Глава 1. Художественный билингвизм как предмет лингвистического исследования

Глава 1. Художественный билингвизм как предмет лингвистического исследования

В.В. Набоков

1. Билингвизм как коммуникативный феномен

В мире существует огромное количество языков. Наше пространство пронизано ими, и каждый индивид, в независимости от полученного образования, так или иначе, сталкивается с отдельными лексемами разных языков.

Билингвизм не представляет собой уникального явления, несмотря на тот факт, что долгое время было «принято, в том числе и среди лингвистов, рассматривать одноязычие как правило, а многоязычие – как нечто исключительное» [Вайнрайх, 1972, с. 26]. В действительности можно заметить, что билингвизм был характерен для многих языковых контактов на протяжении веков и типичен для многих современных сообществ.

Многообразие языков ведет к наибольшему постижению действительности, ведь каждая общность людей стремится дать номинацию тем явлениям и референтам, о которых ей известно и которые используются в жизни и в когнитивном аспекте. «Язык – обусловленное культурой и переживаемое в индивидуальном сознании знание о мире, проявляющееся в коммуникативной деятельности» [Карасик, 2007, с. 4]. Каждый язык отражает определенные реалии под своим углом, что характеризует ту или иную лингвокультуру. Реалия (от лат. realis – ‗истинный – действительный, вещественный‘) – предмет, вещь, а также факт, социальный процесс, явление, существующие в реальной жизни общества. Данные явления служат

для передачи колорита той или иной лингвокультурной действительности. Каждый язык содержит различные слова, выражения (а иногда даже целые предложения), которые специфичны для определенной лингвокультуры. Это элементы эпохи, социального уклада, культурных особенностей конкретного народа, чуждые другому народу.

Впервые необходимость в международных языках назрела в XVIII в., когда «на первый план выдвигаются литературные языки передовых стран Европы – сначала французский, затем английский и немецкий языки» [Филин, 1972, с. 20]. Но это был билингвизм привилегированных сословий, немассовый, таким образом, еще нельзя говорить о социальном феномене.

Интерес к научному исследованию билингвизма возник в конце XIX в. и был связан с развитием лингвистики и смежных наук. Однако, по утверждению Е. К. Черничкиной, «как социальный феномен он имеет корни, уходящие значительно глубже – в античный мир: смешение языка завоевателей и побежденных на завоеванных территориях» [Черничкина, 2007, с. 8]. Основы научной разработки лингвистических проблем билингвизма заложены в трудах известных отечественных ученых И.А. Бодуэна де Куртене, Л.В. Щербы, Ф.Ф. Фортунатова, А.А. Шахматова, Е.Д. Поливанова, В.А. Богородицкого, Е.М. Верещагина, В.Ю. Розенцвейга, В.А. Аврорина, Ю.Д. Дешериева, И.Ф. Протченко, А.И. Холмогорова и др., а также в работах выдающихся зарубежных языковедов А. Мейе, У. Вайнрайха, Г. Шухардта, А. Мартине, Э. Хаугена, М. Сводеша, Ч. Осгуда,

Л.Блумфильда, А. Грюнбаума,	Э. Виндиша и др. Среди	современных
исследователей билингвизма	можно назвать А.П.	Майорова,
А.Е. Карлинского.

Сравнительно-исторический метод способствовал развитию интереса лингвистов к теории взаимодействия языков (В. фон Гумбольдт, Ф.де Соссюр, А.А. Потебня, Ж. Пиаже заложили лингвистико- методологические основы изучения вопросов билингвизма). Впервые понятие «билингвизм» было введено в 1938 г. В.А. Аврориным, который

определяет его как «одинаково свободное владение двумя языками. Иначе говоря, двуязычие начинается тогда, когда степень знания второго языка приближается вплотную к степени знания первого» [Аврорин, 1972, с. 51]. Автор разграничивает два вида билингвизма – полный и частичный.

Отметим, что В.Ю. Розенцвейг, У. Вайнрайх видели данное явление как регулярное переключение с одного языка на другой под влиянием ситуации общения; полярное мнение высказывал Б. Гавранек, полагающий, что билингвизм – явление в рамках одного языка.

Данное явление представляет большой интерес с точки зрения не только лингвистики, но и философии, психологии, этнопсихологии, социологии и даже физиологии (функции центральной нервной системы). Исследователи полагают, что феномен билингвизма многогранен, и выделить доминантную науку для его полного исследования не представляется возможным, а потому можно говорить о полипарадигмальности явления. Каждая из областей знания рассматривает данный объект под определенным углом, и лишь в совокупности можно получить весомый продукт междисциплинарного синтеза наук.

Билингвизм рассматривается с позиций целого ряда наук. Во-первых, он изучается в лингвистике, которая исследует данное явление по отношению к тексту. Во-вторых, билингвизм является исследовательским предметом социологии, где первостепенное значение имеют проблемы, связанные с поведением или местом двуязычного человека или группы людей в обществе. В-третьих, психология рассматривает билингвизм под углом зрения механизмов порождения речи. В-четвертых, изучаемый с позиций соотношения механизмов речи и текста, билингвизм является предметом психолингвистики. В-пятых, билингвизм, рассматриваемый в совокупности психологических и социологических характеристик, стал предметом социальной психологии. Считается, что в перечисленных науках билингвизм представляет собой непосредственный предмет изучения. Есть некоторые дисциплины, изучающие это явление опосредованно. Например, физиология

высшей нервной деятельности. Но прежде всего билингвизм «является предметом лингвистики, главным образом социолингвистики, поскольку в нем ―органически‖ переплетены социальное и собственно лингвистическое», поскольку оно представляет собой социально обусловленное явление. В большинстве случаев это «продукт социальных, этнических и лингвистических контактов» [Дешериев, 1976, с. 8].

М.М. Михайлов подчеркивает, что каждый из аспектов билингвизма

«подчас выступает как интердисциплинарная проблема, требующая усилий ряда смежных наук, поскольку лингвистический аспект неизбежно переплетается в ней с психологическим, а психологический – с педагогическим, литературно-художественный – с лингвистическим» [Михайлов, 1988]. В каждой из дисциплин выделяется своя доминанта. Так, по мнению А.Г. Ширина, «для лингвистики это, прежде всего, языковая компетенция, отражающая уровень владения родным и иностранным языками. Для психолингвистики важным является, когда и для каких целей язык используется отдельными индивидами или социальными группами» [Ширин, 2006].

Новая волна интереса учѐных к билингвизму относится к шестидесятым годам XX в. Это было связано с активным развитием науки, технологий, с распадом некоторых государств и необходимостью выхода на международный уровень. Только в этот период процессы двуязычия становятся массовыми.

Большое количество исследований билингвизма было проведено по различным направлениям (лингвистика, социология, психология, педагогика и др.), но в связи с многомерностью данного явления и неоднозначностью трактовок в научной среде остались недостаточно изученными многие аспекты. Стоит отметить, что первоначально проблемы билингвизма изучали главным образом психологи, «почти все без исключения старавшиеся описать отношения между билингвизмом и умственными способностями или умственными заболеваниями» [Белл, 1980, с. 157].

Как отмечает В.М. Блинохватова, в лингвистике к билингвизму активно обратились лишь к началу 70-х гг. XX в. [Блинохватова, 2005].

Несмотря на большой интерес к исследованию данного феномена, его определение варьируется в разных источниках и у разных авторов. Одни ученые полагают, что билингв – человек, владеющий двумя языками в достаточной для коммуникации мере (Е.Ю. Протасова); некоторые же (Л. Блумфилд) подчеркивают факт почти безупречного знания обоих языков, что мы рассматриваем скорее как идеальное, очень редкое, оторванное от действительности явление. Ряд ученых называют двуязычными тех, кто обладает минимальной компетенцией хотя бы в одном из видов речевой деятельности – говорении, чтении, письме, аудировании (Дж. Макнамара). По мнению чешского лингвиста Б. Гавранека, «можно говорить, по крайней мере, о двух степенях двуязычия: о полном двуязычии и частичном двуязычии. Разумеется, следует различать степени коллективного двуязычия, а все, что им не является, подпадает под более широкую категорию языкового контакта» [Гавранек, 1972, с. 98].

Необходимо отметить, что термины «билингвизм» и «двуязычие» для некоторых ученых равнозначны, хотя большинство отдает предпочтение латинскому названию (особенно в современной науке), не используя термин

«двуязычие» совсем; всѐ чаще вместо определения «билингвизм» используют «полилингвизм» и «мультилингвизм», что, на наш взгляд, не в достаточной мере отражает исследуемое явление.

Н.А. Забелина приводит ряд устойчивых выражений в качестве иллюстрации использования лексем «билингвизм» и «двуязычие». Несмотря на синонимию понятий, говорят о «двуязычной коммуникации»,

«двуязычном словаре», «двуязычной ситуации», но о «билингвальном образовании». О человеке, владеющем двумя языками, говорят «билингв», а иногда даже «билингвист». Появился также термин «двуязычный индивидуум» [Забелина, 2007, с. 14]. В данном исследовании термины

«билингвизм» и «двуязычие» являются для нас синонимичными.

Понятие билингвизма трактуется неоднозначно в зависимости от применяемого подхода: в строгом смысле, буквально, как владение двумя языковыми системами в равной степени; в широком смысле, любой индивид в рамках своего языка использует разные его уровни, что также трактуется как билингвизм / полилингвизм. Заметим, что имеется еще одна интерпретация рассматриваемого явления: язык художественной литературы (также поэтический язык) противопоставлен языку обиходному, а соответственно писатель, знающий лишь один язык (свой родной), может интерпретироваться как билингв. В нашем исследовании мы рассматриваем данное явление как традиционно представляемое, а именно владение двумя языками (родным и иностранным) в равной степени. При этом замечено, что границы владения данными языковыми системами не установлены однозначно.

Приведем примеры понимания билингвизма.

Н.В. Имедадзе дает следующее определение билингва: это «человек, владеющий (на том или ином уровне) двумя языками, т.е. индивид, который использует две языковые системы для общения именно в целях общения, т.е. когда сознание направлено на смысл высказывания, а форма является средством» [Имедадзе, 1979, с. 136].

В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой «билингвизм» понимается как «одинаково свободное владение двумя языками» [Ахманова, 1969, с. 125]. Это узкое понимание явления.

Мы придерживаемся широкого понимания двуязычия – как владения двумя языками в той мере, которая достаточна для успешной коммуникации. В качестве доказательства скажем, что, по мнению У. Вайнрайха, степень владения двумя языками трудно установима, для этого «лингвистике необходимо сотрудничество с психологией и общественными науками» [Вайнрайх, 1972, с. 27]. Е.Ю. Протасова называет это «политкорректным определением», так как «не ограничиваются права человека, который может,

например, говорить на каком-то из двух языков недостаточно бегло или редко» [Протасова, 2010].

В данной связи приведем дефиницию двуязычия из Большого энциклопедического словаря языкознания: «употребление двух языков в пределах определенной социальной общности (прежде всего государства); употребление индивидуумом (группой людей) двух языков, каждый из которых выбирается в соответствии с конкретной коммуникативной ситуацией» [БЭС, 1998, с. 303], и определение «билингвизма», сформулированное Ю.Д. Дешериевым и И.Ф. Протченко: «знание двух языков в известных формах их существования в такой мере, чтобы выражать и излагать свои мысли в доступной для других форме, независимо от степени проявления интерференции и использования внутренней речи двуязычным индивидом в процессе письменного или устного общения на втором языке, а также умение воспринимать чужую речь, сообщение с полным пониманием» [Дешериев, Протченко, 1972, с. 35]. Отметим также, что диалект не является для большинства ученых языком вторым. Б.В. Горнунг относится к данной категории ученых, но подчеркивает случаи, когда системы диалектов допускают общение без модификации своей языковой системы каждым из говорящих или одним из них [Горнунг, 1952, с. 3–15].

Скажем, что идентичное знание обоих языков недостижимо, но уровень владения ими сопоставим, что проявляется в сознании билингва и, соответственно, в его речевой и коммуникативной деятельности. Важным нюансом данной точки зрения является понимание проблемы Л.В. Щербой как того, что билингвы знают не два языка, а только один, но он имеет два способа выражения [Щерба, 1958].

А.Г. Ширин ссылается на позицию В.Ф. Маккея, который рассматривал билингвизм как «альтернативное использование двух или более языков одним и тем же индивидом». Далее автор приводит характеристику двуязычия В.Ф. Маккея по следующим показателям:

• 
  по степени двуязычия (degree of proficiency): насколько говорящий является билингвом;
  
• 
  по социальной функции (social function): почему речевой акт совершается здесь и сейчас на языке А, а не на языке В;
  
• 
  по языковой ситуации (alternation): при каких условиях говорящий переключается с языка А на язык В;
  
• 
  по интерференции (interference): насколько языки различимы и насколько они смешиваются.
  

Предметом изучения в данной работе являются особенности функционирования русского и английского языков в письменной речи писателя-билингва В.В. Набокова, а также культурно-языковая картина мира посредством использования обоих языков.

художественной литературы, созданной писателями-билингвами и воспринимаемой билингвальными социумами» [Андреева, 2009, С. 36].

Изучение произведений авторов-билингвов предполагает рассмотрение широкого круга вопросов, связанных со спецификой национального в рамках двух культур, с особенностями и проблемами автоперевода. Кроме того, изучение художественной литературы на русском и английском языках дает возможность отобразить социокультурные процессы, характерные для определенного исторического этапа.

Исследуемый нами автор Владимир Владимирович Набоков является классиком русской и американской литературы XX в. Им написано большое количество рассказов, романов, стихотворений, выполнены переводы произведений русских и зарубежных писателей. Однако особенно примечательно то, что этот автор является переводчиком некоторых собственных произведений как с русского языка на английский, так и наоборот. Данный факт является уникальным в связи с малочисленностью подобных явлений в художественной литературе.

Двуязычный человек способен попеременно использовать два языка, в зависимости от ситуации общения и от собеседника. Л.В. Щерба выделяет два типа двуязычия – чистое и смешанное. Чистое двуязычие происходит тогда, когда не устанавливается никаких соответствий между двумя языками и перевод затруднителен, так как способ выражения мысли на одном языке никак не связан с другим языком (старая аристократия, говорившая как на русском, так и на французском языке, полученном от французской гувернантки). При смешанном двуязычии «второй язык усваивается через первый» и неминуемо наблюдается влияние первого на второй. Это наиболее типичный случай. Далее автор говорит о том, что даже такое элементарное слово как «нога» не находит эквивалента ни в немецком, ни во французском языках. А в связи с тем, что изучение второго языка обязательно подвержено влиянию первого языка, Л.В. Щерба уверен, что лучшим способом

постижения иностранного языка является постижение его из жизни так, как изучается родной [Щерба, 1945, с. 173].

В. М. Блинохватова отмечает, что индивидуальное двуязычие чаще всего развивается при ограниченных культурных взаимодействиях. Она подчеркивает, что если контакты носят более широкий характер, то здесь можно говорить о групповом или массовом билингвизме. Как правило, это происходит в следующих случаях: при миграциях больших этнических групп, при сосуществовании в рамках государственного объединения нескольких этнических общностей, а также при активном взаимодействии соседствующих государств [Блинохватова, 2005, с. 12].

Несмотря на обширный материал по изучаемому вопросу, существует круг нерешенных вопросов по проблеме билингвизма. Так, например, ученые не сходятся во мнении по поводу количества подходов к рассмотрению явления. Одни выделяют два: психолингвистический и лингвистический [Майоров, 1998, с. 5]. Отметим, что в последнем анализируются соотношения структур и их элементов, их взаимопроникновения на разных уровнях. Ю.Д. Дешериев и И.Ф. Протченко в этой связи считают особенно важным исследование интерференции и связанных с ней процессов [Дешериев, Протченко, 1972]. Е.М. Верещагин разграничивает три типа двуязычия: психологический, лингвистический и социологический [Верещагин, 1969]. А.Г. Ширин обобщил знания о билингвизме в следующих подходах: социолингвистический (с позиции социального взаимодействия языковых общностей) и лингвистический, состоящий в свою очередь из когнитивного (с точки зрения владения языками) и функционального (с точки зрения функции языков) подходов [Ширин, 2006, с. 64].

Другие ученые полагают, что изучение двуязычия однобоко лишь с точки зрения одной лингвистики, так как ее объектом является непосредственно язык, а не языковая личность. Например, Г.М. Вишневская полагает, что теория двуязычия является самостоятельной дисциплиной, охватывающей несколько наук [Вишневская, 1997]. Некоторые ученые

предлагают термины «контактология» (В.М. Панькин) и

«лингвоконтактология» (М.С. Давлетов).

Необходимо принять тот факт, что билингвизм – многомерное явление и изучение его какой-либо одной наукой невозможно. Искусственное же создание специальной науки также не представляется необходимым в связи с узкой направленностью рассматриваемого явления. Таким образом, данное явление должно рассматриваться с разных углов, в зависимости от того, какой его аспект доминантен. В лингвистике, например, предметом исследования будет языковая компетенция.

Бихевиористские теории 1950–1980-х гг. объясняли овладение вторым языком соответствием с общими законами влияния разных факторов на человеческое поведение (имитация, опыт, пробы и ошибки). Нативисты (1960–1990-е гг.) считали, придерживаясь генеративистской теории, что существует врожденная универсальная грамматика, благодаря которой человек понимает, как функционирует язык, что позволяет выделять в потоке поступающего языка важные параметры и использовать их при конструировании языка. В 1990-е гг. эта теория потеряла свое значение, произошла переориентация на когнитивно-психологические свойства человека, позволяющие распознавать значимые признаки и осуществлять коммуникацию при помощи выделенных лингвистических параметров. Полностью процесс овладения вторым языком и функционирования нескольких языков в сознании индивидуума еще не раскрыт.

Другой актуальной проблемой является вопрос о критериях билингвизма. Некоторые ученые считают, что для того, чтобы индивида можно было назвать билингвом, необходимы начальные знания второго языка. Обычно хватает школьного уровня, чтобы коммуникация успешно состоялась. А.П. Майоров полагает, что «отличительной чертой языковой ситуации в современном обществе является групповой и массовый билингвизм: иностранные языки преподаются в школах и вузах, многие языки служат средством межнационального и международного общения, для

многих билингвизм является атрибутом профессиональной подготовки (переводчики и т.д.)» [Майоров, 1998, с. 5]. Н.Б. Мечковская утверждает, что

«билингв – человек, владеющий двумя языками (в той или иной мере); двуязычный индивид» [Мечковская, 2000, с. 105].

Понимание билингвизма как одинакового владения двумя языками является скорее идеальным, чем реальным, так как по таким критериям билингвами могут называться лишь единицы (переводчики, дипломаты), а все остальные люди, хорошо владеющие вторым языком, но применяющие его по мере необходимости, не вписываются в рамки данного определения. На практике малое количество людей используют два языка в равной степени, не переводя при этом мысль с одного языка на другой. Можно предположить, что данная операция затратна по времени и потому не эффективна в реальной ситуации.

Необходимо отметить еще один важный аспект относительно двуязычия. Наукой изучаются естественный (бытовой) и искусственный (учебный) билингвизм. По словам В.П. Белянина, «естественный билингвизм возникает в соответствующей языковой среде, которая включает в себя радио и телевидение при спонтанной речевой практике. Осознание специфики языковой системы может не происходить. Второй язык при искусственном билингвизме осваивается в учебной обстановке, при этом необходимо использование волевых усилий и специальных методов и приемов» [Белянин, 2003, с. 45].

1. 
   «По возрасту, в котором происходит усвоение второго языка, различают билингвизм ранний и поздний. Ранний билингвизм обусловлен жизнью в двуязычной культуре с детства (включает в себя родителей, говорящих на разных языках, или переезд из одной страны в другую); поздний билингвизм – изучение второго языка происходит в старшем возрасте уже после освоения одного языка.
   
2. 
   По количеству осуществляемых действий, то есть сам человек почти не говорит и не пишет на иностранном языке, лишь приблизительно понимая иностранную речь. В таком случае выделяют репродуктивный (воспроизводящий) билингвизм, включающий восприятие (способность пересказывать) текст иностранного языка, и воспроизведение прочитанного или услышанного. Продуктивный (производящий) билингвизм – способность понимать и воспроизводить иноязычные тексты, а также производить их самому. Другими словами, билингв может конструировать слова, словосочетания и предложения как устно, так и письменно при продуктивном билингвизме» [Белянин, 2003, с. 50].
   

• 
  субординативный – билингвизм, при котором один язык доминирует над другим (существует доминантный язык мышления);
  
• 
  координативный – двуязычие, при котором нет доминирующего языка. Билингв думает на том языке, на котором говорит.
  

1. 
   «Использование ―чужого‖ языкового материала в текстах данного языка.
   
2. 
   Образование единиц из собственного языкового материала по образцу единиц контактирующего языка.
   
3. 
   Наделение единиц системы функциями, которые присущи их иноязычным коррелятам.
   
4. 
   Стимулирующее или задерживающее воздействие единиц данной системы на функционирование единиц или моделей другой.
   
5. 
   Нивелирующее воздействие со стороны более простых и четких моделей на аналогичные, но более сложные модели» [Жлуктенко, 1979, с. 64–65].
   

Взяв за основу классификацию видов билингвизма, предложенную Т.В. Жеребило [Жеребило, 2011], дадим описание двуязычной деятельности исследуемого автора: двуязычие В.В. Набокова естественное (по способу усвоения второго языка), координативное (взаимодейстие языков в сознании происходит равномерно, выбор языка делается исходя из потребности коммуникации), сбалансированное (уровень языковой компетенции), симметричное (функциональное равноправие двух языков), активное (по речевым навыкам).

Анализ литературы по вопросу билингвизма дает возможность сделать вывод о том, что четкой классификации его типов не существует в силу различий подходов, изучающих это явление. В подтверждение скажем, что С.Г. Николаев говорит об уровнях коммуникации – от пассивного владения одним из языков до активного использования обоих; автор также типизирует исследуемое понятие и выделяет билингвизм социальный (массовый) и билингвизм индивидуальный (литературный). Эти типы билингвизма соответствуют показанным ранее уровням коммуникативной компетенции на втором языке. Нас интересует второй тип, «путь отражения действительности», по заверениям автора, немыслимый без адресата-

билингва. «Как результат, литературный (индивидуальный по исходной сути) билингвизм начинает соотноситься с билингвизмом социальным, коррелируя с ним и перерастая в него» [Николаев, 2006].

Двуязычие типично для детей из привилегированных слоев населения, для групп этнических меньшинств, для людей, говорящих на диалектах и креольских языках, для этнических общин (прежде всего иммигрантов). Когда человек общается постоянно на ином языке, а не на родном, такой метод называется иммерсией; если находится в обществе, где большинство не говорит на доминирующем языке (язык учителя и большинства в классе), но общается одновременно со всеми, то это субмерсия.

Т.В. Жеребило подробно классифицирует билингвов по различным критериям. Так, например, в зависимости от количества билингвов, выделяются групповой и индивидуальный виды; по уровню языковой компетенции – сбалансированный / несбалансированный и т.д. [Жеребило, 2011] .

Большой раздел научных исследований посвящен еще одной проблеме двуязычия – интерференции.

В.М. Блинохватова приводит концепцию А.Е. Карлинского, который предложил понимать под интерференцией «случаи отклонения от нормы, возникающие в речи билингва на втором языке под влиянием первого языка. Случаи же отклонения от нормы, возникающие в речи билингва на первом языке, которые возникают в результате влияния второго языка, называть интеркаляцией» [Цит. по: Блинохватова, 2005, с. 28]. Далее автор подчеркивает тот факт, что не следует путать явление интеркаляции и переключение с одного языка на другой в процессе речи. В первом случае проблемы выражения видны в рамках одного предложения на родном языке, во втором – чередование происходит на двух языковых уровнях с использованием нормативных конструкций и грамматики [Там же, С. 29]. Интеркаляцию иногда называют обратной интерференцией.

В.М. Блинохватова замечает, что «интеркаляции как одно из следствий билингвизма были присущи практически всем типам дворянских эпистолярных текстов (даже строго регламентированным официальным), однако наибольшее распространение получили в письмах, относящихся к ареалу непринужденного повседневного общения». Она поясняет это психологическими и социолингвистическими причинами. «Интеркаляции в других типах текстов (где правила оформления были гораздо менее жесткими) иногда заполняли номинативный вакуум (номенклатурные интеркаляции), однако гораздо чаще были свидетельством двуязычного мышления и бикультурализма авторов посланий (в частности, цитаты, эпентезы и бинарные вставки)» [Блинохватова, 2005, с. 28, 29].

Ю.Д. Дешериев и И.Ф. Протченко отмечают, что для аспекта билингвизма наиболее важным является исследование своеобразия проявления интерференции в процессе применения обоих языков [Дешериев, Протченко, 1972, с. 26–42]. Словарь языкознания расшифровывает понятие

«интерференция» следующим образом: «взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного» [БЭС, 1998].

Во многих странах люди говорят дома на диалекте или на местном языке, а в официальной ситуации – на литературном варианте государственного языка, которым овладевают, как правило, в школе. Такую языковую ситуацию называют диглоссией.

Например, в немецкоязычной Швейцарии диалект используется в повседневном общении, а стандартный немецкий – в старших классах школы, в официальном общении и на телевидении (за исключением интервью и народных пьес); в некоторых частях Африки местный язык используется в семье и на улице, французский – в образовании и администрации; в арабских странах аналогичным образом соотносятся классический арабский как общерелигиозный язык Корана и свои варианты

языка в разных странах. В Парагвае большинство населения двуязычно: испанский – официальный язык, гуарани – национальный язык. Обычно разновидность языка, используемая в повседневном общении, обладает более низким статусом и меньшей кодифицированностью, иногда вообще не имеет письменной формы, а литературный язык специально преподается. Если в обществе существует диглоссия, то многие вырастают в разной степени двуязычными, в зависимости от того, какой доступ они имеют к каждому из языков. Одни люди хорошо овладевают обоими языками, у других один из языков может сильно отставать или отличаться по объему умений от другого (например, на одном лучше пишут, а на другом лучше говорят). Ситуация диглоссии нестабильна: языки имеют тенденцию смешиваться на разных уровнях, и это происходит тем быстрее, чем ближе они генетически.

Е.Ю. Протасова считает, что сегодня правильнее уже говорить о мультилингвизме (многоязычии), а не о двуязычии современного общества. Автор приводит пример Сингапура, где государственный язык – малайский, а официальные – английский, мандаринский, китайский, малайский и тамильский. Английский разговорный, а также язык писателей называется

«синглишем» (британский английский с американскими вкраплениями, смешанный с сингапурским диалектом). Измерить подобное многоязычие очень трудно. Проявления его разнообразны даже в одном человеке, а в обществе можно встретить самые разные конфигурации нескольких языков, источников мультилингвизма, например: немецкий и венгерский языки бабушки и дедушки, венгерский язык мамы и папы, словацкий язык окружения (подобная ситуация является типичной для многих районов Словакии) [Протасова, 2010].

Интертекстуальный мультилингвизм подразумевает под собой гетероглоссные («многоголосные») произведения одного и того же билингва (Сэмюэл Беккет). Отметим, что термин «многоголосие» (полифонизм) был введен М.М. Бахтиным в 1934 г. в «Слове в романе». Автор создал концепцию полифонизма в литературном произведении (соотношение в

одном романе и речи героев, рассказчика и автора). Любой язык имеет пласты: социальные диалекты, профессиональные жаргонизмы, язык разных поколений, язык разных кругов и т.д. Роман, по его словам, пестрит многоголосием. По М.М. Бахтину, нет нейтральных слов. Самое незначительное слово в том или ином рассмотрении имеет свою изюминку [Бахтин, 1986, с. 422].

Интратекстуальный мультилингвизм был непопулярен с греческой и римской Античности до конца XIX в. и считался варварским (barbarian) по отношению к главенствующему риторическому принципу чистоты, беспримесности (purity).

В XX в. глобализация, открытый доступ в разные страны и стирание границ между литературными жанрами привели к увеличению мультилингвизма. В настоящее время многоязычная литература доминирует над моноязычной.

Итак, несмотря на продолжительный период изучения билингвизма, к целостному пониманию данного понятия пока не пришли. Определенно, билингвизм – многоаспектный междисциплинарный феномен, подразумевающий под собой сосуществование и взаимодействие двух языков у индивида или социума в одинаковой или разной степени.

Резюмируем. Лингвисты едины в том, что билингвизм является естественным и распространенным явлением, и полемизируют друг с другом по поводу терминологического обозначения видов билингвизма. Выделяются свободное и ограниченное владение вторым языком, и соответственно одни языковеды считают билингвами только тех, кто свободно общается на втором языке в ситуации естественной коммуникации, в то время как другие исследователи понимают билингвизм в более широком смысле, считая билингвами тех, кто владеет иностранным языком в минимальной степени и проявляет свою компетенцию в специфических ситуациях – в учебной аудитории, во время туристической поездки, в магазине и т.д. Высшим проявлением чистого билингвизма считается свободное владение вторым

языком в тех видах дискурса, которые требуют тонкой дифференциации смысла, стилевых оттенков и учета культурных ассоциаций. Это относится прежде всего к художественной речи.

2. 
   
   жүктеу/скачать 247,36 Kb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: