Халед Хоссейни и эхо летит по горам
НВ. Мой отец. Тысяча девятьсот двадцать девятый. Я родилась в тот год. ЭБ
жүктеу/скачать 1,31 Mb.
|
Hosseyni I-eho-letit-po-goram.QxPxIg.348421
| НВ. Мой отец. Тысяча девятьсот двадцать девятый. Я родилась в тот год.
ЭБ. Выглядит как титулованная особа. НВ. Он был из пуштунской аристократии в Кабуле. Прекрасно образованный, безукоризненные манеры, в пределах приличий общителен. Блестящий рассказчик. Во всяком случае, на публике. ЭБ. А приватно? НВ. Попробуйте догадаться, месье Бустуле. Я вновь всматриваюсь в фотографию. ЭБ. Отстраненный, я бы сказал. Суровый. Непроницаемый. Бескомпромиссный. НВ. Я все же настаиваю, чтобы вы со мной выпили. Ненавижу — нет, презираю — питие в одиночку. Наливает мне бокал шардоне. Пригубливаю из вежливости. НВ. У него, у отца моего, всегда были холодные руки. В любую погоду. У него всегда были холодные руки. И он всегда носил костюм, опять же — в любую погоду. Идеального покроя, с острыми стрелками. И шляпу. И броги двух оттенков. Он был красив, пусть и на торжественный лад. К тому же — и это я поняла существенно позже — на искусственный, слегка абсурдный, псевдоевропейский лад, довершенный еженедельными играми в газонный боулинг и поло, а также обожаемой женой-француженкой, и все это — на радость молодому прогрессивному королю. Она ковыряет ноготь, некоторое время молчит. Я переворачиваю кассету в диктофоне. НВ. Мой отец спал в своей комнате, мы с мамой — в своей. Днем он обычно обедал с министрами и советниками короля. Или катался верхом, играл в поло или охотился. Он обожал охоту. ЭБ. То есть вы не слишком много общались. Он, в общем, отсутствовал. НВ. Не вполне. Он непременно проводил со мной несколько минут каждые пару дней. Приходил ко мне в комнату, присаживался на кровать, и то был мне сигнал забираться к нему на колени. Он качал меня, мы оба при этом говорили мало, и наконец он спрашивал: «Ну, чем займемся, Нила?» Иногда разрешал мне достать у него из нагрудного кармана платок и складывать его. Понятное дело, я его попросту комкала и засовывала обратно к нему в карман, а он изображал поддельное изумление, что казалось мне весьма комичным. И так мы играли, пока ему не надоедало, а случалось это довольно скоро. Тогда он гладил меня по волосам холодными руками и говорил: «Папе пора, олешка. Беги». Она уносит фотографию в другую комнату, возвращается, достает из ящика еще одну пачку сигарет, закуривает. НВ. Такое вот он мне дал прозвище. Мне нравилось. Я скакала по саду — у нас был громадный сад — и напевала: «Я — папина олешка! Я — папина олешка». Много позже я поняла, насколько зловещим было это прозвище. жүктеу/скачать 1,31 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|