Три чашки чая

Д. О. Релин, Г. Мортенсон. «Три чашки чая»
17
 
Глава 2
Не тот берег реки
 
Что будущею занят ты судьбой,
Терзаешься бессмысленной борьбой?
Живи беспечно, весело. Вначале
Не посоветовались ведь с тобой.
Омар Хайям, «Рубайат»
Мортенсон открыл глаза. Рассвет был необыкновенно, фантастически тихим. Грег высво-
бодил руки из тугого кокона одеяла, с трудом поднес их к лицу. Он лежал на голом камне, рот
и нос покрылись коркой льда. Грег стряхнул лед и сделал первый глубокий вдох. Затем сел и
засмеялся: он проспал довольно долго – и полностью потерял чувство реальности.
Мортенсон потянулся, пытаясь вернуть чувствительность онемевшим конечностям. Ост-
рые камушки отпечатались на теле. Осмотрелся. Горы окрасились в яркие, сочные тона: розо-
вые, фиолетовые, голубые. Ветра не было. Небо перед рассветом выглядело абсолютно ясным.
Осознание своего положения вернулось к Грегу вместе с чувствительностью конечностей. Он
по-прежнему был один. Он заблудился. Но это больше его не беспокоило. Утро все расставило
по своим местам. Оглянувшись на бесконечную долину, откуда пришел, он сразу понял, что
ему не вернуться обратно на тропу, даже если несколько часов идти в обратном направлении.
Высоко над ледником кружил орел. Его большие черные крылья четко выделялись на
фоне заснеженных гор. Непослушными от холода руками Мортенсон сложил одеяло, спрятал
его в свой маленький фиолетовый рюкзак и попытался открыть бутылку с водой. Но потом
спрятал ее и сказал себе, что напьется, как только согреются руки. Орел, увидев, что Мортенсон
шевелится, разочарованно полетел дальше в поисках другой жертвы.
Грег двинулся на север, спотыкаясь о валуны, перепрыгивая только самые узкие тре-
щины – ноги все еще не слушались. Вспомнилась песня из африканского детства. Тогда он
часто пел ее при ходьбе: «Yesu ni refiki Yangu, Ah kayee Mbinguni» («У нас есть настоящий
друг, Иисус, он живет на небесах»). Мортенсон пел на суахили. На этом языке говорили в
церкви, откуда была видна гора Килиманджаро и где каждое воскресенье проходили службы.
Он не обращал внимания на необычность происходящего: американец заблудился в Пакистане
и поет немецкий религиозный гимн на суахили. Среди лунного ландшафта, среди валунов
и голубого льда, там, где камешки, отброшенные ударом ноги, исчезали в трещинах и через
секунды падали в подземные реки – старая мелодия пробудила в нем чувство ностальгии. Это
был привет из страны, которую он когда-то называл своим домом.
Прошел час. Потом второй. По крутой тропе Мортенсон выбрался из ущелья, по кото-
рому шел. Здесь он упал на четвереньки и стоял так, пока поднявшееся солнце не осветило
всю долину. И тогда его что-то словно ударило: открывшаяся панорама буквально ослепила.
Гашербрум, Броуд-пик, Митр-пик, башня Музтаг – заледеневшие гиганты, купавшиеся в лучах
утреннего солнца, пылали, как гигантские костры.
Известный фотограф Гален Роуэлл, который в 2002 году погиб в авиационной ката-
строфе, долгие годы провел, пытаясь запечатлеть ускользающую красоту гор, окружающих лед-
ник Балторо. Его фотографии поражали воображение, но Роуэллу всегда казалось, что они не
могут сравниться с теми ощущениями, которые он испытывал, просто находясь здесь и ощу-
щая свое ничтожество перед заснеженными колоссами. Роуэлл считал это место самым пре-
красным на земле, «тронным залом горных богов».

Д. О. Релин, Г. Мортенсон. «Три чашки чая»
18
Хотя Мортенсон уже провел в горах несколько месяцев, он упивался окружавшей кра-
сотой так, словно никогда прежде не видел ничего подобного. «Так никогда не было, – объяс-
няет он. – Все лето я смотрел на эти горы как на цель, полностью сосредоточившись на самой
высокой – К2. Я думал об их высоте, о технических трудностях при подъеме. Я мыслил как
альпинист. Но тем утром я впервые просто увидел их. Это было потрясающе».
Архитектурное совершенство гор – широкие откосы и настоящие крепости из красно-
вато-охристого гранита, гармонично завершенные острыми заснеженными пиками, – подей-
ствовало на него неожиданным образом. Оно ободрило, укрепило дух. Мортенсон сел на
камень и стал пить, пока бутылка не опустела. Несмотря на слабость, отсутствие пищи и теплой
одежды, несмотря на четкое понимание того, что, если он быстро не выйдет к людям, шансы на
выживание ничтожно малы, Мортенсон теперь ощущал странную уверенность. Он наполнил
бутылку под струйкой воды, стекающей с ледника, сделал глоток – и содрогнулся от ледяного
холода. «Спокойно, – сказал он себе. – Голод станет проблемой лишь через несколько дней,
но пить нужно обязательно».
Ближе к полудню послышался легкий звон колокольчиков где-то на западе. Там шел кара-
ван, лежала главная тропа по Балторо! Он стал искать каменные вешки, отмечавшие тропу, но
увидел только разбросанные камни. Перебравшись через крутую осыпь на краю ледника, Грег
неожиданно оказался перед стеной высотой в полтора километра, она полностью преграждала
путь. Мортенсон понял, что перешел тропу, не заметив ее, поэтому пришлось вернуться преж-
ним путем, полностью сосредоточившись на поиске следов. Любоваться горами было нельзя.
Через полчаса он нашел окурок, потом каменную вешку. И пошел по еле заметной дорожке
туда, откуда все четче слышался звон колокольчиков.
Каравана он не видел. Но примерно через полтора километра заметил человека, стояв-
шего на огромном валуне где-то над ледником. Силуэт четко вырисовывался на фоне неба.
Мортенсон закричал, но его голос был слишком слабым. Человек исчез, потом появился на
другом валуне, ярдов на сто ближе. Мортенсон закричал изо всех сил, и на этот раз человек
повернулся к нему, потом быстро спустился и исчез из виду. Посреди огромных валунов в
самом центре ледника увидеть Мортенсона в его пыльной, выгоревшей одежде было невоз-
можно. Но он мог кричать, и его могли услышать.
Бежать Грег не мог, поэтому побрел в направлении того места, где видел человека. Каж-
дые несколько минут кричал, и звук собственного надтреснутого голоса каждый раз изумлял
его. Наконец он увидел человека, стоявшего на другой стороне широкой трещины. Тот широко
улыбался. Это был Музафар, носильщик, которого Грег нанял для того, чтобы добраться со
своим багажом до цивилизации. Музафар нашел самую узкую часть трещины и с легкостью
перепрыгнул через нее – несмотря на то, что за его плечами был груз более 40 килограмм.
«Мистер Гирег! Мистер Гирег! – закричал он, обнимая Мортенсона медвежьей хват-
кой. – Аллах Акбар! Благословение Аллаху, вы живы!»
Мортенсон неловко высвободился. Хотя проводник был на голову его ниже и лет на два-
дцать старше, его объятия буквально лишили Грега способности дышать.
Музафар радостно ударил Мортенсона по спине. То ли от этого, то ли от пыли, взлетев-
шей от одежды, Мортенсон начал кашлять и долго не мог остановиться.
«Чаю, мистер Гирег! – предложил Музафар, явно обеспокоенный состоянием Мортен-
сона. – Чай придаст вам сил!»
Проводник привел Мортенсона в небольшую пещеру, где можно было укрыться от ветра.
Он оторвал от большого пучка полыни, прицепленного к рюкзаку, несколько веток, порылся
в карманах своей огромной выцветшей куртки «Гортекс» (подарок одной из бесчисленных
экспедиций, которые он вел по Балторо), достал кремень и металлический чайник и уселся
готовить чай.

Д. О. Релин, Г. Мортенсон. «Три чашки чая»
19

жүктеу/скачать 0,74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: