ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Ломоносов М. В.
Краткая история о поведении академической канцелярии в рас- суждении ученых людей и дел с начала сего корпуса до нынешнего времени // Ломоно- сов М. В. Избранные произведения: в 2 т. Т. 2. М., 1986. С. 399. 412 413 Петрова» даже нашла время принять в Царском Селе (28 августа 1750 г.) своего ученого подданного и выслушать его рассуждения о важности наук для России. Еще чаще задушевные идеи Ломоносову удавалось довести до государыни через близких ей людей, ему по- кровительствовавших: М. И. Воронцова, а с 1750 г. — И. И. Шува- лова. Фавор последнего много способствовал упрочению Ломоно- сова. Шувалов, как уже отмечалось выше (например, в § 2 главы 5), пожалуй, выделялся из всех «случайных» людей столь склонного к фаворитизму столетия особым интересом к наукам, просвещению, искусствам. Он был подлинный меценат, вполне сопоставимый со знаменитым сподвижником Августа, т. е. с Гаем Цильнием Мецена- том (ок. 74–8 до Р. Х.), собственное имя которого и стало нарица- тельным, — подобная параллель нередко возникала в XVIII столе- XVIII столе- столе- тии 12 . Научно-художественные интересы Шувалова были постоян- ными и искренними; кроме того, к покровительствуемым им людям он относился с редким для эпохи уважением (хотя, конечно, и с не- малой долей вельможной снисходительности). Иван Иванович Шувалов сделал для русской культуры очень и очень много (достаточно назвать открытие Московского универси- тета, создание Академии художеств, учреждение гимназии в Казани), многим людям оказывал он существенную помощь. С Ломоносовым его связывали особенно близкие отношения. Всемогущий любимец императрицы понимал величие своего неугомонного собеседника и постоянного корреспондента (интересный штрих — Ломоносов пи- сал Шувалову и тогда, когда оба они находились в Петербурге, так что лично свидеться с Шуваловым Ломоносову было нетрудно) — вплоть до того, что выслушивал от него и вещи достаточно резкие, примером чему может служить знаменитое письмо от 19 января 1761 г. При такой поддержке роль Ломоносова и в Академии наук, и в научно-литературной жизни была крайне значительна, несмотря на постоянное противоборство со стороны его оппонентов, весомых связями, а в некоторых случаях — заслугами и интеллектом. Сам Ломоносов выделял как наиболее «вредных происками» И.-Д. Шу- махера (1690–1761), И.-К. Тауберта (1717–1771), Г.-Ф. Миллера (1705–1783) и Г. Н. Теплова (1717–1779); так как трое из них были немцами, то Ломоносов вносил в борьбу с ними патриотический 12 Завершая «Предисловие о пользе книг церковных», Ломоносов с предельной прозрачностью сравнивает Шувалова с Меценатом: «Царствует Авг у ста Елисавета; име- ем знатных и Меценату подобных предстателей, чрез которых ходатайства ея отеческий град снабден новыми приращениями наук и художеств» // Ломоносов М. В. Полн. собр. соч.: в 11 т. Т. 7. М.; Л., 1952. С. 592. оттенок 13 . Надо сказать, что вообще «борьба с академическими чи- новниками сопровождалась громкими скандалами, так как, отстаивая общие принципы, Ломоносов нападал на личности» 14 . При жизни Елизаветы, в 1750-е гг., это противоборство, далеко не всегда заканчивавшееся торжеством Ломоносова, вместе с тем не ослабляло его влияния. Июньский государственный переворот 1762 г., возведший на престол Екатерину, заметно пошатнул поло- жение Ломоносова, уже постаревшего и остро ощущавшего множа- щиеся недуги. Его покровители — Воронцов и Шувалов — поте- ряли свой вес, к тому же новая императрица, в целом ревниво и неприязненно смотревшая на царствование Елизаветы, к Ломоно- сову — певцу «прекрасной Елисавет» — относилась скорее насто- роженно. «Она не была склонна проявить или хотя бы показать интерес к одам Ломоносова. Они были для нее как бы запыленны- ми атрибутами прошлого царствования» 15 . К тому же Г. Н. Теплов — активный ломоносовский недруг — проявил себя как один из самых деятельных участников переворота и, естественно, пользовался до- верием государыни, которое употреблял, среди прочего, Ломоносо- ву во вред. В июле 1762 г., угнетенный всем происходящим, Ломо- носов подал прошение об отставке; написал он его с горделивым сознанием собственных значения и заслуг. Особо выразителен пер- вый пункт этой челобитной: он не только содержит самооценку, но и позволяет судить о том, с каких позиций и в каком тоне собирал- ся Ломоносов вести разговор с новой властью: «В службе В. И. В. состоя тридцать один год, обращался я в науках со всяким возмож- ным рачением и в них приобрел толь великое знание, что, по сви- детельству разных академий и великих людей ученых, принес я ими знатную славу отечеству во всем ученом свете, чему показать могу подлинные свидетельства, и таковым учением, одами, публичными речьми и диссертациями пользовал и украшал я вашу Академию перед всем светом двадцать лет» 16 . Подобный тон не мог не задеть и без того предвзято настроенную Екатерину. Впрочем, она далеко не сразу, почти через 10 месяцев, 2 мая 1763 г., просьбу удовлетво- 13 Своих отношений с академическими коллегами Ломоносов неоднократно касал- ся в письмах; кроме того, данной стороне своей жизни он посвятил отдельное, весьма выразительное сочинение — «Краткую историю о поведении Академической канцелярии в рассуждении ученых людей и дел с начала сего корпуса до нынешнего времени», — написанное незадолго до смерти, летом 1764 г., и предназначенное для Екатерины II . 14 жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|