Эзотерические рассмотрения кармических взаимосвязей

А вот еще одно маленькое сопутствующее событие. Неко­торые друзья очень сильно заинтересовались литературным наследием того человека, который был прообразом Штрадера; они постарались добыть его труды и хотели доставить их мне. Я не имел никакого интереса к этому. Я должен был проигно­рировать все это по той простой причине, что мой интерес к умершему был гораздо сильнее и заглушал все остальное. Я хочу этим лишь указать на то, что человек в своей посмертной жизни в обратном направлении переживает все гораздо силь­нее, гораздо интенсивнее, чем он переживает это в жизни на Земле. По отношению к этому посмертному переживанию зем­ная жизнь почти подобна сновидению. Но это именно негатив­ное переживание — переживание последствий в другом чело­веке того, что мы сделали или же упустили сделать. Поэтому посмертное переживание не следует представлять себе лишь как нечто ужасное. Но человек тогда обнаружит, какие из его поступков, мыслей, ощущений были праведными, а какие непра­ведными.

Вы можете догадаться, что тогда образуется первый зача­ток будущей кармы. Ибо когда человек видит то, что подсту­пает к нему во время между смертью и новым рождением, то он судит иначе, чем мы на Земле. Я, может быть, уже упоминал о случае с одной дамой, с которой я был знаком много лет тому назад. Однажды она прислушивалась к разговору, кото­рый велся в ее присутствии о повторных земных жизнях. Она сказала, что не хотела бы иметь дальнейшие земные жизни. И она очень активно протестовала против возможности заново воплощаться. Тогда я сказал ей следующее: да, вы вправе здесь, на Земле, иметь такое суждение, но не в нем дело, — в жизни между смертью и новым рождением приходят к иному сужде­нию. Она, казалось, сперва это поняла, но потом, уехав, написала открытку: она, мол, все же не может принять повторных зем­ных жизней!

Человек, имеющий интенсивное посмертное переживание, принимает решение, которое, пожалуй, выражается таким обра­зом: «Вследствие тех или иных причин ты стал несовершен­ным, неполноценным человеком; ты должен это исправить!» Так возникает кармический замысел. А замыслы в духовном мире, в жизни между смертью и новым рождением суть реаль­ности. Подобно тому как здесь реальностью оказывается то, что вы обожжетесь, если сунете палец в огонь, в духовном мире, когда вы формируете там определенный замысел, — это есть реальность, которая осуществляется. А вы уверенно фор­мируете определенный замысел!

Однако все это человек переживает в лунной сфере. Затем через ближайшие сферы Меркурия и Венеры он постепенно достигает солнечной сферы. Сфера Меркурия и сфера Венеры составляют для него переход к вступлению в солнечную сфе­ру. Однако прийти туда невозможно, пока душа хочет прота­щить с собой весь тот груз зла, который лег на нее в лунной сфере. Таково устройство Космоса: при выходе души из лун­ной сферы зло должно быть оставлено позади. Там оно ожи­дает нас до тех пор, пока мы опять не станем возвращаться через лунную сферу к новому воплощению на Земле. Но вместе со злом мы оставляем там более или менее значительную часть самих себя, ибо человек ведь образует единство со свои­ми деяниями. Когда я здесь на Земле совершил что-нибудь злое, то вследствие этого я стал менее полноценным; и при прохождении через лунную сферу я утрачиваю описанным образом некую часть самого себя, — я оставляю позади часть самого себя. Человек, который был бы законченным злодеем (каких вовсе не бывает), который никогда не сделал ничего доброго, должен был бы целиком остаться в лунной сфере. Но такого не бывает: люди продвигаются дальше.

Затем более или менее совершенный или несовершенный человек вступает в сферу Меркурия. Также и в сфере Мерку­рия он во время между смертью и новым рождением пережи­вает нечто особенное — нечто такое, что подготавливает его к существованию в сфере Солнца. Видите ли, здесь в физичес­кой земной жизни люди так или иначе болеют. А в сферу Солнца требуется вступить совершенно здоровым душой и духом. Поэтому в сфере Меркурия освобождаются от всего того, что душа несет в себе от своих болезней. Поэтому дело обстоит так, что действительной медицине можно научиться, только ясновидчески созерцая то, как умершие освобождаются в сфере Меркурия от болезней. Отсюда можно почерпнуть знание о том, что именно надо делать людям на Земле, чтобы избавиться от болезней. Поэтому в те времена, когда суще­ствовали мистерии и инстинктивное ясновидение, медицина все­гда рассматривалась как нечто такое, о чем давалось — через мистерии — откровение из сферы Меркурия. Посмотрите, чем является для нынешних людей Бог? Бог, мол, есть Существо, которое никогда нельзя узреть на Земле. Не так это бывало для людей древних времен, обладавших инстинктивным ясно­видением. Существовали мистерии Меркурия (вы можете про­читать об этом в моем «Тайноведении»), самым первым, глав­ным жрецом в мистериях Меркурия был сам Меркурий. Это осуществлялось посредством того, что рождался некий чело­век, дух которого посредством сверхчеловеческого процесса высвобождался из тела, чтобы иным образом искать себе воп­лощения. Оставалось его тело; это тело использовал бог Мер­курий, чтобы воплощаться на Земле, то есть являться в мистериях. В древних мистериях наставниками были боги. Это от­носится ко всем богам Греции: все они бывали на Земле. И этот бог Меркурий наставлял людей в отношении медицины. Гиппократ еще сохранял позднюю традицию этой медицины.

Чтобы точнее рассмотреть, как, собственно, вырабатывается карма, мы должны принять во внимание следующее. Небесные светила — что они такое? Ученые физики говорят о звездах как о пылающих газовых шарах и тому подобное. Но все это не так. Представьте только, что вы вдруг оказались на Венере. Оттуда Земля виделась бы приблизительно такой, какой отсю­да видна Венера; и вы оттуда описывали бы Землю так, как теперь отсюда описываете Венеру, — то есть не замечая, что Земля есть арена действия людей и что на ней присутствует множество человеческих душ. Точно так же там, где сияет какое-либо небесное светило, есть души. Души есть на Луне — души великих первоучителей, которые уже отчасти смешались с душами Ангелов. На Меркурии живут души Архангелов; мы живем вместе с ними, когда проходим сферу Архангелов. Бог Меркурий — архангельское существо. Затем на Венере обита­ют Архаи, на Солнце же — Духи Формы, Духи Движения, Духи Мудрости. Совместно с ними мы формируем свою кар­му. Сияние небесных светил надо рассматривать лишь как внешний знак той или иной колонии духов, обитающих в Космосе. Мы должны знать, что в том направлении, в котором мы видим какое-либо небесное светило, находится некая колония духов.

После того как человек прошел через солнечное существо­вание, он приходит в сферу Марса, в сферу Юпитера, в сферу Сатурна. Человек ведь уже начал работать над своей кармой в сфере Солнца. Однако чтобы его карма была подготовлена таким образом, что она могла бы реализоваться на Земле после того, как он, возвращаясь через лунную сферу, найдет свое зло, человек нуждается в духах, которые живут в этих планетных сферах, — в духах Марса, в духах Юпитера, в духах Сатурна. Когда речь идет о том, чтобы выработать по-настоящему ха­рактерные человеческие судьбы, то последняя часть выработ­ки этих кармических закономерностей происходит как раз в сфере Марса, в сфере Юпитера, в сфере Сатурна. Конечно, карма человека может быть еще доработана, когда он, возвра­щаясь на Землю, опять проходит через сферу Венеры, через сферу Меркурия. Во время между смертью и новым рождени­ем человек работает над своей кармой вместе с существами нашей планетной системы. И чрезвычайно интересно просле­дить, как таким образом вырабатывается карма.

Сегодня пришло время (как я однажды уже сказал вам), когда о некоторых духовных фактах нужно говорить откры­то, свободно, ничего не утаивая. Рождественское Собрание со­стоялось для того, чтобы ввести эту струю эзотерики, которая в настоящее время должна пронизывать все Антропософское общество. Поэтому я на последней лекции уже начал объясне­ние всевозможных кармических закономерностей. Не следует думать, что грубо вторгаешься в человеческую жизнь, когда говоришь о кармических закономерностях в отношении осо­бенно интересных человеческих явлений. Благодаря этому мир впервые становится прозрачным для взора, исполненным све­та и вместе с тем не обедняется, но делается богаче, величе­ственнее.

Сегодня я хотел бы указать вам на одну человеческую индивидуальность, которая, обладая чрезвычайно непосредствен­ной способностью восприятия и постижения, жила во втором христианском столетии на территории теперешней Италии.

Значит, она была воплощена во времена тогдашнего Рима и пережила все то добровольное мученичество христиан, кото­рые хотели постепенно внедриться в римское государство и испытали на себе всю ужасную несправедливость, испорчен­ность, развращенность, которыми уже тогда было столь богато римское государство. Много доброго и злого излилось тогда в ощущения этой индивидуальности. И если взглянуть при помощи средств духовнонаучного исследования на эту инди­видуальность, то находишь, что она действительно была втяну­та в те жизненные бури, которые переживались во второй половине второго христианского столетия при распростране­нии христианства в римском государстве. И как раз у этой индивидуальности обнаруживается нечто чрезвычайно трога­тельное, если направить на нее духовнонаучный взор.

У этой индивидуальности, закончившей свою жизнь в пре­клонном возрасте, обнаруживается, что после лицезрения вы­сочайшей доброты и готовности к самопожертвованию в среде зарождающегося христианства, а с другой стороны — беско­нечной злобы, греховности в тогдашнем римском обществе, она пришла к такому суждению и вопросу: «Есть ли где средняя мера? Или же в мире существует только чистое добро и чис­тое зло?» Посредством имагинативного и инспиративного со­знания можно отчетливо проследить, как затем эта индивиду­альность в одиннадцатом христианском столетии перевоплоти­лась в женщину. И то острое, угловатое, к чему пришла эта личность к старости в ее римской жизни, выровнялось благо­даря переживаниям женской личности, стало мягче, — стало задушевным, мыслящим рассмотрением добра и зла. Потом эта личность опять перевоплотилась в восемнадцатом столетии, родившись как немецкий поэт Фридрих Шиллер*(* Фридрих Шиллер (1759-1805).). И вот по­пытайтесь вникнуть в жизнь Шиллера, как она пробивается исключительно к средней мере в постижении жизни; он нуж­дался в Гёте, чтобы отбросить все то, что принес с собой из убеждения: есть только доброе, есть только злое. Почитайте его драмы, и вы поймете их, если направите взор на его про­шлые земные жизни. Но какому обстоятельству мы должны это приписать? — Мы должны это приписать тому обстоятельству, что у Шиллера, в котором еще живо то, что он испытал в римской жизни (после чего он, однако, прошел через женскую инкарнацию в Средневековье), его карма во время между смер­тью и новым рождением вырабатывалась преимущественно в сфере Сатурна.

Для того, чтобы изучить своеобразие и сущность, необходи­ма наука посвящения, достигаемая человеком только в старом возрасте. Тут вы можете задать вопрос: «Как вообще научить познавать то, что живет на небесных светилах?» — Я говорил вам, что когда человек поднимается к имагинативному созна­нию, тогда он ясновидчески созерцает в виде большой панора­мы всю свою жизнь, но он созерцает ее подразделенной на определенные эпохи. Когда затем он достигает инспирации, а потом приходит к пустоте сознания, тогда можно погасить эту панораму и из каждой эпохи нечто воссияет. Вместо того, что­бы лицезреть свою собственную жизнь от рождения до семи­летнего возраста, прозревают на этом месте жизненной панора­мы лунные события: тогда можно заглянуть в лунные собы­тия. — Во вторую жизненную эпоху сквозь то, что разыгры­вается между сменой зубов и достижением половой зрелости, просвечивает существование в сфере Меркурия. Школьные годы в этой панораме, созерцаемой в обратном направлении, приводят именно в сферу Меркурия. Поразмыслите о том, как разумно во времена инстинктивной мудрости на Земле отдель­ным планетам соответствовали их функции! Статистика учит, что человек бывает наиболее здоров не в годы от рождения до смены зубов и также не непосредственно после достижения половой зрелости, но в школьные годы, ибо именно тогда Мер­курий в наибольшей степени действует в человеке. — В следу­ющую эпоху, от достижения половой зрелости и приблизитель­но до возраста 21-22 лет, в жизни человека наблюдаются про­цессы и существа Венеры. Опять-таки разумно, что половая сфера, когда она начинает действовать, отнесена к сфере Вене­ры. — Между 21 и 42 годами протекает солнечное существо­вание; между 42 и 49 годами — марсово существование; меж­ду 49 и 56 годами — Юпитерово существование и между 56 и 63 годами — Сатурново существование. И, собственно, все те взаимосвязи, которые осуществляются при участии Сатурна во время жизни человека между смертью и новым рождением, — их может узреть посвященный лишь после того, как он сам перешагнул через 63-летний возраст. Прежде он может самым различным образом узнавать о Сатурновом бытии, но узреть закономерности этих вещей, исходя из собственного ясновидческого восприятия, впервые можно только перешагнув через 63-летний возраст. Вы можете догадаться, почему я впервые именно теперь говорю кое-что о том, что связано с Сатурновым существованием.

Итак, Шиллер своеобразно вырабатывал себе карму в сфе­ре Сатурна. Созерцание сферы Сатурна тем способом, на кото­рый я указал, производит ошеломляющее впечатление, ибо очень отличается от того, что можно пережить на Земле. На Сатурне в сознании тамошних существ есть только прошлое и совсем нет настоящего. Но прошлое там наличествует неким величе­ственным образом. Видите ли, если бы я захотел сравнить это с тем, что могло бы произойти на Земле (конечно, это произой­ти не может и могло бы произойти только гипотетически), то я должен был бы сказать следующее. Представьте, что вы не имеете понятия о том, как вы сами выглядите; вы знаете толь­ко то, что вы существуете. Вы действуете, вы делаете то или иное, и вы также не видите этих своих действий, — а замечаете их, лишь когда они уже позади. Представьте себе, что вы иде­те. Вы не видите снеговиков, и вы тянете за собой целый их ряд; обернувшись назад, вы лицезреете то, что сделали. Такова жизнь этих особенных духов на Сатурне. Они ничего не вос­принимают из того, что они делают, исходя из непосредствен­ного решения, в настоящее время, — и они воспринимают это только тогда, когда оно стало прошлым. Для обыкновенного сознания это трудно представить, но это так. В сатурническом существовании формируют свою карму некие индивидуально­сти, и в числе их — индивидуальность Шиллера. Такие инди­видуальности потом обретают чудесную способность прозре­ния в события прошлого. Так что душа Шиллера до рождения в 1759 году действительно обладала в духовном мире гранди­озной картиной прошлого, связанного с собственной кармой Шиллера. При вступлении его души на Землю происходит обратная реакция: созерцание прошлого превращается в исполненное энтузиазма постижение идеалов будущего. И таким образом из его кармической работы в сфере Сатурна возника­ют у Шиллера идеалы будущего.

Возьмем другую жизнь — жизнь человека, некогда проте­кавшую в Греции; там он был связан с пластическим гречес­ким искусством, а также с философией Платона; в годы юнос­ти он с громадным энтузиазмом воспринял пластическое ис­кусство, которое одновременно можно было созерцать духов­но; а духовно созерцаемое благодаря громадному внутреннему художественному чувству вновь перетекало в художествен­ное творчество. После того как эта индивидуальность прошла через другие инкарнации, мы можем проследить ее за выработ­кой кармы в сфере Юпитера. Существа Юпитера не таковы, как существа Сатурна. Существа Юпитера не таковы, как, на­пример, земные люди. Когда земной человек хочет стать муд­рым, он должен проделать некое внутреннее развитие — бо­роться, преодолевать внутренние и внешние препятствия; за это время развития человек на Земле поднимается к некото­рой ограниченной мудрости. У существ Юпитера с этим дело обстоит иначе. Они вообще рождаются не таким образом, как земные существа: они возникают, образуются из Космоса. По­добно тому как формируется наблюдаемое вами облако, так формируются из Космоса эфирно-астральным способом суще­ства Юпитера. Впоследствии они не умирают, а проникают друг в друга; поэтому у них много свободного места. Но они представляют из себя, так сказать, реализованную мудрость. Они рождаются с мудростью и не могут быть иными, кроме как мудрыми. Подобно тому, как мы имеем кровообращение, так они имеют мудрость. Это их натура; таковы эти существа Юпитера. Среди них может опять-таки формироваться карма. Та индивидуальность, которая одну из важнейших земных жиз­ней имела в древней Греции, проходила потом через сферу Юпитера и была там затронута этой мудростью; там образова­лась ее карма, а затем она родилась в XVIII столетии как Гёте*(*Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832).). Отсюда у Гёте его удивительная близость к греческой культуре и мудрость.

Эти вещи должны рассматриваться свободным, всеобъем­лющим умом. Когда я говорю вам о Гёте — что он обрел некое предрасположение в древней Греции, которое потом в сфере Юпитера преобразовал в инстинктивную полноту муд­рости, — так это ведь проистекает из всего того, что им было создано, а потом преобразовано при содействии существ сфе­ры Юпитера. У другого же человека это происходит по-дру­гому.