В русской культуре
жүктеу/скачать 4,52 Mb. Pdf көрінісі
|
form 312-42002
Раздел 1. Наши статьи стоящую большевикам. Самой значительной, почти легендарной фи- гурой в этой персонажной группе является Вершинин, образ которо- го вписывает провинциальный топос в общероссийское простран- ство, прямо связывая Барнаул с Петербургом. По принципу «кто вла- деет информацией, тот владеет властью» — Вершинин издавал газе- ты, владел типографией, «какой и в Питере не сыщешь», стал комис- саром Временного Комитета Госдумы и Временного правительства. А легендарный мотив этой фигуры состоит в том, что он — «внук простого русского крестьянина царскую семью конвоировал, с ко- миссарскими полномочиями при побеге расстрелять.<…> Согражда- не! Наш город наконец-то дал России истинного государственного мужа высшего ранга!» [там же, с. 69, 229] Чиновничье сословие города возглавляет в романе Порфирий Казанский — поэт, публицист, приглашенный в редколлегию газе- ты «Жизнь Алтая» Г. Гребенщиковым, упомянутым добрым словом в романе. В своей миссии главы Комитета общественного порядка он и должен был, осведомленный о грозящей опасности городу, принять срочные и жесткие противопожарные меры. Но представленный со- вершенно заурядным, нерешительным человеком в положении ком- промисса между либералами и большевиками, он стал, по версии ав- тора, виновником катастрофы. В изображении представителей противоположного лагеря, Да- нилов деликатно обходит реальных вождей революционного дви- жения на Алтае, память о которых запечатлена в многочисленных топонимах края. Упомянуты Присягин как давний сотрудник Ле- нина, Мамонтов, Окороков, Милюков, Сулим. Упомянут и «старый большевик» Осип Юдалевич. А центральной фигурой барнаульской РСДРП в романе является Дунька с Волчьей Гривы. В развертываю- щейся по ходу романа серии превращений барнаульская проститут- ка оказывается связанной с событиями и лицами не только местно- го, но и всероссийского, государственного масштаба. «Революцио- нерка-большевичка Дунька числилась в агентурных донесениях пре- ступницей широчайшего профиля как Инесса Клаузевиц, она же Ка- призуля, она же дочь малороссийского купца Роза Кауфман, агент ле- нинской «Искры», она же ныне комиссар германско-австрийского диверсионного подполья в Барнауле и одновременно начальник от- дела культурно-просветительской работы в городском Совете сол- датских и рабочих депутатов» [там же, с. 265], наконец, она же вен- чанная жена купца Федулова, «пристроенная» к его миллионам со- 114 Алтайский текст в русской культуре ратником Ленина Красиным в бытность купца петербургским сту- дентом. Все пороки, сосредоточенные в характере и судьбе героини и пущенные в ход во имя благородного дела, спроецированы авто- ром на вождей революционного движения в России. Таким спосо- бом создается собирательный образ большевиков вообще и барна- ульских, в частности. Нижнюю ступень иерархии персонажей в романе занимают нем- цы. Независимо от ранга все они обрисованы в модусе фарса, бала- гана, анекдота, как, например, офицер российского Морского ге- нерального штаба Базиль Альтфатер, служивший царю, Керенско- му, вражеской Германии, а после революции большевикам адмира- лом морского флота России, представлен в образе балаганного шута и в портрете, и в действии. Сторож Нагорного кладбища прострели- вает ему мошонку во время его полета над горой. Много места в дей- ствии романа занимают военнопленные немцы, размещенные близ Дунькиной рощи: ведут себя в городе нагло, дуют пиво и грозят ре- ваншем. Завербованные в партию большевиков, именно они поджи- гают город. Не пощадил Данилов и уважаемого барнаульца, попечи- теля народного образования немца Штильке, представленного в ро- мане хитрым плутом Штилькой и тайным масоном. В целом же, главные герои, данные в развернутой характеристи- ках, воскрешают, одушевляют историю Барнаула, что собственно и должно быть смыслом художественного краеведения. В плане беллетризации исторического материала существенны следующие мотивы. Детективный придает сюжету динамику и ост- роту в связи с авторской версией тайного заговора в истории по- жара. Центральный пожарный мотив традиционно развертывает- ся в метафорическом значении революционного акта: пожар рево- люции. А поскольку, по идее автора, пожар задуман и осуществлен как провокация большевиков для захвата и утверждения власти Со- ветов, то Барнаул за полгода до штурма Зимнего дворца стал первым советским городом в России. Не случайно С. Данилов приберегает масонский мотив к финалу, где наряду с разоблачением Вершинина как члена тайной ложи Ве- ликого Востока народов России он приводит длинный список госу- дарственных и партийных мужей, состоящих в этой масонской ложе, таких как Керенский, Чхеидзе, Богданов, Гальперин. В таком освеще- нии речь идет уже о мировом заговоре и о раздуваемом в Барнауле мировом пожаре. Естественным развитием этой символики являет- |