Особенности средневековой философии
1. В отличие от античности, где истиной надо было овладевать, средневековый мир мысли пребывал в уверенности об откровенности истины в Священном Писании (Библии). Идея откровения была разработана отцами церкви и закреплена в догматах. Так понятая истина сама стремилась овладеть человеком, проникнуть в него. На фоне греческой мудрости, эта идея была совершенно новой. Полагалось, что человек рожден в истине, что он должен постичь ее не ради себя, но ради нее самой, ибо ею был Бог, воплощением которого на земле являлся Христос в единстве Божественной и человеческой природ. Потому дольний мир, соответственно и человеческий разум изначально мыслились встроенными в высшую реальность, причащаясь ей. Причащенный разум - это определение средневекового разума. Функции философии заключаются в том, чтобы обнаружить правильные пути для осуществления причастия: этот смысл и заключен в выражении "философия - служанка богословия".
2. Основаниями средневековой философии были теоцентризм, провиденциализм, креационизм, традиционализм. Опора на авторитеты, без которых немыслима обращенность к традиции, объясняет идейную нетерпимость к ересям.
В условиях заданности истины основными философскими методами были герменевтический и дидактический, тесно связанные с логико-грамматическим и лингвистико-семантическим анализом слова. Поскольку Слово лежало в основании творения и соответственно было общим для всего сотворенного, то оно предопределило рождение проблемы существования универсалий. С попытками решения проблемы универсалий связаны три философских течения: концептуализм (существование общего вне и внутри конкретной вещи), реализм (существование общего вне и до вещи) и номинализм (существование общего после и вне вещи). В то время, когда средневековая философия представлялась хранителем античных традиций, реализм считался единственно правильным подходом к решению проблемы универсалий. Появление номинализма свидетельствовало о распаде средневекового мышления, а концептуализм рассматривался как сочетание умеренного реализма с умеренным номинализмом. Однако исследования средневековых текстов показали, что важнейшую роль в понимании христианского боговоплощенного мира играл именно концептуализм.
Попытки разрешения проблемы универсалий открывали возможности обнаружить процедуры сопричастности земного и горнего миров. В контексте теологически ориентированной культуры логика, бывшая вместе и инструментом философии и самой философией, представляла собой особые способы созерцания Бога, позволявшие строить между Ним и человеком субъект - субъектные отношения. По существу, такая логика непременно становилась теологикой.
3. Средневековое Слово в зависимости от его векторности претерпевало двойное преображение: воплощение (Божественного Слова) и раз-воплощение (при направленности Слова от человека к Богу). Слово было наивысшей реальностью именно в силу его существования в двух модусах. Мир мыслился существующим потому, что было сказано, что он существует. Сказание вело к существованию, но при этом любое сотворенное существо, оставаясь причащенным Творцу, не могло быть пассивным: вещь начинала ведать о себе, иной вещи средневековье не знало. Любая вещь в силу акта творения Богом - Верховным субъектом, была субъектной и соответственно личностной - Северин Боэций назвал ее субъект-субстанцией.
4. Идеи субъектности и личностности находились в тесном отношении со смыслом воплощенного Слова, не имевшего аналогов ни в одной из предшествующих религий и философских умозрений. Инкарнация (воплощение) - не вселение Бога в тело. Явление богов в человеческом облике, известное у греков, не означало их становления человеком. В христианстве вочеловечение Бога включает в себя жертву, принимаемую распятым Сыном человеческим, т.е. предполагает внутренние таинственные богочеловеческие отношения, теологическим истолкованием которых служит учение о Троице. Воплощение Слова, приобретение духом своей окончательной действительности означает, что логос освобождается от спиритуалистического характера. Единственность и неповторимость акта искупления привели к включению исторического в сферу европейской мысли. Если история философии есть история богопознания, то в обращении философов к Богу реализуется их свободная воля. История философии есть история мысли, выбирающей Бога.
5. Новое время привыкло считать, что философия - это мышление в понятиях и что она представлена авторами. В средневековье же, ориентированном на авторитет, не было авторов в принятом смысле слова. Истинным автором как мира, так и слова о мире считался Бог, авторитетами - отцы церкви. Выражение мира в понятиях было лишь одним из вербально-интеллектуальных способов его осмысления. Принцип креационизма, лежащий в основании христианского отношения к миру, предполагал, что всеобще-необходимое знание принадлежит только Богу. Следовательно, возникшая в античности логика, рассчитанная на выявление истинного и ложного суждения, перестает быть равноправной с логикой диспута. На человеческом уровне роль всеобще-необходимого знания начинала исполнять этика, цель которой состоит в поисках регулятивов для реализации идеи спасения. Они выражали в идеях самосознания, поступка, совести (как нравственного отношения к поступку) интенции осознанности поступка, личной ответственности. Путь к достижению спасения лежал через вопрошание собственной души, прямо ставящее человека перед Богом, т.е. самопознание понимается как бого-познание, но совершаемое определенным образом: при самопознании мысленно расставляются основания мышления и основания веры. Потому исповедь есть не только процедура причащения Богу, но есть философствование, примером чему является "Исповедь" Аврелия Августина (354 - 430), где очевидна личная, вопросительная позиция философии относительно несомненности веры.
6. Познавательные акты суждения при такого рода познании оказываются нагруженными актами нравственного суждения, а механизмы познавательных актов оказываются механизмами нравственных актов спасения.
7. Всякое знание (помимо этического) приобретает модальный, или правдоподобный, характер. Потому в средние века приоритетным было диалектическое знание, а не формально-логическое, а способом мышления - тропы (метафора, метонимия, синекдоха, ирония и пр.), поскольку любое точнейшее рассуждение перед непостижимым - всего лишь вероятное рассуждение. Формой представления знания стали трактат (от лат. tracto - обсуждаю) или диалог. Средневековую диалектику, сопровождаемую любовью к Богу, современный австрийский философ Р. Томас назвал "медитативной диалектикой".
8. Средневековье обнаружило огромные возможности неопредмеченного мышления, предполагавшего, с одной стороны, доказательство, основанное на примерах, а с другой - требовавшего комментария библейских текстов, который есть речевая встреча смыслов Божественного откровения и человеческого постижения. В речевом диалоге, принявшем форму диспута, была создана возможность формирования такой диалектики, понятия которой одновременно - двуосмысленно - направлялись на сакральное и мирское, образуя особый способ познания. Идея двуосмысленности, или эквивокации становится одной из важнейших философских идей. Само философствование осуществляется в момент чтения авторитетного текста или в момент его комментирования, т.е. оно всегда в настоящем, где вечное прикасается к временному. Философия через комментарий обнаруживала в себе теологическую сущность, понимая удвоение сущего как общего для мира людей и как Божественного всеобщего. Потому наряду с унаследованными от античности понятиями (бытие, сущность, или субстанция, количество, качество, отношение) огромное значение приобретают идеи ничто, присущности, интуиции, эквивокации, статуса вещи, интенции, субъект-субстанции, персоны, сингулярности, концепта, трансляции.
9. В силу акта творения человека по образу и подобию Бога, а также в силу дарованной человеку способности разумного причащения Богу человек впервые рассматривается как личность, деятельность которой основана на свободе воли. Вопрос о свободе воли тесно связан с вопросом о Высшем благе, которым является Бог, зле, которое толкуется как нехватка блага, и предопределении. Смысл свободы воли связывался не с подчинением необходимости, а с определением поступков совестью и свободным выбором.
Достарыңызбен бөлісу: |