ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Морозов А. А
. Эмблематика барокко в литературе и искусстве петровского времени // XVIII век. Сб. 9: Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века. С. 184–226. 40 Там же. С. 226. 41 Подтергера И. А . Рецепция античности в русской культуре начала XVIII века // Русско-европейские литературные связи: XVIII век. СПб., 2008. С. 265. 42 Там же. 43 Об особой роли слова в сохранении исторической памяти, о превосходстве слова над материальными средствами исторического увековечения применительно к ритори- ческой эпохе см.: Пумпянский Л. В . Об оде А. Пушкина «Памятник» // Пумпянский Л. В. Классическая традиция. М., 2000. С. 197–209. своим великолепием должны были подчеркнуть величие государства. Их цель — вызвать восторг у подданных, «воскурить» их сердца. Радость и восхищение — вот чувства, какие должен испытывать гражданин Империи, видя ее величие и блеск. Во-вторых, празднич- ные акты (как и ассамблеи, и Кунсткамера) должны были способ- ствовать дальнейшей европеизации: они приучали русских к евро- пейским формам организации общественной жизни и к общепри- нятому в барочной Европе языку государственного общения. В-третьих, большое значение имел заключенный в свойственных им эмблематико-аллегорических формах смысл 44 : вне зависимости от своего конкретного значения, эмблемы и аллегории государственной жизни способствовали крайне важной для Петра переориентации общественного сознания, переориентации в том же духе и направ- лении, что и другие его «созидательные реформы». Эмблематико- аллегорический способ репрезентации смыслов сохранял идею се- мантической двуплановости — окружающие человека предметы естественного мира и артефакты кроме прямого, конкретного смыс- ла обладают и смыслом переносным. Однако в отличие от средне- вековой картины мира, в которой иносказательность была связана с отражением в мире земном мира высшего, небесного, т. е. носила характер религиозного символизма 45 , теперь она заключает государ- ственную идею. В мире по-прежнему тотально обнаруживаются скрытые смыслы, но говорят они не о Боге, а о государстве 46 . 44 Иносказательный смысл торжественных гражданских актов поддерживался суще- ствованием эмблематической литературы, активно распространявшейся в то время. Са- мым популярным эмблематическим сборником были «Символы и емблематы», опубли- кованные в Амстердаме в 1705 г. и включающие 840 эмблем на 140 страницах. Можно также указать на «Ифiку iерополiтiку», изданную в Киеве в 1712 г.; существовали и другие книги подобного типа; эмблемы входили в печатные описания праздников, по- являлись в публикациях ораторских сочинений. Распространялись также (среди интел- лектуалов) и европейские эмблематические сборники. См.: Морозов А. А . Указ. соч. 45 Литература, посвященная символизму средневековой культуры, огромна. В качестве введения в тему можно ознакомиться с книгами Й. Хейзинги «Осень средневековья», Д. С. Лихачева «Поэтика древнерусской литературы», П. Зюмфора «Очерки средневеко- вой поэтики» и С. С. Аверинцева «Поэтика ранневизантийской литературы». 46 Выдвижение на первый план государства применительно к началу XVIII в. не свидетельствует (и не может свидетельствовать) об антирелигиозных устремлениях вла- сти: государство мыслилось в то время в категориях религиозного сознания. Речь тут должна идти о другом — о секуляризации, в ходе которой земная жизнь начинает обна- руживать смыслы, прямо с Богом не связанные, но имеющие при этом важное и поло- жительное значение; в первую очередь они сопряжены с государством. Выполнение долга перед ним оказывается важнейшим делом земного человека, не отменяющим ре- лигиозные его обязанности, но дополняющем их. 66 67 II. Долг перед государством — первейший долг и Церкви: это обусловило ход и направленность церковной реформы Петра, в ходе которой главным исполнителем воли монарха стал Феофан Проко- пович. Внимание к церковным делам, и внимание самое пристальное, Петр проявлял на протяжении всего своего правления, причем глав- ная цель его поступков в данной области очевидна: подчинить Цер- ковь государственной власти. Она обнаружилась в первых само- стоятельных действиях молодого еще царя, например в его отноше- ниях с патриархом Адрианом в конце 1690-х гг., которые привели к безвластию патриарха, в приостановлении патриаршества после его смерти 16 октября 1700 г., в назначении местоблюстителем патри- аршего престола Стефана Яворского, для высшего московского ду- ховенства человека чужого, склонного к «латинствованию», а по- сему подозрительного (как и другие украинские монахи-интел- лектуалы), и во многом другом 47 . Но сама церковная реформа непо- средственно начинается в 1719–1720-х гг., когда Феофан Прокопович пишет «Духовный Регламент», а затем происходит его обсуждение, точнее сказать, утверждение. В 1721 г. новое управление Церковью стало свершившимся фактом — 14 февраля 1721 г. торжественно была открыта (после молебна в Троицком соборе) новая коллегия, долженствующая владеть духовными делами. На первом же своем заседании она трансформировалась и, выйдя из структуры Прави- тельствующего Сената, получила наименование Святейшего синода, что ослабило протестантский пафос реформы, даже, может быть, трансформировало ее внутреннее содержание 48 . Но внешние ее ре- зультаты вполне соответствовали идеям Петра и исполнителя его замыслов — Феофана Прокоповича. Отменялось духовное единона- чалие в лице патриарха, главой русской поместной Церкви объяв- лялся царь, управлявший ею через Святейший синод. Посредником между последним и монархом становился, по повелению Петра от 11 мая 1722 г., светский государственный чиновник (обер-прокурор). Церковь в известной мере втягивалась внутрь государственной жиз- ни, поглощалась ею, теряя свою особость. Более того, несмотря на 47 Следует отметить, что в данном случае выбор Петра оказался неудачным для его планов; Стефан достаточно быстро сошелся с московскими кругами и в большинстве случаев был с ними единодушен. См.: жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|