Батыры степей казахских кумир степей

Но схватка не состоялась, из-за неявки Мукана. Точной даты этого эпизода не приводится. Но по сюжету это 1909 или 1910 год.

Хаджи Мукан упоминается на страницах повести Сакена Сейфуллина «Тернистый путь». Приводится документальный материал-протокол заседания Акмолинского областного Казахского Комитета № 132 о стычке с Омским уездным Казахским Комитетом. Девятнадцатого октября 1917 года Хаджи Мукан с красным флагом в руках, во главе омской казахской бедноты штурмовал штаб алаш-ордынцев

Бывший пастух на своей шкуре испытал гнёт степных феодалов, поэтому всегда был вместе с простым народом.

В сборнике новелл «Воздушные фрегаты» Леонид Мартынов вспоминает о своей встрече с Хаджи Муканом.

Юный гимназист оказался соседом Хаджи Мукана по каюте, на пароходе, следующем из Омска в Семипалатинск. Его поразил масштаб размеров Мунайтпасова. «До того монументальным показался мне этот человек… Громадный человек был так громоздок, что его отражение не уместилось в салонном трюмо, к которому он в задумчивости приблизился вплотную. Видимо, испугавшись этого и сам, он грузно вздрогнул… Гигант…пожал богатырскими плечами». Такая внешность поневоле бросается в глаза! Как тут устоять и не пойти в цирк, чтобы посмотреть как будет бороться этакая громада?

Борьба титанов вызывала огромный интерес публики.

Ещё одним комическим эпизодом Мартынов подчёркивает масштабность Хаджи Мукана. Капитан кричит в рупор: «Господа пассажиры, схлыньте с носа! Пароход сел на мель!» но люди есть люди. Они все-таки пёрли на нос. И я тоже. И, протолкнувшись вперёд, заметил прежде всего гигантского Хаджи Мукана, задумчиво глядевшего на рябь речного переката.

И досада, и тревога всей этой публики вдруг обрушились на этого почтенного артиста. Сами бестолково толпясь на носу, они закричали Хаджи Мукану: «Что вы тут стоите! Из-за вас и сели на мель!» А один из пассажиров так же выкрикнул: «Ссадить его в лодку для облегчения!»

Но борец, взглянув на него с презрением, неторопливо обернулся и медленно зашагал к палубе по направлению к корме. Сделав несколько шагов, он обернулся и молча, но властно махнул рукой, явно приглашая всех остальных последовать за собою.

Вся орава хлынула вслед. И что самое забавное, к тому моменту, как чемпион мира достиг кормы, пароход бешено заработав колёсами, задним ходом снялся с мели».

Но вот самая важная деталь из рассказа гимназиста. «И я, как все присутствующие в салоне, понял, что этот азиат не кто иной, как артист, борец, чемпион мира Хаджи Мукан, чьё имя красовалось на всех афишах города Омска»

Значит в 1919 году Хаджи Мукан боролся под своим именем и афишировался как чемпион мира. Позади осталось амплуа комика, с которого он начинал и пышные экзотические роли: Эмира бухарского, чемпиона Японии, Манчжурии и Кореи - Ямогата Мухануры, реально существовавших турецких борцов и даже казанского татарина.

После революции получает широкую рекламу как герой гражданской войны.

Хаджи Мукан – в прошлом сирота и простой чабан совершил великий прорыв, подняв на небывалую высоту и самосознание казахского народа. Как цирковой артист объездил полмира, повидав столько, что не снилось и многим поколениям степняков.

В афишах огромными буквами величественно утверждалось: «Хаджи Мухан Мунайтпасов – чемпион мира». Великой гордостью наполнялись сердца казахов. Хаджи Мукан стал не просто национальным героем. Для казахов он стал полубогом – к нему испытывают почти религиозное чувство. Для многих нет более дорогого имени и нет более святого символа.

Но на вечернем представлении Сабит забыл про свой скептицизм, так покорила его удивительная сила батыра. На его плечах по 5 человек с каждой стороны сгибали железные балки, пока они не касались концами пола. Подпоясывался толстым железным прутом и легко разгибал его. Сам приносил на сцену 20-пудовый каменный жернов и разбивал его огромным молотом. А на десерт следовал коронный номер – на борцовском мосту удерживал настил из досок, по которому провозили телеги с тяжелым грузом. Все номера проделывал невозмутимо, без всяких усилий. В этот же вечер выиграл схватку по борьбе.

Ближе он узнал Хаджи Мукана во время их совместной поездки специальным поездом из Оренбурга в Ак-Мечеть в числе делегатов на пятый съезд Советов Казахской республики. Путешествие началось с комического случая. Задиристый акын Иса Байзаков заспорил с Хаджи Муканом и вывел его из себя. Огромный батыр схватил его за грудки и слегка встряхнул. Да вот только сил не рассчитал – привык бороться с такими же великанами. В его руках Иса взлетел как перышко и ударился макушкой в потолок. Далее он лежал без чувств, а может, только притворялся умирающим. Во всяком случае Хаджи Мукан воскресил его из мертвых одним только вопросом: ”Иса? Хочешь арака?”. После реанимации аракой вместо живой воды, Ису разместили в другое купе. Дальше Хаджи Мукан ехал один в четырехместном купе, поскольку не помещался ни на одной полке. Что бы его разместить пришлось соединить две нижние полки скамьей с вокзала.

Веселое получилось путешествие. В пути на каждой станции поезд приветствовали толпы конных и пеших, несли угощение – кумыс в сабах, бесбармак, бараньи головы. Соловей казахских степей Амре Кашаубаев услаждал слушателей хрустальной красоты голосом. А в центре внимания был Хаджи Мукан со своими бесконечными и удивительными историями.

“Хаджи Мукан любил выпить. Но я не слышал, чтобы он когда-нибудь напивался. Неразговорчивый в обычное время, после горячительного он становился красноречивым. Самые интересные истории мы слышали от него именно в эти часы.

Больше всего пожалуй, Хаджи Мукан любил мясо и кумыс. Кумыс никогда не надоедал ему, впрочем, как и баранина. Ему не составляло труда съесть за один присест раннего и жирного ягненка.

--“ Ау, давайте прежде подзакусим!” – вот его обычное вступление к беседам. Зная эту его слабость, спутники заботились, чтобы в купе борца и мяса было вдоволь и кумыс лился рекой.

А когда прибыли в Ак-Мечеть, еще не переименованную в Кызыл-Орду, то по желанию Хаджи Мукана поселили его вместе с Сабитом Мукановым в отдельном домике. И день и ночь все стремились повидать Хаджи Мукана. Несли ему богатые угощения: кумыс сабами, мясо блюдами. Шли не только послушать об его удивительных похождениях. Многие обращались и с самыми разными просьбами.

Сабит Муканов увековечил и знаменитый рассказ Мукана о его битве со стаей волков. В доказательство Хаджи Мукан показывал фотоснимок, где он удерживал за загривок шесть мертвых волков, по три в каждой руке.

А рассказчик он был талантливый – рассказывал не просто степенно, обстоятельно и занимательно, а с толком с чувством. Завладев внимание слушателей, держал их в напряжении, заставлял всерьез переживать все перипетии. Причем, настолько сильно, что в конце рассказа криками восторга встретили слушатели победу Мукана над волками. Послушать его набивалось не только полное купе народа, но теснились и в коридоре.

А в другой раз, во время тоя на ярмарке в Туркестане, Хаджи Мукан рассказывал несколько по-другому вариант этой же истории – голым кулаком в степи он убил 6 волков. А в свидетели этого случая привел С. Муканова, “Хотя я в самом деле этого не видел, но чтобы не подвести Хаджи Мукана, подтвердил его слова”- вспоминал С Муканов. Отметим, что от этих рассказов прямая польза была для Хаджи Мукана. Каждый слушатель разносил все дальше по степи его истории, постепенно превращавшиеся в народные легенды и мифы. Были тысячи свидетелей случая, когда Хаджи Мукан одной рукой притянул обратно пароход, отходивший от пристани. Среди них было много и тех, кто никогда не был на судоходной реке. Узун-кулак делал свое дело – какая газетная реклама могла с ним сравниться! Тысячи степняков стремились попасть на его гастроли, увидеть своими глазами легендарного батыра. Если не было денег на билет, закладывали и лошадь и сбрую. Популярность была просто фантастическая. Большие сборы делали чемпионаты с его участием. Приходилось даже в печатных изданиях читать, что Хаджи Мукан вместо галстука завязывал на шее… железнодорожный рельс! Стандартный отрезок рельса в то время весил 295 кг. Чтобы только согнуть его на плечах атлета требовался совокупный вес и усилия двух десятков человек. А чем короче рельс, тем труднее его согнуть.

Не надо забывать и про некоторые традиции цирковых борцов. У цирковых артистов в большом почете были веселые розыгрыши. Они скрашивали жизнь и давали новые силы после утомительных репетиций и во время долгих переездов. Большим мастером мистификаций и розыгрышей был Дядя Ваня Лебедев. Поистине артистически могли разыграть и такие атлеты как Сенаторов и Новак. У Григория Ирмовича действительно во время толчка разломился гриф штанги. Само собой, имел место заводской дефект. Но этот великолепный рассказчик так преподносил весь этот эпизод, что ни у кого не возникало сомнений – стальной гриф разлетелся в дребезги от чрезмерной резкости и мощи приложенного усилия.

И Хаджи Мукан часто развлекался невинными розыгрышами. Вот как, например, он сыграл следующую сцену. “С некоторым сожалением он говорил, что до 40 лет его мышцы были твердыми, словно камни, и весь он был крепок и сухощав. –“А теперь, видишь, начал округлятся. И хотя сам я толстею, вес мой уменьшился.

- “Сколько же вы теперь весите?”

- “Не стоит и говорить. Верьте мне, легче стал”.

-“А все – таки?

-“ Тринадцать пудов пятнадцать фунтов” (219 кг!) – с трудом выговорил Хаджи Мукан и огорчился, как ребенок.

-“Неужели вы, Хаджике, считаете, что этого мало?

-“ Эх, джигит, в полной силе я весил без малого четырнадцать пудов (Это же 229 килограммов!)

И замолчал, не желая продолжать разговора”.

Видимо невмоготу уже было сдерживаться, чтобы не расхохотаться, во всю мочь.

(Кстати, поскольку речь зашла о параметрах Хаджи Мукана – и на этот счет пишут по разному. По данным профессора З.Коныратбаева при росте 195 см, Хаджи Мукан весил от 130 до 176 килограммов. У другого автора при тех же 130 килограммах рост поменьше – 186 см. А в газете “Воин Казахстана” со слов экскурсовода музея Хаджи Мукана уменьшили чуть ли не вдвое – 174см, 90 кг). Из публикации в журнале «PRO спорт» (2005г. №2) боевой вес Хаджи Мукана 138-145 кг. Рост – якобы со слов В.Г.Яркова – 196 см. Остальные параметры: пояс – 173 см, грудь на 30 см меньше, плечо – 50 см, предплечье – 47 см, бедро – 71, икра – 49 см. Размер обуви – 47-й, головного убора – 65 см.

Николай Анов конечно же большой писатель, но даже Дядю Ваню Лебедева он называет (Присмотритесь повнимательней к тексту повести “ Крылья песни”)…Левидовым. Возможно, так ему слышалось от Хаджи Мукана. Заметив,что Анов настолько несведущ в борьбе, Хаджи Мукан предался искушению прибегнуть к розыгрышу и гиперболам. В любом случае, победы Хаджи Мукана над такими парижскими чемпионами как Лоран Бокеруа и Рауль Буше стали бы великой сенсацией в мире спорта. Но к сожалению должен отметить, что нигде не нашел как ни искал, никаких подтверждений этому. (Более того: Рауль Буше был убит за три года до появления Мунайтпасова на цирковой арене.)

Мне он запомнился таким, каким его видел и описывал его частый спутник и товарищ по путешествиям Сабит Муканов. Огромный великан невероятной толщины, словно Гаргантюа, сошедший со страниц Рабле. Большой жизнелюб и женолюб, веселый чревоугодник, любитель шумных застолий и тоев. Словом, не дурак выпить, закусить и прихвастнуть.

Он только что закончил рассказывать изумленным слушателям невероятную историю, героем которой является сам. Лукаво щурит насмешливые глаза, перед тем, как наполнить огромную чашу кумысом

– “Ау, давайте снова подзакусим!”.

А Василия Мазенкова знатоки считают такой легендарной личностью, что ему нигде и никогда не было равных. От природы был наделен огромной силой. Сначала работал кузнецом, затем служил в военном флоте. В 1914 году приобщился к борьбе на атлетической арене Нижнего Новгорода. Там же выступив, в 1917 году под черной маской перешел в профессионалы. А с 1934 года уже не разъезжал с чемпионатами, а вернулся домой, работал такелажником на Сормовском заводе.

Ростом был не выше 180 см и весом не более 100 кг, тем не менее был действительно сильным борцом. И до самой войны не упускал, случая сразиться с гастролирующими ежегодно чемпионатами. Очень сильно тянул публику и поднимал сборы госцирка. Бешеный восторг публики вызывал даже один его колоритный выход на сцену. Во время торжественного парада борцов он босиком, в одних огромных “семейных” трусах перелезал через барьер и горланил: ”Давай бороться!” В 1937 году в крупном Горьковском чемпионате занял второе место, уступив лишь колоссу Поволжья М. Борову.Одержал 17 побед при 2-х поражениях, а состав чемпионата был далеко не слабый. В 5 схватках доказал свое преимущество над 140 – килограммовым гигантом П. Чуркиным, выиграл у Кожемяки, Вердена (Жеребцова), Спуля, немца Майера, чеха Холюпа.

И еще долго не угасала среди земляков его огромная популярность. Спустя сорок лет Александр Мазур снимался на Горьковской киностудии в фильме “Жди меня, Анна” в роли Циклопа. Во время разговора в местной бане неосторожно усомнился в непобедимости Мазенкова. За это его вместе с кинооператором чуть не отдубасили. Подняли большой шум, утверждали, что Мазенков был самый сильный борец, 25 пудов через дом перебрасывал, а трамвай на ходу снимал с рельсов. Кинооператор возразил, указывая на Мазура:-“ Да ведь он чемпион мира!” “Что?! – заорали парильщики – Да из нас любой его на лопатки уложит!”

Там же произошел и другой случай, когда цирковой борьбы уже и в помине не было. Шофер такси высадил на полдороге двух мастеров спорта - легковесов прибывших на соревнования, за то, что не знали Мазенкова: ” Какие вы к ядреной бабушке борцы, если Мазенкова не знаете!”.

А какая неисчислимая тьма легенд была соткана молвой вокруг знаменитых цирковых богатырей! Александр Мазур встречал генерала, который на полном серьезе поведал ему о тренировке Поддубного. Иван Максимович якобы подлазил под железнодорожную платформу и поднимал ее спиной.

А в мифах особо доставалось всей крупнорогатой живности от добродушного гиганта Миши Борова. Рассвирепевшему быку, шутя, отломал рога. Напавшего на него жеребца убил ударом кулака. Ухватившись за крыло ветряной мельницы, остановил ее. Да что там! Урал переплыл однажды с пулеметом “Максим” на спине.

В устном народном творчестве выражалось восхищение не только перед действительно огромной физической силой, но и любовь к своим героям, поклонение своим кумирам.

Кроме премьеров в чемпионате Гебауэра выступали и другие сильные и опытные борцы: старый товарищ и давний соперник Хаджи Мукана М.Белов, допотопный реликт Циклоп, Шмидт, Жилин, забияка Буревой, Боровский, Норкин, Микул, Железняк, Шевчук, Озолин, Евсеев.

В 1930 году чемпионат продолжался в Семипалатинске целых 5 месяцев – с 15 мая по 8 октября. Первое место благодаря виртуозной технике занял Феофан Лавренов. В финальных схватках он разоблачил Черную Маску, под которой боролся любимец Семипалатинска Миша Боров, занявший II место. Затем снял Красную Маску с Е. Жилина, занявшего III место. За чертой призеров остались яростно сражавшийся Али Мухамедов и громадный великан Святогор. Восторг зрителей вызвала великолепная финальная пара. Миша Боров - смуглый черноволосый гигант, редкое сочетание огромных размеров и физической мощи при стройности и легкости. (Таким Берроуз описал своего Тарзана. Боров по рекламе шел чемпионом Башкирии, имел особую популярность в Алма-Ате, Фрунзе, Ташкенте, Сталинабаде, Петропавловске, Пензе).

Элегантному Феофану Лавренову, только 25-летний борцовский опыт помогал одерживать победу над Боровом. На ковре Лавренов поражал зрителей чудесами ловкости и борцовской техники.

Через год Гебауер решил повторить свой успех в Семипалатинске. Забегая вперед, скажем, что чемпионат он разыграет как по нотам, постоянно поддерживая интерес зрителей освежением состава и зажиганием новых звезд на афишах. Сражение на арене начнут 8 января Лавренов с Циклопом. Кроме них борются - Микул, Буревой, Боровский, Али Мухамедов. Романтической интриги добавит Матвей Белов под Черной Маской.

Через месяц на арене возникает колоссальная фигура Миши Борова и торжественно делает вызов всем борцам Стальная Маска (П. Шмидт). Состав чемпионата заметно обновляется. В парад выходят, играя мускулами, Железняк, Норкин, Сафронов, Андреев, Озолин, Странжелли, Евсеев, Франек. Для публики очень интересна своим резким контрастом пара – двухметровый гигант Боров против Циклопа – силача невероятной ширины в плечах и огромного объема мышц с собственным весом свыше двух центнеров. Поэтому их противоборство подается не спеша и даже с некоторым смакованием. Были ничьи и реванши со стороны Циклопа, в общей сложности – 6 схваток. А за кулисами цирка каждый знал, что Циклоп в лучшем случае мог рассчитывать на ничью. После того, как окончательно выясняется преимущество Борова, Циклоп после 4-х схваток разоблачает Стальную Маску, под которой боролся мощный П.Шмидт. А в это же время Боров доказывает свое преимущество над Али Мухамедовым – всего 7 схваток в предварительном круге и в финале.

Сложнее выяснялись отношения у Борова с Лавреновым. Это была уже борьба двух премьеров чемпионата, двух лучших борцов. На стороне Борова перевес в силе и весе, у Лавренова преимущество в опыте и классе. В предварительном круге у них состоялась ничейная схватка, затем побеждает Боров, а в реваншной схватке верх берет Лавренов. Общий итог ничейный, поэтому в финале, когда уже отсеялись более слабые борцы, вновь на афише :”Борьба двух колоссов”: Миша Боров – Ф.Лавренов. “После нескольких ничейных схваток окончательную победу над своим учителем одерживает Боров. Это важный для него момент. На борцовской арене он сражается уже добрый десяток лет, накопил немалый опыт и впервые превзошел своего наставника.

Находкой для чемпионата стал молодой семипалатинец, выросший в двухметрового колосса огромной силы - Василий Ярков. Большой ажиотаж вызвал его дебют в родном городе. К восторгу земляков Ярков не оплошал – не тушуется и перед самыми грозными соперниками. Правда, борется по более упрощенным правилам – на поясах и “в обхват”. Но зато от колосса и сборы чемпионату идут колоссальные. Два месяца на нем держится интрига чемпионата.

А чемпионат продолжается уже полгода – это рекордный срок. В местной газете даже появляется фельетон, где склоняется “античная красота фигуры Циклопа и звериная ярость прошлогоднего премьера Али Мухамедова”. На это следует ответный ход Гебауэра – приглашает в чемпионат Клеменса Буля. Даже самый взыскательный эстетический вкус не нашел бы изъяна в его фигуре изумительной красоты, в его манере борьбы, отточенной технике, акробатической ловкости и гибкости. На афишах чемпионата от 2 июня великая сенсация для провинции – “Прибыл победитель всех лучших заграничных борцов – Клеменс Буль”. Затухающий интерес зрителей вспыхивает снова еще на 2 месяца. Разгорается новое соперничество между прежним составом и новым гастролером. Буль побеждает почти всех. Его победный марш останавливает Боров. Сначала ничья, затем поражение Буля и, как заведено, несколько реваншных схваток. В одной из них Буль берет верх, но общее преимущество за Боровом. С Лавреновым счет ничейный.

Затем гастролер Буль уезжает, а ему на смену Гебауэр преподносит новый десерт.

Снова фурор у любителей цирковой борьбы, толпящихся возле афиши. “Приехал 2 августа, вызвал всех борцов чемпионата сильный казахский богатырь Хаджи Мухан !

Сегодня схватка с Циклопом!” Загудела как улей татарская слобода. Новость о приезде Хаджи Мукана далеко за левый берег Иртыша разносит узун-кулак. И в окраинных степях словно бубен звенит: “Хаджи Мукан! Хаджи Мукан!”. Немало степняков, чтобы увидеть на арене Хаджи Мукана, залезут в долги, отдадут в заклад лошадей.

Огромен был Хаджи Мукан в ту пору. В чемпионате выше его ростом были только двухметровые жилистые гиганты – Ярков и Боров. А тяжелее его по собственному весу из всех борцов советского цирка был один лишь Циклоп. На арене он не только боролся, но и пропускал через себя грузовик. Набивался полный кузов желающих из публики – 90 пудов груза, согласно рекламе. И грузовик медленно проезжал по помосту под которым лежал Хаджи Мукан. Буря восторга – в Семипалатинске такого еще не видели.

В ходе чемпионата разгорается серия новых сражений финалистов с еще одним претендентом на чемпионский титул. Здесь тем более не было слабаков. Пускай в параде, на фоне гигантов терялась фигура Евсеева, человека средних параметров, но высокий класс, законченная техника, безграничная выносливость, железная выдержка позволяли ему побеждать многих великанов. В 1926 году выиграл “чемпионат мира” в Харбине, имел победы над Гомозовым и даже над Яном Цыганом. Тем не менее Хаджи Мукан удачно проходит финал, выиграв у Евсеева, у крепкого азербайджанского борца Али Мухамедова, латыша Микула, ветерана дореволюционной арены Белова.

После нескольких ничьих, Хаджи Мукан и Лавренов наносят друг другу по одному поражению, но в итоге побеждает Лавренов.

А вот как выясняют кто сильнее Боров и Хаджи Мукан. Афиша за 8 августа – “Грандиозная встреча двух колоссов чемпионата”. Первая разведка боем, как обычно заканчивается вничью. Через 4 дня повторная схватка сроком уже 1 час. Победу одержал Боров. А через полмесяца последовал вызов от Хаджи Мукана, который берет реванш. Теперь счет равный и 2 сентября состоялось окончательное оспаривание первенства. Хаджи Мукан во второй раз терпит поражение. Но и это еще не конец. Вот афиша за 6 сентября: “Сегодня в последний раз, по личной просьбе Хаджи Мухана последний решительный реванш, борьба без срока, без ограничения времени, до результата, до полного поражения одного из противников. Хаджи Мухан – Миша Боров”.

Наконец все окончательно проясняется, и объявляются итоги первенства чемпионата. Первый приз получает Миша Боров, второй – Феофан Лавренов, третий Хаджи Мукан. Остальные финалисты распределились в следующем порядке: Али Мухаммедов, Микул, Белов, Евсеев.

Писатель и коллекционер борцовской старины В.М. Пивкин в книге “Колосс Поволжья” сетовал на то, что Василй Георгиевич Ярков уклонился от прямого ответа о результатах схваток Борова с Хаджи Муканом:”Таких встреч было так много, что он всего не помнит, но утверждает – в те годы они нередко были центральной парой. “Скорее всего, это был ответ профессионала, у которого вошло в привычку – не разглашать посторонним все тонкости борцовской кухни. Само собой, их схватки носили договорной характер, велись по определенному сценарию – было много ничьих и реваншей, с целью затянуть зрителя и выжать с него максимальные сборы. Борьба двух громадных титанов имела большой успех и привлекала всеобщее внимание. Но возраст, конечно же, брал свое. Как отмечает В. Пивкин : ”В спортивном смысле Хаджи Мукан не был серьезным соперником ни Борову, ни Лавренову, которые были в расцвете своих физических сил и мастерства, ни другим менее опытным, но сильным борцам”. Имеются в виду такие гиганты как Ярков и Колосов.

Прошел еще год странствий по самым разным городам, выступали во Фрунзе и Омске. В 1933 году чемпионат Гебауэра успешно гастролировал в Петропавловске.

Кроме трех обычных премьеров – Хаджи Мукана, Борова и Лавренова, выступали Клеменс Буль и Сали Сулейман. Участвовал Василий Ярков и дебютировал его младший брат Алексей, под псевдонимом “Ракитин”. Затем их пути разделились. Часть состава отправилась в Пензу. Далее они выступали уже под началом Центрального управления Госцирков. Другая половина после отдыха должна была собраться в Семипалатинске.

Но, к объявленному началу чемпионата собралось всего 8 борцов. Неизменная тройка призеров, которую судьба надолго связала вместе - Боров, Лавренов и Хаджи Мукан. Кроме них латышские борцы Шульц и Микул, рослый Коршун, исполнитель роли Ван Риля в провинции - Борисов; Некрасов – удачно сочетавший атлетическую мускулатуру с хорошей техникой. Как же выпутываться из пикового положения?

Для того, чтобы начать сезон, пришлось выйти на ковер не только двум нижним акробатам – унтерманам, обычно отличавшимся физической силой, но и самому Гебауэру. Привлекли и местного борца – любителя Трушевского. Все семипалатинцы знали его как врача, поэтому шли болеть за него. Это был удачный ход, поднявший интерес к чемпионату. Другим любимцем публики стал Миша Боров. А там подтянулись и другие борцы. Чемпионат был не только спасен, но и получил неожиданный успех. Тем же составом двинулись по всей Средней Азии. За окнами вагона замелькали Ташкент, Алма-Ата, Фрунзе, Ашхабад, Сталинабад. Выступали и в более мелких городах.

Немало дорог еще пришлось исколесить вместе Хаджи Мукану, Лавренову и Борову, да и остальному постоянному составу чемпионата Л.К.Гебауэра. След чемпионата с тройкой его неизменных призеров, обнаруживается снова во Фрунзе весной 1934 года, затем в Бийске, где Боров будет выступать под Черной Маской. И, наконец, в 1936 году последний частный чемпионат Гебауэра вольется в Государственный конвейер борцов. Миша Боров перенес это событие с олимпийским спокойствием, даже обрадовался новым горизонтам. С его-то силой ему по- настоящему был опасен только резкий и агрессивный Ян Цыган. Не смутила его и сдача квалификационных спортивных норм – этот 40 летний великан на квалификационных соревнованиях Госцирка пробежал стометровку за 11,8 секунд. Поистине, это была глыба нераскрытых возможностей. А самолюбивого Лавренова в 46 лет ничуть не прельщали все эти бега и квалификации. И уже тем более Хаджи Мукана в 66 лет…

Еще раньше, из дружной компании богатырей в Госцирк выбыл Василий Ярков, которому Боров стал вторым отцом, а Хаджи Мукан, невзирая на разницу в возрасте хорошим другом. Ярков всегда тепло вспоминал о нем. Лавренов и Боров были неразлучны с 1922 года. Поначалу в гебауэровском составе объездили вместе чуть не всю страну: Тула, Тамбов, Уфа, Киев, Воронеж. Расстанутся после 14 лет крепкой дружбы.

Сложнее дело обстояло у старой гвардии. В 1937 году настоящий удар перенесли последние могикане старой театральной школы цирковой борьбы. Профессиональной борьбе придается спортивный характер, искореняется театрализация борьбы, запрещаются черные маски. Ряд изменений в правилах – ничейных результатов больше не будет, победитель выявляется подсчетом очков. Представьте положение ветеранов – десятилетиями нарабатывали определенные штампы работы на публику, создавали яркий образ, вырабатывали манеру поведения. В цирковой борьбе даже набор приемов накопился особенный – предпочтение отдавалось приемам, бьющим на внешний эффект, впечатляющим зрителя своей красотой, а не имеющим больший практический результат. Какими бы не были установки сверху сама зрелищность циркового искусства требовала ярких показательных схваток. Все же цирковая борьба в конечном итоге не смогла обойтись без них. Перспектива перехода на положение госслужащего в цирке не устраивала ни Лавренова, ни тем более Хаджи Мукана. Они добились славы премьеров, хороших гонораров и льгот в Азиатском регионе в чемпионате Гебауэра, а теперь возможно придется переходить на роль рядовых статистов. В Европейской части Союза, если и помнили старые заядлые болельщики Мунайтпасова, то больше как Мухануру. А премьерами чемпионатов становится очень сильная молодежь: Ярков, Сенаторов, Чуркин, Богатырев-Мазур, Ян Цыган, Кожемяка, Абдрахманов. В борьбе с ними скорее потеряешь старую славу, чем добавишь новой.

Два старых товарища – Хаджи Мукан и Лавренов останутся поначалу в Ташкенте, будут выступать в стихийных “диких” чемпионатах, которые не сразу исчезнут, а иногда привлекаются к участию в чемпионатах Госцирка. Популярность Хаджи Мукана будут использовать до 1940 года, приглашая к участию в финалах или к отдельным схваткам с фаворитом чемпионата.

А Лавренов с 1942 года осядет в глухом кержацком селении Сагат Семипалатинской области. В последний раз будет выступать в цирковом чемпионате в Алма-Ате в 1948 году.