гашишем за другой, выдыхая дым прямо в лицо товарищу —
молоденькому парнишке, у которого еще только пробивались усы.
Грузовик был разукрашен не только снаружи, но и внутри кабины. В
ней повсюду посверкивали красные лампочки, висели резные кашмирские
фигурки,
фотографии
кинозвезд
Голливуда,
десяток
блестящих
металлических колокольчиков. Тут же стоял
букет пластмассовых цветов,
в который Грег постоянно утыкался лицом при слишком резком
торможении. «Мне казалось, что я
попал в бордель на колесах, —
вспоминает Мортенсон. — А тащились мы со скоростью гусеницы».
На самых крутых участках помощники Мохаммеда вылезали из
грузовика и подкладывали большие камни под задние колеса. «Бедфорд»
немного продвигался — камни перетаскивали следом. Этот «сизифов труд»
продолжался до тех пор, пока дорога не становилась более пологой.
Иногда на подъемах их обгоняли частные джипы.
Один раз проехал
автобус. Женщины-пассажирки замерли под пристальными мужскими
взглядами.
За высокими горами, окружавшими долину, солнце скрывалось рано. К
вечеру на дне ущелья становилось совсем темно. Огибая очередной
поворот, Мохаммед резко нажал на тормоза: они чуть было не врезались в
пассажирский автобус. Впереди образовалась настоящая пробка. Сотни
джипов, автобусов и грузовиков стояли перед въездом на бетонный мост.
Мохаммед и Мортенсон вылезли посмотреть, в чем дело.
Подойдя к мосту, поняли, что задержка
связана вовсе не со столь
характерными для ККШ камнепадами или лавинами. У моста стояли два
десятка сурового вида бородатых мужчин в черных тюрбанах. Их
гранатометы и «Калашниковы» были направлены в сторону небольшой
группы пакистанских солдат. Солдаты оружие не доставали. «Плохо», —
тихо сказал Мохаммед по-английски.
Один из бородатых мужчин опустил свой гранатомет и поманил к себе
Мортенсона. Пропылившийся после
двух дней пути американец,
закутанный в шерстяное одеяло, был уверен в том, что выглядит точно так
же, как обычный пакистанец.
Достарыңызбен бөлісу: