Выражение признательности
ДЕНЬ, КОГДА МЫ ЗАПУСКАЛИ ВОЗДУШНЫХ ЗМЕЕВ
жүктеу/скачать 1,69 Mb. Pdf көрінісі
|
force 5
| ДЕНЬ, КОГДА МЫ ЗАПУСКАЛИ ВОЗДУШНЫХ ЗМЕЕВ
«БЕЧЕВКУ! — закричал брат, врываясь в кухню. — Нам нужен еще один огромный моток бечевки». Была суббота. И, как всегда, она проходила в сплошных хлопотах, поскольку заповедь «Шесть дней ты будешь работать» воспринималась тогда очень серьезно. Во дворе отец и сосед мистер Патрик выполняли всякие случайные работы по хозяйству. В двух своих домах мать и миссис Патрик были заняты весенней уборкой. Такой свежий мартовский день идеально подходил для «проветривания» одежды, всю зиму висевшей в шкафах. Уже хлопали на ветру шерстяные вещи, развешанные на бельевых веревках на заднем дворе. Каким-то образом мальчишки ускользнули со своими воздушными змеями на лужайку, расположенную позади дома. И сейчас, невзирая на опас- ность, связанную с тем, что брата могут заставить выбивать ковры, они послали его за дополнительным мотком бечевки. Было ясно, что сегодня не будет предела той высоте, на которую могут воспарить воздушные змеи. Моя мама выглянула в окно. Небо было пронзительно голубим, легкий ветерок — свежим и волнующим. Кое-где в вышине по этой необъятной голубизне плыли огромные пушистые валы облаков. Зима была долгой и тяжелой, но сегодня наступила весна. Мать заглянула в гостиную, где в беспорядке стояла мебель, приготовленная для основательного выколачивания. Затем она опять перевела взгляд на окно. «Ладно, девочки! Дайте мальчишкам бечевку и можете минутку полюбоваться на этих змеев в полете». По пути мы встретили миссис Патрик, которая шла, виновато посмеиваясь, в сопровождении своих дочек. Никогда еще не было такого прекрасного дня для запуска воздушного змея! Господь не создает два таких дня в одно столетие! Мы уже размотали всю принесенную бечевку, а змеи все еще рвались ввысь. Наши глаза с трудом различали крошечные оранжевые крапинки на их крыльях. Время от времени мы медленно наматывали то ту, то другую бечевку на катушку, пока наконец змей не начинал опускаться вниз и волочиться по земле; это делалось лишь для того, чтобы потом дать ему снова подняться вверх. Какой восторженный трепет вызвало это ощущение — бежать за змеем то вправо, то влево и наблюдать, как наши жалкие, прикованные к земле движения несколько минут спустя отражались в их величественном небесном танце! Мы написали на листках бумаги свои желания и прикрепили их к бечевке. Медленно, но неуклонно они поднимались вверх, пока не достигли змеев. Несомненно, такие желания должны были исполниться! Даже наши отцы побросали мотыги и молотки и присоединились к нам. А мамы заливались смехом как школьницы. Их высоко заколотые волосы растрепались и спадали локонами на щеки, а полосатые фартуки облепили ноги. Восторг, смешанный с нашей радостью, был близок к благоговению. Взрослые действительно играли вместе с нами! Я мельком взглянул на мать и подумал, какая она в самом деле красивая. В своем-то возрасте, далеко за 40! Мы не заметили в тот день, как пробежало время. Нам не было никакого дела до того, сколько прошло часов, было только счастливое, с легким ветром СЕЙЧАС. Я думаю, все мы тогда были немного не в себе. Родители позабыли про свои обязанности и чувство собственного достоинства, а дети — про свою драчливость и мелкие обиды! «Это похоже на Царство Небесное», — мелькнуло у меня в голове в какой-то момент. Уже начало смеркаться, когда мы, опьяневшие от солнца и воздуха, спотыкаясь, полусонные вернулись домой. Думаю, мы поужинали; думаю, что в тот день были еще какие-то дела, так как на следующее утро, в воскресенье, дом выглядел хорошо прибранным. Странная вещь, мы никогда не вспоминали этот день потом. Я чувствовал какое-то легкое смущение. Конечно же, никто в нашей семье не испыты- вал такого глубокого благоговейного трепета, как я. Я запер все это в самом глубоком уголке своей памяти, там, где мы храним те «вещи, которых там быть не может, но тем не менее они там». Прошли годы. И вот однажды я суетился на кухне в своей городской квартире, пытаясь провернуть по ходу дела кое-какую работу, в то время как мой 3-летний ребенок настойчиво просил пойти в парк посмотреть на уток. «Я не могу идти! - сказал я. - Мне нужно сделать то-то и то-то, а когда я все это сделаю, я слишком устану, чтобы идти в такую даль». Моя мать, гостившая у нас, подняла глаза от гороха, который лущила. «Сегодня прекрасный день, сказала она, — такой теплый, но в то же время дует приятный свежий ветерок. Это напоминает мне тот день, когда мы запускали змеев». И тут я замер на полпути между плитой и раковиной. Наглухо закрытая дверь вдруг распахнулась, и из нее хлынул поток воспоминаний. Я снял с себя фартук. «Пойдем, — сказал я своей маленькой дочери. — Этот день слишком хорош, чтобы его упустить». Прошло еще десять лет. Это было вскоре после Великой войны. Весь вечер мы расспрашивали вернувшегося о войны солдата, младшего сына Патриков, о том, что он испытал, когда был военнопленным. Он подробно рассказывал об этом, но вдруг надолго замолчал. О чем он думал, о каких темных и ужасных событиях? «Послушайте, — улыбка тронула его губы. — А помните... Нет, конечно же, вы не помните. Вероятно, тогда это не произвело на вас такого впечат- ления, как на меня». Я едва осмелился спросить: «Помним, что?» «Я часто вспоминал тот день, находясь в лагере для военнопленных, когда все было далеко не так хорошо. Вы помните тот день, когда мы запускали воздушных змеев?» Пришла зима, и печальный долг призвал меня выразить соболезнование миссис Патрик, которая недавно овдовела. Я медлил с визитом. Я не мог представить, как миссис Патрик останется совсем одна в этой жизни. Мы поговорили немного о моей семье, о ее внуках и переменах в нашем городке. Потом она помолчала, глядя вниз, на свой подол. Я откашлялся. Теперь я должен сказать что-то о ее утрате, и она начнет плакать. Когда миссис Патрик подняла голову, на ее лице сияла улыбка. «Я сейчас сидела здесь и думала, — сказала она. — У Генри было столько радости в тот день! Фрэнсис, а ты помнишь, как мы запускали змеев?» |