Война во Вьетнаме (1946—1975 гг.)
жүктеу/скачать 11,23 Mb.
|
|
К концу января 1947 года силы Вьетминя и его правительственная штаб-квартира переместились из Ханоя севернее, во Вьет-Бак, поближе к границе с Китаем. Местность эту Зиап очень хорошо знал, поскольку ему вместе с “дядюшкой” Хо уже доводилось скрываться здесь во время Второй мировой войны. В этих гористых районах, подверженных действию северо-западного муссона, выпадали обильные осадки — до ста пятидесяти сантиметров в период с мая по октябрь — и имелось множество пещер. Дорог, которые могли бы использоваться при ведении обычных боевых действий, там практически вообще не существовало, хотя тропы, пригодные для того, чтобы перевозить по ним грузы на телегах, встречались довольно часто. Вместе с тем даже национальная трасса № 3, главная транспортная артерия в регионе, представляла собой однорядную дорогу с ненадежными мостами. Она являлась весьма удобным местом для устройства засад. Итак, французы подчинили себе главные города и низину, заставив Зиапа и Вьетминь “зарываться в землю” — искать прибежища в естественном “редуте” в горах. На этом первый акт Первой Индокитайской войны завершился. Военные действия с марта 1947 по 31 декабря 1947 гг. К началу марта 1947 года французы очистили от присутствия коммунистов Ханой, Хайфон, Хюэ и другие важные населенные пункты, а также в той или иной степени взяли под контроль дельту Красной реки, побережье Аннама и большую часть Кохинхины. К моменту завершения этого процесса до начала сезона дождей оставалось всего чуть более двух месяцев. Поэтому весной 1947-го французы решили воздержаться от военных действий. Таким образом, Зиап и Вьетминь получили пять месяцев или даже полгода, чтобы подготовиться к наступлению противника в октябре — ноябре 1947 года. Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, можно сделать вывод, что на данном этапе победа осталась за французами. Их промедление — отказ от боевых действий в марте — мае 1947-го — сбивает с толку некоторых аналитиков. Французы не объясняли причину, однако она и без того очевидна. Во-первых, у них все еще оставались дела в городах, в селениях в густонаселенной низине и на дорогах, соединявших все эти пункты между собой. Словом, пользуясь любимым выражением Монтгомери, им надо было кое-что “подчистить”. Во-вторых, на подготовку новой операции уходит совсем не так мало времени, как может показаться стратегу-любителю. Вероятно, французы полагали, что существует риск не успеть завершить разгром противника до наступления сезона дождей. Третьим фактором, обусловившим промедление, являлось презрение, которое испытывали французы к воякам Вьетминя и к их вождю, Зиапу. Они отказывались называть Зиапа генералом, а если и упоминали его воинское звание, то только иронически. Французы легкомысленно решили, что Зиап с его силами в Вьет-Баке не представляет серьезной угрозы, а потому вполне можно подождать до октября. Недооценка Зиапа и Вьетминя стала серьезной ошибкой главнокомандующего, генерала Валлюи, которому пришлось дорого поплатиться за промедление. Генерал Жан Этьен Валлюи стал первым французским полководцем, пытавшимся разгромить Зиапа. Самое интересное, что ошибки Валлюи упорно повторяли все его наследники на этом посту, за одним лишь единственным исключением. Как и все те, кто пришел после него, Валлюи был специалистом своего дела, имел массу наград и заслуженно считался талантливым командиром. Когда Валлюи, восходящая звезда французской армии, впервые появился в Индокитае, ему было сорок шесть. В 1917-м, в возрасте восемнадцати лет он поступил на военную службу рядовым солдатом. После нескольких месяцев на фронте Первой мировой войны молодой боец был отправлен на учебу в Сен-Сир, из которого в 1918-м был выпущен офицером. Возвратившись в окопы, он успел до окончания военных действий получить нашивку за ранение и высокую награду — Croix de Guerre (Военный крест). В промежутке между двумя мировыми войнами Валлюи нес рутинную службу в штабах или занимал командные должности в строевых частях, главным образом в сенегальских и марокканских. Начало Второй мировой войны Валлюи встретил в звании батальонного шефа{17} и в должности начальника оперативного отдела штаба французского XXI армейского корпуса. В 1940 году он попал в плен, а в 1941-м вернулся назад во Францию. К 1944-му он дослужился до бригадного генерала и занимал должность начальника штаба 1-й французской армии де Латтра в Европе. В 1945-м — принял командование 9-й колониальной пехотной дивизией, во главе которой проявил себя как храбрый и напористый командир, способный со своим соединением преодолевать самое упорное сопротивление немцев. В Индокитай Валлюи прибыл в 1946 году как командующий французскими войсками, направленными в Тонкий, а позднее в Лаос. 20 февраля 1947-го он был произведен в корпусные генералы и назначен главнокомандующим французскими войсками в Индокитае. Валлюи предстояло стать первым французским генералом, над которым одержал победу Зиап. Впрочем, летом 1947 года Валлюи и не подозревал, что его в скором времени ожидает. Ему предстояла работа, и он собирался не ударить в грязь лицом, тем более что в Париже ждали “результатов” — быстрой победы над Вьетминем. Валлюи готовился сделать это осенью 1947-го. Он и сам понимал, что время работает на руку Зиапу, который использует предоставленную ему передышку для усиления вооруженных отрядов Вьетминя. Кроме того, существовал другой стимул. К северу от границы с Вьетнамом разворачивались малоприятные события — в Китае к власти прорывались коммунисты. Валлюи понимал: это грозит ему тем, что у Вьетминя появится “ближняя база”, где вьетнамские коммунисты всегда смогут найти действенную поддержку у своих китайских товарищей. В предстоящем наступлении, которое получило кодовое название операция “LEA”, Валлюи собирался задействовать воздушные и амфибийные десанты в сочетании с сухопутными силами для атаки на штаб-квартиру политического и военного руководства Вьетминя, расположенную около грязного селения Бак-Кан на территории Вьет-Бака. Имея в распоряжении шестнадцать батальонов, Валлюи намеревался окружить силы Зиапа. О'Нилл пишет, что под рукой у Валлюи насчитывалось 15 000 солдат и офицеров<9>.Согласно Баттинджеру, сил у командующего было вдвое больше, 30 000 человек<10>. Одной тактической группе, состоявшей из десяти батальонов и дивизионов (трех пехотных и трех бронетанковых батальонов{18}, трех артиллерийских дивизионов{19} и одного инженерного батальона), надлежало для охвата противника выйти из Ланг-Сона и направиться по дороге в Као-Банг, оттуда повернуть на запад на Нгуен-Бинь, а затем спускаться на юг к Бак-Кану, поблизости от которого и скрывались коммунисты. Согласно плану, первой тактической группировке предстояло покрыть по дороге расстояние примерно в 220 км. Вторая тактическая группа, состоявшая из трех пехотных и одного артиллерийского батальонов, должна была отправиться по Прозрачной реке на десантных судах к Туйен-Куангу и, пройдя какое-то расстояние по реке Сонгам, в конечном итоге атаковать с запада и с юга партизан, засевших в окрестностях Бак-Кана. Двум парашютным батальонам (1100 человек) отводилась задача высадиться непосредственно в Бак-Кане, в Чо-Доне (в двадцати километрах к западу от Бак-Кана) и в Чо-Мой (в двадцати километрах южнее главного пункта назначения). Парашютистов, которым предстояло начать операцию, должны были сменить на позициях тактические группы, наступавшие с севера и с юго-запада. Операция “LEA” началась 7 октября с выброски парашютного десанта в Бак-Кане и его окрестностях. Французы были невероятно близки к цели. Зиап и Хо оказались не готовы к тому, что французы свалятся им на голову, и преспокойно сидели в своей штаб-квартире. Однако десантникам достались только бумаги со стола “дядюшки”. Оба коммунистических лидера успели юркнуть в замаскированное укрытие, в то время как французские солдаты обшаривали кусты в поисках ускользнувшей добычи. Счастливое бегство Хо и Зиапа лишь подчеркивает тот факт, насколько сильно порой зависят от случайностей судьбы наций (как и отдельных личностей). Что было бы, если бы французам тогда удалось захватить этих двоих? Может статься, Вьетнам не погрузился бы на тридцать лет в пучину кровопролитных войн? Может быть, Франция и США не испытали бы социальных потрясений и не пережили бы горечь поражений? К несчастью, история не дает ответов на вопросы вроде: “Что было бы, если бы?..” Успешная выброска парашютистов, едва не закончившаяся захватом главарей Вьетминя, стала пиком достижений французов в ходе их октябрьского наступления. Вскоре все покатилось под уклон. Сумев избежать встречи с десантниками, Хо и Зиап собрали силы Вьетминя и начали теснить противника. Через два дня парашютисты очутились в окружении и были вынуждены сражаться уже не за победу, а за свою жизнь. Те, кто должен был прийти им на помощь, увязли в стычках с противником и едва продвигались. Путь северной тактической группе преграждали засады, взорванные мосты, поваленные деревья, уничтоженные дороги. Французы оказались в положении пехотной дивизии, лишенной возможности развернуться в зарослях и вынужденной сражаться с противником на позиции, где могли действовать одновременно не более десяти человек. Пехотное отделение, поддерживаемое танком или двумя, как бы превращалось в “острие ножа”, лезвием которого служили тысячи товарищей. Едва услышав выстрелы бойцов Вьетминя, отделение рассредоточивалось по сторонам дороги, а танк принимался поливать пулеметным и орудийным огнем местность перед собой. Пехота крадучись подбиралась к противнику. Если он больше не стрелял, французы возвращались обратно на дорогу и продолжали продвижение. Вместе с тем время, сто. 11. ценное на войне, было уже потеряно. Когда колонна преодолевала еще несколько сотен метров или даже километр-другой, картина повторялась. В качестве “освежающего штриха” бойцы Вьетминя могли на сей раз вывести из строя мост. В таком случае пехоте приходилось переправляться на другую сторону реки, рассыпаться на противоположном берегу и создавать плацдарм. Затем подходили саперы и наводили мост. В таком варианте потеря времени оказывалась еще более ощутимой. И так километр за километром французы прошли все 220 км, пока наконец 13 октября силы Вьетминя не отважились преградить дорогу колонне в пятнадцати километрах к северу от Бак-Кана. 16 октября, после нескольких дней ожесточенных боев, первой тактической группе удалось все-таки прорвать блокаду противника и прийти на помощь окруженным парашютистам. Южной стороне “клещей”, в которые Валлюи намеревался зажать войска коммунистов, досталось ничуть не меньше, чем северной. Отмели и прочие препятствия задержали продвижение десантных судов. В конце концов французские войска высадились на берег в Туйен-Куанге и начали продвижение к заданной точке по суше. Однако прежде чем им удалось войти в контакт с противником, бойцы Вьетминя прекратили сражение с первой тактической группой и, преспокойно снявшись с места, растворились в джунглях в северо-западном направлении. 19 октября, когда “клещи” сомкнулись за спиной благополучно выскользнувших из них вьетнамцев, французы двинулись из Бак-Кана на юг. Операция “LEA” завершилась, не достигнув цели. В 1947-м были предприняты еще две попытки разделаться с Вьетминем. В ноябре Валлюи начал проведение в жизнь операции “CEINTURE”{20}. Удар нацеливался в точку южнее Вьет-Бака между Туйен-Куангом и Тай-Нгуеном. На сей раз французам удалось очистить заданный район от Главных сил противника и захватить большое количество предметов снабжения. Однако сразу после того, как 22 декабря французы ушли, бойцы Вьетминя принялись просачиваться обратно. Последняя операция 1947 года проводилась силами двух батальонов, состоявших из представителей горного племени тайцев под командованием французских офицеров. В результате этой атаки удалось очистить от сторонников Вьетминя горный хребет Фан-Си-Пан, расположенный между реками Красная и Черная. Сражавшиеся в родных горах тайцы имели значительное преимущество перед солдатами Вьетминя. В данной местности все работало против коммунистов, и в результате они покинули ее на несколько лет. По заявлению французской стороны, по итогам всех трех операций ей удалось уничтожить 9500 бойцов Вьетминя. Данная сводка потерь, что вообще традиционно для индокитайских войн, вызывает сомнения. Учитывая низкий уровень медицинского обслуживания, характерный для Вьетминя, а позднее и для северных вьетнамцев и Вьетконга, американские аналитики пришли к выводу, что соотношение убитых и раненых у коммунистов составляет примерно один к трем. Даже если считать таким образом, все равно получается, что при 9500 убитых общая сумма потерь Вьетминя равняется примерно от 25 000 до 30 000 человек, что составляет половину всех сил, имевшихся в распоряжении Зиапа и Хо. В это верится с трудом. Бои не были такими масштабными и кровопролитными, чтобы привести к столь значительным потерям. Если оценивать операции 1947 года по тем целям, которые ставило себе французское командование, то приходится признать результаты военных действий неудовлетворительными. Французам не удалось захватить главарей Вьетминя, не смогли они и навязать противнику решающего сражения “не на жизнь, а на смерть”. Они не сумели “быстро атаковать и быстро победить” врага, которого считали всего лишь невежественным и плохо вооруженным сбродом. Оценивая постфактум ситуацию, следует признать, что сам по себе план операции “LEA” был весьма смелым, однако при этом Валлюи недооценил противника и не принял во внимание естественных условий страны, где велись боевые действия. Исторический опыт показывает, что у французов есть склонность приступать к новой войне, используя методы, которые брались ими на вооружение в конце предыдущего конфликта. Взять хотя бы линию Мажино. То же самое произошло и с Валлюи. Его план вполне подходил для Европейского ТВД Второй мировой войны. Воздушный десант, поддержанный амфибийной операцией и подкрепленный наступающими наземными силами, все это, несомненно, навеяно высадкой в Нормандии, а также порывом Монтгомери к “слишком далекому мосту” при Ниймегене{21}. План Валлюи провалился, потому что претворялся в жизнь в другой стране и в войне с другим противником. Бойцы Вьетминя превосходно чувствовали себя в родных джунглях и поэтому были опаснее полчищ Гитлера. Во Вьетнаме отсутствовали автобаны, зато за каждым кустом вдоль узенькой грязной дорожки мог притаиться в засаде неуловимый враг. Кроме всего прочего, территория, на которой Валлюи собирался окружить силы Зиапа, была очень большой, 20 000 кв. км, для чего потребовалось бы расставить части на окружности длиной почти в 500 км. В таких условиях было весьма сложно надеяться на то, что Валлюи удалось бы помешать вьетминьцам вырваться из кольца, после того как они отказались от продолжения сражения. И все же главный просчет Валлюи заключался в серьезнейшей недооценке возможностей сил Вьетминя. В сентябре 1947-го Вал люи с уверенностью заявлял, что “сможет покончить с организованным сопротивлением за три месяца”<12>, и это лучше, чем что-либо иное, свидетельствует о его презрении к Зиапу и вьетнамским коммунистам. Как казалось в 1947 году французам, всего и дел для них — окружить несколько тысяч не знающих, зачем и с какой целью они взяли в руки винтовки и ружья крестьян, плохо вооруженных, скверно экипированных, неподготовленных и лишенных опытных в военном деле вожаков. Вместо этого Вьетминь выставил против завоевателей 50 000 бойцов Главных сил, еще не очень хорошо обученных и вооруженных, но готовых и, главное, способных сражаться с врагом смело и решительно. Такое пренебрежение к врагу и нежелание воздавать ему должное оказалось свойственно и тем французским командирам, которые пришли во Вьетнам после Валлюи. Впрочем, спустя годы легко делать правильные выводы относительно недостатков и даже утопичности планов Валлюи. Вместе с тем куда труднее предложить такое решение, которое могло бы привести французов к победе — то есть к полному уничтожению организованного сопротивления вьетнамских коммунистов в течение одной “сезонной кампании” 1947 года (то есть с октября 1947 по май 1948 гг.). Ограниченные временные рамки являлись источником возникновения затруднительного положения, в котором оказался французский командующий. К тому же он не располагал не только временем, но и достаточными силами, чтобы позволить себе продолжительную серию поступательных шагов, суть которых выражается формулой: “очищать, удерживать, умиротворять”. Такая кампания потребовала бы нескольких месяцев, а то и года напряженной работы. Вместо этого Валлюи оказался вынужден предпринять стремительный бросок, чтобы одним ударом “прихлопнуть” всю верхушку Вьетминя. Все это напоминает отчаянную попытку завладевшего мячом защитника прорваться к воротом соперника и забить гол на последней секунде матча. Принимая во внимание все трудности, с которыми пришлось столкнуться французам в ходе операции “LEA”, естественные и рукотворные препятствия, вставшие на их пути, поневоле приходишь к выводу, что единственным выходом для Валлюи было бы добиться... помощи Зиапа. Уничтожение Главных сил Вьетминя в 1947-м могло сделаться возможным только в том случае, если бы Зиап решился напасть на французов в Тонкинской дельте. Но Зиап не стал бы делать противнику такого одолжения, а, следовательно, у Валлюи отсутствовали пути к выполнению задачи. Валлюи судьба уготовила не только роль первого командующего, проигравшего кампанию Зиапу, но также и “лавры” жертвы правительства своего собственного государства. А ведь это франция не пожелала поставить перед генералом достижимую, реалистичную цель, это Франция не соизволила дать ему достаточное для выполнения задачи количество солдат и техники, это Франция, отправляя его на войну, не позаботилась об общественном мнении, которое то ли хотело, то ли не хотело победы французского оружия на другом конце света. Пройдет время, сменится поколение, и тот же самый путь пройдут американцы. Тем временем по крайней мере один француз осознавал неразрешимость индокитайской дилеммы. Перед тем как Валлюи получил назначение в Индокитай, пост командующего силами Франции в регионе занимал генерал Леклерк, прославленный герой Второй мировой войны. Он ушел с должности, отказавшись от совмещения функций главнокомандующего и верховного комиссара. Свой отказ он мотивировал тем, что ни одно правительство во Франции не даст ему 500 000 солдат, необходимых, по его мнению, для достижения успеха. Кроме всего прочего, Леклерк даже и в 1946 году сомневался, что выиграть войну в Индокитае можно одними лишь “штыками и саблями”. Так, 30 апреля 1946 года он заявил следующее: “Главная проблема — политическая”<13>. Таким образом, существовал человек, может быть, действительно всего один-единственный человек, который, очевидно, понимал, в чем суть стратегии революционно-освободительной войны по Зиапу. Один из уроков, которые можно извлечь из истории обеих индокитайских войн, состоит в том, что печальный опыт ничему не учит воюющих. В данном случае явное доказательство того, что французам не под силу уничтожить Вьетминь, упорно игнорировалось в Париже в течение более пяти лет. Французские политики продолжали действовать все в том же духе. Они все так же считали сантимы, которые предстоит потратить на военные действия за океаном, все так же прикидывали возможные политические дивиденды, все так же “давали одной и отнимали другой рукой”, при этом требуя “радикальных решений”. Тем временем в Индокитае генералы, пытаясь “радикально” решать задачи, проигрывали битвы, теряли территории и людей и постепенно становились все слабее и слабее, в то время как противник их неизменно усиливался. Генерал Валлюи вернулся во Францию в 1948-м и впоследствии занимал многие престижные посты, в том числе в Верховной штаб-квартире вооруженных сил союзников в Европе. В 1955-м он получил четвертую генеральскую звездочку и вскоре после этого ушел на покой. И вновь он стал примером, на который “равнялись” те, кто приходил во Вьетнам после него, как французы, так и американцы. Неудачи во Вьетнаме не шли во вред их карьерам военных, в чем как бы содержится скрытое признание того факта, что не они являлись главными “грешниками” в этой мистерии. Проигрыш Валлюи был победой Зиапа, сумевшего выдержать первый настоящий “экзамен на генерала”. Прежде чем дело дошло до открытых вооруженных столкновений в декабре 1946 года, Зиап принял меры, во многом лишившие французов шансов одержать быструю победу. Во-первых, начиная с июня 1946-го он нарастил количественный состав Главных сил с 30 000 до 50 000 — 60 000 человек<14>. В то же время он сформировал Региональные силы и партизанские отряды. Во-вторых, в конце ноября, после серьезных событий в Хайфоне, он начал выводить части Главных сил из Ханоя и прочих городов Тонкинской дельты к Вьет-Баку. Сделав так, Зиап вынудил французов идти к нему и сражаться с ним на удобных для него позициях. То, как Зиап построил оборону и как ловко использовал тактику наскока, если и не было само по себе демонстрацией качеств гениального полководца, то, вне сомнения, принесло свои плоды. В чем очень крупно просчитался Зиап и что едва не стоило ему и Хо свободы, а то и жизни, так это в том, что не смог предугадать высадки воздушного десанта прямо в расположении штаб-квартиры политического и военного руководства Вьетминя. Однако данная ошибка только лишний раз свидетельствует о недостатке у Зиапа боевого опыта и о его незнакомстве с некоторыми современными способами ведения войны. В дальнейшем он больше не повторял таких ошибок. Воюя с французами, а потом и с американцами, он всегда заботился об обеспечении ключевых штаб-квартир организации надежными средствами ПВО. Он не позволял сосредотачивать службы центров управления в одном месте. Если же речь шла о полевом штабе, то Зиап следил за тем, чтобы сделать его подвижным, и постоянно перемещал с места на место. Думается, Зиап и Хо испытали величайшее удовлетворение, видя, с каким остервенением кидаются на окруженных под Бак-Каном французских парашютистов бойцы Вьетминя. То была первая битва, в которой Вьетминю довелось проявить высокие боевые качества и не менее, а может, и более высокий, чем у противника, воинский дух. Эта демонстрация боеспособности произвела сильное впечатление на обе сражавшиеся стороны и способствовала огромному моральному подъему в рядах вьетнамских коммунистов. Если оценивать достижения Зиапа в соответствии с тем, насколько полно удалось ему справиться с поставленной задачей — испытать в бою и сохранить вооруженные отряды Вьетминя, — можно с уверенностью сказать: он достиг желаемого. Практика доказал а основательность разработанной им стратегии революционно-освободительной войны, а кроме того, показала, что при наличии верной стратегии даже допущенные тактические просчеты не приведут к катастрофе. Однако Зиапу еще было чему учиться, и ему еще предстояло совершать ошибки. Так или иначе, в 1947-м он начал постигать генеральскую науку в самой лучшей академии — на поле боя. 1. Giap, Military Art, p. 79. 2. W. Scott Thompson and Donaldson D. Frizzell, eds., The Lessons of Vietnam (New York: Crane, Russak & Co., 1977), p. 25. 3. George K. Tanham, Communist Revolutionary Warfare. The Vietminh in Indochina (New York: Frederick A. Praeger, 1961), pp. 45A6. 4. O'Neill, Giap, p. 53. 5. Bernard B. Fall, Viet-Nam Witness 1953-66 (New York: Frederick A. Praeger, 1966), p. 13. 6. Buttinger, Dragon Embattled, 1:421. 7. O'Neill, Giap, p. 53. жүктеу/скачать 11,23 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|