самого данного народа.
Поэтому, когда мы говорим о более высокой миссии государства, мы никогда не
должны забывать, что миссия эта заложена, в сущности говоря, в свойствах самого
народа и что задачей государства является всей своей органической силой
обеспечивать свободное развитие данного народа.
Если поэтому мы хотим пролить свет на вопрос о том, какое именно государство
нужно нам, немцам, то мы должны прежде всего уяснить себе вопрос о том, какие
люди живут в этом государстве и каким целям стало быть, должно служить само это
государство.
К
сожалению, теперь уже нельзя сказать, что расовое ядро нашего немецкого
народа представляет собою что-либо единое и цельное. С другой стороны, мы не
можем утверждать и то, что процесс смешения крови прежних самостоятельных
народов зашел у нас уже так далеко, чтобы перед нами была уже новая раса,
образовавшаяся в результате этого смешения. Напротив: те отравления крови,
которые постигли наш народный организм, особенно со времени 30-летней войны,
приводят не только к разложению нашей крови, но и к разложению нашей души. То
обстоятельство, что границы нашего
отечества остаются открытыми, то
обстоятельство, что вдоль всей нашей границы мы приходим в постоянное
соприкосновение с чужими негерманскими народами, наконец (и это главное) то
обстоятельство, что чуждая нам кровь все сильнее вливается в самую глубь нашей
страны — все это вместе взятое мешает абсолютному смешению крови, ибо не дает
времени для создания чего-либо окончательного, постоянного. Во всех этих
процессах не может вывариться новая раса. На деле получается так, что составные
части отдельных рас обитают рядом, не сливаясь друг с другом. И в результате
всего этого получается то, что в особенно критические моменты,
когда всякий
действительно единый народ быстро сокроется в одно стадо, наш немецкий народ,
напротив, разбредается во всех возможных направлениях. Составные части
отдельных рас расположены у нас даже не территориально, ибо зачастую мы видим
на одной и той же территории представителей различных рас. Северогерманцы, ост-
готы, вест-готы живут рядом, а между ними помеси тех, других и третьих. Это, с
одной стороны, приносит громадный вред: немецкому народу не хватает здорового
инстинкта стадности, который дается только единством крови и который в момент
опасности всегда является могучим фактором. У тех народов, которые отличаются
этим единством, все небольшие внутренние различия моментально улетучиваются
перед лицом общего врага. И тогда перед противником стоит единый фронт единой
нации, защищающей общий очаг. У нас же получается не то. Рядом живущие, но не
вполне смешавшиеся друг с другом расы и остатки рас не умеют должным образом
объединиться против общего врага. С этим связано и то свойство,
которое у нас
называют сверхиндивидуализмом. В мирные времена это свойство иногда может
еще быть полезно, но если взять развитие в целом, то приходится сказать, что из-за
этого ультраиндивидуализма мы лишились возможности завоевать мировое
господство. Если бы в ходе исторического развития немецкий народ обладал таким
же прочным единством, как остальные народы, то германское государство ныне
безусловно господствовало бы над всем земным шаром. Ход мировой истории в
этом случае был бы совершенно другой. И никто не возьмется сказать, не удалось