Ассоциативные исследования в казахстане: советский и современный период Н. В. Дмитрюк, Н. А. Сандыбаева

Ассоциативные исследования в казахстане: советский и современный период
Н.В.Дмитрюк, Н.А.Сандыбаева

ЮКГПИ, Шымкент, Казахстан

nvdmitr@yandex.ru
В статье рассматриваются ассоциативные исследования в Казахстане, которые способствуют выявлению этнокультурных особенностей менталитета этноса и являются надежным средством доступа к языковому сознанию и выявлению базовых ценностей в центральных и периферийных зонах ментального лексикона этноса.

Abstract. The article discusses research Association in Kazakhstan, which contribute to the identification of ethno-cultural peculiarities of the mentality of ethnos and are a reliable means of access to linguistic consciousness and the identification of basic values in the Central and peripheral zones of the mental lexicon of the ethnic group.
Ассоциативное направление в исследовании речевой деятельности – процессов производства и восприятия речи, механизмов управления ими, организации лексикона и хранения лексики в памяти человека – имеет свою давнюю историю, представлено известными направлениями и школами, что обеспечило солидную теоретико-методологическую основу и надежную экспериментальную базу для дальнейших исследований, движимых вызовами ХХI века.

Ассоциативный эксперимент (далее АЭ) – это психологический прием, направленный на выявление ассоциаций, сложившихся у индивида в его предшествующем опыте. Ассоциации могут быть вербальными и невербальными – предметными, цветовыми, музыкальными, одоративными, вкусовыми и т.п. Ассоциативный эксперимент относится к числу давно применяемых (уже более ста лет) и широко распространенных в психологии, а позднее – и в психолингвистике методов исследования, который завоевал прочные позиции как один из надежных исследовательских приёмов, например, как способ исследования образов сознания, манифестируемых вербальными ассоциациями, а также в процессе межъязыковых и межкультурных исследований в России и в Казахстане.

К настоящему времени уже сложилась солидная методологическая база исследования ассоциаций, описаны разные методики проведения разнообразных видов ассоциативных экспериментов, определены основные классические положения теории ассоциаций, сформированы научно обоснованные подходы и пути к их изучению, созданы различные классификации типов ассоциаций в зависимости от принципов и разных оснований их анализа и т.п.

Наиболее исчерпывающей работой по онтологии методов свободных ассоциаций является, на наш взгляд, монография Е.И.Горошко «Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента» [1], в которой полно и всесторонне описаны этапы становления и создания модели свободного ассоциативного эксперимента как одного их способов изучения языкового сознания человека. По мнению Е.И. Горошко, метод свободных ассоциаций может быть представлен как интегративная психолингвистическая модель анализа данных, включающая историческую, теоретическую, классификационную, математическую и методическую его разновидности [1, с. 292].

В казахстанской лингвистической науке первые ассоциативные эксперименты с носителями русского и казахского языков были осуществлены в 1960-70-е годы А.А. Залевской [2] и М.М. Копыленко [3] и введены в орбиту широких межъязыковых сопоставлений, в ходе которых была убедительно доказана способность ас­социативных реакций выявлять национально-культурную специфику восприятия и по­нимания окружающего мира, языковых картин мира, моделировать вербальную память человека, отображать центр (ядро) и периферию внутреннего лексикона человека, специфику ментального и лингвокультурного «климата» того или иного социума и многое другое.

В дальнейшем ассоциативными исследованиями в казахстанской лингвистике на материале казахского и русского языков занималась Н.В.Дмитрюк [4] и Г.Г. Гиздатов [5].

Психолингвистические исследования с использованием ассоциативных методик в Казахстане стали набирать обороты в начале XXI века: в русле широко обсуждаемых проблем межкультурного общения этнической идентификации, особенностей менталитета и национального характера и др. (Н.В.Дмитрюк, Г.Б.Мадиева, Ж.М.Уматова, Г.А.Шаяхметова, В.Д.Нарожная, Б.А.Ахатова, Т.К.Маняпова, Р.А.Османова, Д.М.Кистаубаева, Г.И.Абрамова, А.К.Калжанова и др.); в контексте актуализовавшихся вопросов социокультурного и лингвопсихологического направления стали появляться новые эмпирические работы, полевые массовые экспериментальные исследования (чаще всего со студенческой аудиторией) и новые гипотезы (З.К.Сабитова, Б.Х.Исмагулова, С.Ж.Баяндина, М.Ю.Шингарева, Г.А. Ахметжанова, А.С. Базарбаева, М.В.Тавлуй, Ф.Т.Саметова, А.Жукенова); теоретические рассуждения облекались в новые термины, а экспериментальные работы проводились и обсуждались в рамках научных проектов, в диссертациях, в словарях (Н.Ж.Шаймерденова, З.К.Ахметжанова, Ж.М.Уматова, Н.В.Дмитрюк, Л.К.Яковенко, Ж.А.Джамбаева, Д.А. Молдалиева, Д.С. Рыспаева, Н.А. Сандыбаева, Д.Н. Байгутова, А.К. Жукенова, Е.С. Мезенцева, Ж.И. Молданова и др.).

Объектом наших исследований в настоящее время послужило содержание двух ассоциативных словарей казахского языка: Казахско-русского ассоциативного словаря советского периода – КРАС-1978 [5] и Қазақша ассоциациялық сөздік / Казахский ассоциативный словарь – КАС-2014 [6] в сопоставительном аспекте. Представим краткую справку об этих словарях.

Содержанием Казахско-русского ассоциативного словаря советского периода (КРАС–1978) послужили материалы свободного ассоциативного эксперимента (САЭ), проведенного в 1975-1977 годах со студентами казахского отделения разных вузов г. Шымкента, общим числом более 1000 человек. В свое время в 1970-е годы в Институте языкознания АН СССР была составлена программа проведения психолингвистических исследований во всех советских союзных республиках с целью составления словарей ассоциативных норм региональных языков. Программа была реализована не полностью, но по единому списку стимулов и по единой методике были составлены 6 ассоциативных словарей того советского периода, включая Словарь ассоциативных норм русского языка (САНРЯ) под ред. А.А. Леонтьева: русский, белорусский, украинский, латышский, киргизский и казахский. Составленный в соответствии с общепринятыми в международной практике требованиями к проведению САЭ, этот словарь представляет собой достаточно объективную картину языкового сознания «усредненного» носителя казахского языка в последние десятилетия советского периода.

Второй словарь Қазақша ассоциациялық сөздік / Казахский ассоциативный словарь (КАС-2014) составлен на основе материала, полученного в ходе серии свободных ассоциативных экспериментов, проведенных в 2012–2013 годах со студентами разных вузов ЮКО, обучающихся на казахском отделении общим числом более 1000 человек, из которых примерно поровну мужчин и женщин: впервые в практике составления подобных словарей в содержание КАС-2014 был введен гендерный принцип систематизации более 120 000 ассоциативных ответов, которые представлены в табличном варианте мужских и женских ассоциаций на одни и те же слова-стимулы, тем самым определяя гендерную специфику языкового сознания индивида и социума в целом.

Таким образом, материалы обоих словарей попадают «в обойму» аналогичных международных исследований, что открывает возможности для широких межъязыковых и межкультурных сопоставлений. С этой же целью введения казахских ассоциативных словарей в широкий круг международных сопоставлений авторами был осуществлен перевод казахских ассоциаций и стимулов на русский язык (хотя и с оговоркой условности, приблизительности некоторых переводов), что расширяет возможности межъязыкового сопоставительного анализа вербальных ассоциаций. Оба словаря содержат уникальные сведения о национально-культурной специфике восприятия окружающего мира представителями казахской молодежи двух поколений и могут служить инструментом этнолингвистических, культурологических и социально-психологических исследований.

Общим стремлением исследователей было выявление некоторого центра, наиболее актуального ядра ассоциативно-вербальной сети, куда входило определенное количество (от 10 до 100) единиц, отличающихся степенью интенсивности «притяжения» к высокочастотному центру’: от самых активных (10 слов – это так называемый ‘концептуальный центр’ ядра языкового сознания¹) к менее активным (30 слов – это ‘малое’ ядро) и далее приближающееся к периферии условное число ассоциатов от 75 до 100 единиц, которое считается ‘большим’ ядром языкового сознания.

Представим для сравнения (Таблица 1) фрагменты опубликованных материалов по содержанию ядра языкового сознания русских, казахов, англичан и испанцев.

Таблица 1
‘КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ ЦЕНТР’ ЯДРА ЯЗЫКОВОГО СОЗНАНИЯ

	Русские 1994-98гг. [Уфимцева2000: 216]2	Казахи 1975-78гг. [Дмитрюк 2007: 29]3	Англичане 1972 г. [G.Kiss 1972 по Залевской]4	Испанцы 1998-2000 [Караулов ]5
1	Человек	Адам (человек)	Me	Vida
2	Дом	әдемі (красивый	Man	Amor
3	Жизнь	өмір (жизнь)	Good	Mi, mio, mia
4	Большой	Үлкен (большой)	Sex	Hombre
5	Плохо	Жаксы (хороший)	No	Azul
6	Хорошо	Ана (мать)	Money	Amigo,-s
7	Нет	Бала (мальчик, ребенок)	Yes	Ser
8	Деньги	Ақ (белый)	Nothing	Bueno
9	Друг	Көп (много)	Work	Luz
10	Дурак	Жер (земля)	Food	Casa

Как видно из таблицы, во всех четырех сопоставляемых списках совпали 4 концептуально значимые ценности: человек, жизнь, большой и хороший, причем, наибольшая общность проявилась у русских и казахов (все 4 совпадения), в меньшей степени им близки испанцы (3 совпадения) и с англичанами совпали 2 концепта – человек и хороший. Обратим внимание на то, что местоимение ‘я’, отмеченное у англичан на первом месте в числе концептуальных значимостей, у испанцев занимает третью позицию, у русских на 32 и у казахов 98 месте. Позиционирование себя в центре мироздания и привлечение внимания к собственному «я» как к высшей ценности свойственно эгоцентрическим представлениям западноевропейской культуры (которую принято сейчас представлять как некие ‘общечеловеческие’ ценности), подчиняющим своим интересам вызовы внешнего мира; в то время как восточноевропейская русская и среднеазиатская казахская культуры направлены в большей степени на человека / адам, где высшей ценностью считается жизнь / өмiр и основная характеристика мира для них – определение большой / үлкен.

Русскому сознанию и, как выясняется, также и казахскому, не свойственно предпочтительное отношение к себе как центральному объекту внимания, оно в большей степени направлено, прежде всего, на внешний мир, на другого человека, не на себя (то, что Н.В. Уфимцева называет ‘другоцентричностью’ востока (направленного на другого) и ‘эгоцентричностью’ запада [7, с.148]).

Что касается несовпадений, отмеченных в таблице 1, иллюстрирующей самую «верхушку» ядра сознания сопоставляемых этносов, то видим из 10 наиболее значимых слов не только совпадающие единицы условной общности, но и специфические для каждого этноса ценности. Так, в русском ядре сознания два слова – плохо (5 место) и дурак (10 место) – не совпали ни с одним из других предлагаемых списков, хотя слово плохой / жаман / bed зафиксировано в казахском и английском списках с более низким рангом в ‘малом’ ядре сознания. Возможно, одной из причин высокого ранга ассоциации плохо явилось время проведения серии ассоциативных экспериментов в России – это тяжелые для нее 90-ые годы цивилизационного слома, распада страны и депрессивных настроений ее граждан, что не могло не отразиться в сознании участников эксперимента этой и другими подобными ассоциациями. Высокий ранг еще одного несовпадающего слова дурак, попавшего в первую десятку значимостей русского языкового сознания, может быть объяснена спецификой фольклорного содержания этого слова: в русской языковой традиции это не просто бранная характеристика, но и некий второй смысл: в русских сказках Иван-дурак только с виду глупый и недалекий, а в итоге всегда оказывается победителем злых сил, которые внешне опасны, но по сути – как раз они глупы и недальновидны.

Яркой особенностью казахского концептуального центра является, на наш взгляд, слово ақ (белый). Это слово как цветовая характеристика отмечено во всех четырех сопоставляемых нами списках, хотя и с более низким рангом – белый (48) / white (30) / blanco (41), но такой символичности метафорических значений, как у казахского ақ, у этих слов-коррелятов в соответствующих культурах нет. То, что белый цвет ассоциируется со всем чистым, светлым, невинным, освящено белыми одеждами, светлыми помыслами и делами – это присутствует во многих культурах, в том числе и в казахской, но при этом в казахском языке словообразовательный компонент ақ, по данным словаря К.Бектаева [8] встречается 278 раз как в составе сложных слов, так и в устойчивых сочетаниях, придавая им значение доброго, святого, благословенного: ақкөңіл (чистосердечный), ақпейіл (простодушный), ақ жүрек (добросердечный), ақниет (добрые намерение), ақсақал (почтенный старец), ақ бата (благословление), ақ ана (святая мать), ақ дастархан (желанное застолье), ақ жол (пожелание доброго пути), ақ жарқын (весельчак) и мн. др. Кроме того, специфичным для казахской культуры является название всех молочных продуктов словом ақ, в том числе как распространенное пожелание Ақ мол болсын! (Пусть будет много белого) в значении не только молочных продуктов, но дорогого, ценного, светлого. В этой связи можно объяснить высокий ранг ассоции ақ мата (белая ткань), которая имеет значение во многих типично казахских традициях, например, в глубоко символическом обряде тысау кесер (перерезание пут). Когда ребенок начинает ходить, ему перевязывают ножки сплетенным из белой и черной нити жгутом, стелят на пол белую ткань и, поставив на эту дорожку, перерезают путы, что имеет двойной смысл: во-первых, чтобы его жизненная дорога была чистой и светлой, во-вторых, символический черно-белый жгут означает, чтобы ребенок не путал добро и зло, различал светлые и темные дела и помыслы. Про человека невезучего или бесчестного говорят «тысау кеспептi» (у него «путы не перерезаны»), то есть, он хромает и падает в прямом и переносном смысле, не различает хорошего и плохого,.

Остальные ассоциации из первых десяти в казахском ядре сознания – әдемі (красивый) 3, ана (мать) 6, бала (мальчик, ребенок) 7, көп (много) 9, жер (земля) 10 совпали с русскими аналогами, но в другой иерархической последовательности (ближе всего к казахскому сознанию много 15 и ребенок 19).

Таким образом, рассмотренные стержневые «ядерные» значимости репрезентируют феномен массового сознания представителей определенной лингвокультурной общности и оказываются способными убедительно отражать национально-культурную специфику образов сознания этих этносов. Это может стать задачей ближайших перспективных исследований в казахстанской психолингвистике: во-первых, выявление области совпадений ассоциативных реакций – этнических констант, некоего неизменного стержня в коллективном сознании этноса на определенном отрезке времени; во-вторых, обнаружение области изменений – трансформации и преобразования языкового сознания титульного этноса Казахстана в постсоветский, пореформенный и современный периоды, что, безусловно, представляет не только лингвистический, но и этнокультурологический, социально-исторический интерес.

Библиография

1. 
   Горошко Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. Харьков-М.: Изд.группа “РА – Каравелла”, 2001. – 320 с.
   
2. 
   Залевская А.А. Свободные ассоциации в трех языках // Семантическая структура слова: психолингвистические исследования. М.1971. – С. 178-194.
   
3. 
   Копыленко М.М. Сочетаемость лексем в русском языке.М.: Просв., 1973. – 246 с.
   
4. 
   Дмитрюк Н.В. Казахско-русский ассоциативный словарь. Шымкент-Москва, 1978. – 246 с. или http://dmitryuk-nv.livejournal.com
   
5. 
   Гиздатов Г.Г. Когнитивные модели в речевой деятельности. Алматы, 1997. – 176 с.
   
6. 
   Дмитрюк Н.В., Молдалиева Д.А., Нарожная В.Д., Молданова Ж.И., Мезенцева Е.С., Сандыбаева Н.А., Абрамова Г.И. Қазақша ассоциациялық сөздік / Казахский ассоциативный словарь. Алматы-Москва: Медиа-ЛогоС, 2014. – 330 с.
   
7. 
   Уфимцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян // Языковое сознание и образ мира. М.: ИЯ РАН, 2000. – С. 207-219.
   
8. 
   Бектаев К.Б. Большой казахско-русский, русско-казахский словарь. Алматы: Алтын қазына, 2007. – 709 с.
   

1^ Для сравнения представим хорошо известный специалистам по общей семантике «список Лорана», называющий 10 значимостей, образующих своеобразную систему стержней, на которых держится сознание индивида и социума: Бог, Родина, знамя, долг, честь, дружба, нежность, смерть, жизнь, надежда.

2^ Н.В.Уфимцева. Языковое сознание и образ мира славян // Языковое сознание и образ мира. – М., ИЯ РАН, 2000, cтр. 218.

3^ ДмитрюкН.В. Ассоциативный эксперимент как средство исследования языкового сознания // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики. Челябинск, 2007. – С. 28-29.

4^Данные приводятся по работе А.А.Залевской [А.А.Залевская. О комплексном подходе к исследованию закономерностей функционирования языкового механизма человека // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин. – 1981, с. 28-44]. Ранги ассоциатам приписаны Н.В.Уфимцевой [Н.В.Уфимцева. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. – М., ИЯ РАН, 1996, с. 139-162].

5^ Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной сети. В кн.: “Языковое сознание и образ мира”.ИЯ РАН. Москва, 2000, стр. 191-206.