам. Вот почему вы в конечном итоге могли начать надеяться на что-то. В этом случае не было бы странным, если бы амбиции, которые вы держали внутри себя, снова начали расти. Это очень легко понять, если вспомнить слова, которые Хошиномия сказала вам вскоре после поступления. Хошиномия, ее давняя подруга, знала о ее желании подняться до класса А. «Ты стремишься занять их место». Эти ее слова были очень красноречивы. — И теперь, независимо от того, насколько грубо я себя поведу или насколько нагло буду разговаривать, единственный вариант, что у вас есть — это смириться со всем этим. Учитывая тот факт, что председатель предложил мне защиту и то, что вы хотите использовать меня в качестве оружия для достижения класса А, единственный доступный вам вариант — это закрыть глаза на все происходящие нарушения. Как я уже сказал, все, что могла сделать Чабашира-сенсей — лишь слушать. — Для кого-то такого, как вы, кто желает достичь класса А и каждый год застревает на месте учителя класса D, это шанс, который вы не можете позволить себе потерять. В конце концов, вы даже солгали о том, что мой отец связался с вами, чтобы попытаться использовать меня. Вот почему вы нацелились на меня, а Хорикита была всего лишь пешкой, которую вы использовали для этой цели. Между прочим, все не так просто. Прежде всего, я абсолютно не амбициозен и никогда не был заинтересован в классе А. Не зная, как контролировать меня, никогда не предпринимавшая особых действий, она закончила все тем, что нанесла свой первый удар во время нашего первого специального экзамена на необитаемом острове. — Если к началу специальных экзаменов мы бы по-прежнему не могли даже потенциально конкурировать с другими классами, то уже никогда бы не смогли их догнать. Вот почему вы запаниковали и в итоге использовали то, что председатель сказал вам держать в секрете. Полагаю, это можно назвать отчаянными мерами. После этого в определенной степени судьба благоволила классу D. Однако произошел просчет. Мой отец наконец вышел на контакт с этой школой. И сегодня, в этот самый момент, вся правда и ложь были раскрыты. — Вы, вероятно, намеревались подчинить меня, но все сложилось наоборот, и проиграли вы сами. — ... Ясно. Председатель, вероятно, уделяет тебе особое внимание. Твои способности выше, чем у обычного ученика 1-го года старшей школы. Ты мудр не по годам, вот оно как, хах? Она вздохнула и, кивнув, признала это. — ... Я признаюсь. Я не знаю твоего отца. Тот вид, что она так старалась поддерживать до сих пор, рухнул в один момент. — Однако, что ты собираешься делать с тем фактом, что, если я когда-нибудь захочу, то смогу тебя исключить? Я могу сказать, что ты грубо нарушил правила, и проинформировать об этом школу. Исключение — это то, чего ты хочешь избежать больше всего, верно? Подумать только, она зашла так далеко, чтобы угрожать мне сейчас. — Независимо от этого, результат не изменится — вот что вы имеете в виду. — Вот именно. — Как жаль, но я уже убедился. В том, что вы не можете меня исключить. — ... позволь мне спросить, что привело тебя к такому выводу? Я успокоился и вернулся к своему обычному тону. Конечно, прежде всего, я вообще не был взволнован. Я лишь изображал волнение, чтобы понять истинные намерения Чабаширы-сенсея. — Сложившаяся ситуация говорит сама за себя. Прямо сейчас класс D показывает результаты лучше, чем за большинство прошлых лет. Хорикита и остальные ученики тоже постепенно начинают использовать свои сильные стороны. Даже если я больше не буду им помогать, это не значит, что они не поднимутся до класса А. На данный момент класс D нагоняет высшие классы и вот-вот обгонит класс C. Нет, на данный момент наши позиции уже сменились. Но если кого-нибудь исключат, то цель, естественно, станет чем-то далеким. Это значит, что Чабашира-сенсей застряла в ситуации, когда она ничего не может поделать. — Даже после того, как я сойду со сцены, сражение будет продолжаться до тех пор, пока того желает Чабашира-сенсей. Люди не могут самостоятельно отказаться от своей мечты и надежд. — И, таким образом, вам придется меня освободить. — Теперь, когда все знаешь, ты собираешься прекратить стремиться к классу А? Конечно, я собираюсь остановиться. Учитель, которая пыталась использовать меня, чтобы подняться до класса А, притворяясь, что ведет дела с моим отцом, больше не будет иметь никакого влияния. Другими словами, больше в этом нет смысла. — По крайней мере, я думаю, что настало время моего хода. Я не стал отказываться окончательно и бесповоротно. Люди будут продолжать действовать, пока есть надежда. Даже если они знают, что вероятность этого близка к нулю, они все равно захотят поверить в эту возможность. Чабашира-сенсей остановилась. — С этого момента, пожалуйста, будьте послушной и просто наблюдайте. Если вы будете продолжать пытаться использовать меня, основываясь на своих личных чувствах, то это станет лишь помехой для учеников. Я выделил этот момент. — Но, если я всё-таки откажусь освобождать тебя, хоть это и безрассудно, что ты станешь делать? — Тогда вы умрете, вцепившись в свои амбиции — вот к чему приведет этот выбор. Не очень мудрое решение. — Тогда позволь мне изменить вопрос. Тебе не кажется, что нет никакой гарантии, что я не потащу тебя за собой, если однажды потеряю надежду? — Да, есть вероятность, что классные очки в будущем резко уменьшатся. Если это произойдет, то вы потеряете надежду. В таком случае я не против. Если вы соберетесь атаковать, то, пожалуйста, делайте все, что хотите. Она не остановится только потому, что я попрошу ее об этом, поэтому я позволил ей делать все, что она захочет. — Но я хотел бы напомнить вам, что ваше положение учителя тоже не гарантировано. Просто угроза, но, по крайней мере, это повлияет Чабаширу-сенсея, которая в определенной степени посвящена в детали. Похоже, ей было больше нечего сказать, и я ушел. Нет ничего счастливого в воссоединении с отцом, но сегодня я достиг многого. Мне больше не нужно помогать в попытках подняться до класса А, вот что это значит. Теперь, что бы Рьюен ни предпринял, мне больше нет нужды участвовать в делах класса D. Кроме того, для меня не будет никаких негативных последствий, независимо от того, что случится с Каруизавой. Конечно, если Каруизаву поймают или она решит предать меня, то моя личность будет раскрыта, но на этом все. И даже если Рьюен решит прийти за мной — пока я ничего не делаю ради класса D, все это будет лишь смутными и беспочвенными подозрениями. Aллея в лучаx заката. Я пoднял голову и выдохнул. Белый паp поднялся в небо и растворился. «Холодно.» Kаждый раз, когда я выдыхаю, изо рта или носа вырывается белый пар, исчезает и так снова, это довольно забавно. Это легко забыть, поскольку в течение дня наблюдаются сильные колебания температуры, но все же уже наступила зима. В прошлом году примерно в это время я постоянно был в помещении... Hезнакомая девушка, которая выглядела так, словно ей было очень холодно, прошла мимо меня. Oна держала в руках телефон и выглядела счастливой, разговаривая с кем-то. — В самом деле, с тех пор, как Миябе стал президентом студенческого совета, наши отношения стали хуже. Ахаха, я шучу, шучу. Я не злюсь, но будь готов подарить мне много всего. Ее ногам, которые были выставлены напоказ на этой холодной погоде, казалось, было очень холодно. От ее волос, свисающих до плеч, доносился аромат шампуня. — Студенческий совет? Прости, но я пас. Я не заинтересована в подобных вещах. И Миябе до сих пор не уладил все с бывшим президентом студенческого совета, верно? Эх, почему ты вдруг признаешься мне? Я знаю, ты уже наложил свои руки на многих девушек. Я не собирался подслушивать, но она говорила так громко, что даже если не хотел, то все равно услышал бы содержание разговора. Судя по разговору, я могу предположить, что она, вероятно, второгодка. — Но... если ты победишь президента Хорикиту, то я подумаю об этом. Тогда увидимся позже. Когда девушка закончила разговор, она выдохнула, и изо ее рта вырвался белый пар. Она остановилась и положила телефон в карман. — Этот самовлюбленный Миябе. Однако президент Хорикита действительно бесполезен. Я ожидала, что он остановит его. А в итоге игра закончится победой Миябе. Несмотря на то, что до так счастливо говорила до сих пор, она сразу же вернулась к спокойному тону, стоило звонку закончиться. Неясно, заметила ли она мое присутствие, когда проходила мимо. — Ува!? Однако затем произошел небольшой инцидент. Девушка, вероятно, запуталась в ногах и упала на развилке дороги к разным корпусам общежития. — Больно... Она тут же поднялась, а затем огляделась вокруг со слегка покрасневшим лицом. Затем она, казалось, впервые заметила меня, идущего позади нее. Она заставила себя улыбнуться. Слегка смущенно. Судя по внешнему виду, она не пострадала. После чего девушка убежала в направлении общежития 2-го года. «Значит, она и в самом деле второгодка. « Очевидно, здесь, в этой школе, мало шансов для общения с учениками других лет вне школьного совета или клубной деятельности. Поэтому у меня никогда не было возможности познакомиться с ними. «Девушкам, должно быть, тоже холодно.» Время от времени в нашем классе девушки даже говорят, что хотели бы носить шерстяное термобелье. Думаю, ничего плохого в этом нет, но, похоже, это запрещено правилами школы. Девушкам, конечно, тоже приходится несладко. Моя первая «зима». Так холодно; где-то глубоко внутри я никогда и не думал, что смогу увидеть все это. Есть одна песня о собаке, которая увидела снег и начала восторженно бегать по кругу. Я могу понять ее чувства. Интересно, если пойдет снег, то восхитит ли он меня настолько же сильно? Я выдохнул и вспомнил события, которые произошли сегодня. Встреча с моим отцом, существование председателя Сакаянаги и то, что принципы этой школы ничего не значат. Я также достиг многого в отношении Чабаширы-сенсея, увидев насквозь ее ложь. C этим я смогу добиться значительного продвижения вперед. « ... следует ли мне прекратить все это?» До сих пор я в основном действовал из-за тени, но из-за того, что результаты экзаменов общедоступны, и чем больше класс D продолжает расти — все это не позволит избежать недоброжелательного внимания. Наблюдение будет неизбежно усиливаться, и в итоге станет возможным выяснить, кто находится в центре всего этого. На самом деле, хотя я и выставил Хорикиту в качестве этой центральной фигуры, Pьюен уже понял, что это фальшивка. Сакаянаги также знает о моем прошлом, и это только вопрос времени, когда Ичиносе тоже начнет питать сомнения. Если я хочу повернуть назад, то сейчас мой единственный шанс. Конечно, поспешные решения приведут к краху, поэтому мне нужно будет рассмотреть оба варианта — как продвижение вперед, так и отступление. И теперь проблема остается в том, как справиться с Рьюеном. Я достал телефон из кармана и по памяти набрал номер, после чего отправил сообщение определенному человеку. Попросив позвонить мне, когда сможет. Стоило мне сделать это, сообщение сразу пометилось как «прочитанное». Похоже, этот человек не остался веселиться со своими друзьями, а вместо этого пораньше вернулся в общежитие. Затем я набрал 11-значный номер и позвонил. — Алло? Человек с этим вялым голосом — Каруизава Кей из класса D 1-го года. Она еще не знает этого, но она одна из тех, кого пометил Рьюен. Она та, кто знает, что я управляю классом D из-за кулис, знает даже больше, чем Хорикита. Конечно, она плохо осведомлена о том, насколько глубоко я вовлечен во все это и что именно я делал. Если она и может рассказать обо мне что-то в данный момент, то, вероятно, лишь то, что считает меня чрезвычайно жутким типом. — Мне было интересно, чем ты занята. — Ты ведь шутишь, верно? Ты бы ни за что не позвонил, не будь у тебя на то причины. Я думал начать все со светской беседы, но Каруизава этого не поняла. — Тебе никогда не хотелось подольше наслаждаться нашим разговором? — Это невозможно, если ты сам не хочешь наслаждаться им, верно? — ... Полагаю, ты права. Она не просто так стала лидером девушек класса D. Она очень хорошо понимает людей. — Манабе и остальные пытались связаться с тобой? — Нет. Сейчас это не проблема... ты позвонил, чтобы убедиться в этом? Вместо удивления я получил раздражение. — С тех пор прошло много времени, но больше ничего не происходило, да? Похоже, больше не нужно об этом беспокоиться. — Это было бы идеально, но никто не знает, что и когда может случиться, верно? Если смотреть на это с точки зрения Каруизавы — она не будет чувствовать себя в безопасности до самого окончания учебы. Холодный порыв ветра ударил меня по лицу. — Ты все еще на улице. Вероятно, потому что услышала звук ветра по телефону, сказала Каруизава. — Я как раз возвращаюсь в общежитие. А ты сегодня довольно быстра. Обычно ты возвращаешься поздно. — Даже у меня бывают дни, когда я хочу вернуться пораньше. Получил я колючий ответ. — Ахх. Я заметил кое-что и издал этот звук. — Что? Отреагировала Каруизава, думая, что это было в ее адрес. — Нет, ничего. В том месте, где упала та старшеклассница, на земле лежал красный амулет. Она его обронила? Возможно, было бы лучше просто оставить его там, но, согласно прогнозу, сегодня пойдет снег, и он весь промокнет, если я его так оставлю. Поскольку не было никаких признаков того, что она заметила пропажу и возвращается за ним, то, полагаю, я просто передам его коменданту общежития. — Эй, как бы то ни было, есть кое-что, что я хотела бы обсудить с тобой. Мы уже разговариваем, так что могу я задать вопрос? — И что ты хочешь обсудить? Подняв амулет с земли, я продолжил разговор с Каруизавой, направляясь к общежитию учеников 2-го года. — Ты ведь умный и все такое, почему бы тебе не показать это другим, или, вернее, почему ты не показываешь? В классе D полно идиотов, поэтому если ты заявишь о себе и станешь выделяться как Йосуке-кун, то сможешь отдавать приказы, не так ли? Нетрудно представить, почему она спрашивает что-то подобное. — Я умный? На каком основании ты так полагаешь? — Что...? — Мои результаты тестов средние. Я никогда не давал никаких ценных советов и идей классу. Тебе нечем обосновать эту свою оценку, верно? — Это не то, что я имею в виду. Конечно, я понимаю, что пытается сказать Каруизава. Я просил Каруизаву о сотрудничестве во многих закулисных мероприятиях. Например, помешать подглядыванию парней, а также то дело с Кушидой во время «Бумажной лотереи». Вовсе не удивительно, что она подумала, что это как-то странно. — Все эти вещи, если бы ты делал все напоказ, то твое влияние в классе возросло бы, верно? Даже не так, ты бы, наверное, привлек внимание всей школы. Так же, как ты сделал во время спортивного фестиваля. Взволнованно сказала Каруизава, хотя это не имело к ней никакого отношения. — Ты ведь знаешь, что я не из тех, кто желает подобного, не так ли? — Тогда зачем ты все это делаешь? Если бы ты хотел, то с самого начала ничего бы не делал. — Хороший анализ. Но я делаю все это не потому, что хочу. — Прежде всего, у меня никогда не было намерения что-либо делать, но с тех пор, как для этого появилась причина, у меня не было выбора, кроме как помогать классу D. Это то, о чем я обычно никогда не говорю, но сегодня особенный день. Мне хорошо. — Мне кажется, что все это лишь какая-то пустая трата времени. — Я не собираюсь делать что-либо открыто. Я никогда этого не делал и делать не буду. Это то, на чем я должен сделать акцент в разговоре с Каруизавой. Если в будущем класс D столкнется с проблемами, то было бы проблематично, окажись он в зависимости от меня. — Это ты, не так ли? Тот, чьей крови жаждет Рьюен. Не только Судоу и Акито, слежка усиливается с каждым днем, и слухи уже давно вышли за пределы класса D. То, что Рьюен был побежден кем-то из класса D, и теперь жаждет мести. Учеников, говорящих об этом, становилось все больше. Каруизаве, вероятно, даже не понадобилось время, чтобы понять, что это я. — Главная причина, по которой я позвонил тебе сегодня, Каруизава — это извиниться перед тобой. — Извиниться? — Так как раньше у меня были свои причины, я помогал классу D взбираться на вершину. Но эта причина только что исчезла. — Так сейчас ты собираешься залечь на дно? — Да, заботу о классе я оставлю на Хорикиту и Хирату. Я не хочу связываться с Рьюеном и быть разоблаченным. Ты мне очень помогла в караоке и во многих других вещах. Я доставил тебе множество проблем. — Значит, мы наконец-то положим этому конец, и я буду свободна? — Ага. Так и есть. До сих пор Каруизава служила мне без колебаний, поэтому теперь я тоже могу без каких-либо колебаний обрезать все связи с ней. — Это последний раз, когда я разговариваю с тобой. Четко сказал я ей. — Эх? Однако Каруизава запоздала со своим ответом. — Прости... Я тебя не расслышала. Она собирается говорить, что не услышала, хотя ветер сейчас и не дует? — Это последний раз, когда я разговариваю с тобой. Я снова сказал то же самое. На этот раз она должна была четко меня расслышать. — Это естественно, поскольку мне больше не о чем просить тебя. Я имею в виду, что никто не знает о нас с тобой, Каруизава. Если мы продолжим бессмысленно поддерживать контакт, то это будет казаться подозрительным. — Что ж... это правда... полагаю. Каруизава не смогла сформулировать нужный ответ. Она казалась сбитой с толку, но я продолжал говорить. — Конечно, если с тобой что-нибудь случится, то я все равно защищу тебя. Это обещание я намерен сдержать до конца. Я дам почту для связи со мной, если у тебя возникнет чрезвычайная ситуация. Пожалуйста, удали все наши чаты, чтобы не оставлять улик. Я уже удалил все твои сообщения и твой номер телефона. — Подожди минутку... почему ты говоришь все это так внезапно? — Почему ты спрашиваешь? — Потому что... это слишком холодно... даже для тебя... — В этом нет никакого холода или чего-либо еще, это просто показывает степень наших отношений. Я защитил ее от Манабе и ее компании, и, если бы не это, мы бы никогда не узнали друг друга. Разница между мрачным учеником и популярной девушкой такая же, как между небом и землей. — Ты ведь ненавидела, когда я тебя использовал, верно? — Верно, но... Каруизава продолжала спотыкаться в своих словах. И более того, ее молчание в трубку затягивалось. — Это все, что я хотел сказать. У тебя есть что-нибудь, что ты хотела бы мне сказать? Мне не следует затягивать с этим. Я надавил на сбитую с толку Каруизаву, чтобы она произнесла что-нибудь. — ... хорошо. Напряженный и далеко не убедительный ответ, но ответ есть ответ. Но, возможно, она наконец поняла, что ничего не может с этим поделать, и продолжила говорить. — Это последний раз, когда я могу вот так поговорить с Киётакой? — Тебя это не устраивает? — Нет, ничего подобного. — Тогда нет никаких проблем. Равнодушно и медленно продолжил я. Я никогда не выпускаю на волю ни малейших отблесков своих эмоций. И сейчас я ни в коем случае не стану этого делать. — Тогда я завершаю звонок... Каруизава, вероятно, также почувствовала это через телефон. Завершая разговор, я сказал: — Увидимся. — Ахх... Каруизава произнесла что-то в последний момент, но завершать фразу не стала. Я подождал несколько секунд, после чего завершил звонок. Затем я очистил историю и положил телефон обратно в карман. Каруизава, должно быть, чувствовала себя спокойно, существуя со мной как паразит. И если вдруг я уйду, она будет сильно потрясена. Тревога и чувство одиночества будут постепенно накапливаться внутри нее изо дня в день. И если Рьюен нацелится на нее в тот момент, когда она будет наиболее слаба, то я уверен, что сердце Каруизавы Кей будет полностью уничтожено. «Думаю, это значит, что я могу вернуться к тому, с чего начинал, когда появился в этой школе.» Меня больше не волнуют Хорикита, Каруизава, Рьюен или Сакаянаги. Я больше не буду принимать активное участие в экзаменах. Если возникнет какая-то проблема, то меня она не касается. Тем не менее, если ситуация осложнится, то мне все еще необходимы «соратники». Я передал коменданту общежития амулет, который, по-видимому, был личной вещью той второгодки, после чего вернулся в свою комнату общежития. Я скoмкал влажную тpяпку, которая вобрала в сeбя всякий мусор, и выбросил ее в корзину. Я вымыл руки и сел на кровать; слабо скрипнули пружины. Поскольку конец года был уже не за горами, я решил на выxодных провести уборку в своей комнате. Bообще-то, у меня никогда не было много вещей, так что на все про все мне понадобилось полдня. «Tак приятно иметь чистую комнату.» Интересно, удалось ли вернуть тот лоск, что был, когда я впервые вошел сюда? Я решил сделать небольшой перерыв и поставил воду кипятиться. Немного сомневаюсь, стоит ли использовать только что вымытую блестящую чашку, но другого варианта нет. Я достал телефон и запустил школьное приложение. На экране отображались классные и личные очки, а также все тому подобное; я уставился на экран бесцельным взглядом. Решив дать себе время до тех пор, пока не закипит вода, я попытался разобраться в своем будущем. Начнем с самого начала. Почему я вообще поступил в эту школу? Потому что тогда мне не придется возвращаться в то место, откуда я пришел. Не то, чтобы мне сильно не нравилась моя жизнь в Белой комнате или что-то в этом роде. Это очень проблемное место с точки зрения прав человека, но, по крайней мере, это правда, что там лучшее образование, которое только можно получить. Благодаря ей я смог сформировать свою собственную уникальную личность и овладеть нужным набором навыков. Тем не менее, я почувствовал неописуемое недовольство от того, что мой отец назвал меня своим главным шедевром. Даже если я совершенное человеческое существо... это действительно то, что должно меня радовать? Это обучение стало значимым именно из-за того, что я всегда жил, веря, что есть что-то, чему нужно научиться. Но что происходит, когда больше нечему учиться? Становится мучительно скучно. Но, полагаю, мне абсолютно все равно. Я должен подумать о том, что планирую делать дальше. Я знал, что однажды мой отец свяжется со мной. Я знал это уже после того, как летом Чабашира-сенсей угрожала мне исключением. Конечно, даже тогда у меня были сомнения. Потому что, если мой отец вступит в контакт со мной, то вопрос о том, защищает ли меня Чабашира-сенсей или нет, теряет свою актуальность. Он не тот человек, с которым мог бы совладать простой учитель. Но, зная своего отца, я не мог быть полностью уверен в том, что ее слова — ложь. Поэтому я создал фронт поддержки и осуществил несколько стратегий ради повышения до класса А. Вода в чайнике начала потихоньку шуметь, закипая. Однако, в конце концов, я смог понять, что слова Чабаширы-сенсея — ложь. Как ни странно, это случилось именно потому, что мой отец объявился здесь. Самое главное здесь не тот факт, что она не имеет никакого отношения к нему. А то, что я смог понять, что ее угроза «исключить меня, если я не сделаю все, что в моих силах» — ложь. Чабашира Саэ несет сильную травму из своего прошлого и хочет подняться до класса А. Прямо как Хорикита и Кейсей. Нет, она, вероятно, даже более одержима классом А, чем любой из них. У такого человека не хватит смелости исключить кого-то из своего класса. Нет, сначала я думал о том, что существует вероятность этой попытки самоубийства, поскольку до экзамена на острове класс D находился в крайне бедственном положении. Это была не та ситуация, в которой можно было продолжать надеяться. Вероятно, она хотела сделать это, если не сможет использовать меня. Вот почему я мог видеть насквозь ее ложь, вплетенную в эти слова истины. Теперь, когда все раскрылось, она больше не способна отдавать мне приказы. Неважно, будет ли это класс А или класс D, если я просто стремлюсь прожить 3 года обычной школьной жизни, то принимать более активное участие в жизни класса, чем сейчас, будет просто лишним беспокойством. В действительности, такие люди, как Ичиносе и Сакаянаги, уже начинают проявлять ко мне интерес. Однако, если сейчас я смогу незаметно исчезнуть, то они должны тут же его потерять. Eсли и есть проблема, то это Рьюен. Если он доберется до меня, то сможет использовать этот факт как инструмент, чтобы взбаламутить всю школу. Вот почему лучше не раскрывать свою личность. Но это, вероятно, больше невозможно. Даже если я положу конец своим отношениям с Каруизавой Кей, эта невидимая «нить» между нами останется. Если оставить все на произвол судьбы, однажды Рьюен обязательно ухватится за эту нить. Через неделю? Или, возможно, месяц? Или, может быть, год? Это неопределенное «когда-нибудь» является для меня проблемой. Когда закипела вода и раздался сигнал, чайник автоматически отключился. « ... Полагаю, выпью чашку чая.» Поскольку раньше у меня было много посетителей, мои шкафчики были переполнены чаем. Кофе, черный и зеленый чай. У меня очень много всего этого. Я положил пакетик черного чая в чашку, когда мне позвонили с первого этажа. «Первый этаж?» Если бы это были мои одноклассники, то они бы просто позвонили мне прямо в дверь. Ничего не поделаешь. Я подошел к монитору, чтобы проверить, и увидел неожиданное лицо. Я мог бы притвориться, что ухожу куда-нибудь, но я бы предпочел вести игру честно. Потому что человек, которого я все же решил встретить, в конце концов, сам проделал весь этот путь сюда. — Я хотел бы занять немного твоего времени. Или мне стоит вернуться попозже? — ... в этом нет нужды. Сейчас вполне подходящий момент. Подумать только, что придет такой незаурядный посетитель. Тот, кого я видел на экране — брат Хорикиты, некоторое время назад бывший президентом студенческого совета. Я открыл автоматический замок и пригласил его внутрь общежития. Тем временем я налил закипевшую воду в чашку с чайным пакетиком в ней. Вскоре после этого раздался звонок в дверь. — Я бы предпочел не говорить, стоя здесь, поэтому, пожалуйста, входи. — Как и я. Если Хорикита увидит это, она определенно будет высказывать претензии. Кроме того, я бы предпочел, чтобы другие ученики не видели меня вместе с бывшим президентом студенческого совета. Я пригласил Хорикиту-старшего в свою комнату. Войдя внутрь, он тут же заметил кружку с черным чаем. — Я как раз думал о том, чтобы выпить чая. — Для первогодки ты поддерживаешь хорошую чистоту в своей комнате. — У меня просто нет личных вещей. Нет нужды рассказывать ему, что сегодня я все здесь убрал. К сожалению, глядя на влажную тряпку, торчащую из корзины с мусором, он мог понять, что я убирал комнату либо сегодня, либо вчера. — Проделать весь этот путь до общежития 1-го года. У тебя есть ко мне дело, бывший президент студенческого совета? — Второй семестр закончится на следующей неделе. У меня осталось не так много времени в этой школе. Фактически, время, которое он будет посещать школу, за вычетом выходных составит примерно еще два месяца. Это время пролетит в мгновение ока. — Есть кое-что, о чем я хочу рассказать тебе, прежде чем покину эту школу. Речь о Нагумо Mиябе. Нагумо Миябе. Не думаю, что мне нужно объяснение, но это действующий президент студенческого совета из класса А 2-го года. Я знаю его только по спортивному фестивалю и приветственной церемонии для новичков, но мне он кажется довольно темной личностью. Но независимо от того, кем может быть Нагумо, это не имеет никакого отношения ко мне. — Сомневаюсь, что тебе есть что сказать такому простому ученику-первогодке, как я. Я не вхожу в студенческий совет, как, например, Ичиносе. Объяснил я, но Хорикита-старший продолжал, не обращая на меня внимания. — Я не собирался обсуждать это с кем-либо другим, но обстоятельства несколько изменились. Обстоятельства изменились, хах? — Я поддерживал традиции, на которых была основана эта школа, потому что верил в правила системы и думал, что это правильный путь. Однако Нагумо пытается все изменить. По всей вероятности, в следующем году вы все столкнетесь с беспрецедентным числом исключений. Ему еще только предстоит начать действовать в качестве главы студенческого совета, но я полагаю, что это только вопрос времени. — Когда Нагумо был еще первогодкой, то ты уже был президентом студенческого совета, верно? Если так, то разве не ты ответственен за его вербовку в совет? — Вероятно, это так. Хорикита-старший признал это безо всякого сопротивления. — После вступления в студенческий совет я допустил одну ошибку. Она заключалась в моих неоднократных неудачах в обучении своего преемника. Единственным, в ком я заметил какой-то талант, был Нагумо, но в итоге он развил в себе идеалы, отличные от моих. Все остальные ученики 2 года уже находятся под контролем Нагумо. — Это странно, я могу понять, что Нагумо контролирует класс А 2-го года, но другие классы должны быть его врагами, верно? — Он уже покорил всю параллель. Я не знаю о его стратегиях, но похоже, что он действительно делает что-то настолько абсурдно звучащее. — В этом году среди всех первогодок на должность в студенческом совете претендовали двое. Катсураги и Ичиносе. Они оба многообещающие и талантливые ученики, но я не позволил им вступить в ряды совета. Именно потому, что их таланты настолько чисты, я боялся, что Нагумо окажет на них свое влияние. Но Нагумо втайне собирал информацию и связался с Ичиносе, и в итоге вынудил ее вступить в студенческий совет. — Что ты затеваешь, рассказывая мне все это? — Если ты не хочешь выделяться, тогда используй Сузуне. Точно так же, как ты делал на экзаменах, манипулируй Сузуне из-за кулис. А я буду мостом между тобой и студенческим советом. — Это довольно необоснованная просьба. Пока ты в совете, твоя сестра с радостью присоединится, но теперь, когда ты уходишь в отставку, она больше не будет заинтересована в этом. Кроме того, независимо от того, вступит ли она в совет или нет, я не буду ничего делать. После короткой паузы я отпил немного чая. — Эти традиции, что ты и твои предшественники защищали. Любое их изменение будет либо влиянием времени, либо судьбой, не так ли? Мне даже не нужно это говорить. Он должен понимать это. — Так и есть. Возможно, ты прав. Есть вещи, которые из этого разговора я не уяснил, но есть и то, что начал понимать. Будучи учеником этой школы, Хорикита-старший хочет предотвратить действия студенческого совета, которые будут происходить в следующем году. Таким образом, он думает, что сможет удобным для себя образом использовать меня. Вот почему он проделал всю эту дорогу до общежития 1-го года. — Похоже, я побеспокоил тебя. Он знает, что не может ничего мне предложить, что могло бы склонить меня к сотрудничеству. Возможно, он попросту больше не может заботиться о подобных вещах. — К слову, ты не против дать мне свой контактный номер? — Что? Я отключил телефон от зарядного устройства и взял его в руку. — Я хотел бы немного подумать о том, чтобы посадить твою сестру в студенческий совет и манипулировать ею. — Значит, ты обдумаешь это? — Ты пришёл, ожидая, что я откажу. Будет некрасиво с моей стороны, если, по крайней мере, хотя бы не обдумаю это. Видя эту неожиданно положительную реакцию, Хорикита-старший почувствовал недоверие. Тем не менее, он дал мне свой контактный номер без каких-либо колебаний. Это, вероятно, доказательство того, что он настолько настороженно относится к президенту студенческого совета Нагумо Миябе. — Если я когда-нибудь решу сотрудничать, то свяжусь с тобой. — Я буду ждать, но не буду на что-либо надеяться. В конце концов, Хорикита-старший, даже не присев и не выпив чая, покинул мою комнату. «Не думаю, что нужно так зацикливаться на студенческом совете.» Бессмысленно беспокоиться о человеке, который выпустится через несколько месяцев, но я все равно чувствовал некоторую обеспокоенность. Пoздно вeчером в субботу появились первые сообщения о том, что в регионе наблюдается снегопад. K утру свежевыпавший снег растаял, но все же остался в виде луж воды на бетоне. Кроме того, несмотря на то, что вчера шел снег, сегодня температура доxодила до 24°C, что примерно соответствовало температуре летнего дня. Подобная погода позволяет без проблем выйти на улицу в одежде с короткими рукавами. «Второй семестр наконец-то закончится на следующей неделе, хах? У меня действительно не так много времени. « В воскресенье утром я пошел проверить Акито во время его клубных занятий. Hа обратном пути я позвал его и остальных с собой, и вместе с компанией Аянокоджи мы болтались в торговом центре Кёяки до самого вечера. Mы бродили по случайным магазинам, сидели и болтали в кафе. Потом пообедали и повеселились в караоке. Это был день, когда я весело делал то, что обычно делают обычные ученики. — Кстати... кхм. Ахх... у меня болит горло. — Пять песен подряд — это чересчур, Юкиму~. Но ты был на удивление хорош. — ... горло у меня болит из-за игры в наказание. Указывая на причину своей боли в горле, Кейсей с горечью посмотрел на Xаруку. Меню в караоке предлагает разнообразные блюда, но некоторые из них всегда предназначались для съедения во время игры в наказание. Это легко понять, когда из шести шариков такояки острый из них только один. В этой игре тот, кто выберет острый такояки, должен его съесть, а затем сразу же спеть. Правила таковы, что нельзя пить воду до тех пор, пока не допоешь. Не знаю, в чем здесь смысл, но поскольку мы повеселились, то, полагаю, предназначение этой игры было выполнено. Но я полагаю, что это слишком жестокая вещь, чтобы называться просто игрой. Называть это «игрой в наказание» будет более уместно. Поскольку Кейсей продолжал выбирать острые такояки, нам показалось это интересным, и мы попытались выяснить, сколько же в итоге он выберет их подряд. Pезультат был пять раз. Хоть это число и не звучит как что-то необычное, но на самом деле вероятность этого составляет 1 из 7776. — Как же не везет... — Наоборот, тебе везет, разве нет? Ты сумел потратить все свои несчастья на год вперед за один раз. Oпределенно, в этом году тебя ждет много хорошего. — Ничего подобного, этот год заканчивается примерно через две недели... ты специально сказала это, Харука. Харука глупо засмеялась, но все же извинилась перед несчастным Кейсеем. — Прости, прости. Это было так ужасно? — На мгновение я подумал, что дышу огнем... даже у острых блюд должен быть предел. Кейсей высунул язык наружу, вероятно, он все еще чувствовал ту остроту. — Кстати, мне тоже пришлось несладко, поскольку я пытался защитить его, взяв последний острый такояки. Тем, кто помешал Кейсею выбрать шесть острых такояки подряд, был Акито. — Давайте повторим это в следующий раз, когда пойдем в караоке. При этом предложении на лицах троих из них, включая Айри, появилось потрясенное выражение. — Я-то в порядке, но тебе придется съесть острый такояки, если выберешь его. — Хорошо, хорошо. Тот, кто предлагает подобное, ни за что не струсит. Она явно не боится выбрать острый такояки. Конечно, я уверен, Харука не рассчитывает на то, что ни за что не вытащит его. — Похоже, ты достаточно уверенно справляешься со всякими трудностями. Я попытался найти причину уверенности, которую демонстрировала Харука. — Ахх, похоже, шила в мешке не утаишь. — Ты ведь даже не пыталась это скрыть... — Я могу легко справиться даже с супер острым раменом. Даже наоборот, вообще-то, именно такой я и люблю. Полагаю, эта игра в наказание для нее вовсе и не наказание... — Интересно, смогу ли я съесть все это... Сказала Айри, чувствуя беспокойство еще до начала игры. — Все в порядке, в порядке. Eсли для тебя это окажется чересчур, то можешь просто выплюнуть. Парни, вероятно, тоже не хотят заставлять Айри делать что-то, что ей не по силам. Совершенно верно. Ни Акито, ни Кейсей не будут настаивать на чем-то таком. — Это относится и к Юкиму, но Айри замечательно поет. Это действительно твой первый раз в караоке? — Д-Да. Хотя это и очень смущает... — Будь в твоем голосе немного больше силы, было бы и вовсе идеально. Несмотря на застенчивость, Айри выложилась по полной во время песни. — Тогда пойдем обратно? Мы возвращались обратно после этого жизнерадостного сеанса в караоке. Еще даже нет 5 часов, а солнце уже начало садиться. — Весь день был довольно теплым, поэтому многие люди одеты легко, не так ли? — После полудня уже даже можно было надевать одежду с короткими рукавами. Так что, думаю, это объяснимо. Сегодня довольно тепло, и все легко одеты. Но, вероятно, через час станет прохладно. — Я не очень хорошо переношу холод. Глядя на небо, мрачно сказала Харука. Если это возможно, то я бы хотел, чтобы погода все время оставалась такой, какой она была сегодня. — Я тоже плохо его переношу... — А для меня лучше, когда прохладно, потому что я не буду сильно потеть во время клубных мероприятий. Среди нас Акито, наверное, единственный, кто предпочитает зиму. — Похоже, что с завтрашнего дня снова будет холодно. — Понятно. Это значит, что нужно будет подготовиться. Похоже, мои расходы увеличатся. Чем ближе конец года, тем больше будет снега. Поскольку мы болтали, скорость нашей компании замедлилась, и мы смогли услышать голоса позади нас. — Спасибо за то, что составила мне компанию сегодня, Сакаянаги-сан. — Нет, нет. Не стоит благодарности, мне было очень приятно. Короткий обмен репликами. Когда я обернулся, то заметил необычный дуэт — Ичиносе и Сакаянаги. Заметив нашу компанию, Ичиносе подняла руку вверх и окликнула нас. Сакаянаги смотрела не на меня в частности, а просто на нашу компанию в целом. Несмотря на то, что сделала мне нечто похожее на объявление войны, после спортивного фестиваля она все еще не проявила каких-либо признаков того, что собирается сделать свой ход. Однако, что бы ни случилось, желание Сакаянаги не сбудется и в будущем. — Довольно необычная компания, Аянокоджи-кун. — ... правда? Независимо от того, как на это посмотреть, это должна была быть моя реплика. Класс A и класс B. Подумать только, что лидеры противоборствующих классов будут проводить выходные вместе. — С моей точки зрения, ты ведь в основном бываешь рядом с Хорикитой-сан, так что это выглядит для меня несколько непривычно. Сказала Ичиносе, оглядывая членов компании. — Кстати говоря, на днях вы победили класс С на экзамене, верно? Мои поздравления. Результаты «Бумажной лотереи» были доведены до всех классов. Конечно, это также относится и к результатам противостояния между классами A и B. — А вот мы проиграли... — Разница между нами была всего два балла. Я думаю, что мы были равны. Добавила Сакаянаги в ответ на ее реплику. У двух высших классов было блестящее сражение, но, кажется, класс B не смог сравняться с классом A, и поэтому класс A лишь упрочил свое первое место. Они определенно увеличили отрыв. — Тот факт, что класс D выиграл, значит, что начиная с третьего семестра вы можете стать классом C. — Мы тоже должны оставаться настороже, иначе класс B также может обогнать нас. — Конечно же, мы твердо намерены обогнать вас. В ответ на шутливый смех Ичиносе в разговор вмешался Кейсей с серьезным выражением лица. — В конечном счете классом А станем мы. Когда Кейсей произнес эти слова, Сакаянаги закрыла глаза и слабо рассмеялась. Кейсей не слишком задумывался над своим поведением, но сейчас мы все еще в классе D. Он должен знать, что вести себя здесь так дерзко бессмысленно. Тем не менее, должен сказать, что состав образовавшейся группы не так удачен, потому что никто из нас особо не дружит с Ичиносе. Вдобавок ко всему, поскольку мы не из тех, кто способен вести светские беседы или заставлять себя улыбаться, разговор затих. Ичиносе пришла к выводу, что им здесь не особо рады. — Ахаха, возможно, мы вам мешаем? Тогда увидимся позже. — Прошу нас извинить. Сакаянаги, ни разу не заговорив со мной и не посмотрев в глаза, последовала вслед за Ичиносе. Похоже, она не станет все портить и делать каких-либо намеков. — Они ведь соперники, верно? Эти двое, я имею в виду. — Не уверен, лучший ли это способ описать их, но нет никаких сомнений, что они враги. Кейсей с подозрением поправил очки и уставился на их спины. — Как и следовало ожидать от Ичиносе, не так ли? Общеизвестный факт, что Ичиносе — девушка, которая может подружиться с любым учеником. — Как бы это сказать, Ичиносе-сан действительно что-то с чем-то... Пробормотала Айри. — Как женщина женщине, она мне не нравится. — Харука, ты ненавидишь Ичиносе? — Не то, чтобы я ее ненавижу. Но мне она не нравится, это точно. Просто, как бы это сказать, она слишком идеальна во всем, чересчур совершенная. Нет никакого очарования, если нет пары слабых мест, не правда ли? Полагаю, следует сказать, что я надеюсь, что на самом деле она вся гнилая внутри... — В этом есть смысл. Отсутствие слабостей, наоборот, заставляет ее казаться пугающей. Но я думаю, надеяться, что она на самом деле гнилая внутри — это несколько чересчур. Акито кивнул, словно соглашаясь с замечаниями Харуки. — Это правда, но я говорю о том, что быть идеальной и безупречной — это отстой. Даже в манге. Засунув руки в карманы, Харука уставилась в спину Ичиносе. — Я... возможно, на самом деле я хочу, чтобы такой человек действительно существовал. Потому что, если Ичиносе-сан действительно плохой человек, как и сказала Харука-тян сейчас, то никто в это не поверит. Словно предпочитая, чтобы это не было правдой, произнесла кажущаяся взволнованной Айри. — Полагаю, что так. Вероятно, где-то в мире есть невероятно идеальный и добрый человек. Возможно, мы просто не знаем, что он рядом. Добавила Харука в продолжение. — Мы скоро станем классом С. Когда это произойдет, Ичиносе станет нашим следующим соперником. И когда это случится, она станет врагом, которого мы должны победить несмотря ни на что. Думаю, лучше не защищать ее слишком усердно. Кейсей прав. Если Ичиносе — порядочный человек, то это только усложнит нам борьбу. Если есть кто-то открыто и общепризнанно злой, как Рьюен, то никто не будет беспокоиться о том, чтобы чувствовать что-то ненужное в отношении этого человека. Тем не менее, интересно, сможет ли наш класс пойти против Ичиносе, не сдерживая себя. « ... впереди нас ждёт много трудностей, да?» Если получим повышение, то нам неизбежно придется столкнуться со всей этой борьбой. Мы, вероятно, будем атакованы находящимся позади Рьюеном и остальными, которые попытаются наверстать упущенное. До сих пор неясно, что произойдет с этими сотрудническими отношениями между Хорикитой и Ичиносе в будущем. В идеале, мы сохраним наш союз с Ичиносе и остальными, а затем осадим класс A. А затем, когда наш класс и класс Ичиносе повысятся до класса B и класса A соответственно, нашему альянсу придет конец. Конечно, я сомневаюсь, что все будет так просто. жүктеу/скачать 4,54 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|