Суммативное оценивание за 1 четверть 10 класс

Предание говорит, что жуаньжуаны, захватившие сарыозекскую степь в прошлые века, исключительно жестоко обращались с пленными воинами. При случае они продавали их в рабство в соседние края, и это считалось счастливым исходом для пленного, ибо проданный раб мог рано или поздно бежать на родину. Тех же, кого жуаньжуаны оставляли у себя, они подвергали к жесточайшей процедуре, в результате которой пленный лишался на всю жизнь памяти, превращался в манкурта раба, не помнящего своего прошлого. Его освобождали от оков и со временем возвращали ему силу. Лишённый памяти манкурт стоил дороже десяти обычных здоровых рабов. Такой невольник не знал, кто он, какого рода-племени, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери – одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишённый понимания собственного «я», манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Такой раб был равнозначен бессловесной твари: абсолютно покорен и безопасен для хозяина. Он никогда не помышлял о бегстве. Для рабовладельца восстание раба страшнее всего. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своем роде исключением: ему в корне чужды были побуждения к бунту, стремление не повиноваться. И потому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт как собака, признавал только своих хозяев. Все его помыслы сводились к утолению голода. Других забот такой раб не знал, зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Для него повеление хозяина было превыше всего. Легче заковать пленного, нанести увечье или причинить другой вред для устрашения духа, нежели отбить у человека память, разрушить в нём разум, вырвать корни того, что пребывает с человеком до последнего вздоха, оставаясь единственным обретением, которое уходит вместе с ним, остается недоступным для других. Но кочевые жуаньжуаны, вынесшие из своей кромешной истории самый жестокий вид варварства, посягнули на эту сокровенную суть человечества. Они нашли способ отнимать у рабов их живую память, нанося человеческой натуре самое тяжкое из всех мыслимых и немыслимых злодеяний.