«Звук, с которым встает солнце» И. Одегова. Признаки шизодискурса

«Я всегда слушаю то, что происходит внутри меня по поводу того, происходит снаружи. Дождь заканчивается, я складываю зонтик, и небо, бледно потемнев, смыкается надо мной. Мокрые, не имеющие углов и прямых линий следы дождя, преграждают мой путь, я изгибаюсь и, уводя ноги в сторону, миную препятствие. Голова моя неподвижна. Голова моя видит, как машина, проезжающая мимо, подскочила на ухабе, и качнувшаяся антенна хлестнула прохожего по стеклу его очков. Стекло, хрустнув, проломилось вовнутрь, и боль парализовала лицо. На следующий день глаз окончательно вытек. Это все в голове.

Раннее утро обладает настолько невероятной тишиной, что мир исчезает, миром становишься ты, потому что здесь звучит только твой голос – голос твоей головы. И так я иду, возрождая отсутствующий мир, а люди выходят из подъездов и присоединяются к моей песне, и так, постепенно, я превращаюсь во все значимую часть мира, голос мой теряется в пронизывающем вопле массы, и тогда, совсем обессиленный, я падаю на траву. Но проходит какое-то время, и я просыпаюсь, со стоном приподнимаюсь на локте и осторожно стряхиваю бабочек с ресниц. Время наступает на колени, пригибая человека все ближе к земле. И человек, который спешит, стремясь обогнать минуту, может не спасти свое сердце от человеческой мести. Я не тороплюсь, раскрываю зонтик, утро начинается заново, и время опять давит на колени».

Мы видим победу ирреального над реальным. Как пишет Вадим Руднев в статье «Шизофренический дискурс» в модернистском дискурсе воображаемое подавляет реальное. Исходя из этого, можно сказать, что модернист производит невротический дискурс, «при параноидной шизофрении, происходит полное погружение психотика в бредовый мир, растворение его в нем, тотальная деперсонализация и дереализация».

Приведем еще один отрывок из данного произведения.

«Зато Мцкевич знал, что делать он не хочет. Он не хотел умирать, не хотел, умирая продолжать жить и не желал думать об этом. От поворотов своих размышлений Каземир ощущал почти физическую боль. Мысли распирали череп, боль обострялась пропорционально росту головы».

Выделенные курсивом слова, кажется, дают основания для того, чтобы определить состояние Каземира как состояние шизофренического бреда. Во всяком случае, именно при шизофрении мысли могут распирать череп, а голова расти.

На данных отрывках из романа мы попытались проиллюстрировать шизофринический дискурс И.Одегова.